Ваня не успел посторониться, не успел подумать: «Вот оно, начинается!» – как Ковалёв уже
перепрыгнул через станину, одной рукой надевая невесть откуда взявшийся шлем, а другой сни-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
мая брезентовый чехол с той высокой штучки возле щита, которую мальчик давеча заметил.
Теперь, когда с неё был сдёрнут чехол, она оказалась ещё более прекрасной и таинственной, чем можно было предполагать. Это было нечто среднее между биноклем, стереотрубой – их Ваня
уже видел много раз – и ещё чем-то невиданным, какой-то машинкой со множеством мелких и
крупных цифр, насечённых на стальных кольцах и барабанчиках. Эта машинка сразу вызвала в
представлении мальчика слово «арифметика». И ещё было что-то чёрной воронёной стали, с выпуклым стеклом, косым зеркальцем и плоской чёрной коробочкой с длинной прорезью. Это вызвало другое слово: «фотоаппарат».
Наклонившись и прильнув глазом к чёрной трубке, наводчик Ковалёв неподвижно, как изва-яние, стоял на крепко расставленных, согнутых ногах, в то время как его руки, мелькая длинными
пальцами, с молниеносной быстротой бегали вверх и вниз по прибору, касаясь барабанов и колец.
У мальчика разбежались глаза. Он не знал, на что смотреть.
Во-первых, кем-то и как-то в один миг с пушки был сдёрнут второй чехол, и Ваня увидел
орудийный затвор – массивный, тяжёлый, сверкающий хорошо смазанной сталью, с алюминиевой
рукояткой и могучим стальным рычагом, кривым, как челюсть.
Но главное, Ваня увидел спусковой шнур: стальную цепочку, обшитую потёртой кожей. Он
сразу понял, что это такое. Стоило только потянуть за эту кожаную колбаску, как пушка выпалит.
Едва замковый – Ваня сразу понял, что этот солдат именно и есть замковый, – едва замковый
потянул за рукоятку и пудовый замок маслянисто-легко, бесшумно отворился, показав свой руб-чатый стальной цилиндр с точкой бойка в самом центре и зеркальную витую внутренность пусто-го орудийного ствола, как внимание мальчика привлекли патроны.
Они уже были вынуты из своих ящиков и стояли на земле правильными рядами, как солдаты
в металлических касках, рассортированные по цветам своих полосок: чёрные к чёрным, жёлтые к
жёлтым, красные к красным. Один патрон уже лежал на левом колене солдата, припавшего на
правое колено, и солдат этот – ящичный – что-то делал с головкой снаряда, в то время как другой
солдат уже нёс другой приготовленный патрон к пушке. Он быстро сунул его в канал ствола и до-слал ладонью. Патрон не успел вылезть назад, как замковый прихлопнул его затвором.
Затвор щёлкнул. Ковалёв, не отрываясь глазом от чёрной трубки, взялся одной рукой за
спусковой шнур, а другую руку поднял вверх и сказал:
– Готово.
– Огонь! – закричал сержант Матвеев, с силой рубанув рукой.
И не успел Ваня опомниться, сообразить, что происходит, как наводчик Ковалёв со злым, решительным лицом коротко рванул колбаску, отбросив руку далеко назад, чтобы её не стукнуло
замком при откате.
Пушка ударила с такой силой, что мальчику показалось, будто от неё во все стороны побе-жали красные звенящие круги. И Ваня почувствовал во рту вкус пороховой гари.
На один миг все замерли, прислушиваясь к слабому шуму снаряда, улетавшего в Германию.
Потом Ковалёв опять припал к панораме и забегал пальцами по барабанчикам, а замковый рванул
затвор, откуда выскочила и со звоном перевернулась по земле медная дымящаяся гильза.
Ваня стоял оглушённый и очарованный чудом, которое он только что видел, – чудом выстрела. Потом ему сделалось неловко стоять среди занятых людей и ничего не делать. Он взял
тёплую, слегка потускневшую стреляную гильзу, отнёс её в сторонку и положил в кучу других
стреляных гильз. Когда он её нёс, всю очень тонкую и очень лёгкую, но с толстым и тяжёлым
дном – как ванька-встанька, – ему казалось, что в его руках она ещё продолжала тонко звенеть от
выстрела.
– Правильно делаешь, Солнцев, – сказал сержант Матвеев, что-то записывая карандашиком в
потрёпанную записную книжку и вместе с тем озабоченно поглядывая в окопчик телефониста, откуда он ждал новой команды. – Пока что будешь прибирать стреляные гильзы, чтобы они не мешались под ногами.
– Слушаюсь! – радостно сказал Ваня и вытянулся, чувствуя, что теперь и он тоже причастен
к тому важному и очень почётному делу, о котором на фронте всегда говорят с большим уважением: «Артогонь».
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
– А после стрельбы сосчитаешь и уложишь в пустые лотки, – прибавил Матвеев.
– Слушаюсь! – ещё веселее ответил Ваня, хотя и не вполне ясно представлял себе, что такое
за вещь – лоток.
Ваня поставил все стреляные гильзы рядом, подровнял их, полюбовался своей работой, но
так как делать пока было нечего, то он подошёл к Ковалёву.