К несчастью для «Лисов», расстояние до университета Бингемтона составляло меньше тысячи трехсот километров, на перелет решено было не тратиться, и потому уже в пять утра они встали с постелей, а в шесть отправились в дорогу.
Учитывая вынужденные остановки на перекус и посещение туалета, а также неизбежные пробки, в час пик затруднявшие путь вдоль побережья, поездка выдалась изнурительно долгой. Нил даже не мог убить время за выполнением домашки, так как семестровые экзамены только что закончились, на следующей неделе студентов ждали каникулы, и на дом ничего не задали.
Через четыре часа старшекурсники принялись настойчиво доказывать необходимость в следующем сезоне оборудовать автобус телевизором. Ваймак старательно притворялся глухим, но в конце концов пообещал заняться этим вопросом, если команда одержит победу в финале. Лисы прекрасно знали своего тренера: такой ответ означал «да» независимо от результатов чемпионата. И хоть сегодня это не помогло развеять скуку, зато заставляло предвкушать новый сезон с бо́льшим нетерпением.
Еще через два часа они остановились на ранний ланч. Возвращаясь в автобус, Дэн завела с Кевином разговор о бингемтонских «Красных пандах». Кевин замешкался в проходе – ему одновременно хотелось и разобрать сильные стороны соперника, и остаться под защитой компании Эндрю. Его нерешительность привела к затору, поскольку он поднялся по ступенькам вторым, следом за Эндрю. Тот быстро заметил, что потерял Кевина, и небрежно махнул рукой. Получив разрешение, Кевин нырнул на сиденье позади Дэн и Мэтта. Аарон и Ники уселись сразу за ним. Вряд ли обоих интересовало мнение Кевина – скорее, они просто одуревали от скуки и жаждали любого общения.
Место рядом с Кевином оставалось незанятым, Нил вполне мог бы присоединиться к беседе. Кевин не говорил ничего такого, чего бы они уже не обсудили на ночных тренировках, и все же Нилу стоило слушать и мотать на ус. Кроме того, он знал, что Ники в любом случае скоро уведет разговор в сторону и легкая болтовня Лисов поможет скоротать это бесконечное путешествие.
Правда, тогда Эндрю всю дорогу просидит в одиночестве. Конечно, он этого даже не заметит, а если и заметит, то ему плевать, и все же эта мысль почему-то доставила Нилу беспокойство. Он сам практически всю жизнь провел в тени, скрываясь и оглядываясь. Был счастлив, когда не привлекал к себе внимания, – или по крайней мере думал, что счастлив, – ведь это означало, что он в безопасности. Он и не представлял, до чего одинок, пока не встретил Лисов.
– Нил? – окликнула Дэн, видя, что он застыл.
Кевин нахмурился, словно не мог взять в толк, почему Нил до сих пор не рядом с ним. На мгновение Нил почувствовал себя в ловушке, разрываясь между желаниями и необходимостью, между тем, чего ему никогда не обрести, и тем, что уже есть, но чего не сохранить. Охваченный внезапной паникой, он быстро отвел глаза и направился в хвост автобуса.
– Вернись! – раздраженно потребовал Кевин.
– Нет. – Он не обернулся и не притормозил.
Сиденье скрипнуло, сзади послышались тяжелые шаги. Нил знал, что Кевин, которому надоели его рассеянность и дерзость, ринулся за ним, но уже полсекунды спустя со злостью потребовал от кого-то дать ему пройти. Разумеется, ни Ники, ни Аарон не рискнули бы его остановить, так что, скорее всего, помощь пришла со стороны Мэтта, однако оборачиваться Нил не стал – не так сильно это его заботило.
Кевин ограничился тем, что зашипел ему в спину на французском:
– Не забывай, ты обещал подчиняться мне во всем, что касается игры. Ты не имеешь права уходить, когда я тебя чему-то учу.
– Я пообещал тебе это ради того, чтобы мы вышли в финал, – отозвался Нил. – Но вчера ты сказал, что финал нам не светит. Ты не веришь в нас, поэтому я забираю свое слово. Больше я тебе ничего не должен.
– Прекрати вести себя как избалованный ребенок! Сегодняшняя игра покажет, на что мы с тобой способны. Тебе больше чем кому бы то ни было нужно меня слушать.
– Я уже все слышал. Отстань.
Нил сел в кресло, которое до этого занимал Кевин, – второе с конца, сразу перед Эндрю. Удостоверившись, что выяснение отношений закончилось, Дэн предложила Кевину продолжить прерванный разговор. Прошло некоторое время, прежде чем он перестал кипеть и вернулся к обсуждению. После того как Лисы возобновили беседу, Нил вытащил из кармана мобильник.
Каждый вечер, начиная с настоящего дня рождения, кто-то слал ему сообщения с обратным отсчетом. Сегодняшнее гнетущее «0» пришло во время ланча. Нил до сих пор не знал, что это означает и чего ожидать дальше. Непонятные послания утомляли и действовали на нервы. Он собрался стереть эту эсэмэску, как стирал все предыдущие, но, увидев запрос на подтверждение действия, захлопнул крышку и спрятал телефон в карман. После перевернулся на сиденье и встал на колени так, чтобы видеть Эндрю.
Тот не обращал на него ни малейшего внимания, однако Нила это не обижало. Сейчас ему достаточно было просто смотреть, что он и делал, уложив руки на спинку кресла, а подбородок – на руки. Он и сам не знал, что хочет увидеть, – Эндрю выглядел как обычно, и его лицо Нил знал не хуже своего собственного, до последней черточки. Тем не менее что-то неуловимо изменилось. Возможно, в этом был виноват солнечный свет, льющийся в окно: в его лучах светлые волосы Эндрю блестели ярче, а ореховый цвет глаз казался почти золотым. В общем, независимо от причины, это выбивало из колеи. Безмолвный вопрос мучил Нила, точно зуд под кожей, не давал покоя и злил.
– Эй, – позвал он, решив, что если Эндрю посмотрит ему в глаза, то он поймет природу своего странного ощущения.
По прошествии некоторого времени Эндрю все же обратил на него спокойный взор. С минуту выдержав «гляделки», он произнес:
– Прекрати.
– Я ничего не делаю.
– Я сказал, не смотри на меня так.
Нил не понял, что имел в виду Эндрю, но предпочел не спрашивать.
– Наверное, тяжело постоянно воевать со всем миром?
– Не так тяжело, как постоянно от чего-то бежать.
– Может, и так, – согласился Нил. – Я ведь уже говорил, что работаю над этим.
– Работай усерднее.
– Не могу, пока ты меня не отпустишь, – тихо, но твердо сказал Нил. – Будь рядом, но не защищай меня. Дай мне научиться самому за себя постоять.
– Ты так и не объяснил, почему передумал.
– Может, мне надоело смотреть, как прогибается Кевин. А может, все дело в зомби. – Прочтя в глазах Эндрю недоумение, Нил пожал плечами. – Несколько недель назад вы с Рене обсуждали планы спасения на случай нашествия зомби. Она говорила, что нужно спасти всех выживших, а ты сказал, что вернулся бы лишь за избранными. Насчитал пять человек. – Нил растопырил пальцы. – Эбби и Ваймак в эту пятерку не вошли. Ну, и раз об остальных членах команды должна позаботиться Рене, значит, последнее место ты отдал Добсон. – Нил понимал, что Эндрю никак не отреагирует на это высказывание. Он убрал руку со спинки кресла и продолжил: – Я тогда промолчал – знал, что, если мир покатится к черту, буду спасать только себя. Я больше не хочу быть этим человеком. Хочу вернуться за тобой.
– Ты не вернешься, – возразил Эндрю. – Ты самоубийца другого сорта. Неужели сам не понял в декабре? Ты – приманка. Добровольный мученик.
Эндрю явно его переоценивает, подумал Нил, но вслух произнес лишь:
– Есть только один способ проверить, так?
– Ты пожалеешь.
– Может, да, а может, и нет.
Эндрю отвернулся.
– Не прибегай ко мне плакаться, когда тебе разобьют лицо.
– Спасибо.
Нил склонил голову набок, подперев щеку рукой, и посмотрел в окно. Они ехали через Виргинию и пока преодолели чуть больше половины пути. Федеральные трассы восточного побережья являли собой унылое зрелище: нескончаемые потоки машин и щербатый асфальт. Нил вспомнил прибрежные шоссе в Калифорнии: океан по одну сторону, весь мир – по другую и крохотные городишки, где даже светофоров нет. Нил поднес к лицу руку, боясь увидеть под ногтями кровь. Разумеется, крови там не было, однако ему на миг почудился ее запах.
– Я здесь бывал, – сказал он, потому что нужно было сказать хоть что-нибудь, как-то заполнить тишину, пока мысли не ускользнули.
Эндрю снова посмотрел на него, и Нил расценил это как молчаливое позволение продолжить. Он рассказал Эндрю о городах, которые ему довелось повидать, о местах, куда заглядывают и не заглядывают туристы, о глухих задворках и дребезжащих городских автобусах. Почти все воспоминания были пропитаны напряженным страхом, но в общении с Эндрю не требовалось смягчать краски, достаточно было опустить все, связанное с матерью.
Делясь своей историей, Нил чувствовал себя странно. Он взрослел с вечной оглядкой, не гонится ли за ним отец. Поводов вспоминать обычную, повседневную жизнь как-то не выдавалось. Впрочем, за рассказом незаметно проходило время, а Эндрю его не прерывал. Он неотрывно смотрел на Нила, и в его глазах ни разу не мелькнула рассеянность или скука.
Наконец Нилу удалось вытянуть из Эндрю кое-что о его переезде в Колумбию. После смерти матери Эндрю в первую очередь разобрался с наркотической зависимостью брата. Он затарил ванную на втором этаже консервами и не выпускал Аарона из комнаты, пока у того не закончилась ломка. К счастью, они жили не в квартире, а в отдельном доме, и за стенками не было соседей, которые могли бы услышать яростные попытки Аарона вырваться на свободу.
Ники, приехавший присматривать за кузенами, устроился хостом в кафе «У красотки». Узнав от посетителей о «Райских сумерках», он постарался завести дружбу с вышибалами и Роландом и в конце концов заполучил должность помощника бармена. Со временем он устроил на подработку в клуб и близнецов – Аарон и Эндрю мыли на кухне посуду, чистили овощи. Чем больше персонал привыкал к странным братьям, тем проще им было выпрашивать выпивку. А после поступления в университет они уже могли заказывать спиртное на барной стойке, как все посетители.
Нил заметил, что автобус сбавил скорость, и выглянул в окно. Эбби свернула с трассы на загруженную транспортом улицу. Через два квартала они подъехали к пункту отдыха. Одну половину парковки занимали тягачи и большегрузные фуры, другую – легковой транспорт. Эбби припарковалась рядом с грузовиками и заглушила мотор. Нил не ожидал остановки так скоро, но, бросив взгляд на часы, понял, что проговорил с Эндрю почти три часа. До Бингемтона осталось всего два с половиной часа езды.
– Последняя остановка, – объявил Ваймак, и те, кто сидел впереди, двинулись к выходу.
Ваймак стоял у своего кресла, пока автобус не покинули все, кроме Эндрю и Нила. Он посмотрел на обоих так, словно собирался что-то сказать, потом небрежно махнул рукой и тоже вышел. Нил проводил взглядом Лисов, скрывшихся за дверями закусочной. Он еще не успел проголодаться после ланча, но опыт подсказывал, что отказываться от возможности поесть не стоит. Вставая, он сказал:
– Интересно, когда тренер догадался об этом?
– Нет никакого «этого», – упрямо возразил Эндрю.
Нил еле сдержался, чтобы не закатить глаза.
– Интересно, когда тренер догадался, что девяносто три процента времени ты хочешь меня убить?
– До моего отъезда он не знал, – сказал Эндрю.
Но, похоже, узнал сразу после его возвращения из клиники. Нил вспомнил ход Ваймака на тренировке в январе, когда тот послал его утихомирить Эндрю. Тогда Нил еще сам ничего не подозревал, поэтому вряд ли мог выдать себя, встречая Новый год вдвоем с тренером. Он напряг память, вспоминая первые намеки на то, что Ваймак что-то уловил, и вдруг его осенило. Он резко выпрямился.
– Знал. – В ноябре Нил приложил ладонь Эндрю к своим шрамам и попросил ему поверить. Тогда-то Ваймак все и увидел, сумел разглядеть сквозь всепоглощающее чувство вины, накрывшее Нила, и неохотное согласие Эндрю. От этой мысли Нилу стало немного не по себе. – После того как тебя увезли, он спросил меня, «когда это произошло», а я не сообразил, о чем он. Как ему это удалось, если даже Ники с Аароном до сих пор не заметили?
– Тренер не слушает сплетни и относится ко всему без предубеждений. Он видит людей такими, какие они есть, а не какими хотят казаться.
И поэтому за стеной проблемного поведения разглядел настоящего Эндрю, дошло до Нила. Аарон и Ники, в свою очередь, до сих пор считали Эндрю почти что социопатом, неспособным на нормальные отношения. Ники ставил на Рене и Эндрю по примеру остальных, хотя сам признавался, что не желал бы видеть их парой.
– Ты им скажешь? – спросил Нил.
– Они и без меня узнают, – ответил Эндрю, сползая со своего сиденья. Нил хотел, чтобы тот пояснил свои слова, и уже потянулся его остановить, но выяснилось, что Эндрю никуда не уходит, а просто пересаживается поближе. Нил развернулся к нему лицом. – Рене сказала, что старшекурсники поспорили на твою ориентацию. Мнения разделились.
Мэтт говорил, что Лисы делали ставки и на Нила, однако предмет спора оказался для него неожиданностью. На секунду Нил растерялся, не зная, как отреагировать, потом наконец сказал:
– Напрасная трата времени и денег. Проиграют все. Я весь год твержу, что не отношусь ни к тем, ни к этим, и это правда. Поцелуи с тобой не означают выбора ориентации. Мне интересен только один человек – ты.
– Не говори глупости.
– А ты меня останови. – Нил зарылся пальцами в волосы Эндрю, притянул его к себе и поцеловал. Когда рука Эндрю легла ему на бедро, а зубы прикусили губу, он легко забыл и об утомительной дороге, и о предстоящем матче. Уже через несколько мгновений Эндрю отстранился и встал. Нил понимал, что для ласк сейчас не место и не время, но отчего-то все равно почувствовал себя обманутым.
Наконец они тоже вышли и отправились в закусочную за напитками. Ваймак позволил подопечным размять ноги, а затем повел их обратно к автобусу. Остаток пути Кевин, Ники и Аарон также провели в компании старшекурсников. Нил снова занял место Кевина, но не придумал, о чем еще можно поговорить. Молчание, как ни странно, оказалось приятным; он прислонился головой к окну и задремал.
По случаю сегодняшнего матча кампус университета Бингемтона был украшен в белом и зеленом цветах, а на парковке перед стадионом людей было больше, чем машин. Если в толпе и затесались фанаты «Лисов», Нил их не разглядел. Полицейские в светоотражающих жилетах регулировали движение и пресекали попытки зрителей пронести алкоголь. Проезжая мимо, Нил через окно автобуса наблюдал, как поклонники экси группами входят на стадион. Атмосфера царила приподнятая. На прошлой неделе «Красные панды» обыграли «Торнадо» со счетом семь – шесть и теперь готовились к очередной победе.
В третьем туре команда Невады набрала четырнадцать очков, «Лисы» пока что заработали восемь. Чтобы пройти в следующий этап матчей на вылет, сегодня им требовалось набрать не менее семи очков. Хотя бингемтонцы считались более сбалансированной командой, нежели «Торнадо», Лисы испытывали осторожный оптимизм. Они провели отличный матч против Невады, за неделю отдыха восстановили силы, и к тому же в состав снова вернулся Ники.
Охрана открыла ворота, пропуская автобус, и Эбби припарковала его рядом с автобусами «Красных панд». На выходе Ваймак пересчитал всех по головам, после чего открыл багажный отсек. Лисы забрали снаряжение и в сопровождении полиции кампуса двинулись с парковки. До момента, когда их впустят во внутреннюю зону для разминки, предстояло убить еще почти час. Нил провел это время, перечитывая информацию о сопернике. Заметив это, Кевин отобрал у него брошюру и дал несколько устных советов. Он все еще злился на Нила, однако для него игра значила гораздо больше, чем их ссора.
Нил вслед за товарищами вышел на поле. Он с мрачной решимостью думал о «Троянцах» и «Воронах», и это чувство придавало ему ускорение и напор. Он не щадя себя бросался на защитников «Панд» и неоднократно играл на грани, рискуя получить штрафную карточку.
В перерыве Ваймак пригрозил живьем спустить с него шкуру, если он схлопочет красную карточку, однако, едва тренер отвернулся, Дэн одобрительно кивнула Нилу. Она его понимала: сбавлять обороты ни в коем случае нельзя. Они и так уступают два очка, а противник выйдет на поле со свежими силами. Если во втором тайме «Лисы» забьют три гола, то вырвутся вперед, и Нил хотел этой победы. Он пообещал Лисам, что этой весной они не проиграют ни одного матча, и в кои-то веки не хотел оказаться лжецом.
Сирена оповестила, что пора возвращаться на поле, и команда выстроилась у двери. Аарон и Эндрю были последними, но, когда подошел Нил, Аарон посторонился, пропуская его вперед. Нил этого даже не заметил. По гулкому рокоту трибун он знал, что часы на табло отсчитывают последние секунды перед началом второго тайма. Он смутно осознавал, что слева находится поле, а сзади стоят напряженные товарищи по команде. Все его внимание было приковано только к Эндрю, которого окружающий хаос, казалось, совершенно не касался.
Нил впервые порадовался безразличию Миньярда. Публика на стадионе сходила с ума, на карту было поставлено слишком многое, а Эндрю при этом являл собой неподвижный центр циклона. Не поддаваясь всеобщему возбуждению, он оставался единственным, кто сохранял холодный рассудок.
– В прошлом месяце ты выставил из чемпионата «Диких котов», – обратился к нему Нил. – Можешь повторить?
– «Дикие коты» – убогая команда, – произнес Эндрю. – Они сами себя выставили.
– Так можешь или нет?
– Чего ради?
Нил услышал, как щелкнул замок: арбитры открыли двери. Эндрю еще стоял на месте, однако Нил все равно преградил ему путь. Прижав руку в перчатке к стене, он придвинулся к Эндрю так близко, как позволяла громоздкая экипировка.
– Я прошу тебя помочь нам, – сказал он. – Согласен?
Эндрю секунду помедлил, потом дал ответ:
– Не задаром.
– Получишь все, что пожелаешь, – пообещал Нил и встал обратно в строй.
Он не знал, во что обойдется это обещание, но, честно говоря, ему было плевать, потому что свою часть сделки Эндрю выполнял блестяще. Он насмерть стоял на воротах и отражал все удары.
Нападающие «Красных панд» приняли вызов. Они финтили, наносили обманные удары и применяли против Эндрю целый арсенал уловок и трюков. Голкиперу «Лисов» не раз пришлось отражать удар рукой или блокировать мяч корпусом. Возможно, хватило бы и этого, только Эндрю пошел дальше. Впервые за все время он начал взаимодействовать с линией защиты. До Нила доносились лишь обрывки его возгласов – мешало разделяющее их пространство и движение, – однако ясно было и так. Эндрю распекал защитников за то, что те плохо держат оборону, и требовал собраться. На мгновение Нил забеспокоился, как они отреагируют на грубую попытку вратаря скоординировать работу команды, но при следующем взгляде на Мэтта увидел на его физиономии широченную улыбку, словно тот давно так не веселился.
Весь второй тайм «Лисы» наверстывали упущенное. За одну минуту до конца матча гол Кевина вывел их вперед. Последние шестьдесят секунд изобиловали жесткими силовыми приемами, бранью и угрозами – «Красные панды» рвались сравнять счет. Финальная сирена возвестила о победе «Лисов», и не успела она прогудеть полностью, как команды устроили драку. Кто ее затеял, Нил не знал; он послал ликующий взгляд на другой конец поля, где стоял Эндрю, и замер, увидев, что нападающие бингемтонцев сцепились с Ники и Мэттом. Элисон и ее «опекунша» попытались их разнять, но в итоге сами ввязались в схватку.
Кевин тоже было ринулся к ним, но Нил побежал ему наперерез. Если Кевина поколотят, в драку непременно вмешается Эндрю, и тогда она превратится в кровавое побоище. Нил оттащил Дэя в сторону: пускай Эндрю видит, что с ним все в порядке. Ваймаку и троим тренерам «Красных панд» общими силами удалось расцепить драчунов. Вместо того чтобы по традиции обменяться рукопожатиями, команды гневно покинули поле. Ваймак даже не отругал своих подопечных, из чего Нил сделал вывод, что зачинщиками были все-таки не Лисы.
Сегодня пришла очередь Нила вместе с Дэн давать послематчевое интервью. Поймав его взгляд, Эндрю подбородком указал в сторону раздевалок. Он с уважением отнесся к отказу Нила от защиты и не собирался висеть над ним, пока он высказывается перед прессой. Нил коротко улыбнулся, показывая, что ценит доверие, и Эндрю зашагал прочь. Нил так бы и смотрел ему вслед, но Дэн переключила его внимание на журналистов.
Вопросы задавали обычные: какие у них ощущения после победы, рады ли они, что прошли на следующий этап, что «Лисы» думают об игре «Красных панд» и так далее. Даниэль отвечала охотно и подробно, компенсируя тем самым сдержанность Нила, и интервью прошло без сучка без задоринки. На обратном пути в раздевалку Дэн закинула руку Нилу на плечо и прислонила голову в шлеме к его голове.
Она молчала, но слова были и не нужны. Дэн буквально лучилась радостью, и Нил это чувствовал. Сегодня они совершили невероятный рывок, продолжив свою удачную серию. От полуфинала «Лисов» отделял один матч. Всего-то и надо, что победить «Красных панд» в ответной игре через две недели.
Войдя в раздевалку, Нил услышал шум воды. На стадионе в Бингемтоне, как и в «Лисьей норе», душевые в обеих раздевалках были оборудованы отдельными кабинками, поэтому Нил мог не дожидаться, пока выйдут все остальные. Он взял с собой одежду, занял свободную кабинку и подставил измученное тело под горячие струи, позволив воде смыть усталость. К тому времени, когда он вытерся и переоделся, раздевалка опустела. Нил сложил вещи в сумку и закинул ее на плечо.
Он уже двинулся к выходу, когда в кармане зажужжал телефон. Сперва он подумал, что это сигнал сообщения, но мобильник продолжал вибрировать. Нил вытащил его из кармана, откинул крышку. На экране высветился значок входящего звонка, и внутри у Нила все оборвалось. Звонили с неизвестного номера, но главное было не в этом. Он узнал код города: 443. Балтимор.
– Не беги.
От звука собственного голоса он вздрогнул – слова вырвались помимо воли. Мускулы заныли от едва сдерживаемого напряжения; он уже готов был сорваться с места, но каким-то образом заставил себя стоять. Попытался расслабиться, однако в висках громко стучала кровь.
Он знал, что звонок не от отца. Тот не стал бы звонить. Это наверняка очередная мерзкая шутка Рико или его шестерок. Рико уже в курсе, что «Лисы» прошли в четвертый тур. Его попытка выбить Нила из колеи при помощи эсэмэс с обратным отсчетом провалилась. Понимая, что это самое логичное объяснение, он тем не менее снял трубку только после четвертого гудка.
– Алло.
– Здорово, Младший! Помнишь меня?
У Нила екнуло сердце. Звонил не отец и не Рико, но этот голос он узнал бы где угодно. Лола Малколм, ближайшая помощница Натана и одна из двух его людей, которые много лет назад пытались научить Нила обращаться с ножом. Лола бывала в их доме так часто, что какое-то время Нил считал, что она живет вместе с ними. Она называла себя личной ассистенткой Натана, однако на самом деле ее основной обязанностью было избавляться от трупов, оставленных Натаном и его подручными. Свою работу она выполняла безупречно – спрятанные тела после никто и никогда не находил.
Нил убрал телефон от уха и сделал долгий, медленный вдох. Не помогло. Легкие словно наполнились острыми осколками льда, которые обжигали нутро и пронзали насквозь. Прошла целая вечность, пока к нему вернулся голос, и он хрипло выдавил:
– Лола, я не давал тебе этот номер.
– Значит, помнишь, – заключила она. – И это, видишь ли, печально, потому что в таком разе ты помнишь и то, кто ты и где твое место.
– Я нашел для себя место.
– У тебя нет такого права. – Лола сделала паузу, ожидая ответа, однако Нил молчал. – Ты меня слушаешь? Нам пора. Если попробуешь создать проблемы, будешь жалеть об этом до конца своей очень короткой жизни. Понял?
Нил почувствовал, что его сейчас стошнит. Лола убирала трупы, а сама почти никогда не убивала. Для этой цели Натан держал других людей. Нил помнил лица лучше, чем имена, но догадывался, кого Лола привела с собой. Работу она предпочитала выполнять в паре со своим братом Ромеро, а где Ромеро, там ищи и Джексона. Все трое входили в ближний круг Натана и подчинялись только его правой руке, Димаччио, и ему самому.
От одного из них Нил мог бы убежать, но от троих – увы. На миг его обуял такой ужас, что перехватило дух, но следом нахлынула слепая, безудержная ярость. Он почти оправдал доверие Эндрю, через два дня его ждут каникулы, а через месяц – полуфинал. В чемпионате осталось сыграть всего четыре матча. Нил так близок к осуществлению своих желаний, а теперь Лола хочет его этого лишить!
– Тронешь меня хоть пальцем – пожалеешь, – сказал он.
– Да неужели? – промурлыкала Лола. – Малыш таки унаследовал папочкин характер? Твой отец будет рад это слышать.
– Мой… – Нил задохнулся. – Он в Сиэтле. Вам не увезти меня в такую даль.
– В Балтиморе, – поправила Лола. – Слушание по УДО прошло в твой день рождения. Близких родственников должны были уведомить заранее. Ну тебе-то, ясное дело, ничего не присылали, ты же покойник. Ладно, введу тебя в курс. На этой неделе суд вынес окончательное решение, плюс федералы подсуетились, так что сегодня утром его отпустили в Мэриленд. Надеются, что на своей территории он расслабится и потеряет бдительность. – Нил расслышал в ее словах холодную жесткую усмешку. – Не волнуйся, птенчик. Никто не узнает, что ты заглядывал в гости. Уж я об этом позабочусь.
Нил заморгал, и перед его мысленным взором всплыла цифра «0» на экране мобильного. Время вышло. На секунду он почувствовал губы Эндрю на своих губах. Вонзив ногти в нижнюю губу, заставил себя дышать.
– Вы же не думаете, что в самом деле сможете меня увезти? – сказал он. – Команда заметит, что меня нет, и никуда не поедет.
– У них нет выбора. Убить мы их не можем, а вот покалечить – запросто, – ответила Лола. – Сам увидишь.
– Нет, – выдохнул Нил, но Лола уже нажала на отбой. Он набрал ее снова, но звонок сразу был переадресован на голосовую почту – она выключила телефон.
Чертыхнувшись, Нил неуклюже захлопнул крышку мобильника, потом резко встряхнул кистями, словно хотел унять дрожь в руках, но его всего било изнутри. Мозг работал с бешеной скоростью, выдавая самые разные планы спасения и тут же отметая все, что сводились к бегству.
Он обещал Эндрю остаться, но не может сдержать обещания, если этим поставит под удар Лисов. Единственный способ спасти товарищей – совершить то, чего люди Натана ожидают меньше всего. Он бежал, лгал и прятался всю жизнь. Открыть правду – ради себя, ради команды – абсолютно нетипичное для него решение. Нил собирался сделать это по окончании сезона, однако ждать нельзя. Лисы могут пересидеть тут, пока не появятся федералы, которые возьмут их под защиту.
Нил вышел из раздевалки и поспешил по коридору. В конце его стоял охранник, наблюдавший за Лисами, которые шумно праздновали победу в комнате отдыха. Нил уже приближался к двери, когда охранник услышал шаги и обернулся. Рассмотрев его лицо, Нил застыл как вкопанный. В раздевалке вместе с командой был Джексон Планк. Секундой позже появился Ромеро Малколм в такой же униформе. Нил инстинктивно рванулся бежать, но остановил себя, схватившись за стену.
Рука Ромеро небрежно легла на кобуру с пистолетом, закрепленную на поясе. Нил отшатнулся и резко замотал головой. Ромеро повернулся лицом к Лисам. Нил без труда расшифровал предупреждение и вскинул руки в безмолвной мольбе не причинять им вреда. Скользнув по нему равнодушным взглядом, Джексон снова переключил внимание на ничего не подозревающую команду.
– Если все на месте, пора выдвигаться, – объявил он.
– Мы ждем Нила, – сказал Ники, и Джексон махнул рукой в сторону коридора, как бы говоря: вон он.
Нил сглотнул, борясь с комом в горле, постарался изобразить спокойствие и приказал ногам, готовым унести его отсюда на край света, шагать вперед. Когда он вошел в комнату, Ники с радостной улыбкой вскочил с места.
– Нил, наконец-то! Мы уж думали, ты там утонул.
– Простите, – выдавил он.
Ники беззаботно отмахнулся, решив, что Нил извиняется за задержку, и пошел за сумкой. Нил смотрел, как товарищи по команде собирают вещи, – переводил глаза с одного лица на другое, пытаясь запомнить каждое в эти несколько невозможно коротких секунд. Ваймак наблюдал за ними, стоя в углу; изо рта торчала незажженная сигарета, в уголках губ еще теплилась тень торжествующей улыбки. Эбби перекладывала медицинский чемоданчик – видимо, только что закончила обрабатывать синяки и ссадины, заработанные Лисами в недавней потасовке.
Полтора метра, отделявших Нила от товарищей, превратились для него в полторы тысячи километров. Глядя на них, он испытывал и печаль, и гордость. Он уничтожил все шансы команды на победу в этом сезоне, однако у девушек впереди еще целый год. Их ждет горькое разочарование – быть в двух шагах от победы и упустить ее! – но они бойцы. В следующем сезоне «Лисы» покажут все, на что способны, и им уже не помешает никто и ничто.
Жаль, что он оставляет их со своей ложью и что правду они узнают только потом, от Кевина. Сейчас они все еще рядом, а он уже тоскует по ним так сильно, что от этой страшной тоски вот-вот разорвется сердце.
Напряжение за маской спокойствия разглядел только Эндрю. Подошел к Нилу, молча посмотрел в глаза: в чем дело? Ответить бы на его вопрос, но как? Перейти на немецкий? Это самый простой способ обеспечить приватность, но Ромеро и Джексон не понимают немецкого. Они решат, что он выбалтывает все самые страшные тайны, и отреагируют соответственно. Нет, этого допустить нельзя. Нил не хотел расставаться с Эндрю вот так, молча, но что он мог сказать?
– Спасибо, – наконец вымолвил он. Нил благодарил за все: за ключи, за доверие, за честность и за поцелуи. Оставалось лишь надеяться, что Эндрю сам это поймет. – Ты был великолепен.
Слова предназначались только для Эндрю, но их услышала еще и Элисон. Боковым зрением Нил заметил многозначительный взгляд, который она бросила на Мэтта, но не проследил за реакцией Бойда, потому что не отрывал глаз от Эндрю. Он смотрел лишь на Эндрю, лишь на него одного, как будто, удерживая взор, удерживал и это мгновение. А потом Ваймак жестом скомандовал всем выходить, и Нилу пришлось отвернуться.
Лисы строем покинули стадион – Ромеро впереди, Джексон позади. Нил стоял ближе всех к двери, поэтому шел сразу за Ромеро. Находиться вблизи от подручного отца было невыносимо, однако Нил утешал себя мыслью о том, что служит щитом между Ромеро, способным на любую жестокость, и Лисами, которые по-прежнему ни о чем не догадывались. Он шагал, сверля глазами спину Ромеро, но время от времени поглядывал по сторонам, выискивая в толпе Лолу. К ночи разъехалась лишь половина болельщиков, остальные устроили празднество прямо на газоне перед стадионом. В воздухе висел такой густой запах алкоголя, что Нил почти ощущал его на языке.
Поклонники «Лисов», выстроившиеся по одну сторону тротуара, встретили своих героев шумным одобрением. Фанаты «Красных панд», которые стояли напротив, тут же заглушили их приветственные возгласы потоком грубой брани. Лисы продолжили путь, игнорируя и тех и других. Даже Ники хватило ума держать рот на замке и не провоцировать озлобленную публику, но в конечном итоге это не помогло. На середине парковки в них полетела пивная бутылка. Аарон цветисто выругался – видимо, мишенью стал он; Эндрю бросил на толпу уничтожающий взгляд. Далее в «Лисов» полетел ботинок, за ним – еще одна пустая бутылка.
Громко призывая к порядку и тыча пальцами в нарушителей, к команде уже протискивался дополнительный отряд полиции. Возможно, полицейским и удалось бы утихомирить толпу, если бы следом в гостей не швырнули ведерко для охлаждения напитков. Дэн чудом успела увернуться, и снаряд попал в пьяного фаната «Лисов». Бурное возмущение друзей пострадавшего было мгновенно подхвачено толпой.
Ромеро железной хваткой стиснул запястье Нила. Свободной рукой тот вытащил из кармана джинсов мобильник и сунул его в сетчатый карман спортивной сумки. В этот самый момент накал эмоций толпы достиг предела: студенты и болельщики набросились друг на друга, а Лисы оказались зажаты между ними. Дерущиеся врезались в Нила и сбили его с ног, но Ромеро тут же поднял его, дернув за руку, и быстро потащил прочь. Нил бросил клюшку, затем позволил сумке сползти с плеча. Эндрю и Кевин знают, что он ни за что не расстался бы со снаряжением по собственной воле. Это не подскажет им, куда он исчез, но даст понять, что его увели силой.
На пути к парковке, оставив позади толпу дебоширов, Ромеро избавился от светоотражающего жилета. Как только подошвы Нила коснулись асфальта, он начал сопротивляться, но за его спиной оказался Джексон. Он крутанул руку Нила так резко, что чуть не вывихнул плечо. Нил охнул – позвоночник пронзила слепящая вспышка боли.
– Это не сойдет вам с рук, – процедил он. – Команда заметит мое отсутствие. Без меня из Нью-Йорка они не полетят.
– Какое-то время им будет не до тебя, – бросил Ромеро. – Ваш тренер всю ночь просидит на телефоне, выясняя, в какие больницы увезли твоих друзей. Пока до него дойдет, что тебя нет, будет поздно.
Нила втолкнули на заднее сиденье полицейского внедорожника. На другом конце дивана сидела Лола. Нил молча уставился на нее: постарела, но не изменилась. Все та же чересчур широкая ухмылка, растянувшая ее рот и буквально делившая лицо пополам, заставила Нила непроизвольно отпрянуть, но деваться было некуда: за спиной – запертая дверь, между задним и передними сиденьями – защитная решетка.
– А Младший-то вырос, – заметила Лола, когда Ромеро и Джексон уселись впереди. Движение за пределами кампуса Бингемтонского университета сковала пробка, но Джексон врубил проблесковые маячки и поехал по обочине. – Вот уже не ожидала. Ходят слухи, ты нынче восходящая звезда? Надо же, в каком странном мире мы живем. Правда, тебе недолго осталось об этом беспокоиться.
Полуобернувшись с пассажирского сиденья, Ромеро посмотрел через решетку на Нила.
– Ты им рассказал?
– Я похож на идиота? – вопросом на вопрос отозвался Нил. – Нет, конечно.
Лола прижала большой палец к татуировке на его скуле.
– Но как минимум один из них в курсе, м-м-м? Такая метка не только у тебя.
– Кевин меня помнит, но он в подчинении у «Воронов». Он не станет трепаться.
– Надеюсь, так оно и есть, – проговорила Лола. – Тебе известно, что мы с ними сделаем, если ты соврал.
– Я провел восемь месяцев перед телекамерами. Если бы я кому-то что-то разболтал, вы бы уже узнали об этом и отыскали бы меня без вот этого. – Нил показал на свое лицо. – Рико получил от вас награду за наводку?
Ромеро презрительно фыркнул.
– Мы проявили любезность и известили его отца о том, что забираем тебя.
От этой небрежной фразы Нилу стало еще хуже. Им овладело тоскливое подозрение, что за кровавым «сюрпризом» в день рождения и обратным отсчетом стоял все-таки не Рико. Лола упомянула, что слушание по УДО Натана прошло как раз девятнадцатого января, то есть приближенные знали о его скором выходе на свободу. Не их ли присутствие вынудило Рико этой весной держаться от «Лисов» подальше? Не приказал ли Тэцудзи племяннику оставаться в тени, пока поблизости рыщут люди Мясника? И Тэцудзи, и Рико – из клана Морияма, но они не входят в ту семью, которой служит Натан Веснински.
– Он, ясное дело, взвился, – ухмыльнулась Лола, – но ничего не смог поделать. Бедняге Кенго сейчас на тебя глубоко насрать.
– Потому что он болен, – полувопросительно-полуутвердительно произнес Нил.
– Болен, говоришь? – Лола стукнула ребром кулака по решетке, чтобы брат тоже слышал ее слова. – Болен – это когда у тебя простуда или венерическое, малыш, а тут уже все, конец пути. У Кенго отказывают почки. Максимум через неделю новым королем станет Итиро. Я передам ему твои соболезнования и поздравления – ты ведь не сможешь сделать это лично. Кстати, у меня есть традиция: я заранее говорю человеку, что сделаю с телом, – объявила Лола и принялась в подробностях рассказывать Нилу, как будет расчленять его труп.
Он старался не слушать, но жуткие слова сами лезли в уши. Нил напрягся из последних сил, не позволяя ужасу проступить на лице. Дрожь в руках не унять, но по крайней мере их можно спрятать в карманы. Лола не должна видеть, что ему страшно. Конечно, храбрость его не спасет, но эти люди гонялись за ним девять лет, так что Нил по меньшей мере не позволит им насладиться моментом.
До федерального шоссе I-81 было недалеко, а машина, которую они использовали для сегодняшнего дела, выжимала полторы сотни километров в час. Джексон то включал, то выключал мигалки в зависимости от того, насколько была загружена дорога. Тем не менее даже на такой скорости поездка от Бингемтона до Балтимора заняла почти три часа.
Они пересекли границу Мэриленда и километра через три съехали на обочину, где стоял другой автомобиль. Джексон остался в патрульной машине, а Лола и Ромеро повели Нила к «кадиллаку». Его втолкнули на переднее пассажирское сиденье, и, не успел он даже подумать о побеге, как Ромеро ткнул дуло пистолета ему под подбородок. Нил не сомневался, что Натан приказал доставить сына живым, однако еще от матери знал, сколько на теле человека всяких мест, которые можно прострелить, при этом не убив. Глядя, как Лола наручниками приковывает его щиколотки к опоре сиденья, он едва удержался, чтобы не зарядить коленом ей в нос.
Усевшись позади Нила, Лола завела его руки за спинку сиденья и туго защелкнула на них наручники. Как только она хлопнула дверцей, машина тронулась. Нил немного пошевелил ногами, проверяя возможную амплитуду, но тут же забыл об этом, ощутив прикосновение холодного острого металла к кончикам пальцев.
Он рефлекторно попытался сжать кулаки. Лола расхохоталась и большим пальцем придавила артерию на его запястье. Когда Нил расслабил руки, она просунула лезвие ножа у него между пальцами и ладонью и немного пощекотала, заставляя разжать кисть. Острие кольнуло ложбинку меж пальцев – с достаточным нажимом, чтобы Нил почувствовал угрозу, но так, чтобы не повредить кожу. Дразнить его Лоле быстро надоело, и лезвие все-таки сделало неглубокую царапину у основания пальцев.
Нил дернулся, пытаясь отодвинуть руки подальше, но металл держал прочно. На миг его обожгло воспоминание о рождественских каникулах в «Замке Эвермор», и слабеющая воля вновь дрогнула.
– Прекрати.
– А ты меня останови. – Лола провела жгучую дорожку от верхней части его ладони к мякоти большого пальца. Разрисовав болезненными порезами одну кисть, она перешла к другой, а когда закончила, подалась вперед, в проем между сиденьями. Кончик ножа повторил очертания татуировки на скуле Нила.
– Мы много читали о твоей вражде с Рико. Как убедительно разыграно! В другой жизни из тебя вышел бы отличный актер. Скажи-ка, ты на самом деле думал, что его метка послужит тебе защитой от нас?
– Это не важно.
– Нет, важно. Не могу же я показать тебя отцу с этим клеймом. Роми?
Ромеро потянулся к торпеде. После щелчка он что-то нажал, и Нил скользнул глазами по рядам кнопок, прикидывая, что это могло быть. Радио не заработало, не зажглись и индикаторы системы климат-контроля. Оставался только один вариант, но мозг Нила отказывался его воспринимать. Отрицание не помогло: через несколько секунд автомобильный прикуриватель с металлическим лязгом выдвинулся из гнезда. Ромеро взял его и поднял руку.
Нил резко отпрянул.
– Ты больной, – яростно прошипел он.
Лола обвила рукой спинку сиденья, поднеся нож к правой щеке Нила. Острие прочертило тонкую, как волосок, линию от уголка губ к уголку глаза. Получив это предупреждение, Нил замер, глядя, как Лола забирает у брата прикуриватель. Покрутив устройство так и эдак, она повернула его к Нилу той стороной, где алела раскаленная спираль. После удовлетворенно кивнула и вновь расплылась в широкой улыбке.
– Ну, что думаешь?
Нил подумал, что сейчас потеряет самообладание.
– Пошла на хуй, вот что.
– Не дергайся, – сказала она и прижгла его скулу.
Нил при всем желании не смог бы ей повиноваться. Боль взорвала лицо, сплавила челюсти, прожгла до самых глаз. От запаха горелой плоти его замутило, и он не выдержал. Он отдернул голову, и лезвие, уже поджидавшее его с правой стороны, рассекло щеку. В сравнении с адом, творившимся слева, жалящее прикосновение ножа показалось ему легким поцелуем, слабой щекоткой. Когда он шарахнулся, Лола продолжала удерживать прикуриватель на месте, но мгновение спустя отняла руку, чтобы оценить результат. Нил знал, что она убрала прикуриватель, – видел это собственными глазами, – но кожей все еще чувствовал огонь и металл. С каждой секундой ему становилось все хуже; казалось, желудок вот-вот вывернется наизнанку.
– Так-то лучше, – заключила Лола и впилась ногтями в жженое мясо. Нил закричал. – Согласен?
Он не ответил – не было воздуха. Нил втягивал его судорожно и часто, но легких этот воздух не достигал, и, хватая его ртом, Нил лишь хрипел. Он снова дернул головой и снова слишком поздно вспомнил про нож. Лезвие чиркнуло по коже во второй раз; он поспешно наклонился вперед. С руками, закованными за спинкой кресла, далеко отодвинуться он не мог, но все же попытался. Кровь медленно стекала по лицу, обжигала губы, капала с подбородка на бедра. Он чувствовал ее вкус при каждом вдохе.
Прикуриватель щелкнул еще раз. Нил вздрогнул – звук показался ему оглушительным выстрелом.
– Твой отец сам тебя спросит, но я хочу знать сейчас, – сказала Лола. – Эй, Младший, слышишь? – Она ткнула его в спину рукоятью ножа. – А где птичка-то? Мы поискали по округе, сразу как вычислили тебя, но ее и след простыл. По словам Тэцудзи, ты вроде бы сказал, что она мертва. Он уверен, что ты не соврал, но я не так доверчива.
– Она мертва, – выдавил Нил.
Лола схватила его за волосы и дернула, заставив выпрямиться. Она отбросила нож, свободной рукой так крепко стиснула горло Нила, что он начал задыхаться, и вжала его затылок в подголовник. Ромеро вытащил прикуриватель из гнезда; Нил отчаянно забился.
– Она мертва, – просипел он, сопротивляясь мертвой хватке Лолы. – Умерла два года назад, после того как он ранил ее в Сиэтле. Думаете, она отпустила бы меня в Пальметто, будь она жива? Я подписал контракт, потому что у меня в жизни больше ничего не осталось.
– Поверим? – обратилась Лола к брату.
– Надо бы убедиться получше, – отозвался Ромеро.
– Ладно, – сказала Лола и опять обеими руками сдавила горло Нила, чтобы Ромеро еще раз припечатал его щеку прикуривателем. Из-за ее удушающей хватки Нил мог лишь тихо стонать. Не помня себя, он снова бездумно затрепыхался. Лола что-то произнесла, однако из-за грохота в ушах Нил не разобрал слов. Весь мир как будто сжался до огненной спирали, расплавляющей его кожу.
Ромеро убрал прикуриватель, но лишь для того, чтобы нагреть еще раз. Лола чуть разжала руки – Нил смог вздохнуть, – но полностью его не отпустила.
– Даю вторую попытку, Младший, – сказала она. – Отвечай так, чтобы я тебе поверила. Где Мэри?
– Она мертва, – еле слышно проговорил Нил. – Мертва, – повторил он. – Мертва, мертва, мертва.
Лола посмотрела на брата.
– Теперь веришь?
Ромеро равнодушно пожал плечом. Лола смерила Нила изучающим взглядом, потом с размаху ударила по обожженному лицу. Перегнувшись между сиденьями, вытащила раскалившийся прикуриватель и вернулась на свое место. Невозможность видеть орудие пытки оказалась страшнее уже испытанной боли. Нил снова задергался, пытаясь высвободить руки. Он обдирал запястья о безжалостный металл, но остановиться не мог.
– Не надо, – взмолился он, – Лола, не надо.
– У меня остались вопросы, – невнятно прошепелявила она. Нил догадался, что прикуриватель зажат у нее в зубах, потому что руки были заняты: она деловито закатывала ему рукава. Управившись, Лола провела пальцами по обнаженным предплечьям Нила, слегка оцарапав кожу острыми ногтями, потом отстранилась, и голос ее вновь зазвучал как обычно: – Давай вернемся к твоим товарищам. Расскажи мне все, что ты рассказал им.
Время остановилось. Лола жгла и резала, поднимаясь вверх по рукам Нила. Он упорно придерживался той версии правды, которая не подставила бы под удар Лисов, но сколько бы раз он ее ни повторял, Лола не прекращала истязаний. Наконец он совсем перестал отвечать, боясь проговориться от боли и страха, и решил беречь силы для дыхания. Любое движение лицевых мышц, любая безмолвная гримаса усугубляли муки, а соленые слезы разъедали сожженную кожу щек, словно едкая кислота.
Он не хотел думать о том, что происходит сейчас, не хотел ничего чувствовать и потому вместо этого думал о Лисах. Воскрешал в памяти их крепкую дружбу, их улыбки. Убеждал себя, что бешеная пульсация в висках – это стук мяча, рикошетом отскакивающего от бортов поля. Вспоминал, как Ваймак пришел ему на помощь в декабре и как Эндрю прижимал его к полу в гостиной. Воспоминания наполняли сердце Нила горем и скорбью утраты, но в то же время делали его сильнее. Он появился в «Лисьей норе», почти на все сто процентов состоя из лжи, а друзья вылепили из него реального человека.
Он пришел к концу раньше, чем хотелось бы, и успел не все из того, что планировал в этом году, и все-таки изменил свою жизнь так, как и не мечтал. Этого достаточно. Дрожащим пальцем он очертил на окровавленной, обожженной ладони силуэт ключа, закрыл глаза и навсегда попрощался с Нилом Джостеном.
Лола закончила пытку; он безвольно повис на сиденье, все так же скованный наручниками. Она что-то говорила, но гул в ушах мешал ему разобрать слова, да он и не старался. Воспользоваться привычным выбором действия «сражайся или беги» не вышло, он как будто бы налетел на непреодолимую стену и переломал все кости. Теперь оставался только один вариант, поэтому остаток пути Натаниэль Веснински провел, сосредоточившись на себе. Он прислушался к каждой пульсирующей точке на теле и мысленно разделил раны по степени тяжести. Серьезнее всего повреждено лицо, но сплошные раны, в которые Лола превратила его руки, доставят гораздо больше неудобств. Очень трудно сопротивляться, когда от боли невозможно пошевелить даже пальцем.
Они въехали на парковку какого-то подозрительного отеля. Снаружи горела лишь половина фонарей. Натаниэль готов был поспорить, что камеры видеонаблюдения тоже не работают. Он отвернулся к окну и стал ждать, что будет дальше.
А дальше рядом с ними припарковалась полицейская машина. Натаниэль не узнал ни вышедшего из нее молодого пухлолицего копа, ни его более опытного на вид напарника, который появился несколько мгновений спустя, обогнув капот. Тот, что старше, сделал знак, и молодой открыл багажник. Ромеро подошел к ним и что-то тихо сказал, потом удовлетворенно кивнул и открыл пассажирскую дверь. Расстегнул наручники на щиколотках Натаниэля, но, как выяснилось, лишь для того, чтобы отцепить его от сиденья. Как только оковы на ногах вновь защелкнулись, Лола освободила его руки. Ромеро за шиворот вытряхнул Натаниэля из «кадиллака» и опять застегнул наручники на запястьях.
Натаниэль безучастно посмотрел на полицейских, которые откровенно и без малейшего смущения глазели на него.
– И сколько же люди моего отца платят вам за нарушение присяги?
– Больше, чем штат, – сказал старший из двоих. – Ничего личного, так что не обижайся.
– Не могу, – хриплым от боли и ненависти голосом ответил Натаниэль. – Это касается моей жизни.
За исключением небольшого ящика с инструментами багажник был пуст, и места Натаниэлю хватило с лихвой. Скованный по рукам и ногам, он не мог влезть туда самостоятельно – сделать это ему помогли Ромеро и копы. Лола взяла протянутый братом пистолет и забралась в багажник следом. Обвила собой истерзанное тело Натаниэля, крепко прижав к себе, и на всякий случай взвела курок. На ее ухмылку он ответил пустым взглядом.
– Все в порядке, – сообщила Лола, и Ромеро закрыл багажник.
Натаниэль смежил веки, чтобы не утонуть в окутавшем их кромешном мраке. Лола усмехнулась ему в щеку и прикусила обожженную кожу. Закинув на него ногу, она просунула острый каблук между его щиколотками.
– Ты почти в моем вкусе, разве что слишком молоденький, – промурлыкала она. – Вылитый папаша.
Она еще теснее прижалась к нему крутым бедром, и его передернуло от отвращения.
– Озабоченная шлюха.
– Все такой же дерзкий, – нисколько не оскорбившись, заметила Лола и с силой провела ногтями по его израненным рукам. – Ну ничего, скоро мы это поправим.
Копы уселись в машину и захлопнули дверцы. Вокруг все затряслось – авто выехало с парковки. Натаниэль насчитал восемь остановок, прежде чем полицейские заговорили между собой. Плотное заднее сиденье заглушало их голоса, а чуть позже взвыла сирена, и машина прибавила скорость.
– Ой-ой, – пробормотала Лола в ухо Натаниэлю, – кажется, в доме твоего папочки небольшой переполох. Местные нищеброды не очень-то жаждут его возвращения. Видимо, те придурки, которые купились на утку, будто он прикончил любимую жену и сына.
– Те, кому вы заплатили за шум и беспорядки, – догадался Натаниэль, – чтобы приезд полиции не вызвал подозрений.
– Десять очков за сообразительность.
Детство Натаниэль провел в просторном доме с пятью спальнями в районе Виндзор-Хиллз на северо-западе от центра Балтимора. Соседи считали Натана Веснински успешным дельцом, который в прошлом торговал на бирже, а позже занялся инвестированием местных коммерческих фирм. Проценты он брал высокие, зато не отказывал в средствах, кто бы и сколько бы ни просил. Компания, которая не могла вернуть долг в оговоренный срок, просто переходила в его собственность.
По последним подсчетам, он владел дюжиной компаний в самых разных сферах и поддерживал финансами еще столько же. Это прикрытие позволяло Натану свободно перемещаться по городу и заодно объясняло, почему порой он не выходил из дома неделями напролет. ФБР не раз присматривалось к деятельности Натана, однако он был хитер и свой настоящий бизнес проворачивал отнюдь не через компании, записанные на его имя.
Шум подсказал Натаниэлю, что они приближаются к дому. Полицейские мигалки всегда притягивали зевак, и Натаниэль уже сейчас сделал два вывода: случилось нечто довольно серьезное, что собрало толпу любопытных, и, кроме того, на место происшествия уже прибыли другие патрульные машины. Если федералы сидят на хвосте у Натана, сегодня им будет трудно что-то разглядеть из-за большого скопления народа.
Поднимаясь вверх по извилистой подъездной дорожке, автомобиль слегка подпрыгивал. Чем ближе они подъезжали, тем тише становилось вокруг – праздные наблюдатели остались позади, на месте работала только полиция. Для Натаниэля, чьи нервы были напряжены до предела, поездка тянулась и тянулась без конца, но вот автомобиль остановился. Оба копа вышли, хлопнув дверцами. Натаниэль ожидал, что Лола тоже зашевелится, но она, казалось, неплохо себя чувствовала и так.
Наконец ее телефон ожил. Перегнувшись через Натаниэля, она с чем-то завозилась. Инструментальный ящик, понял он, когда лязгнула металлическая защелка. Скрипнул пластик, и Лола приподнялась на локте.
– Взбрыкнешь – отрежу ноги, – пригрозила она.
Саркастичный ответ только разъярил бы ее, поэтому Натаниэль процедил сквозь зубы:
– Действуй.
В воздухе разлился тошнотворно-сладкий запах. У Натаниэля скрутило желудок; все внутри взывало к борьбе. Сдержавшись, он позволил Лоле накрыть его нос и рот тряпкой, пропитанной какой-то жидкостью. Онемение охватило кончики пальцев и быстро распространилось по всему телу. Он услышал, как открылась дверца и кто-то вроде бы начал опускать заднее сиденье, но утверждать наверняка он не мог – сознание уже затуманивалось.
– Вытряхивайся, – гнусавым голосом скомандовала Лола, зажав нос пальцами, и все исчезло.