– Слушаюсь.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
– Наводить точно. Стрелять быстро. Темпа не терять. От пехоты не отрываться. Особой команды не будет.
Капитан Енакиев говорил жёстко, коротко, каждую фразу отбивал точкой, словно гвоздь
вбивал. Ахунбаев на каждой точке одобрительно кивал головой и улыбался совсем не весёлой, странной, зловеще остановившейся улыбкой, показывая свои тесные сверкающие зубы.
– Открывать огонь сразу, по общему сигналу, – сказал капитан Енакиев.
– Одна красная ракета, – нетерпеливо сказал Ахунбаев, запихивая карту в полевую сумку. –
Я сам пущу. Следите.
– Слушаюсь.
Ахунбаев вставил в металлическую петельку полевой сумки кончик ремешка и с силой его
дёрнул.
– Пошёл! – решительно сказал он и, не попрощавшись, широкими шагами побежал вперёд, туда, откуда слышалась всё учащавшаяся ружейная стрельба.
– Вопросов нет? – спросил капитан Енакиев наводчиков.
– Никак нет.
– По орудиям!
И оба наводчика поползли каждый к своему орудию. Тут только Ваня заметил, что все люди, которые были вокруг – а их было довольно много: и батарейцы, и пехотинцы, и две девушки-санитарки со своими сумками, и несколько телефонистов с кожаными ящиками и железными ка-тушками, и один раненый с забинтованной рукой и головой, – все эти люди лежали на земле, а ес-ли им нужно было передвинуться на другое место, то они ползли.
Кроме того, Ваня заметил, что иногда в воздухе раздаётся звук, похожий на чистое, звонкое
чириканье какой-то птички. Теперь же ему стало ясно, что это посвистывают шальные пули. Тогда
он понял, что находится где-то совсем близко от пехотной цепи. И сейчас же он увидел эту пехот-ную цепь. Она была совсем рядом.
Ваня давно уже видел впереди, посередине картофельного поля, ряд холмиков, которые казались ему кучками картофельной ботвы. Теперь он ясно увидел, что именно это и есть пехотная
цепь. А за нею уже никого своих нет, а только немцы.
Тогда он, осторожно пригибаясь, подошёл к своему орудию, поставил снаряды на землю и
лёг на своё место шестого номера, возле ящика.
Ване казалось, что всё то, что делалось в этот день вокруг него, делается необыкновенно, томительно медленно. В действительности же всё делалось со сказочной быстротой.
Не успел Ваня подумать, что было бы очень хорошо как-нибудь обратить на себя внимание
капитана Енакиева, улыбнуться ему, показать дистанционный ключ, сказать: «Здравия желаю, товарищ капитан», – словом, дать ему понять, что он тоже здесь вместе со своим орудием и что он
так же, как и все солдаты, воюет, – как впереди хлопнул слабый выстрел и взлетела красная ракета.
– По наступающим немецким цепям прямой наводкой – огонь! – коротко, резко, властно
крикнул капитан Енакиев, вскакивая во весь рост.
– Огонь! – закричал сержант Матвеев. И в этот же самый миг, или даже, как показалось, немного раньше, ударили обе пушки. И тотчас они ударили ещё раз, а потом ещё, и ещё, и ещё. Они
били подряд, без остановки. Звуки выстрелов смешивались со звуками разрывов.
Непрерывный звенящий гул стоял, как стена, вокруг орудий. Едкий, душный запах порохо-вых газов заставлял слезиться глаза, как горчица. Даже во рту Ваня чувствовал его кислый метал-лический вкус.
Дымящиеся гильзы одна за другой выскакивали из канала ствола, ударялись о землю, под-прыгивали и переворачивались. Но их уже никто не подбирал. Их просто отбрасывали ногами.
Ваня не успевал вынимать патроны из укупорки и сдирать с них колпачки.
Ковалёв всегда работал быстро. Но сейчас каждое его движение было мгновенным и неуло-вимым, как молния. Не отрываясь от панорамы, Ковалёв стремительно крутил подъёмный и пово-ротный механизмы одновременно обеими руками, иногда в разные стороны. То и дело, закусив
съеденными зубами ус, он коротко, злобно рвал спусковой шнур. И тогда пушка опять и опять су-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
дорожно дёргалась и окутывалась прозрачным пороховым газом.
А капитан Енакиев стоял рядом с Ковалёвым по другую сторону орудийного колёса и при-стально следил в бинокль за разрывами своих снарядов. Иногда, чтобы лучше видеть, он отходил
в сторону, иногда бежал вперёд и ложился на землю. Один раз он даже с необыкновенной лёгко-стью взобрался на кучу ботвы и некоторое время стоял во весь рост, несмотря на то что несколько
мин разорвалось поблизости и Ваня слышал, как один осколок резко щёлкнул по щиту пушки.
– Вот-вот. Хорошо. Ещё разик, – нетерпеливо говорил капитан Енакиев, снова возвращаясь к
пушке и что-то показывая Ковалёву рукой. – А теперь правей два деления. Видишь, там у них миномёт. Давай туда. Три штучки. Огонь!
Пушка снова судорожно дёргалась. А капитан Енакиев, не отрываясь от бинокля, быстро
приговаривал:
– Так-так-так. Молодец, Василий Иванович, угодил в самую ямку. Замолчал, мерзавец. А теперь, пожалуйста, опять по пехоте. Ага, черти! Прижались к земле, не могут головы поднять. Дай
им ещё, Василий Иванович.
Один раз, при особенно удачном выстреле, капитан Енакиев даже захохотал, бросил бинокль