– Ага, чересчур толстая! – неуверенно сказал Ваня, чувствуя, что дело тут совсем не в сапоге
и не в портянке и что есть какой-то солдатский секрет, который Горбунов и Биденко отлично знают, да только не хотят ему сказать – испытывают его.
Мальчик жалобно смотрел на своих учителей, и они не стали его слишком долго мучить.
– Так что, пастушок, – сказал Биденко строго, назидательно, – выходит дело, что из тебя не
получилось настоящего солдата, а тем более артиллериста. Какой же ты батареец, коли ты даже не
умеешь портянку завернуть как положено? Никакой ты не батареец, друг сердечный. Стало быть, одно: переодеть тебя обратно в гражданское и отправить в тыл. Верно?
Ваня молчал, подавленный мрачной перспективой лишиться обмундирования и ехать в тыл.
– Такие-то дела, Ванюша, – продолжал Биденко. – Но я сказал это только так, к примеру. В
тыл мы тебя, конечно, отправлять не будем, поскольку ты уже прошёл приказом, а также потому, что сильно к тебе привыкли. Стало быть, одно: придётся тебя научить заворачивать портянки, как
полагается каждому культурному воину. И это будет твоя первая солдатская наука. Гляди.
С этими словами Биденко разостлал на полу свою портянку и твёрдо поставил на неё босую
ногу. Он поставил её немного наискосок, ближе к краю, и этот треугольный краешек подсунул под
пальцы. Затем он сильно натянул длинную сторону портянки, так, что на ней не стало ни одной
морщинки. Он немного полюбовался тугим полотнищем и вдруг с молниеносной быстротой лёгким, точным, воздушным движением запахнул ногу, круто обернул полотнищем пятку, перехва-тил свободной рукой, сделал острый угол и остаток портянки в два витка обмотал вокруг лодыж-ки. Теперь его нога туго, без единой морщинки была спелёната, как ребёнок.
– Куколка! – сказал Биденко и надел сапог. Он надел сапог и не без щегольства притопнул
каблуком.
– Красота! – сказал Горбунов. – Можешь сделать так?
Ваня во все глаза с восхищением смотрел на действия Биденко. Он не пропустил ни одного
движения. Ему казалось, что он в точности может повторить всё это. Однако, живя с солдатами, он
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
научился солдатской осторожности. Ему не хотелось осрамиться.
– А ну-ка, дядя Биденко, покажите мне ещё один раз.
– Изволь, брат.
И Биденко обернул портянкой вторую ногу, надел на неё сапог и притопнул с ещё большей
быстротой и точностью.
– Заметил?
– Заметил, – сказал Ваня, став необыкновенно серьёзным.
Он разостлал на лавке свою портянку совершенно так же, как это сделал Биденко. Он долго
примеривался, прежде чем поставить на неё ногу. Вид у него был смущённый, даже робкий. Но
Ваня притворялся. В его опущенных глазах нет-нет да и продёргивалась сквозь ресницы синяя
озорная искорка.
Для того чтобы не обнаружить улыбку, Ваня покусывал губы, сизые после купания.
И вдруг в один миг он обернул ногу портянкой по всем правилам – туго, почти без единой
морщинки.
– Куколка! – крикнул он, натянул сапог и лихо притопнул каблучком.
– Силён! – сказал Горбунов, обменявшись с Биденко многозначительным взглядом.
С каждым днём мальчик нравился им всё больше и больше. Они не ошиблись в нём. Это
действительно был толковый, смышлёный парнишка, который всё схватывал на лету. Теперь уже
не могло быть сомнения, что из него выйдет отличный солдат.
Когда же Ваня надел сапоги и подпоясался новеньким, скрипучим ремнём, оба разведчика
даже захохотали от удовольствия – такой стройный, такой ладный стоял перед ними мальчик, вытянув руки по швам и сияя озорными глазами. Даже веснушки, появившиеся на отмытом носу, си-яли.
– Хорошо, – сказал Биденко. – Молодец, пастушок! Вот теперь ты настоящий вояка.
Но Горбунов, внимательно осмотрев мальчика, остался недоволен.
– А ну-ка, подойди. Два шага вперёд! – скомандовал он.
И, когда Ваня приблизился, Горбунов сунул ему за пояс кулак.
– Никуда, брат, не годится. У тебя пояс болтается, как на корове седло. Целый кулак вошёл.
А положено, чтобы два пальца входили. Отставить.
Ваня быстро рванул ремень, туго его затянул, но застегнуть не мог, так как не было больше