А между тем в ту страшную, последнюю минуту, когда он её писал, вокруг него почти уже
никого не осталось.
Капитан Ахунбаев лежал на земле, раскинув из-под плащ-палатки руки. Пуля пробила его
широкий упрямый лоб в самой середине. Только что Ковалёв сел на землю в такой позе, как будто
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
он хотел снять сапог и перемотать портянку, но вдруг повалился на бок и больше уже не двигался.
Однако капитан Енакиев в своей записке не забыл проставить число, месяц, год и час, когда
он её писал. Он даже обозначил место: «В районе цели номер восемь». Подписав свою фамилию, не забыл поставить точку.
Записка была свёрнута треугольником и положена в наружный карман гимнастёрки с таким
расчётом, чтобы её легко можно было найти.
В этой записке капитан Енакиев прощался со своей батареей, передавал привет всем своим
боевым товарищам и просил командование оказать ему последнюю воинскую почесть – похоро-нить его не в Германии, а на родной, советской земле.
Кроме того, он просил позаботиться о судьбе его названого сына Вани Солнцева и сделать из
него хорошего солдата, а впоследствии – достойного офицера.
Последняя воля капитана Енакиева была свято выполнена: его похоронили на советской
земле.
…После того как вьюга замела могилу первым снегом, Ваню Солнцева потребовали на командный пункт полка, к командиру. И Ваня опять услышал то слово, которое всегда для солдата
обозначает перемену судьбы.
Командир артиллерийского полка объявил Ване, что он направляется в суворовское учили-ще, и сказал:
– Собирайся.
А через четыре дня по широкой ухабистой улице, ведущей от вокзала к центру старинного
русского города, шёл Ваня Солнцев в сопровождении ефрейтора Биденко.
Они шли не спеша, с тем выражением достоинства и некоторого скрытого недовольства, с
которым обычно ходят фронтовики по улицам тылового города, удивляясь тишине и беспорядку
его жизни.
Биденко шёл налегке, с подвязанной рукой. За спиной у мальчика был зелёный вещевой мешок. В этом мешке лежало множество нужных и ненужных вещей, которые подарили Ване разведчики и орудийцы, соединёнными усилиями собирая своего сына в дальнюю путь-дорогу.
Была в вещевом мешке и знаменитая торба с букварём и компасом. Был кусок превосходного
душистого мыла в розовой целлулоидной мыльнице и зубная щётка в зелёном целлулоидном фу-тляре с дырочками. Был зубной порошок, иголки, нитки, сапожная щётка, вакса. Была банка свиной тушёнки, мешочек рафинада, спичечная коробочка с солью и другая спичечная коробочка – с
заваркой чаю. Была кружка, губная гармоника, трофейная зажигалка, несколько зубчатых осколков и два патрона от немецкого крупнокалиберного пулемёта – один с жёлтым снарядиком, другой
с чёрным. Была буханка хлеба и сто рублей денег.
Но, главное, там были тщательно завёрнутые в газету «Суворовский натиск», а сверх того
ещё в платок погоны капитана Енакиева, которые на прощание вручил Ване командир полка на
память о капитане Енакиеве и велел их хранить как зеницу ока и сберечь до того дня, когда, может
быть, и сам он сможет надеть их себе на плечи.
И, отдавая мальчику погоны капитана Енакиева, полковник сказал так:
– Ты был хорошим сыном у своего родного отца с матерью. Ты был хорошим сыном у разведчиков и у орудийцев. Ты был достойным сыном капитана Енакиева – хорошим, храбрым, ис-полнительным. И теперь весь наш артиллерийский полк считает тебя своим сыном. Помни это.
Теперь ты едешь учиться, и я надеюсь, ты не посрамишь своего родного полка. Я уверен, что ты
будешь прекрасным воспитанником, а потом прекрасным офицером. Но имей в виду: всегда и везде, прежде всего и после всего ты должен быть верным сыном своей матери-родины. Прощай, Ва-ня Солнцев, и, когда ты станешь офицером, возвращайся в свой полк. Мы будем тебя ждать и
примем тебя как родного. А теперь – собирайся.
Ваня и Биденко прошли через весь город, заваленный сугробами, и остановились перед
большим домом екатерининских времён, с колоннами и арками.
Город в сорок втором году некоторое время находился в руках у немцев, и дом этот в иных
местах ещё хранил на себе следы пожара.
Узорная чугунная решётка была покрыта инеем. Несколько столетних берёз росло вокруг
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Валентин Катаев «Сын полка»
дома. Воздушные массы ветвей с тёмными шапками вороньих гнёзд, так же как и решётка, покрытая инеем, хрупко висели в нежном, розоватом воздухе и казались совершенно голубыми.
Низкое солнце, лишённое лучей, плавало в морозном дыму, как яичный желток, и над ста-ринной пожарной каланчой с выгоревшими стенами летали галки.