- Нет, пустяки, просто ушибся. Доложите-ка обстановку.
- Все контратаки отбиты. Захвачены пленные. На наш левый фланг вышел истребительный дивизион и прикрыл нас от танковых атак. Полковая артиллерия тоже подтянулась, стала на прямую наводку. Дышится теперь легче. Позиций противника вон там, у дороги. Мы снова прорвались к железнодорожному полотну. Ведем бой за расширение захваченного участка.
И посмотрел в бинокль. В это время подошел Коротенко, он уже успел и здесь освоиться.
- Товарищ полковник, продвижение семьсот пятьдесят шестого полка задержалось. На левом фланге пока один истребительный дивизион. Он ведет неравный бой. Противник на этом участке готовит контратаку.
Наши и немецкие боевые порядки кое-где переплелись. Если над 469-м полком нависла угроза быть сброшенным в болото, то гитлеровцы могли оказаться в окружении. Истребительный дивизион, прикрывавший наш фланг, беспокоил их прежде всего как сила, отрезающая один из возможных путей к отступлению.
Артиллеристам приходилось туго. И неизвестно, как обернулось бы для них дело, если б во главе истребителей не стоял майор Тесленко. В прошлом горный инженер, Илья Михайлович стал на войне замечательным командиром, оЬбладавшим огромной выдержкой, холодной отвагой и боевой сметкой.
Еще в начале боя его ранило. Но он остался на командном пункте дивизиона. Орудия он расположил на лесной опушке вдоль дороги. Танковые атаки следовали одна за другой. Майор появлялся в тех батареях, где было труднее всего. В тяжелые минуты он помогал бойцам выкатывать пушки на прямую наводку. И в то же время он ни на минуту не упускал из виду общей картины, не терял нитей управления.
Человек шестьдесят вражеских солдат с двумя пушками на тягаче зашли в тыл батареи, в которой в этот момент находился Тесленко, А с фронта в атаку поднялась рота пехоты с двумя танками. Илья Михайлович сориентировался немедленно. Часть орудий развернул назад. Дал целеуказания другим батареям. Противника подпустили как можно ближе. И когда вдруг дружно грянули сорокапятимиллиметровки, фашисты оказались сами застигнутыми врасплох. Они не ожидали удара такой точности и силы.
Оба танка были подбиты первыми же выстрелами. Не успели открыть огонь и немецкие орудия. Гитлеровцы заметались между деревьями, спасаясь от осколков. Вылазка для них окончилась тем, что обе их пушки оказались захваченными, около сорока солдат сдались в плен.
Но я еще не знал обо всем этом. После доклада Коротенко я приказал Максимову ударить всей артиллерией дивизии по скоплению противника, готовившегося к крупной контратаке на нашем левом фланге. Одновременно я запросил огня корпусной артиллерии. Это был внушительный и эффективный удар.
Обстановка все больше менялась в нашу пользу. Подходил 756-й полк. Вступали в бой части 207-й дивизии. Это давало возможность начать наступление в глубь обороны противника. А раз так, надо было переносить наблюдательный пункт на новое место. Более всего для этой цели подходил лесок на холме около усадьбы, раскинувшейся к северу от селения Айзкалниоши.
Распорядившись, чтобы туда выезжали комендантский взвод и оперативная группа с нашего прежнего НП, я обернулся к Максиморву:
- А вам придется остаться здесь. Будете отсюда управлять огнем артиллерии.
Попрощавшись с Александром Васильевичем, я последний раз оглядел в бинокль поле боя. Теперь уже в наших руках находился довольно большой участок железнодорожного полотна. На насыпи закреплялись правофланговые подразделения.
На командном пункте появился высокий, поджарый капитан с закопченным лицом. На шее у него висел автомат, гимнастерка в нескольких местах была разорвана.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться к подполковнику? - вскинул он руку к лихо заломленной пилотке. Ту,т только я узнал Володю Тытаря двадцатилетнего помощника начальника штаба полка по оперативной работе. Он продолжал: - Товарищ подполковник, положение на правом фланге восстановлено. Третий батальон контратаковал позиции немцев и занял прежний рубеж на насыпи. Сейчас закрепляется.
- Хорошо, Тытарь, - кивнул головой Алексеев. - Только в следующий раз не лезь в боевые порядки. Нечего там помощнику начальника штаба делать. У тебя своей работы хватит.
- Есть, товарищ подполковник, - потупившись, ответил капитан.
А мне подумалось: "Ну да, так ты и удержишь такого парня при себе".
Я направился на новый НП дивизии. В штабном автобусе нас оказалось семеро. Минуты через две машина остановилась в густом кустарнике. Здесь еще никого не было - ни комендантского взвода, ни оперативной группы. Прибывший со мной радист развернул и настроил рацию. Мы собрались было перекусить. Вдруг раздался возглас Курбатова:
- Товарищ полковник, немцы!
- Где? - я приоткрыл дверцу автобуса. Действительно, сотни полторы гитлеровцев с офицером во главе шли в нашу сторону. Я машинально схватился за кобуру. Лихорадочно заработала мысль "Что предпринять?" Решение пришло неожиданно.
- Курбатов! - крикнул я. - Давай навстречу им. Скажи, что они окружены, предложи сдаться.
Все, кто был в машине, выскочили из нее и залегли в кустах. Солдаты были близко, но нас еще, очевидно, не видели. Коверкая немецкие слова, Курбатов начал им что-то кричать. Наступила тишина, потом около нас затрещали кусты, и Анатолий сообщил охрипшим голосом:
- Это я. Тут рота немцев сама идет сдаваться в плен. Ого! Положение круто менялось.
- Передай, - сказал я адъютанту, - пусть разойдутся повзводно и сложат оружие. Затем отойдут на полсотню метров в сторону.
Нет, это была не уловка врага. Выглянув из-за куста, я увидел, как гитлеровцы послушно и деловито складывали автоматы и карабины на землю. Когда они потом выстроились, сзади них послышался звук автомобильных моторов и визг тормозов. Из двух грузовиков выпрыгивали бойцы комендантского взвода. Через несколько минут пленные были оцеплены. Я приказал привести командира немецкой роты. Передо мной появился бравый гауптман.
- Чем вызвано ваше решение сдаться в плен? - спросил я его.
- Неожиданностью всего происходящего. Ваши солдаты, как призраки, появились из болота, по которому никто и никогда не ходил - это я знаю точно. И хоть наши войска продолжают сопротивление, мы поняли, что это ни к чему не приведет. Ваши части все время пополняются свежими силами.
- Каким подразделением вы командуете?
- Третьей ротой пятьсот пятьдесят третьего пехотного полка триста двадцать девятой дивизии!
- Вы знаете, что в плен сдались только вот нам семерым?
- Как?..
- Да вот так. Когда вы шли сдаваться, нас было всего семеро.
- Этого не может быть!
- Ладно, идите. - Разубеждать пленного офицера я не стал. - Ну, болотные призраки, отправляйте пленных в тыл! - Это относилось уже к бойцам комендантского взвода.
Да, "призраки" сделали свое дело. Эпизод этот красноречиво говорил о том эффекте, который произвел на противника наш прорыв через болото. Гитлеровцы потеряли ориентировку и действовали без обычной организованности и целеустремленности.
Однако далеко не все подразделения врага торопились сдаться в плен. Численность немецких войск здесь не уступала нашему корпусу. И на многих участках фашисты сражались с отчаянием обреченных, бросаясь в одну контратаку за другой.
День догорел. Бой стих. На следующее утро он вспыхнул с новой силой.
Теперь уже и наша и 207-я дивизии наступали, окружая и уничтожая разрозненные группы гитлеровцев. Шло очищение Лубанской низменности от неприятеля. Фашисты пробивались на запад, отходя на новый рубеж к реке Айвиексте. Но вырваться удалось сравнительно немногим.
Только 1 августа, на третий день наступления, отгремели бои. Перед 3-й ударной армией открылись еще одни ворота на пути к Риге.
К вечеру на наш командный пункт приехали Василий Александрович Юшкевич и член Военного совета армии Андрей Иванович Литвинов. Юшкевич уже был в курсе всех наших дел.
- Ну как, представления на отличившихся готовы? - поинтересовался командующий.
- Написаны.
- Приготовь своих "болотных призраков" к построению, я буду им награды вручать. - Василий Александрович улыбнулся. - Здорово вас немцы окрестили! - Немного помолчав, он добавил серьезно: - Чтобы произошел обвал в горах, достаточно бывает один камень с вершины столкнуть. Алексеевский полк и явился таким камнем. Молодец Павел Денисович!
Айвиексте
Вот мы и вышли к реке Айвиексте - правому притоку Даугавы. Лубанская низменность осталась позади.
Наша дивизия должна была сосредоточиться километрах в пятнадцати от берега. 6 августа ближе к вечеру мы двинулись на указанный рубеж. 207-я и 171-я дивизии уже заняли свои позиции слева и справа от нас. 150-й предстояло преодолеть Айвиексте на участке шириной километров пять.
Мы с Максимовым и Коротенко выехали вперед. "Виллис" бодро взбежал на крутой бугор. Перед нами как на ладони предстала тихая равнинная река, не спеша катившая свои воды с северо-востока на юго-запад. До берега, поросшего камышом и осокой, было метров восемьсот. Заходящее солнце, как резцом, очертило невысокие холмы на той стороне. По-видимому, противник там основательно закрепился - сам ландшафт создавал отменный оборонительный рубеж. Впрочем, достоверных сведений об обстановке у нас было мало. В одном лишь не могло быть сомнений: те пятьдесят или семьдесят метров водного пространства, что разделяли левый и правый берег, нам придется одолевать с большим трудом. Готовых переправочных средств у нас не имелось. Не было здесь и бродов.