Случалось, конечно, что в проигрыше оставался сам Маслов. Однажды в Швеции обнаружили в магазинчике возле гостиницы большой запас мохеровой пряжи, которую тогда было выгодно везти в Москву для перепродажи. Купив с Плавуно- вым по блоку разноцветных ниток, мы не без опаски, помню, обсуждали, не возникнут ли проблемы на таможне. Палыч же гордо расхаживал возле прилавков, набив мохером огромный пакет. Решив разрядить обстановку, он возле кассы объявил: “Приеду домой, свяжу себе пальто!” На что продавщица, оказавшаяся полячкой, немедленно парировала: “Да, хоть диван, только денежки плати...” Громче всех смеялся над своей промашкой сам Маслов...
Были в его неисчерпаемом “арсенале” шутки и более, скажем так, конкретные. Нежно относясь к друзьям, с которыми жил в одной комнате на базе, он любил устраивать им разные каверзы. Толе Мосягину, у которого по обе стороны носа были глубокие складки, Маслов сообщил как-то, что в киоске продаются его фотографии. Когда доверчивый Мосягин вернулся ни с чем, пошел вместе с ним и показал на открытку собаки-боксера. Самое любопытное, что сходство действительно улавливалось...
После ухода Мосягина из “Динамо” соседом Валеры стал Вадик Янко. Не помню, в какой связи, но вскоре ему была подарена книжка “Янко-музыкант” — в переводе с польского Короленко. Вопрос был только в ударении, которое в данном случае делалось на первом слоге. Почему-то нынешнего главного тренера сборной России это здорово задело...»
Итдимир Шелия, мастер спорта по футболу, в 1972—1981 гг. выступал за «Торпедо» (Кутаиси): «Я вырос в селе Алахадзы, которое расположено между Гагрой и мысом Пицунда. Непо- дачеку от нашего дома находилась спортивная база, куда каждый год приезжало московское “Динамо”. Мы, мальчишки, там дневали и ночевали, наблюдали за тренировками, подавали футболистам мячи. С самым общительным из них, а им, как не трудно догадаться, был Валерий Маслов, у меня установились доверительные отношения. Наладили даже “товарообмен”: я приносил на базу домашнее вино и чачу, а взамен получал футбольный мяч.
Прошли годы, меня приняли сначала в сухумское “Динамо”, а затем во вторую команду Грузии — кутаисское “Торпедо”. Завершив футбольную карьеру, начал судить, затем стал тренером. Теперь, когда встречаю Маслова на ветеранских турнирах, всегда приветствую его как старого друга: ”Не забыл, батоно алерий, что меня футболистом сделал?”»
Глава
ШЕСТАЯ
Сотни раз Валерию Маслову приходилось отвечать на один и тот же вопрос, кто он в первую очередь — футболист или хоккеист? И в молодые годы, и сейчас его ответ одинаков: «Хоккеист. В хоккее у меня получалось лучше». Но могли ли эти слова в свое время устроить футбольных тренеров?
Вновь процитируем очерк Ильи Бару, написанный, напомним, в 1964 году: «...Он обязан решить сам для себя, что ему дороже в его спортивной биографии: футбол или хоккей? Делить свои симпатии больше нельзя. Нельзя работать “на износ”. Нельзя думать, что одно дополняет или, по крайней мере, не мешает другому. Мешает. Многим, вероятно, бросалось в глаза, что на футбольном поле Маслов предпочитает играть с соседями, но редко пользуется дальними передачами. Откуда это идет? От хоккея. Физически к началу сезона Маслов входит в форму не позже других (вернее, он из нее вообще никогда не выходит), а вот технически заметно отстает от товарищей, проходит немало времени, прежде чем ему удается наверстать упущенное. Упущенное — на хоккейных площадках.
Не навязывая своего мнения, хочется выразить уверенность, что советскому футболу Маслов нужен больше, чем советскому хоккею, что спортивный талант Маслова — это в первую очередь талант футбольный. Точно так же, как спортивный талант Бориса Майорова (пример представляется уместным) это, прежде всего, талант хоккейный. Искренне хочется, чтобы вечный двигатель Маслова “работал” на футбол».
При всей спорности пожеланий журналиста — не будем, конечно, забывать, что его опус был подготовлен для футбольного издания, — он был выразителем не только, а вернее даже не столько собственного мнения. Из материала Бару явственно следует, что к хоккею с мячом и в пору высших достижений нашей сборной — в 1963-м она в третий раз подряд стала чемпионом мира, относились как к чему-то второстепенному.
Справедливости ради нужно заметить, что не все журналисты разделяли точку зрения Бару. На страницах «Московской спортивной недели» в полемику с ним вступил Александр Со- скин: «Мне кажется, если бы автор очерка хорошенько подумал, он не стал бы советовать Маслову отлучиться от хоккея. В хоккее Валерий “интересен и полезен”, по крайней мере, не меньше, чем в футболе. Он двукратный чемпион мира. Он наделен всем, что нужно первоклассному хоккеисту, — завидной техникой, скоростью, пониманием игры... В футболе Маслов не достиг пока таких вершин, как в хоккее. Но мы не воспользуемся этим, чтобы провозгласить: Маслов нужен хоккею и не нужен футболу. Большой и разносторонний талант Маслова нужен и хоккею и футболу».
В нашем разговоре о тех, кто в 60-е годы преуспевал одновременно в футболе и хоккее, Валерий Павлович вслед за Вячеславом Соловьевым и другими своими партнерами по хоккейному «Динамо» — Анатолием Сягиным и Виталием Даниловым, игравшими в сильных футбольных командах, также, как и Бару, упомянул Бориса Майорова, хотя двукратный олимпийский чемпион по хоккею с шайбой всего лишь два раза выходил на футбольное поле в составе московского «Спартака». Такова, видимо, сила инерции.
Если уж называть имена других «совместителей», то гораздо большего добились, к примеру, игравший в футбол за «Кайрат» из Алма-Аты, а в хоккей с мячом за красноярский «Енисей» Олег Мальцев, Михаил Фокин из ленинградского «Зенита», который зимой защищал цвета ульяновской «Волги», или Юрий Парыгин, совмещавший выступления за тот же «Кайрат» и хоккейное «Динамо» из Алма-Аты. В обоих видах спорта они играли за команды класса «А», что тогда соответствовало высшей лиге.
Но никто из названных по уровню достижений не может сравниться с Валерием Масловым, чья спортивная карьера, конечно же, уникальна. И не только потому, что он стал восьмикратным чемпионом мира и десятикратным чемпионом страны по хоккею с мячом, сыграв за «Динамо» 353 матча и забив 245 мячей. Кстати, завершив выступления в 1979 году, Валерий Павлович спустя пять лет (!) сыграл еще один матч чемпионата страны в составе московского «Динамо». Будучи тренером команды, он был вынужден выйти на лед в матче со «Строителем»из Сыктывкара, поскольку сразу несколько хоккеистов приболели и играть в полную силу не могли. Какой-то острослов запустил тогда в адрес Маслова — «Палыч-выручалыч».
Не меньшее восхищение вызывают и его феноменальные по сжатости сроков превращения из футболиста в хоккеиста. Побывав, скажем, в декабре 1963 года с олимпийской сборной в Южной Америке, Маслов сразу после Нового года уже играл за хоккейное «Динамо» в матче с красногорским «Трудом». Год спустя он отправился на тот же материк в составе московского «Динамо». Последний матч турне состоялся 22 декабря, а через пять дней в Москве Валерий сумел дважды поразить ворота архангельского «Водника». Отыграв 22 декабря 1967 года матч в составе сборной СССР с уругвайским «Пеньяролем» в Монтевидео, он 30 декабря сравнял счет в поединке с «Зорким» в Красногорске. И уж совсем удивительный случай: 6 декабря 1970 года Маслов был участником столь драматичного для «Динамо» матча в Ташкенте, а 9 декабря вышел на лед в игре с «Енисеем»!
Об игре Валерия Маслова во многих подробностях расскажут ниже его партнеры по команде. Здесь же, на наш взгляд, уместно привести высказывание прославленного тренера Василия Дмитриевича Трофимова, под чьим началом герой книги провел все годы выступлений за московское «Динамо». В беседе с составителем календаря-справочника «Хоккей с мячом 1970/71» крупнейшим историком и статистиком этого вида спорта Виктором Осиповым Трофимов отмечал: «Во многом налаживанию комбинационной игры команды способствовал Валерий Маслов. Он не был чистым диспетчером, однако игра линии нападения шла, как правило, возле него и через него. Своей неиссякаемой энергией Маслов заражал партнеров, заставлял их думать и творить на поле. Для молодых игроков это была настоящая школа. И немудрено, что класс их игры рос от матча к матчу».
В книге того же Осипова «Хоккей с мячом. Сборная СССР» есть слова, с которыми нельзя не согласиться: «Появление в московском “Динамо” Валерия Маслова предопределило новое тактическое построение команды. Хоккеист широкого диапазона действий, умеющий результативно атаковать ворота соперников, вовремя снабжать мячами партнеров, цементировать линии нападения и полузащиты, он открывал перед товарищами по клубу новые горизонты».
__ Настал черед, Baлepuй Павлович, поговорить о ваших выступлениях за команду московского «Динамо» по хоккею с мячом. Как вас, новичка, встретили?
— Доброжелательно, с Евгением Дапугиным и Александром Зайцевым я уже был знаком по сборной. Первый блин, правда, вышел комом. В чемпионате страны 1962 года «Динамо» заняло лишь третье место. Да и сам турнир получился неполноценным. Незабвенный Анатолий Владимирович Тарасов, который, как я знаю, с 1960 года предпринимал активные попытки закрыть хоккей с мячом в ЦСКА, нашел единомышленников в высших спортивных сферах, и их совместные усилия могли закончиться плачевно не только для ЦСКА, но и всего хоккея с мячом.
Провели какой-то непонятный чемпионат Москвы с участием «Динамо», ЦСКА, «Фили» и клубных команд, а первенство Союза за две недели разыграли на Урале. В финальной пульке мы крупно — 0:5 — проиграли ЦСКА, затем победили хабаровских армейцев, а в последнем туре встречались с хозяевами льда — свердловским СКА. Поскольку ЦСКА во втором туре сыграл со свердловчанами вничью, а те в свою очередь имели над дальневосточниками победу со счетом 1:0, московским армейцам, чтобы стать чемпионами, нужно было выиграть у Хабаровска. Все полагали, что так и будет, но к общему удивлению в решающем матче ЦСКА уступил 1:5, и занял второе место. Наша встреча со свердловчанами завершилась вничью. Уральцы заняли первое место, а «Динамо» осталось на третьем.
— После этого задуманный Тарасовым разгон ЦСКА и произошел...
— Много это дало хоккею с шайбой? Каких игроков он получил? Мой товарищ юных лет Игорь Ромишевский уже был в ЦСКА «шайбистом». Пробовались у Тарасова чемпионы мира Анатолий Панин и Михаил Осинцев, но не подошли. В итоге существенное подкрепление получило «Динамо». К нам сразу пятеро армейцев перешли: ведущие игроки сборной вратарь Анатолий Мельников и нападающий Михаил Осинцев, мой одноклубник по Калининграду защитник Виталий Данилов, начинавшие в подмосковной Балашихе полузащитник Олег Горбунов и левый крайний Геннадий Екимов. Из калининградского «Вымпела» пригласили еще одного крайнего форварда Вячеслава Дорофеева.
Кое от кого Василий Дмитриевич Трофимов получил возможность освободиться, и уже в следующем сезоне сложился костяк чемпионской команды. Когда годом позже появились Евгений Герасимов и Юрий Шорин, «Динамо» обрело ту силу, которая позволила нам за восемь сезонов завоевать шесть чемпионских титулов.
— Поскольку вам довелось выступать за «Динамо» без малого два десяпшетия, то для рассказа о команде и ее игроках целесообразно, наверное, составить символическую сборную 60— 70-х. При всей уаювности такого рода сопоставлений, это позволит читателям, особенно юным, представить себе, кто были равными действующими лицами в те годы.
— Не питаю склонности к таким занятиям — уж очень это субъективно. Но раз предложено, попытаюсь, тем более что в 60-е годы это была одна команда, а в 70-е — другая. Обе неоднократно становились чемпионами, но, на мой взгляд, сильнее была первая. Себя в этот «состав» включать, конечно, не буду, об этом судить другим...
Вратарь — Анатолий Мельников. В защите — Виталий Данилов и Евгений Герасимов. В средней линии в центре — Вячеслав Соловьев и Владимир Плавунов, справа — Евгений Горбачев, слева — Юрий Шорин. В нападении — Георгий Канарейкин, Евгений Папугин, Юрий Лизавин и Михаил Осинцев.
— Получилось пять игроков из команды 60-х (Мельников, Данилов, Шорин, Папугин и Осинцев), четверо — из следующего десятилетия (Горбачев, Плавунов, Канарейкин и Лизавин), а Герасимов и Соловьев играли в той и другой. Выраженного «преимущества» не наблюдается...
— Для продолжения разговора имеет смысл назвать не символический, а реальные варианты составов в лучших, естественно, сочетаниях. Команда 60-х: Анатолий Мельников; Александр Луппов, Виталий Данилов; Альберт Вологжанников, Вячеслав Соловьев, Евгений Герасимов, Юрий Шорин; Маслов, Евгений Папугин, Михаил Осинцев, Вячеслав Дорофеев.
Команда 70-х: Александр Теняков (Геннадий Шишков); Леонид Палладий, Евгений Герасимов; Владимир Янко, Вячеслав Соловьев, Владимир Плавунов, Евгений Горбачев; Георгий Канарейкин, Маслов, Юрий Лизавин, Владимир Тарасевич.
— Какие сезоны быш наиболее удачными для команды 60-х?
— Наверное, 1965 года, когда стали чемпионами с отрывом в семь очков от Свердловска, и 1969-го, в котором опередили Уральцев на одиннадцать очков. Я, правда, тот сезон фактически пропустил. Ездил с футбольной командой в длительное турне по Южной Америке. Зная, кстати, такой расклад заранее,
попросил у Трофимова разрешения поиграть по возвращении за «Зоркий» из Красногорска, который принял Евгений Папугин. «Динамо» я был не нужен, ребята и без меня отлично справлялись, да и ледовой подготовки могло не хватить. Но понимания не нашел. Василий Дмитриевич на всякий случай «заиграл» меня в чемпионате до отъезда, а потом, пока я не уехал на сбор с футболистами, еще несколько раз выпустил. Единственное удовольствие от хоккея той зимой получил, когда сыграл за «Зоркий» со сборной Финляндии. Как раньше — рядом с Папугиным...
— Евгений Папугин покинул «Динамо» преждевременно?
— Несомненно. Михалычу было 35 лет, а для классного игрока в хоккее с мячом это далеко не предел, что он и доказал, став играющим тренером «Зоркого». Папугина в последние годы незаслуженно отодвинули на задний план. Только и слышно, когда речь заходит о лучших хоккеистах прошлых лет, что о Николае Дуракове и Сергее Ломанове.
В моем понимании у Папугина среди нападающих был самый высокий коэффициент полезного действия. Можно, конечно, говорить, что он тянул игру на себя, не любил расставаться с мячом, отмечать еще какие-то недостатки. Но удара такой силы и точности, каким обладал Евгений Михайлович, не было, я это утверждаю, ни у кого. Он одинаково мощно бил с обеих рук, что само по себе уникально. «Папа» наводил страх на вратарей ударами не только со «стандартов», но и с игры.
Важно и то, что Папугин был лидером по натуре, не знал чувства неуверенности. Чем труднее был матч, тем лучше он играл. Как ни били его шведы и финны, ему все было нипочем. На своем лучшем чемпионате мира — в 1963-м в Швеции — Женя забил финнам три мяча, он их своими проходами затерзал. Со шведами Папугин вышел играть травмированным — какой-то норвежец ему перед этим колено разбил, — поэтому до конца не доиграл. Но мы уже поймали кураж и разгромили хозяев — 8:0! В 1967-м, когда мировой чемпионат проходил в Финляндии, он забил важный гол «финикам», которые ради победы на своем поле все силы отдавали. Судьи назначили свободный удар, я быстро заменился, и Папугин, войдя в игру, врезал от души. Тот матч вничью закончился — 1:1. Шутили потом с Трофимовым, что это не он, а я Папугина на лед выпустил.
Мы дружили много лет. Жили на базе и в гостиницах в одной комнате. Разница в возрасте у нас была чувствительной —
семь лет. Женя меня опекал. Когда я попал в «Динамо», многих элементарных вешей не знал. Он был лидером и вне поля, пользовался в команде большим авторитетом. Папугин увлекался мотоциклами, потом их сменили автомобили. Содержал их в идеальном порядке. Он как американец любил все большое. Если покупал машину, то «Волгу», если заводил собаку, то крупную — немецкую овчарку. На даче в Опалихе у него их потом несколько было. Даже когда в ресторане заказывал «табака», просил, чтобы не цыпленка подали, а курицу во всю сковороду.
Высокий, сухопарый Папугин очень неплохо, кстати, играл в футбол. Мне не раз доводилось вместе с ним принимать участие в баталиях на пляже в Серебряном бору, где Евгений частенько проводил время. Играли там четыре на четыре, проигравшая команда выбывала, а желающих было, хоть отбавляй — жди потом два часа своей очереди. Не каждый мог в тот футбол вписаться. Помню, Еврюжихин и Ларин попробовали, но не подошли, а Михалыч был одним из лучших.
Что именно стало причиной охлаждения отношений Папугина и Трофимова точно в памяти не отложилось, но в сезоне 1968 года Трофимов начал Папугина дергать. Мог не поставить, иногда заменял. У Жени перестали получаться даже удары с угловых. В Алма-Ате они повздорили в перерыве матча, хотя в первом тайме Папугин забил, и сыграли мы в итоге вничью.
— Уход Папугина не разбалансировал команду?
— Василий Дмитриевич Трофимов все всегда планировал заранее. На место Папугина он пригласил Юрия Лизавина из Хабаровска, и тот, надо отдать ему должное, быстро и уверенно вписался в состав. Вместе с «Папой» ушел в «Зоркий» и другой недавний любимец Трофимова универсальный полузащитник Юрий Афанасьев. Он был Василию Дмитриевичу уже не нужен, поскольку набирал силу молодой Володя Плавунов, а у Афанасьева — игрока, несомненно, умного и тонкого — были проблемы с режимом. К тому же в сборной Юра закрепиться не сумел, мешало, видимо, излишнее волнение.
Хотели, помнится, уйти в Красндгорск и вратарь Юрий Шальнов с защитником Виктором Рыбиным. Их Трофимов придержал, а свободу предоставил через пару лет, когда Рыбина безболезненно сменил Леонид Палладий, а Шальнова стали теснить молодые Теняков и Шишков.
— Основным соперником «Динамо» на протяжении почти полутора десятка лет был свердловский СКА. Какие матчи с армейцами в 60-е годы вам запомншшсь?
— Боевой была встреча в Свердловске в сезоне 1964 года. Она практически решала судьбу чемпионата. Мы вели 3:0. Я открыл счет, а Папугин следом забил два гола подряд. Затем отличились лидеры уральцев Дураков и Атаманычев. Повозили хозяева нас прилично, но преимущество «Динамо» удержало. Хороший матч удался в Москве в сезоне 1967 года. Мы выиграли — 5:1. В 1970-м в Свердловске победили 6:2. Я тогда три мяча забил, а еще два в Хабаровске, где обыграли местных армейцев — 4:2. Они тогда «серебро» взяли.
— В том сезоне вы стали лучшим бомбардиром команды, забив 37 мячей. Что послужило причиной взлета результативности?
— В основном, полагаю, то, что с места правого нападающего я перешел в центр. В ходе сезона покинул команду другой великолепный форвард Михаил Осинцев. Миша был большим мастером. Клюшкой владел виртуозно, в этом он не знал себе равных. Мяч у него был словно привязанный. Умел на скорости, продолжая контролировать мяч, перекладывать клюшку из одной руки в другую. Мог и за спиной так сделать, но у меня, к примеру, это восторга не вызывало. Хоккей все же игра, а не Цирк, чтобы фокусы показывать.
Чем он еще был силен? Умением сыграть на опережение у ближней штанги, когда шла передача с фланга. Для этого смелость нужна, защитники там в выборе средств не стесняются. Осинцеву нужно было своевременным пасом задать направление в атаке, дальше он сам все до конца доводил. Большой объем работы выполнял, в обороне отрабатывал на совесть. Удачная игра в защите — это и футбола касается — всегда начинается с нападающих. Если при потере мяча они сразу включаются в борьбу, остальным легче справляться.