– Не беспокойтесь, – сказал парикмахер, и в его высоко поднятой руке звонко защебетали
ножницы.
На вафельное полотенце посыпались густые хлопья Ваниных волос.
Восемь-сорок был великий мастер своего дела, это знали все. Но тут он превзошёл самого
себя. Он стриг мальчика и так и этак, всеми способами и на все фасоны. В его руках, как у фокус-ника, менялись инструменты. То мелькали ножницы, то повизгивала машинка, то вдруг на миг
вспыхивала, как молния, бритва, прикасаясь к вискам. И, по мере того как на вафельном полотенце вырастала гора снятых волос, голова мальчика волшебно изменялась.
Ваня ёжился и сдержанно хихикал от прикосновения холодных инструментов к своей непривычно оголённой голове. Посмеивались и разведчики, видя, как их пастушок на глазах превраща-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
ется в маленького солдатика.
Его острые уши, освобождённые из-под волос, казались несколько великоваты, шейка – несколько тонка, зато лоб оказался открытый, круглый, упрямый, но только с небольшой, хорошень-кой чёлочкой.
Чёлочка вызвала у разведчиков особенное восхищение. Это было как раз то, что нужно. Не
бесшабашный кавалерийский чубчик, а именно приличная, скромная артиллерийская чёлка.
– Ну, брат, кончено дело! – воскликнул в восторге Горбунов. – Сняли с нашего пастушка
крышу.
Ване страсть как хотелось поскорее посмотреть на себя в зеркало, но парикмахер, как истинный артист и взыскательный художник, ещё долго возился, окончательно отделывая своё произве-дение.
Наконец он обмахнул Ванину голову веничком и подул на Ваню из трубочки одеколоном.
Ваня не успел зажмуриться. Глаза жгуче защипало. Из глаз брызнули слёзы.
– Готово, – сказал парикмахер, сдёргивая с Вани полотенце. – Любуйся.
Ваня открыл глаза и увидел перед собой маленькое зеркало, оклеенное позади обоями, а в
зеркале – чужого, но вместе с тем странно знакомого мальчика со светлой голой головкой, крупными ушами, крошечной льняной чёлочкой и радостно раскрытыми синими глазами.
Ваня погладил себя холодной ладонью по горячей голове, отчего и ладони и голове стало
щекотно.
– Чубчик! – восхищённо прошептал мальчик и тронул пальцем шелковистые волосики.
– Не чубчик, а чёлочка, – наставительно сказал Биденко.
– Пускай чёлочка, – с нежной улыбкой согласился Ваня.
– Ну, а теперь, брат, в баньку!
17
Пока знаменитый мастер заворачивал инструменты в полотенце, пока он затем выпивал
честно заработанные сто граммов и закусывал, Горбунов и Биденко повели мальчика в баню.
Хотя банька эта была устроена в маленьком немецком блиндаже и состояла из печки, сде-ланной из железной бочки, и казана, сделанного тоже из железной бочки, так что горячая вода немного попахивала бензином, но для Вани, не мывшегося уже три года, эта банька показалась раем.
Оба дружка – Горбунов и Биденко – знали толк в банях. Они сами любили париться, да и
других любили хорошенько попарить.
Они вымыли мальчика на славу.
Для такого случая Горбунов не пожалел куска душистого мыла, которое уже два года лежало
у него на дне вещевого мешка, ожидая своего часа. А Биденко добыл у земляков из батальона капитана Ахунбаева рогожи и нащипал из неё отличной мочалы.
Что касается берёзовых веников, то, к немалому изумлению Вани, они тоже нашлись у запасливого Горбунова.
В бане горел фонарь «летучая мышь».
В жарком, туманном воздухе, насыщенном крепким духом распаренного берёзового листа, оба разведчика двигались вокруг мальчика наклоняя головы, чтобы не стукнуться о бревенчатый
потолок.
Их богатырские тени, как балки, пробивали туман.
В какие-нибудь полчаса они так лихо обработали Ваню, что он весь был совершенно чистый, ярко-красный и, казалось, светился насквозь, как раскалённая железная печка.
Но, конечно, добиться этого было не так-то легко. Биденко и Горбунов употребили все свои
богатырские силы, для того чтобы смыть с мальчика трёхлетнюю грязь. Они по очереди тёрли ему
спину рогожной мочалой, они покрывали его тело душистой мыльной пеной, они обливали его
горячей водой из громадной консервной банки, они клали его на скользкую лавку и шлёпали его в
два веника, очень напоминая при этом кустарную деревянную игрушку «мужик и медведь», при-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
чём в особенности напоминал медведя голый Горбунов, весь как бы грубо сработанный долотом
из липы.