– Так что же? Стало быть, мальчик-ничего? – сказал капитан Енакиев.
– Хороший мальчик, – сказал Ковалёв серьёзно, с убеждением, – стоящий.
– Вы думаете, стоящий? – быстро сказал Енакиев и, прищурившись, посмотрел на Ковалёва.
– По-моему, стоящий.
– Толк из него выйдет?
– Обязательно.
– Вот и мне тоже так показалось.
– Я с ним давеча немножко возле панорамы позанимался. Представьте себе – всё понимает.
Даже удивительно. Прирождённый наводчик.
Капитан Енакиев рассмеялся:
– А разведчики говорят, что он прирождённый разведчик. Поди разберись. Одним словом, какой-то он у нас вообще прирождённый. Верно?
– Прирождённый артиллерист.
– Просто прирождённый вояка.
– Не худо.
– А вы знаете, Василий Иванович, – вдруг сказал капитан Енакиев, пытливо глядя на Ковалёва глазами, ставшими по-детски доверчивыми, – я его думаю усыновить. Как вам кажется?
– Стоящее дело, Дмитрий Петрович, – тотчас сказал наводчик, как будто ожидал этого во-проса.
– Человек я, в конечном счёте, одинокий. Семьи у меня нет. Был сынишка, четвёртый год…
Вы ведь знаете?
Ковалёв строго наклонил голову. Он знал. Он был единственный человек на батарее, который знал. Капитан Енакиев помолчал, глядя прищуренными глазами перед собой, как бы рассматривая где-то вдалеке маленького мальчика в синей матросской шапочке, которому сейчас должно
было бы исполниться семь лет.
– Заменить-то он мне его, конечно, не заменит, что об этом толковать, – сказал он, глубоко
вздохнув и не стараясь скрыть от Ковалёва этот вздох, – но… но ведь бывает же, Василий Иванович, и два сына? Верно?
– Бывает и три сына, – сумрачно сказал Ковалёв и тоже вздохнул, не скрывая своего вздоха.
– Ну, я очень рад, что вы мне советуете. Я, признаться, уже и рапорт командиру дивизиона
подал, чтобы мальчика оформить. Пусть будет у меня хороший, смышлёный сынишка. Верно?
Капитан Енакиев крепко затянулся и стал медленно выпускать изо рта дым, продолжая
сквозь этот дым задумчиво смотреть вдаль. И вдруг лицо его переменилось. Он немного повернул
ухо в сторону переднего края и нахмурился. Ему показалось, что где-то далеко на правом фланге, в глубине немецкой обороны, начался сильный ружейный и миномётный огонь. Капитан Енакиев
вопросительно посмотрел на Ковалёва.
– Точно. Бьют. И довольно сильно, – сказал Ковалёв, вынимая ватку из уха.
Капитан Енакиев снова прислушался. Но теперь можно было и не прислушиваться. К звукам
ружейной и миномётной перестрелки присоединился грохот артиллерии. Он был так громок, что
разбудил некоторых солдат, которые вскочили и, сидя на земле, стали поправлять шлемы.
Капитан Енакиев сразу понял значение этого внезапного шквального огня на правом фланге.
Случилось то худшее, что он и предполагал. Немцы успели подбросить сильные резервы, и теперь
эти резервы громили две роты Ахунбаева, посланные в обход. Капитан Енакиев бросился к теле-фонному окопчику, чтобы соединиться с Ахунбаевым. Но в это время навстречу ему из окопчика
выскочил сержант Матвеев, крича:
– Батарея – к бою!
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
Капитан резко отстранил его, спрыгнул в окоп.
– Командирский наблюдательный! – быстро сказал он.
– На проводе, – сказал телефонист и подал ему трубку, предварительно обтерев её рукавом.
– У телефона шестой, – сказал капитан Енакиев, делая усилие, чтобы говорить спокойно. –
Что там у вас делается?
– В районе цели номер восемь наблюдается сильное движение противника. По-видимому, готовится к атаке. Накапливается.
– Какими силами?
– До батальона.
– Хорошо. Сейчас приду, – сказал капитан Енакиев и хотел швырнуть трубку, но вовремя