В понедельник все встали поздно, и планы на завтрак перетекли в планы на обед. На каникулах столовые были закрыты, но в десяти минутах езды от общежития имелась закусочная, где завтраки подавали целый день. Забрав свои подушки и одеяла, Лисы разошлись по комнатам собираться. Задержался лишь Кевин. Нил знал причину, но все еще чувствовал себя слишком усталым для этого разговора. Он кое-как поднялся, сгреб пакет с лекарствами и вслед за Мэттом поплелся на кухню. Есть они будут через час, но кофе требовался ему безотлагательно. Мэтт ополоснул кофейник и наполнил его водой.
Нил снял с полки кружку, вытряхнул из пакета пузырек с таблетками и остановился, сообразив, что не сможет открутить плотно закрученную крышку обожженными пальцами. Посмотрел по сторонам, ища способ облегчить задачу, и наткнулся взглядом на Кевина, стоявшего в дверном проеме.
Скользнув глазами по Мэтту, Кевин заговорил на французском:
– Рико отомстит, когда узнает, что твой отец сделал с твоим лицом.
Мэтт привык время от времени слышать от товарищей по команде иностранную речь, поэтому невозмутимо продолжил заниматься приготовлением кофе, достав из шкафа банку с кофейными зернами и фильтры. Нил попытался взять себя в руки: у него вдруг отчего-то заколотилось сердце. Он сверлил глазами профиль Мэтта, пока тот не выключил кофемолку, а затем посмотрел мимо него на Кевина и спросил на английском:
– А что он с этим сделает?
Мэтт замер с фильтром в руке. Кевин в дверях заметно напрягся – то ли не понимал, то ли осуждал Нила. Нил чувствовал на себе взгляд Мэтта, но не оборачивался. Только вчера он поклялся, что с ложью покончено. Как Мэтт поверит ему, если сейчас он заговорит на непонятном языке? В любом случае, старшекурсникам известно положение дел, так что нет смысла скрывать неизбежные последствия.
– Кенго уже знает, что Натан мертв, а я жив. Хуже того, он знает, что я уже общался с ФБР. Он обязан принять решение насчет меня – то или иное. Думаешь, Рико посмеет сделать что-то вперед отца?
Кевин недовольно покосился на Мэтта, однако перешел обратно на английский:
– Люди твоего отца посягнули на то, чего не имели права касаться. Уничтожив твою татуировку, они продемонстрировали, что не признают Рико. Он этого не потерпит. – Кевин вскинул левую руку как наглядный пример дикого проявления комплекса неполноценности Рико. – Если он решит, что сможет достать тебя тайком от отца, то так и поступит.
– Пускай попробует, – сказал Нил. – Он знает, где меня найти.
– Твоя напускная храбрость не поможет, – покачал головой Кевин.
– Как и твоя трусость, – парировал Нил. – Я боялся Рико только потому, что он мог меня разоблачить. Что он предъявит мне теперь, когда всем известна правда? – Дав Кевину несколько секунд переварить эту мысль, он продолжил: – Эндрю говорит, что до конца сезона «Воронам» придется забыть о нашей вражде, поэтому вам Рико тоже пока не может навредить. Дальше угроз и оскорблений дело не пойдет.
– Ты ему веришь? – спросил Мэтт.
Нил пожал плечами.
– Тэцудзи утихомирил разбушевавшихся фанатов, сказав, что «Вороны» разберутся с нами на поле. Его слово имеет вес, так что – да, я верю Эндрю. И кстати, поскольку у Рико связаны руки, – Нил посмотрел на Кевина, – самое время убрать это и с твоего лица.
Когда до Кевина дошел смысл сказанного, он вздрогнул, словно от пощечины.
– Даже не шути так.
– Я не шучу. Элисон говорила, что возьмет на себя расходы, если я захочу свести татуировку. Мне это уже не надо, но, возможно, она сделает то же самое для тебя.
– Вообще не вопрос, – поддержал Мэтт. – Она обожает громкие скандалы.
– Хватит, – перебил его Кевин. – Заткнитесь оба.
– Ты ведь не хочешь быть вечно вторым, – настаивал Нил. – Так докажи это.
Кевин рубанул рукой воздух, показывая, что разговор окончен, и в гневе вылетел из комнаты. Закрыть дверь он не потрудился: Нил понял это несколько секунд спустя, когда увидел Эндрю с рулоном клейкой ленты и парой мешков для мусора в руках. Миновав кухню, Эндрю прошел в гостиную и уселся на расстеленное одеяло. Нил закрыл дверь в спальню и сел рядом с ним. Эндрю задрал край его толстовки, присмотрелся, потом ткнул пальцем ему в живот.
– Я без футболки, – сообщил Нил.
Эндрю молча принял эту информацию и принялся ждать. Нил вытянул забинтованную руку, чтобы Эндрю обмотал ее целлофаном, но тот ее проигнорировал, все так же глядя в пространство. Управившись на кухне, мимо них в ванную прошел Мэтт. После того как дверь за ним закрылась и послышался шум льющейся воды, Эндрю жестом указал на толстовку. Нил старался не морщиться от боли, расстегивая верхние пуговицы. Через голову стянув толстовку до локтей, он вынужден был остановиться, чтобы дать отдых ноющим рукам. Не прошло и пары секунд, как Эндрю по очереди сдернул оба рукава.
Далее он надел на каждую руку Нила мусорный мешок, отрезал лишнее и скотчем примотал целлофановую пленку к бицепсам. Проверил, прочно ли держится, затем для надежности накрутил еще один слой скотча, после чего занялся лицом Нила. Взял обрезки мешка, сложил в несколько раз и, опять же при помощи клейкой ленты, налепил получившуюся полоску на скулу Нила, словно блестящий черный пластырь. Нил не сомневался, что скотча у него на щеке больше, чем целлофана, однако терпел и не жаловался. Проделав то же самое со второй щекой, Эндрю оглядел свою работу. Результат, по всей видимости, его удовлетворил, так как ножницы и скотч он отложил в сторону.
Вытащив из-под себя и Нила одеяло, он накинул его Нилу на плечи, точно плащ. Нил хотел завязать концы на груди, но пальцы внутри мусорных мешков слушались плохо. После второй попытки Эндрю отпихнул его руки и сделал все сам. Теперь оставалось ждать, когда Мэтт освободит ванную.
После душа Бойд бодрым шагом прошел в спальню и с рекордной скоростью оделся. Вместо того чтобы, по обыкновению, превратить волосы с помощью геля в торчащие шипы перед зеркалом в ванной, он с расческой в руках вышел в гостиную и воззрился на товарищей. Нил искоса взглянул на него, Эндрю же притворился, что не замечает.
– Пойду к Дэн, может, помогу ей перебронировать билеты, – сказал Мэтт. – Заходи, как управишься.
– Хорошо, – кивнул Нил.
Эндрю встал и вслед за Мэттом направился к двери. Подумав, что Миньярд решил принять душ у себя в комнате, Нил тоже поднялся и пошел в ванную. Услышав, как закрылась входная дверь, он позволил одеялу соскользнуть на пол, и в это мгновение щелкнул замок, причем явно изнутри. Нил удивленно оглянулся, но не увидел Эндрю.
В ванной он потянулся к выключателю. Мусорный мешок на руке прилип к влажному кафелю. Взглянув на душ, Нил засомневался, стоит ли вообще мокнуть. Целлофан защитит раны и повязки, но в то же время неимоверно усложнит мытье. С другой стороны, он не принимал душа с вечера пятницы, поэтому особого выбора не было.
Босые ноги Эндрю ступали по ковру бесшумно, однако Нил заметил в запотевшем зеркале размытые цветные пятна и обернулся. Эндрю обвел его торс равнодушным взглядом, а потом коснулся шрамов, и это прикосновение оказалось совсем другим – долгим, изучающим. Нил ждал слов, но Эндрю безмолвствовал с тех пор, как Лисы покинули отель в Балтиморе. Вряд ли остальные это заметили – после реабилитации Эндрю вообще разговаривал редко, даже с Ники и Кевином, – и все же Нил к такому молчанию не привык.
– Эй, – тихонько позвал он, просто чтобы привлечь внимание.
Он подался вперед и поцеловал Эндрю, ожидая, что тот либо отпрянет, либо оттолкнет его, однако губы Эндрю неожиданно раскрылись, а рука решительно скользнула вверх к горлу Нила. От поцелуев скулы пронзала боль, но Нил старался не обращать на нее внимания. С тех пор как они целовались в автобусе, прошло всего два дня, но сейчас ему казалось, что минула тысяча лет.
Нил слишком хорошо помнил, что значит прощаться навсегда и каково это – снова говорить «здравствуй». Отголоски пятничного страха и ярости опалили грудь, выжгли воздух из легких.
Как назвать то, что происходит между ним и Эндрю? Чем бы ему хотелось это считать? Нил не знал, знал только, что должен держаться за это, пока хватит сил.
– Паршиво выглядишь, – пробормотал Эндрю Нилу в губы.
– Тоже мне новость, – ответил он.
Эндрю отстранился и подвинул его в сторону. Включил душ и подставил руку под воду, проверяя температуру. Нил наступил на низ брючины, пытаясь таким образом стащить с себя штаны, но в итоге раздеться ему помог Эндрю. Стоять перед кем-то голышом, выставив напоказ все синяки и шрамы, было неловко, однако бесстрастный вид Эндрю несколько смягчал это неприятное ощущение. Нил шагнул под душ, сжавшись в ожидании боли, и с облегчением обнаружил, что защита на лице и руках держится крепко. Он прижал подбородок к груди, подставив голову под упругие струи воды, – это позволило закрыть глаза и восстановить внутреннее равновесие.
Рука, больно дернувшая Нила за волосы, вернула его к действительности. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой Эндрю. Миньярд не потрудился раздеться, снял только повязки с ножнами и обувь. Намокшая черная футболка прилипла к телу, вода тонкими струйками стекала по вискам и лицу, каплями срываясь с подбородка. Нил потянулся к его лицу, но вовремя вспомнил про мешки и досадливо нахмурился. Эндрю отпихнул его руку и рывком задернул занавеску.
Он тщательно, хоть и не слишком бережно, вымыл Нилу голову, а когда занялся туловищем, намыливание перешло в сплошные поцелуи. В какой-то момент Эндрю неосторожно отвернул голову, и Нил вслед за струйкой воды сверху вниз провел губами по его шее. Пальцы Эндрю судорожно впились Нилу в бедра, по телу прокатилась волна дрожи. Пытаясь справиться с собой, он хрипло проговорил:
– Твой фетиш насчет шеи отвратителен.
– Тебе нравится, – ничуть не смутившись, констатировал Нил. – И мне нравится, что тебе нравится.
В доказательство он слегка прикусил нежную кожу на шее Эндрю, и тот, запрокинув голову, резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Нил незаметно улыбнулся, но, видимо, Эндрю все же почувствовал, как в улыбке дрогнули его губы, потому что вцепился ему в волосы и оттянул голову назад. Распластав ладонь на груди Нила, Эндрю заставил его пятиться до тех пор, пока он не уперся спиной в холодную и мокрую плитку.
Вопрос ужалил Нила в уголок рта:
– Да или нет?
– С тобой – всегда «да», – ответил он.
– Кроме тех случаев, когда ответ «нет».
Обернутыми в мешок пальцами Нил приподнял подбородок Эндрю для очередного поцелуя.
– Если ты каждый раз будешь спрашивать из-за того, что… Я отвечу столько раз, сколько нужно, и это всегда будет «да».
– Не всегдакай мне тут.
– Не требуй правды, если не воспринимаешь ее всерьез.
Эндрю зажал ему рот ладонью и удерживал ее, пока не опустился на колени. Легким поцелуем коснулся бедра, а потом взял Нила целиком. Нил попытался ухватиться за волосы Эндрю, однако раны и целлофан мешали держать как следует. Тогда он начал цепляться за стену, но скользкая плитка тоже не могла послужить надежной опорой. Эндрю прижал его к кафелю, уперев руку ему в бедро. Это помогло, хотя Нилу все равно казалось, что он падает. В конце концов он таки упал – точнее, сполз вниз по стенке, хватая ртом воздух. От того, что сжигавшее изнутри желание было утолено, кружилась голова.
– Хочешь… – осевшим голосом начал он.
Эндрю закрыл ему рот поцелуем. Почувствовав привкус на его языке, Нил чуть поморщился, но с жаром ответил, и горчинка быстро исчезла. Эндрю оперся предплечьем о стену так, что между их телами сохранялось небольшое расстояние. Нил не пытался его сократить, хотя и обвил ноющими руками шею Эндрю, чтобы тот не отдалялся сильнее. Вторая рука Эндрю куда-то исчезла, однако Нил заметил это лишь в тот момент, когда дыхание Эндрю на его губах сделалось прерывистым. На миг он растерялся до такой степени, что чуть не посмотрел вниз.
Целоваться они начали еще несколько недель назад, но каждая ночь заканчивалась одинаково: Эндрю доводил Нила до пика и отправлял восвояси, даже джинсов при нем не расстегивал. Нил пока не понимал, вызвана ли эта перемена – пусть неохотным, но – доверием либо нежеланием Эндрю выпускать его из виду. Впрочем, пока Эндрю был рядом, это не имело значения. Нил что-то зашептал ему в губы, то ли одобряя, то ли подбадривая, и услышал в ответ приглушенное рычание.
Поддержку Эндрю не оценил, но и не остановился. Нил крепко держал его, пока он не затих. Отдышавшись, Эндрю оттолкнулся от стены, заставив Нила послушно убрать руки и отпустить его. После этого Эндрю ополоснул руку под душем, встал и помог подняться Нилу.
Нил вылез из ванны, оставляя за собой лужи, и обернул полотенце вокруг пояса. Эндрю потянулся вперед, чтобы открыть ему дверь, и снова закрыл ее за ним. Нил услышал, как шлепнулась на пол мокрая одежда Эндрю, и пошел в спальню обсыхать на воздухе. Прошлым летом, заселяясь в общежитие, он купил только одно полотенце, но у Мэтта имелось несколько запасных – на случай стирки и редких ночевок Дэн. Нил достал из шкафчика Мэтта одно из них и оставил его на двери ванной.
Когда Эндрю вышел, на коже Нила еще блестели капли воды, и в ответ на взгляд Эндрю он лишь пожал плечами. Эндрю вытер его насухо, энергично растерев все тело, за исключением участков вокруг ран, которые промокнул с большой аккуратностью, а затем избавил руки и лицо Нила от мокрого целлофана. Осторожно потрогал пальцем повязки на левой руке, после чего помог Нилу натянуть самую свободную одежду, какая нашлась в его гардеробе. Погода пока позволяла носить длинный рукав, но грядущее потепление означало, что скоро рубцы и шрамы окажутся у всех на виду. Тем не менее Нил счел, что иметь шрамы – это лучше, чем быть мертвым, и что со временем он привыкнет к любопытным взглядам.
Чтобы Эндрю не пришлось идти к себе в комнату завернутым в полотенце, Нил одолжил ему свои вещи и, пока тот одевался, деликатно вышел на кухню. Там он достал из пакета пузырек с обезболивающим и выставил на стол три кружки для кофе. Он как раз выключил кофейник, когда Эндрю появился на кухне и сразу же взял одну кружку. Захватив таблетки и две другие кружки, Нил шагнул к выходу и вдруг остановился.
– У меня нет ключей, – сказал он.
Ключи лежали в спортивной сумке, с которой он ездил в Нью-Йорк, и после возвращения он ее еще не открывал. Мэтт принес его сумку на стадион, но разбирать вещи после вчерашнего разговора Лисы не спешили. Нилу не верилось, что он даже не посмотрел, все ли на месте. Видимо, сказалась усталость или стресс от признания. А может, поддержка Дэн и Рене после того болезненного объяснения так согрела ему душу, что он почувствовал себя в безопасности и попросту забыл обо всем остальном.
Эндрю молча развернулся и принес из ящика письменного стола ключи Бойда. Мэтт положил их туда после того, как переоделся, запоздало вспомнил Нил и позавидовал отменной памяти Эндрю, но лишь на мгновение: Эндрю ведь говорил, что большинство детских воспоминаний ему неприятны. Нилу тоже вспоминалось мало чего хорошего, но по крайней мере он знал, что самые первые трагедии и проявления несправедливости его память не сохранила. Должно быть, безумно тяжело помнить каждый удар, каждое оскорбление.
Он хотел спросить у Эндрю, остались ли у него хоть какие-то светлые воспоминания, но тогда пришлось бы выяснять, что означает «светлое» для такого мрачного человека, поэтому он просто сказал:
– Наша игра в правду окончена, так ведь?
– Ты остался мне должен, – заметил Эндрю.
– А что теперь рассказывать? Секретов больше не осталось.
– Придумай, как выкрутиться.
– Чего ты хочешь?
– Что ты можешь предложить?
– Не задавай вопросов, ответы на которые уже знаешь, – сказал Нил.
Не впечатленный тем, что Нил воспользовался его же собственной фразой, Эндрю бросил на него скучающий взгляд. Привалившись к двери плечом, Нил произнес:
– По-моему, я заработал несколько бонусных ходов, учитывая, что все важные ответы достались тебе задаром.
– Ты сам их выдал, – равнодушно отозвался Эндрю.
– Обстоятельства вынудили.
Эндрю продолжал молча на него смотреть, однако Нил не двигался с места. Он вполне мог и подождать. Прошло несколько минут, но в конце концов Эндрю вскинул указательный палец и объявил:
– Один бесплатный вопрос.
– Один? – эхом повторил Нил. – Чем меньше возможностей ты мне дашь, тем сильнее тебе не понравится то, о чем я спрошу.
– Я и так тебя ненавижу. Большой разницы не замечу.
Нил отошел от двери.
– Я дам знать, когда придумаю вопрос.
Они вышли в коридор, Эндрю запер дверь и повесил связку ключей на оттопыренный мизинец Нила. У следующей двери Нил остановился, а Эндрю пошел дальше, к себе. Поскольку обе руки у Нила были заняты, он легонько постучал ногой. Его услышали – или по звуку поняли, что кто-то просится войти, – только с третьей попытки. Когда Мэтт распахнул дверь, Нил протянул ему кружку.
– Ты забыл.
– А-а, спасибо. – Мэтт посторонился, пропуская Нила внутрь.
Дэн и Рене уже приняли душ и переоделись. Свободное место на диване явно принадлежало Мэтту, но Дэн жестом пригласила Нила его занять. Мэтт уселся на подлокотник слева от Даниэль и закинул руку ей на плечо, переплетя свои пальцы с ее. Нил терпеливо позволил ей рассмотреть его повязки, ожидая новых вопросов, но она лишь спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю, – признался Нил. Возможно, ему уже следовало волноваться из-за отсутствия новостей от Стюарта, однако беспокойства он не ощущал. Лисы не отвернулись от него, узнав все тайны, а только поддержали еще больше. Так стоит ли чего-то бояться, если у него за спиной вся команда? О чем вообще можно жалеть, если на губах до сих пор горят поцелуи Эндрю? – Думаю, я в порядке.
В ванной приглушенно зажужжал фен: Элисон приступила к долгому процессу наведения красоты. Остальные дожидались ее в уютном молчании. К тому времени, как Элисон предстала перед друзьями, Нил давно выпил кофе, а его кружка успела остыть. Неважно, что шли весенние каникулы и Лисы собирались всего-навсего позавтракать яичницей; Элисон была одета с иголочки, и за ней легким шлейфом тянулся аромат парфюма. Уперев руки в бока и цокая каблуками, она обошла диван, чтобы рассмотреть Нила.
– Уже в новостях? – поинтересовалась она.
– Понятия не имею, еще не видел, – ответил Нил.
Элисон оглянулась через плечо, словно раздумывала, не включить ли телевизор, но Дэн решительно встала и сказала:
– Идемте. Умираю с голоду.
Компания Эндрю присоединилась к ним в коридоре. От Нила не укрылись взгляды, которые старшекурсники бросили на него, увидев, во что одет Эндрю, однако его самого больше интересовала реакция кузенов. Ники был явно напряжен и держался на заметном расстоянии от Эндрю. Судя по всему, он не удержался и прокомментировал тот факт, что Эндрю принимал душ в комнате Нила. Дурацкая привычка говорить, прежде чем думать, однажды может стоить ему жизни, подумалось Нилу.
Аарон стоял еще дальше от братьев. Плотно скрестив руки на груди, он неотрывно следил за Нилом. Зная, сколько попреков Ники вытерпел от кузена из-за своей ориентации, Нил ожидал прочесть в глазах Аарона осуждение или отвращение, но взгляд его был тяжелым и непроницаемым.
Мэтт предложил всем загрузиться в его фургончик, но тут же передумал, вспомнив, что Нилу трудно даже лечь в кровать. В итоге Нил занял место переднего пассажира в машине Эндрю, по умолчанию сослав Кевина назад, к Аарону и Ники, и стал смотреть в окно, за которым мелькал опустевший кампус. Почти всю дорогу Ники молчал, но к концу поездки ожил. К счастью, ему хватило ума не касаться личных тем, и он просто похвастался личными рекордами в области поедания оладий.
Завтрак прошел довольно весело. Лисы проявляли сплоченность единственным привычным способом: вели себя так, словно на выходных ничего не случилось. Они были рядом на случай, если Нилу понадобится помощь, но больше не собирались лезть с расспросами и заново вспоминать о пережитых ужасах и опасностях. Неловкий момент возник лишь один раз, когда официантка, желая поддержать разговор, спросила Нила о повязках.
– Катался на скейте, – ответил за него Мэтт, а Дэн одновременно выдала:
– Упал в бассейн с пираньями.
Официантка окинула обоих невозмутимым взглядом, и в этот момент Элисон, небрежно махнув рукой, заговорщическим тоном поведала:
– Плохо расстался с подружкой.
– Да, не задалась неделька, – заключила официантка, после чего удалилась.
Дэн вернулась к прерванному обсуждению, а точнее, к сорвавшимся каникулярным планам. В принципе, перебронировать билеты было еще можно, хотя обошлось бы это недешево, только лететь на север Дэн уже раздумала. Она не сказала напрямую, что не хочет оставлять Нила без присмотра, но так недвусмысленно на это намекнула, что Нил все понял. В кампусе, где все заведения на время каникул закрывались, тоже делать было нечего, так что Дэн рассчитывала услышать интересные идеи от товарищей.
– А у тебя вообще были планы? – наконец спросил Нила Мэтт. – Ну, помимо очевидных.
Нил не понял, что тот имел в виду – экси или Эндрю, но гадать не стал и, не ломаясь, ответил:
– Я хотел отправиться в дорожное путешествие. – Лисы переглянулись: этого от него ожидали меньше всего. Смущенно пожав плечами, он добавил: – Мы с матерью переезжали с место на место, чтобы выжить. Я еще ни разу не путешествовал просто так. Хотел попробовать.
– Ты ни разу не ездил отдыхать? – удивилась Дэн, но тут же себя одернула: – Так, это вычеркиваем. Забудь, что я сказала.
– И куда бы ты хотел поехать? – полюбопытствовала Рене.
– Не знаю, – сказал Нил. – Я как-то не думал.
Элисон побарабанила наманикюренными пальчиками по нижней губе и взглянула на Мэтта:
– Курорт?
– Не его тема, – возразил тот. – Да и море еще холодное. Может, снимем домик в горах?
Элисон собралась возразить, но вдруг предложила:
– Голубой хребет?
– Сам не был, но слышал, там круто, – кивнул Мэтт.
– Нил, – окликнула его Элисон.
– А? – встрепенулся он.
– Да или нет? – нетерпеливо проговорила она, словно недоумевая, как это он мог не следить за разговором. – Мы собираемся махнуть на неделю в горы.
– Мы, – повторил Кевин. Когда Мэтт жестом обвел всю команду, Кевин скрестил ладони, демонстрируя отказ. – Нет. Что бы ни произошло в конце прошлой недели, чемпионат в разгаре, и мы должны… – Он вдруг опустил глаза и резко умолк.
Нил не видел, куда он смотрит, но догадаться не составляло труда. Одну руку Эндрю держал под столом, и с его тарелки исчез нож. Другой рукой Эндрю подпирал подбородок, рассеянно глядя в пространство. Кевин устремил жесткий взгляд поверх его головы, точно намеревался спровоцировать на действие, но в конце концов состроил злобную гримасу и отвернулся. Нил так и не понял, что убедило Дэя – синяки, все еще чернеющие на горле, или отчаянная жестикуляция Ники.
– Итак? – с нажимом произнесла Элисон.
– А успеем забронировать? – засомневалась Дэн.
– Сейчас март, – сказала Элисон, как будто это все объясняло. Она достала из сумочки блестящий смартфон и наставила его на Нила. Последняя возможность отказаться, понял он, потому что уже через секунду Элисон кивнула и нажала несколько кнопок. – Попрошу Сару что-нибудь нам подыскать. Сара? – заговорила она в трубку прежде, чем Нил успел открыть рот. – Мне нужен домик на девятерых в горах Голубого хребта. Желательно, чтобы спален было не меньше пяти. Да, лучше всего с сегодняшнего вечера и до утра воскресенья. Хорошо, жду. – Она нажала отбой и отложила телефон.
– Сара? – переспросил Ники.
– Наш семейный турагент, – пояснила она, а когда Ники как-то странно на нее посмотрел, почти оскорбилась: – Ты же не думаешь, что я сама бронирую свои поездки? У кого вообще есть на это время?
– У всех, кто живет обычной жизнью, – сухо констатировала Дэн.
– Удивительно, что отец не лишил тебя этой привилегии, когда выставил за порог, – заметил Ники, грубо намекая на тот факт, что, пойдя наперекор родителям, Элисон потеряла и большую часть наследства. – Ой, – он поморщился, сообразив, что нахамил, – это вырвалось нечаянно. Я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду, – с холодком перебила его Элисон. – Отец не в курсе.
– Ну извини. – Ники умоляюще посмотрел на Нила, точно просил загладить его оплошность.
Вмешиваться не пришлось: Элисон перехватила жалобный взгляд Ники и спросила у Нила:
– Тебе ведь нравится в горах?
– Однажды мы проезжали через горы, но без остановок, – сказал он. – А это удобно?
– Он спрашивает: «Это удобно?» – передразнила Дэн. – Как будто не мы сами предложили ему провести каникулы вместе!
– Что по деньгам? – задала вопрос Рене.
– Насчет этого не беспокойтесь, – отмахнулась Элисон.
Официантка в сопровождении двух помощников принесла заказ, и разговоры на время смолкли, так как все разобрали тарелки и взялись за еду. В середине трапезы Сара перезвонила Элисон и подтвердила, что для них забронирован домик с пятью спальнями в национальном парке «Грейт-Смоки-Маунтинс». Ключи можно забрать у администратора до восьми вечера, место отдыха расположено всего в двух часах езды от университета. Пересказав информацию товарищам, Элисон сверилась с часами на телефоне и удовлетворенно кивнула. Еще нет и часа дня, все успеют спокойно собраться. Когда стали договариваться о времени отъезда, Нилу пришлось сказать:
– Мне еще нужно зайти к Эбби.
– Ничего страшного, – успокоила его Дэн. – Мы никуда не спешим. Как раз соберем вещи, пока она будет заниматься тобой.
После того как план был утвержден, задерживаться в кафе никому не хотелось. Лисы быстро умяли завтрак и подозвали официантку, чтобы расплатиться. Дэн, непонятно когда выцыганившая у Ваймака корпоративную карту, оплатила ею и еду, и чаевые. Мобильный Нила по-прежнему лежал в сумке на стадионе, поэтому на парковке Ники набрал Эбби со своего телефона.
– Здрасьте, – сказал он. – Когда вы сможете посмотреть Нила? Мы решили на недельку свалить из города. Вопрос только в том, как скоро вы отпустите Нила. А, отлично, сейчас подъедем.
Ники повесил трубку и плюхнулся на заднее сиденье. Уже в дороге он наклонился вперед и сообщил Нилу:
– Она ждет тебя на стадионе, там все ее медикаменты. Говорит, тренер тоже там, пытается поменять билеты. Надеюсь, он успеет записать в команду всех, кого надо, прежде чем новобранцев напугают новости.
– Дашь машину? – спросил Нил у Эндрю.
Тот не ответил, а молча привез всю компанию не на стадион, а к общежитию. Нил выбрался из авто вместе с остальными, обошел его, чтобы сесть за руль, и увидел, что кресло переднего пассажира занял Кевин. Заметив его отсутствие, Эндрю оглянулся, но шаг не замедлил и ничего не сказал.
Кевин пристегнулся, и они с Нилом снова выехали на шоссе. Автомобили Ваймака и Эбби бок о бок стояли на обочине у стадиона. Нил ввел новый код безопасности и первым двинулся по коридору. Перед раздевалками он обернулся и попросил Кевина:
– Я первый, ладно? Вряд ли он захочет кого-то видеть после разговора с тобой.
Кевин уткнул взгляд в пол и промолчал.
Эбби сидела в комнате отдыха. Завидев их, начала вставать, но Кевин подошел к ней, дав Нилу возможность пройти в кабинет Ваймака. В приоткрытую дверь виднелся только письменный стол тренера. Ваймак, по обыкновению, сидел посреди бумажного хаоса и прижимал к уху телефон. На клавиатуре валялись листки с расписанием авиарейсов, но он что-то печатал одним пальцем, даже не потрудившись сдвинуть их в сторону. Краем глаза уловив движение в дверях, тренер жестом пригласил Нила войти.
Нил закрыл за собой дверь, уселся в кресло напротив стола и принялся ждать. Через несколько минут Ваймак уладил вопрос с перебронированием билетов. Когда тренер упомянул перелет в Колумбус, Нил догадался, что Ваймак едет смотреть того самого нападающего, которого выбрал он. Наконец Ваймак нажал кнопку отбоя и вернул трубку на базу, потом отключил монитор, развернулся и устремил взгляд на визитера.
Нил растерялся. Он свободно говорил на двух языках, неплохо знал третий и, при необходимости, вспомнил бы полезные фразы еще на пяти-шести, но сейчас, когда тренеру уже была известна вся правда, он почему-то не находил правильных слов.
– Вам следовало выбросить мое личное дело, – после долгой паузы произнес он. – Уехать сразу, как я отказался подписывать контракт. Но вы дали мне шанс и привезли сюда. Вы спасли мне жизнь. Трижды. За это мало простой благодарности.
– Благодарности и не надо, – ответил Ваймак. – Да, я привез тебя сюда, но ты сам себя спас. Ты сам решил, что останешься. Сам устал бояться и осознал, что здесь у тебя есть поддержка и опора. Ты нашел свой путь. – Нил попытался возразить, но Ваймак продолжил: – Если на то пошло, это я должен тебя благодарить. Еще пару дней назад ты считал, что к концу сезона будешь либо мертв, либо за решеткой. Весь этот год ты мог не думать ни о чем и ни о ком, кроме себя, но вместо этого помог Дэн сплотить команду. Ты спасаешь двух человек, до которых мы уже отчаялись достучаться, и ты – живой пример для Кевина. Он не привык на кого-то равняться, но с декабря смотрит на тебя и пытается понять, откуда ты берешь силы держаться.
– Кевина не переделать, – заметил Нил.
– Так только кажется, – покачал головой Ваймак, – а я вижу явный прогресс.
Нил мог бы счесть, что тренер выдает желаемое за действительное, только вот никто не знал Лисов лучше Ваймака. Нил поверил ему, потому что сам хотел верить: Кевин может измениться. Нил должен увидеть, как Кевин избавится от татуировки с двойкой и превзойдет Рико в игре, а Кевин должен поверить, что способен свергнуть Рико с престола и остаться в живых. И пока Кевин не поверит в это, он до конца не поверит и в свою команду.
– Нил, – сказал Ваймак, помолчав. – Всё уже в новостях. Пока ты был у федералов, мы сидели в гостинице и старались не высовываться, но репортеры подкараулили нас на выходе. Сфотографировали, как мы садимся в автобус, и быстро сложили картинку. У меня с утра разрывается телефон – то пресса названивает, то Комитет, то Чак. В ректорате хотят переговорить с тобой, прежде чем ты вернешься к занятиям.
Нил этого ожидал и все же на секунду испугался, что оставит съеденный завтрак прямо здесь.
– Хорошо, я понял.
– Репортерам отвечать «без комментариев»?
– Да, если можно. Я… – Нил замялся, но потом вспомнил совет Элисон и неохотное обещание Кевина оттянуть часть внимания на себя. – Я пообщаюсь с ними на следующей неделе. Так и передайте.
– Скажем, во вторник, – предложил Ваймак. – А за понедельник как раз уляжется шумиха вокруг тебя в кампусе. Я назначу время и подумаю, чем их пока отвлечь. Может, оброню, что в следующем сезоне собираюсь назначить тебя вице-капитаном.
– Я не гожусь в вице-капитаны, – запротестовал Нил. – У них у всех, – он показал на папки с личными делами новобранцев, разбросанные по столу, – больше игрового опыта, чем у меня, и они не станут слушать сына головореза.
– Эндрю тоже не хотел тебя слушать, – сказал Ваймак, – а посмотри, как оно обернулось. Так или иначе, ты найдешь к ним подход.
Нил опустил взгляд на руки. Еще несколько недель назад он на пальцах пересчитывал, сколько всего пережил и сколько ему осталось жить. Сегодня все зависит исключительно от того, сумеет ли Стюарт склонить мафию Мориямы на свою сторону. Ваймак хочет, чтобы Нил принял решение, связанное с будущим, хотя оба понимают, что этого будущего может и не быть. Здравомыслие подсказывало подождать ясности, и все же Нил сжал кулак и сосредоточился на своем выборе.
– Я постараюсь, – пообещал он.
– Вот и отлично, – кивнул Ваймак. – А теперь иди. Мне звонила Дэн, сказала, вы уезжаете. Развейтесь, подышите свежим воздухом, а потом возвращайтесь и совершите невозможное.
– Да, тренер.
Кевин, сидевший в комнате отдыха, при появлении Нила встал с кресла. Глядя на его напряженную спину и жесткую линию рта, Нил догадался, что он решил отложить разговор. Кевин перевел взгляд на открытую дверь кабинета и уже собирался произнести ненужные оправдания, когда Нил коротко сказал:
– Не надо с ним так.
Кевин заколебался, и Нил понял, что одержал победу. Эбби смотрела на них с недоумением. Не дожидаясь, пока она сделает собственные выводы, Нил направился в медкабинет. Эбби, по-прежнему озадаченная, последовала за ним. Он не стал ничего объяснять и лишь после того, как соседняя дверь с негромким стуком закрылась, расслабился и переключил внимание на осмотр.
Сегодня глядеть на раны было так же страшно, как и вчера. Эбби размотала бинты, и Нил поспешно отвел глаза от кровавого месива. Прежде чем приступить к делу, Эбби ласково заключила лицо Нила в ладонь, а после собрала для него сумку и на прощание поцеловала в лоб. Нил встал с кушетки и отправился на улицу, к машине.
Кевин вышел со стадиона двадцать минут спустя – опустошенный, с невидящим взглядом. Открыл переднюю пассажирскую дверцу, передумал, сел сзади. Нил молча завел двигатель. До «Лисьей башни» они доехали быстро, но, когда Нил припарковался на стоянке перед общежитием, Кевин остался в машине. Нил с минуту подождал, затем понял намек и вышел из автомобиля. Сделав буквально два шага, он вдруг вернулся и распахнул дверь. Кевин сидел, упираясь локтем в окно и закрыв лицо ладонью, и Нил произнес совсем не то, что собирался:
– Я сам им расскажу.
Кевин махнул свободной рукой – не то «проваливай», не то «мне плевать», – но запрета этот жест не выражал. Он не сказал ни слова, просто не мог говорить. Понимая это, Нил захлопнул дверь и оставил Кевина наедине с его болью.
Забрав Ники и близнецов, Нил привел их в комнату девушек. Куча рюкзаков и чемоданов посреди гостиной указывала на то, что Лисы готовы к отъезду. Мэтт и Элисон сидели на диване, Рене ходила по комнате и выключала из розеток электронику. По просьбе Нила она привела из спальни Дэн. Та опустилась на свободное место между Мэттом и Элисон и взяла с журнального столика кружку с кофе. Дождавшись, пока все рассядутся, Нил посмотрел на Даниэль и сообщил:
– Отец Кевина – Ваймак.
Дэн фонтаном выплюнула кофе через всю комнату и закашлялась, поперхнувшись остатками. Мэтт, уронив челюсть, вытаращился на Нила, потом все-таки сообразил, что Дэн нужна помощь, и энергично похлопал ее по спине. Дэн пыталась что-то сказать, но лишь неразборчиво сипела. Элисон и Рене глядели на Нила, как на двухголового мутанта. Аарон почему-то смотрел на брата, причем так, словно тот обязан был предупредить их заранее. Эндрю, в свою очередь, не обращал на Аарона ни малейшего внимания; его взгляд был прикован к Нилу.
– Да ладно! – наконец выдохнул Ники. – Не может такого быть! Что, серьезно? Да нет, ты шутишь! Когда, черт побери, они успели?
– Она учила тренера играть в экси, – напомнил Нил.
– И он не заметил, что заделал ей ребенка? – скептически поинтересовался Аарон.
– Она сказала, что Кевин не от него, – пояснил Нил. – Кейли знала, что Ваймак мечтает тренировать студенческую команду, и боялась, что он откажется от своей мечты ради того, чтобы вместе с ней воспитывать Кевина. Она этого не хотела, как не хотела отказываться от любимого дела и переезжать в Штаты, поэтому солгала. Единственным, кому она призналась, был тренер Морияма.
К Дэн наконец вернулся дар речи:
– И давно Кевин узнал об этом?
– Пару лет назад.
– Пару лет. – В голосе Дэн проскользнули опасные нотки. – Знал и молчал?
– Он пытался защитить тренера, – сказал Нил. – Иначе Ваймак попытался бы забрать его из «Воронов».
– Они никогда бы его не отпустили, – поморщился Ники.
– Кевин обязан был признаться, когда сбежал оттуда, – не унималась Дэн. – Он здесь уже полтора года и не имел права молчать так долго. Господи, он не… – Голос Дэн дрогнул – теперь в нем слышалась скорее боль, чем гнев: видимо, она представила себе чувства Ваймака, когда правда наконец откроется. – Это неправильно. Нечестно!
– Да, – тихо согласился Нил. – Но Кевин уже сказал ему. Только что.
– Черт, – охнул Мэтт. – И как тренер все воспринял?
– Я при этом не присутствовал, – сказал Нил, – но, думаю, разговор был тяжелый.
Дэн издала какой-то странный звук и вскочила с дивана. Мэтт потянулся к ней, но лишь получил по руке, а Даниэль вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Мэтта ошарашила ее резкая реакция, однако Рене села на освободившееся место и взяла его за руку в молчаливой поддержке, обменявшись с Элисон усталым взглядом.
– Она никогда ему этого не простит, – проговорила Элисон.
– Когда тренер примирится с правдой, она тоже остынет, – выразила надежду Рене.
В ответ Элисон промолчала, но скептическое выражение ее лица говорило само за себя. Нил молча согласился с Элисон. Он уже долго общался со старшекурсниками и знал, как сильно Дэн восхищается Ваймаком. Она видела в нем отца – другого у нее не было – и настоящий пример для подражания. За три года капитанства Дэн простила много зла, но все это время мишенью для оскорблений и издевок, как правило, становилась она сама или ее товарищи. Очевидно, простить того, кто причинил боль Ваймаку, было выше ее сил.
– Присмотрите за ней? – спросил Нил.
– Конечно, – пообещала Рене.
Нил ушел к себе за вещами. Собрался он быстро, но в комнату девушек не вернулся, а сел на диван, дав остальным время прийти в себя. Мэтт вернулся пятнадцать минут спустя, однако минуло еще двадцать, прежде чем за ними зашел Ники. Мэтт повесил сумку Нила на одно плечо, свою – на другое; Нил запер дверь. В какой-то момент за спиной Эндрю возник Кевин, вид у него был совершенно измученный. Дэн стояла в стороне от всех и явно продолжала злиться. Когда Мэтт подошел к ней, она на него даже не взглянула, а сразу направилась к лестнице.
Лисы друг за другом спустились к машине Мэтта и закинули вещи в кузов фургончика. Сумку оставил при себе только Эндрю, и Мэтт ничего ему на это не сказал. Вытащив из-под пассажирского сиденья аккуратно сложенную сетку для крепления багажа, он быстро установил ее на место. После этого Лисы расселись по двум машинам и двинулись в путь.
Не доезжая федеральной трассы, Эндрю свернул к магазину. Ники отправился внутрь один и через четверть часа возвратился с неприлично огромным количеством бутылок. В свободном багажнике места для добычи хватало с избытком. Когда Эндрю расстегнул свою сумку и вытряхнул содержимое, оказалось, что она была набита свитерами. Для весенней поездки в горы Нил счел такой выбор экипировки странным, но потом сообразил: мягкие свитеры нужны, чтобы заворачивать бутылки. Хотелось надеяться, что более практичную одежду Эндрю уложил в рюкзак Ники или Кевина.
Вскоре они снова выехали на шоссе. Для спортсменов, привыкших к долгим переездам, два часа в дороге пролетели незаметно. Нил полагал, что Эндрю нагонит Мэтта, однако старшекурсники прибыли на место первыми. Мэтт эсэмэской сообщил Нилу, что уже забрал ключи, и объяснил, как добраться от главного корпуса к домику.
Через десять минут Эндрю вырулил на грунтовую подъездную дорожку, ведущую к их временному пристанищу. Большой дом, простоватый снаружи, внутри оказался вполне комфортабельным: гладкие бревенчатые стены, до блеска отполированный деревянный пол, в гостиной – мягкие ковры, на стенах картины и оленьи рога. Кухня изобиловала современной техникой, а к холодильнику крепился большой магнит с расписанием завтраков, обедов и ужинов. В задней комнате стояли столы для игры в бильярд и кикер, а также имелся телевизор.
Первая спальня находилась на нижнем этаже, остальные четыре – на верхнем, по одной на каждом углу. В двух комнатах стояли сумки, и это означало, что компании Эндрю придется расселиться на разных этажах. Ники немедленно заявил, что Нила и Эндрю нужно отправить вниз, Аарон с Кевином не возражали. Нил хотел отказаться на том основании, что в спальне на первом этаже всего одна кровать, но, поскольку Эндрю молчал, он тоже не стал спорить.
Каждая из четырех верхних спален выходила на общий балкон, опоясывающий второй этаж. Две двери на нижнем этаже вели на террасу, которая также окружала весь дом. С террасы открывался вид на горы и уходящий за горизонт лес. Вдоль нее в ряд стояли кресла-качалки, балюстраду украшали развешанные фонарики. В углу была установлена большая ванна-джакузи – старшекурсники уже переоделись в купальные костюмы и сидели в ней, ожидая, пока она наполнится горячей водой.
– Круто, да? – воскликнул Мэтт. – Хочу переехать сюда насовсем.
– Вокруг так много… природы, – поделился впечатлением Ники. – Я бы тоже здесь поселился, если бы мог прожить без путешествий.
Элисон закатила глаза и глубже сползла в воду.
– Сюда бы еще дайкири, – вздохнула она.
– Кстати, – многозначительно проговорил Ники, и все четверо старшекурсников вывернули шеи на компанию Эндрю. Ники изобразил шок, потом – обиду и наконец театрально прижал ладонь к сердцу. – Ребят, вы серьезно? Можно подумать, вы нас не знаете!
– Стараемся избегать близкого знакомства, – фыркнула Элисон.
– Что взяли? – одновременно поинтересовался Мэтт.
– Ха. – Ники состроил гримасу, глядя на Элисон. – Лучше спроси, чего мы не взяли!
– С меня жилье, с вас напитки, – отбрила его Элисон. – Блендер на кухне.
– Даже два, – добавила Рене. – Второй в шкафу над холодильником.
Ники быстро выяснил предпочтения каждого и позвал Кевина с Аароном помочь ему занести сумки. Нил и Эндрю пошли обследовать кухню. Холодильник был оборудован встроенным генератором льда, и ведерко было уже наполнено, так что Эндрю просто выставил его на стол и полез за вторым блендером. Пока Аарон и Кевин выгружали запас спиртного, Нил стоял в сторонке и со смутным интересом наблюдал, как Ники и Эндрю взялись за блендеры. Кевин и Аарон сели за стол и открыли бутылку водки.
– Сделаешь коктейль для Рене? – обратился к Эндрю Ники, наливая первую порцию выпивки. – У меня рука не поднимается готовить безалкогольный дайкири.
Эндрю промолчал, однако Нил знал, что просьбу он выполнит. Когда все было готово, Ники всучил Кевину поднос и услал его на террасу. Кевин и Аарон собирались пить чистую водку, а себе Ники намешал что-то разноцветное, после чего покинул кухню вслед за Аароном, ожидая, что Нил и Эндрю тоже не задержатся в доме.
Эндрю вымыл блендеры, затем взял с полки два бокала для виски, наполнил оба доверху и протянул один из них Нилу.
– Я не пью, – напомнил тот, переведя взгляд с бокала на Эндрю.
– Ты не пьешь, потому что боишься выболтать лишнее, но теперь-то что скрывать?
Этот простой и очевидный упрек привел Нила в замешательство. Он снова посмотрел на напиток. Эндрю подвинул бокал поближе к нему, и Нил его взял. Эндрю чуть приподнял свой бокал над столом – то ли ободрял, то ли бросал вызов, – и они вместе их осушили.
Виски обжег глотку. Нил вспомнил все ночи, проведенные в бегах, все ушибы и раны. Вспомнил, как перед Новым годом Ваймак возвращал его к жизни у себя дома и как позволил ему сохранить все секреты. Сейчас его бросало от одного полюса к другому: он не мог понять, этот растекающийся в груди жар – приступ тошноты или все-таки облегчение?
Эндрю вытащил из заднего кармана пачку сигарет, протянул ее Нилу в обмен на пустой бокал. Тот встряхнул пачку, по тяжести понял, что зажигалка внутри, вышел на террасу, встав подальше от ванны, чтобы остальные не дышали дымом, и закурил. Переложил сигарету в другую руку. Лисы со смехом что-то обсуждали, но он не прислушивался, сосредоточившись на привкусе во рту. С сомнением провел языком по зубам.
В конце концов сигарета стала подсказкой. В ту ночь, когда Эндрю дал Нилу ключ от дома и убедил остаться, от него пахло виски и табачным дымом. Прошлое навсегда останется с Нилом, но он не обязан постоянно им тяготиться. Время сгладит острые края, а приятные воспоминания вытеснят болезненные.
Эндрю подошел к нему, поставив у ног бутылку виски. Нил щелчком отправил ему сигареты – пачка проскользила по гладкой деревянной поверхности балюстрады. Взамен Эндрю оставил на перилах наполненный бокал. Глядя, как лучи солнца отражаются от стеклянных граней, Нил стряхнул пепел, и серый комочек полетел вниз с пятиметровой высоты. Нил отставил руку с сигаретой в сторону, взял бокал и одним медленным глотком выпил до дна. Грудь обожгло, как и в первый раз, но теперь это было терпимо.
– Боже мой! – преувеличенно громко воскликнул Ники. – Это что, алкоголь? Нил только что употребил алкоголь? Я что-то пропустил, да? С каких это пор Нил вдруг начал пить с нами?
Несмотря на бурное одобрение Ники, Эндрю не стал наливать Нилу третью порцию. Они докурили, потом подошли ближе к остальным, чтобы Нил мог присоединиться к общей беседе.
Ужин подавали в восемь, и до главного корпуса компания добралась пешком по грунтовой дороге. Еды было вдоволь даже для голодных спортсменов, а хозяева заведения лично встречали каждую прибывающую группу. Синяки и ссадины Лисов, как и повязки Нила, привлекали любопытные взгляды, однако персонал держался вежливо и лишних вопросов не задавал.
На обратном пути Дэн отозвала Кевина в сторону. Мэтт негромко крикнул ей вслед не бить Кевина по лицу, но услышала ли его Дэн, сказать было нельзя. Когда все остальные возвратились в домик, Мэтт развел огонь в главном камине, и Лисы, уютно устроившись на диванах и в креслах, просто смотрели, как пляшут языки пламени. Элисон рассказывала о других местах отдыха, которые ей довелось посетить, и непременно добавляла, что все они не идут ни в какое сравнение с сетью курортов, принадлежащих ее родителям. Они с Мэттом начали спорить, как лучше отпраздновать победу «Лисов» в чемпионате. Строят ли они планы в шутку или всерьез, Нил, честно говоря, не понимал: он, конечно, счел бы их разговор пустым трепом, если бы не легкость, с которой Элисон забронировала для них этот домик.
Когда товарищи принялись выбирать между морским круизом и поездкой на Гавайи или в Лас-Вегас, Нил вспомнил о деньгах, спрятанных в сейфе в общежитии. Он больше ни от кого не бегает, а отец уже не потребует их вернуть. Наверное, лучше всего потратить их на Лисов – отблагодарить за дружбу. Не зная, согласятся ли они на отпуск, оплаченный кровавыми деньгами, Нил пока что помалкивал, но внимательно слушал товарищей по команде, вслух грезивших о том, как отметят свое чемпионство. Чем больше они пили, тем больший размах приобретали мечты, и в конце концов Нил понял, что наутро все это будет благополучно забыто.
Когда разговор вернулся к более приземленным темам, Нил вышел на кухню за водой. Наполнив стакан из-под крана, он обернулся и неожиданно увидел Аарона. Тот дернул подбородком, молча приказывая идти за ним, и через заднюю дверь вышел на балкон. Нил отставил стакан и двинулся следом. Бесшумно закрыл дверь, прислонился к перилам. Аарон остался стоять у двери.
– Ники у нас не слишком умен, – начал он, – и по глупости полез с вопросами к Эндрю, вместо того чтобы поговорить наедине с тобой. Когда он с первого раза не понял свою ошибку, Эндрю ему едва глотку не перерезал. – Аарон оглянулся, проверяя, что на кухне никого нет, затем снова посмотрел на Нила. – Остаюсь только я – меня предупредить насчет тебя Эндрю не счел нужным.
– Когда он вообще в последний раз считал нужным с тобой разговаривать?
– В прошлую среду.
Такого ответа Нил не ожидал. Он заложил фундамент для восстановления отношений между близнецами, и прошло уже несколько недель с тех пор, как Аарон впервые пришел на сеанс к психологу вместе с Эндрю, однако его слова стали первым намеком на то, что за это время братья действительно сделали какие-то шаги навстречу друг другу, тогда как Нил был уверен, что между ними по-прежнему глухая стена. Ликование, тихим теплом растекшееся в груди, улетучилось, едва Аарон заговорил снова.
– Так что объясняться тебе придется со мной, – произнес он. – Даю тебе ровно один шанс сказать правду. Ты на самом деле трахаешь моего брата? – Он выждал, а когда Нил молча отвернулся, спросил: – Берешь пример с мертвецов?
– Что? – не понял Нил.
– Просто интересно, как ты, весь такой в белом, типа «я-ни-с-кем-не-встречаюсь», оказался в постели Эндрю, – жестко проговорил Аарон. – Либо ты врал нам, скрывая, что ты пидор, либо увидел, как Дрейк насиловал Эндрю, и решил, что мой брат – легкая добыча.
Нил ударил его, о чем тут же страшно пожалел: кисть взорвалась огнем, и он скорчился от боли. Аарон лениво отошел на несколько шагов и осторожно потрогал большим пальцем уголок рта. Сплюнул в сторону, потом присел и заглянул Нилу в лицо. Несмотря на жестокие слова, его взгляд был спокойным и внимательным. У Нила возникло отчетливое ощущение, что он попросту поддался на провокацию, и от этого его еще сильнее разобрала злость.
– Дебил конченый, – проскрежетал он. – Вали на хуй отсюда, пока я тебя не урыл.
– Ники считает, что это всего-навсего секс из ненависти, – невозмутимо продолжал Аарон, – но я ставлю на то, что причина в другом. Мы скоро узнаем, так ведь?
– Не лезь не в свое дело!
– Вот еще. Ты хотел, чтобы я боролся за нее. Как думаешь, он будет за тебя бороться?
– Нет.
Аарон пожал плечами, выпрямился и молча ушел с балкона. Нил подождал, пока пылающая боль в пальцах сменится тупым жжением, затем встал и осмотрел повязку. Света, падающего через стекло кухонной двери, вполне хватило, чтобы разглядеть белые бинты. Просто не верилось: так дико болит, и ни следа крови.
Он сделал глубокий вдох, стараясь унять все еще кипевший внутри гнев, и вернулся в дом. Стакан стоял там, где он его оставил. Когда Нил вошел в гостиную, Аарон как ни в чем не бывало сидел в кресле. За весь вечер он ни разу не посмотрел на Нила, и тот тоже был рад его не замечать.
Вскоре возвратились и Дэн с Кевином. Свежих синяков ни у той, ни у другого не наблюдалось, но выглядели они так, будто пережили тяжелый моральный поединок. Ники, не говоря ни слова, сходил на кухню и принес оттуда пару бутылок. Вернувшись, он обнаружил, что Кевин забился в угол, а Дэн устроилась на коленях у Мэтта. Обоим явно хотелось поскорее напиться, а не поддерживать разговор, поэтому их товарищи как могли заполняли паузы.
К тому времени как Лисы решили пойти спать, почти все едва держались на ногах. К счастью, подняться наверх самым нестойким помогла трезвая Рене. Нил уже было ступил на лестницу, но вовремя вспомнил, что их с Эндрю спальня расположена на первом этаже. Как будто прочитав его мысли, Элисон опасно свесилась с перил и наставила на него указательный палец:
– Звукоизоляция тут хреновая, так что не вздумайте меня разбудить. Кстати, вас тоже касается. – Она строго посмотрела на Дэн и Мэтта. Дэн попыталась состроить невинную гримасу, но спьяну получилось плохо. Для пущей важности Элисон погрозила пальцем: – Никаких громких потрахушек. Нечего дразнить тех, кто обделен сексом.
– Ну, если ты хорошенько попросишь, может, Кевин и… – фыркнул Ники.
Уничтожающий взгляд Кевина оказался едва ли не красноречивее звука рвотного позыва, который издала Элисон. Нил покачал головой и направился в свою спальню. Эндрю пошел за ним и помог ему переодеться ко сну.
Нил взирал на кровать с опаской. Единственным человеком, с кем он когда-либо делил постель, была мать. Они всегда теснились на каком-нибудь узком матрасе – ей важно было знать, что сын рядом, только так она могла заснуть. Нерешительность ситуацию не облегчала, поэтому Нил выбрал сторону, на которой будет спать, и осторожно откинул одеяло.
Несмотря на все страхи, ощущение соседства в постели было болезненно знакомым. Чувства, которые он испытал, когда руки Эндрю легли ему на плечи и вжали в матрас, а язык принялся исследовать его рот, оказались более новыми, но к этому он уж точно готов был привыкнуть.
Нил заставил себя не зацикливаться на мерзких словах Аарона, однако выбросить из головы предположение Ники о том, что его и Эндрю влечет друг к другу только из ненависти, было сложнее. На самом деле Ники прав в большей степени, чем Нилу хотелось бы признать, и тем не менее спорить с этим нет причин. Тогда, в начале, Нил точно знал, что Эндрю о нем думает, и именно безучастность Эндрю подтолкнула его к согласию.
Но теперь все совсем не так просто. Почему и когда положение вещей изменилось, Нил не понимал и еще меньше представлял, что с этим делать. Наверное, нужно как-то объясниться с Эндрю, но сейчас момент для этого неподходящий. Затолкав смятение и тревогу поглубже, он запустил перебинтованные пальцы в волосы Эндрю. Он готов терпеть любую боль, лишь бы притянуть Эндрю поближе. Нил отдался на волю чувств и позволил Эндрю делать с собой все что угодно, пока не утратил ощущения пространства и времени.