Первая вода потекла с него до того чёрная, что даже показалась синей, как чернила. Вторая
вода была просто чёрная. Третья вода была серая. Четвёртая – нежно-голубая. И лишь пятая вода, перламутровая, потекла по чистому телу, сияющему, как раковина.
– Ну, брат, намучились с тобой, сил нет, – сказал Горбунов, вытирая с лица пот. – Тебя, знаешь, брат, надо было скрести не мочалой, а, скорее всего, наждачной бумагой.
– Или даже рашпилем, – добавил Биденко, с удовольствием разглядывая хотя и худую, но
стройную, крепкую фигурку пастушка с прямыми, сильными ногами и по-детски острыми ключи-цами.
Особенно же умилили разведчиков Ванины лопатки, выступающие на чистенькой спине, как
топорики.
Ваня вытерся собственным новым полотенцем и надел в предбаннике собственное бельё: ру-баху и подштанники с оловянными пуговицами.
И вот наступила великая минута. Ваня наконец надел на себя обмундирование. Он надел
шерстяную гимнастёрку с воротником, аккуратно подшитым белым полотняным подворотничком.
Ваня почувствовал на своих плечах твёрдые картонки погон и шнурочки, которыми эти погоны
были привязаны к гимнастёрке сквозь специальные дырочки.
Почувствовав погоны, мальчик вместе с тем почувствовал гордое сознание, что с этой минуты он уже не простой мальчик, а солдат Красной Армии.
Он стоял с мокрой чёлочкой, босиком на полу предбанника, устланного можжевельником.
Он смотрел, подняв глаза на своих воспитателей, как бы спрашивая: «Ну как? Правильно я обмун-дировываюсь?»
Но они молчали, внимательно наблюдая, как он одевается.
Продолжая искоса поглядывать на великанов, Ваня чистенькими, белыми, сморщенными от
воды пальцами стал застёгивать толстый воротник и тесные рукава.
С непривычки это было довольно трудно. Крепко пришитые медные пуговицы со звёздочка-ми с трудом пролезали в тесные петельки. Петельки то и дело выскальзывали из пальцев. Но
мальчик, упрямо сжав губы, всё-таки наконец справился с ними.
Теперь его запястья были тесно и прочно схвачены рукавами. Застёгнутый воротник плотно
облегал шею, делая её твёрдой, прямой.
Оставалось только надеть пояс и обуться.
Мальчик был в затруднении. Он не знал, что «положено»: надевать сначала пояс или сапоги?
Он вопросительно посмотрел на Биденко и Горбунова. Они молчали. Немного подумав, Ваня
взялся за сапоги.
– Правильно, – сказал Биденко.
Ваня натянул белые нитяные носки и нерешительно взял портянки. Он никогда ещё не надевал портянок. Он не знал, как с ними надо обращаться.
Горбунов легонько толкнул локтем Биденко. Ваня сердито нахмурился и покраснел. Он
быстро намотал на ногу портянку. Горбунов и Биденко молчали. Ваня взял сапог и сунул в него
обмотанную ногу, но она застряла в голенище. Ваня стал тянуть её назад и с трудом вытащил.
– Не лезет, – сказал он, отдуваясь. Разведчики молчали. Ваня покраснел ещё больше.
– А, чёрт! – сказал Ваня и снова стал со злобой вбивать ногу в сапог.
– Не лезет? – сказал Биденко сочувственно.
– Не лезет, – сказал Ваня кряхтя.
– Значит, узкие, – сказал Горбунов.
– Да, – сказал Биденко и вздохнул. – Никуда не годятся сапоги. Испортил проклятый сапожник. Придётся их выкинуть. Верно, Чалдон?
– Не иначе. Давай сюда сапоги, Ваня. Я их сейчас выкину.
Ваня испуганно посмотрел на Горбунова:
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
– Не надо, дяденька. Я их без портянок попробую надеть. Может быть, налезут.
– Без портянки нельзя. Не положено.
Неуловимые слова «не положено» привели мальчика в отчаяние. Он схватил сапог и снова
стал его натягивать. Он натянул его до половины. Дальше нога решительно не лезла. Тогда Ваня
попытался стащить сапог. Но это тоже не вышло. Нога прочно застряла. Ни туда ни сюда.
– Плохо дело, – сказал спокойно Биденко.
– Погоди, – сказал Горбунов. – А может быть, не сапог узкий, а портянка чересчур толстая