огня его пушек.
Он посмотрел в свою записную книжку, подсчитал общее количество имеющихся патронов, поморщился и приказал по телефону как можно скорее привезти на огневую позицию ещё боевой
комплект.
Теперь всё это было сделано. Оставалось ждать.
– Ну, капитан, – сказал Енакиев, протягивая Ахунбаеву руку в замшевой перчатке, – разрешите откланяться.
– Где вы будете находиться?
– На своём наблюдательном пункте. А вы?
– С ротой резерва.
Они крепко пожали друг другу руки. И, как всегда, перед тем как расстаться, сверили часы.
У капитана Ахунбаева было шесть часов двенадцать минут. У капитана Енакиева – шесть часов
девять минут.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
– Отстаёте, – сказал капитан Ахунбаев.
– Торопитесь, – сказал капитан Енакиев с ударением.
Они немножко поспорили о том, у кого вернее часы. Но это было только так, скорее – по
старой привычке. Ахунбаев знал, что у Енакиева часы идут абсолютно верно.
– Уговорил, – сказал Ахунбаев, весело блестя своими чёрными, как жучки, жёсткими глазами, и перевёл свои часы на три минуты назад. – Итак, надеюсь на вас, как на каменную гору.
– Надейтесь.
– Огоньку не жалейте.
– Дадим. Ваш табачок – наш огонёк, – сказал Енакиев рассеянно и не совсем кстати солдат-скую яоговорку.
– Главное, не отставайте.
– Не отстану.
– Стало быть, до свидания на немецкой оборонительной линии.
– Или раньше.
– Ну, счастливо, – решительно и уже по-командирски сказал Ахунбаев. – Действуйте.
– Слушаюсь.
Они ещё раз пожали друг другу руки и разошлись.
Первым из окопа выбрался капитан Енакиев и, приказав своему телефонисту открепляться и
тянуть провод на командирский наблюдательный пункт, сам отправился посмотреть, что делается
на батарее.
Дул неприятный предрассветный ветер, и кое-где под сапогами уже потрескивал лёд. Всё
вокруг было тихо, и лишь изредка на западе то там, то здесь трепетал качающийся свет немецких
осветительных ракет, уже совсем бледных на фоне отчётливо побелевшего неба.
Когда капитан Енакиев, за которым по пятам с автоматом на шее следовал Соболев, добрался до батареи, туман на востоке уже немного порозовел и ветер стал ещё неприятней.
Огневая позиция батареи была разбита на площади громадного яблоневого сада за очень
длинной и скучной стеной, сложенной из бурого плитняка. В нескольких местах стена была обва-лена снарядами. Через одну из этих брешей капитан Енакиев прошёл в сад.
Пушки, глубоко вкопанные в землю между старыми, симметрично рассаженными яблонями, далеко отстояли друг от друга и были затянуты маскировочными сетями. Их трудно было заметить даже вблизи. Ко вдалеке сквозь голые ветви яблонь за садом виднелась длинная черепичная
крыша бурого, скучного фольварка с вырванными рамами окон, и под этой крышей утомлённым
утренним огоньком светился ещё не погашенный фонарик – ночная точка отметки. Она показыва-ла, что батарея здесь.
Часовой с поднятым автоматом и смутным лицом, на котором ещё лежала ночная тень, пре-градил капитану Енакиеву дорогу, но, узнав своего командира батареи, отступил в сторону и застыл.
Капитан подошёл к первому орудию.
Номера в полной боевой готовности, в шлемах и при оружии, спали прямо на земле, каждый
на своём месте, положив под голову кто стреляную гильзу, кто ящик из-под снарядов, кто котелок, кто просто руку.
Среди спящих капитан Енакиев заметил маленькую фигурку Вани. Мальчик спал на лафете, поджав ноги и положив под голову в шлеме кулак, в котором был крепко зажат дистанционный
ключ. Его губы немного посинели от утреннего холода, но какая-то добрая душа набросила на не-го просаленный ватник, и мальчик во сне улыбался таинственной, блуждающей улыбкой.
При виде этой улыбки капитан Енакиев и сам было улыбнулся. Но, заметив подходившего с
рапортом сержанта Матвеева, согнал с лица улыбку и строго нахмурился.
– Ну как мальчик? – спросил он, выслушав рапорт и поздоровавшись с командиром орудия, который в этот день дежурил на батарее.