Ходил Пономарев в любую погоду в кепке. Мне казалось он ее вообще не снимал. Как-то раз, когда мы чемпионами стали, приехали в Новогорск художники Кукрыниксы. Решили на каждого шарж для «Крокодила» сделать. Всех ребят обошли, а Александр Семенович не соглашается. Они его и так уговаривают, и этак — ни в какую. Потом вдруг с обидой в голосе говорит: «Знаю я, как вы меня нарисуете. Уши из-под кепки на полметра торчать будут!» Мы, естественно, прыснули — уши у Пономарева действительно немалого размера были.
— Как было воспринято появление в качестве начсыьника команды Вячеслава Дмитриевича Соловьева ?
— Нелепая, конечно, затея. Неужели можно было себе представить, что два таких тренера станут работать в одной упряжке? Думаю, что инициатива исходила от тогдашнего председателя Центрального совета «Динамо» Куприянова, у которого с Соловьевым сложились хорошие отношения с тех времен, когда тот киевское «Динамо» тренировал.
Начали мы в 1965-м неудачно, проиграли в Киеве, ЦСКА и «Спартаку». После этого Пономарев ушел, а Соловьева назначили главным тренером. Основной, по-моему, причиной того, что он не нашел общего языка с командой, было его постоянное желание противопоставлять нас киевлянам. Едва ли не каждый разбор матча начинался с монолога о том, какие замечательные футболисты Турянчик, Сабо и другие, как хорошо они под его руководством играли. Однажды, как раз перед матчем с киевским «Динамо», когда сила примеров еще больше возросла, я не выдержал: «Вы, Вячеслав Дмитриевич, не перепутали, кому установку даете? Это мы сегодня с Киевом играем!»
Для Соловьева годы работы в Киеве оказались наиболее плодотворными. Никто не ставил под сомнение высокий класс футболистов киевского «Динамо». Но мы-то здесь были причем? Если в его глазах и уступали киевлянам в мастерстве, наши другие слова — ты же тренер! Тем более, что результаты доводов Соловьева не подтверждали. В свой чемпионский годв 1961-м — киевляне в Москве нам проиграли 0:5! В двух следуюших сезонах преимущество также было на нашей стороне. Да и потом явного их превосходства не просматривалось.
Множество раз слышал, что, мол, для московского «Динамо* самым принципиальным соперником во все времена являлся «Спартак». Боевые были, как правило, игры, ничего не скажу, но с киевлянами «зарубы» случались куда серьезнее. Не раз до драк доходило. Когда в 1971 году Бесков позвал в команду Йожефа Сабо, это было, мягко говоря, сомнительное решение. Сабо футболист был сильный, да и парень неплохой, хотя и со сложным характером. Но не он ли в 1962-м в московском матче Яшину на спину прыгнул, за что его с поля удалили? Такие вещи тоже надо учитывать, если хочешь нормальную обстановку в команде сохранить.
— Неужели за два года работы Соловьев так и не нашел подхода к игрокам?
— Не уверен, что он его искал. В Англии, куда команда после сезона 1965 года поехала, вообще брожение началось. За что наш тренер взъелся на своего полного тезку Вячеслава Соловьева понятия не имею, но играть он ему не давал. Зато в каждом матче выходили один из его любимцев по Киеву Валерий Лобановский, который тогда уже в одесском «Черноморце» был, и Станислав Завидонов из «Зенита». Видимо, Вячеслав Дмитриевич надеялся их заполучить. С ними, однако, не получилось, пришел к нам только Боря Кох из куйбышевских «Крыльев Советов» — еще один участник той поездки.
В 1966-м Соловьеву какие-то заговоры стали мерещиться. Вскоре после поражения в конце мая в Киеве он отчислил Глотова и Фадеева. Ребята, зная, что не будут играть в очередном матче, позволили себе сбегать на речку. Под угрозой отчисления оказались Гусаров, Рябов и Короленков.
— Картина неутешительная. Но ведь в том сезоне в команде появились Геннадий Еврюжихин и Всиерий Зыков, из дубля был выдвинут Владимир Штапов, нача/iu пробоваться другие дублеры — Виктор Вотоловский и Владимир Дудко...
— Обычное дело — Соловьев старался команду омолодить. Те, от кого он избавился или собирался это сделать, еще могли принести немало пользы. Гусаров и Рябов в 1967-м это наглядно смогли доказать. Уже при Бескове. Вовсе не собираюсь выставлять Соловьева в черном свете. У меня с ним, к примеру, сложились нормальные отношения. В 1972 году, приняв ташкентский «Пахтакор», который выбыл в первую лигу, Вячеслав Дмитриевич очень хотел, чтобы я туда перешел. Специалист он был, безусловно, серьезный и результат давать умел. Другой вопрос — как, способы разными бывают...
— Можете развить мысль?
— Сейчас разовью. В 1967 году Соловьев тренировал уже тбилисское «Динамо». После матча первого круга в Москве меня и Муртаза Хурцилаву, а мы с ним были большими друзьями, попросили зайти к начальству в Центральный совет. Приходим, а там Бесков с Соловьевым сидят, Дерюгин. Слышим такой наказ: «Пусть в ответной игре победит та команда, которой очки будут нужнее». Все согласно закивали головами.
В Тбилиси мы приехали в середине ноября серебряными призерами, а хозяевам светили бронзовые медали. По дороге из Кутаиси, где играли в предыдущем туре, Бесков подтвердил, что решение инстанции нужно выполнять. Игорь Численко слишком буквально это понял. Поздним вечером за день до матча Константин Иванович открывает дверь в наш с Аничкиным номер: «Идите, забирайте вашего друга!» Оказалось. «Число», которого в команде чаще «осой» звали, загулял со своим приятелем по сборной Гурамом Цховребовым, и тот доставил его в гостиницу несколько, скажем так, несвежего.
Грузины естественно заранее поинтересовались, остается ли в силе договоренность. Соловьев сам ко мне подошел подтверждение услышать. И вдруг на установке Бесков заявляет: «Проигрывать не будем...». Что делать?! Как людям в глаза смотреть? Мы втроем — Аничкин, Численко и я — отказываемся выйти на поле. По какой-то причине не играл и Яшин. Тбилисцы ситуацию оценили и нашу команду просто разорвали — 5:1! Хурцилава правого крайнего играл, чего ни до, ни после я не видел.
— Бог шельму метит. Через пятнадцать лет, в 1982-м, когда Соловьев вновь тренировал московское «Динамо», он оказался по другую сторону баррикад. Нужны бьии очки минскому «Динамо», пробивавшемуся в чемпионы. Соответствующее указание было, видимо, получено. Москвичи вышли на игру с минчанами без своих лидеров — Газзаева, Маховикова и Латыша — и проигра/ш 0:7. Поборник «искреннего» футбола Малофеев «забьиг» предупредить своих игроков, чтобы поумерили пьы. Жаль только, что в обоих случаях разменной монетой оказывалось московское «Динамо»...
— Эту историю во всех деталях я не знаю, но в том, что «подсказка» Соловьеву была, сомневаться не приходится. Та же, о которой я вспомнил, имела продолжение. Команде предстояло еще ифать в Ереване и Баку, но Бесков прямо из Тбилиси улетел в Москву на нас жаловаться. «Арарат» в случае победы мог рассчитывать на шестое место. Чего они нам только не сулили! Второй тренер Владимир Васильевич Ильин взмолился: «Ребята, если очков в Ереване не возьмем, все шишки на меня посыплются!» Судила матч бригада из Баку, а тренер ереванцев Фальян всю жизнь там прожил и судей, конечно, знал. Такое не часто увидишь. Арбитр два чистых гола Численко не засчитал, глумился над «Динамо» все девяносто минут. И все же мы выиграли — 2:1! Решающий гол Вадик Иванов забил.
Я вот что хотел бы подчеркнуть. Много лет обо всех событиях того времени рассказывал один Бесков. И в книге своей, и в интервью. Создавалось впечатление, что всю правду можно только от него узнать. Потому, собственно, и решил выговориться.
— Можно не сомневаться, что заинтересованные читатели захотят сопоставить мнения обеих сторон. О том, как завершился сезон 1967 года, вы сказали. Еыи не возражаете, вернемся к началу...
— Для меня тот сезон стал лучшим в футболе. Да и команда наша провела его здорово. Хотя неурядиц, помешавших «Динамо» стать чемпионом, тоже было немало. Бесков — тренер очень сильный. Но характер у него сложный, во многом противоречивый. Отсюда и проблемы. Можно, конечно, и нам, игрокам, упреки адресовать. Попробуем разобраться...
На одном из первых собраний Константин Иванович высказался так: «Давайте, ребята, в ближайшие три года целиком подчиним себя футболу. Жить будем преимущественно на базе, здесь и готовиться можно, и отдыхать». Все онемели, но молчат. Меня тут же прорвало: «Как вы, Константин Иванович, себе это представляете? Мы же взрослые люди, у многих семьи, дети...» Сразу попал на заметку — раз все промолчали, выходит, один я возражаю. Но, в конце концов, не во мне дело, да и бред этот вскоре вроде забылся.
Игра у команды ладилась. Четырнадцать туров прошли без поражений. В Киеве выифали — 3:2, дома несколько крупных побед одержали.
В обороне четверка сразу определилась — Штапов, Аничкин, Рябов и Зыков. Вадик Иванов мог и в защите сыфать, и в средней линии. Полузащита чаще так выглядела — Гусаров, Дудко и я. А вот в атаке Бесков искал оптимальное сочетание весь сезон. Справа, если Численко отсутствовал, чаще ифал Вотоловский. Еврюжихин был слева. А вот с третьим нападающим все время шла чехарда. Немало матчей провел Авруцкий, но ему в том году травмы мешали.
Вшивцева Константин Иванович поначалу игнорировал. Выпустил, помню, впервые в середине мая в Москве в ифе с ростовчанами, и Юра три гола забил. С десяток матчей Вшивцев отыфал, а потом в основном выходил на замену. Со второго круга позицию центрального нападающего Бесков отдал своему протеже Володе Козлову, которого привел из «Локомотива».
— В ваших словах, кажется, есть подтекст...
— Этот «подтекст» нам игру сломал. Сила команды была тогда в атаках сходу. Мы быстро разыфывали мяч в центре поля — Гусаров в этом здорово разбирался. Соперники не успевали перестроиться, в их штрафной возникали пустоты, в которые врывались наши быстрые форварды. Да и я там успевал побывать.
Козлов в ту ифу совершенно не вписывался. Он всегда у себя мяч задерживал. Такая у него была манера ифы — мяч обязательно должен подбросить, сделать пару шагов, а уже потом передать партнеру. Когда темп потерян, что оставалось делать полузащитникам или крайним нападающим? Мяч в штрафную направлялся верхом, а в отсутствии Авруцкого побороться в воздухе было некому.
— Тем не менее, в тридцати матчах у «Динамо» бшо только одно поражение. За шесть туров до конца команда лидироваш, хотя по потерянным очкам киевляне иии вровень...
— Действительно, все вроде бы складывалось для нас удачно. Оставались две игры в Москве — не самые, как мы полагали, трудные. Затем, правда, следовал тяжелый выезд на Кавказ. Разве можно было представить, что команда на своем поле проиграет минскому «Динамо» и «Заре» из Луганска? По существовавшему тогда положению те, кого вызывали в сборную, не имели права играть в матчах первенства. Перед отборочной встречей чемпионата Европы с Грецией Якушин затребовал Численко, Аничкина и меня. Обидно, с Минском мы вполне могли сыграть — до матча с греками девять дней оставалось.
— Поневоле возникает вопрос: еаш тбилисцы, помыииявшие о «бронзе», стелили соломку заранее, то почему не побеспокотись ваши руководители, коль предстоял матч с другой динамовской командой, а на кону стояло чемпионское звание?
— О чем в тот раз они думали, не знаю, но повод поговорить на эту тему еще будет. Только не нужно путать отдельные «благие» порывы динамовских начальников с «чемпионатами Украины», которые разыгрывались при Лобановском. Киевлянам в 70—80-е годы заранее обеспечивалось немало очков. Не собираюсь вешать всех собак на наставника киевского «Динамо». Вопросы эти решались, конечно, на самом верху. Но и полагать, что такие «подарки» профессиональный тренер может воспринимать как приятную неожиданность, было бы наивно.
Что касается взаимоотношений с минчанами, то и одного факта достаточно. В 1963-м, в год нашего чемпионства, мы потерпели четыре поражения и два из них — от минского «Динамо». Да и тогда в Тбилиси, если бы у нас оставались шансы на «золото», о пожелании начальства никто и не вспомнил.
— Сезон 1967 года стал лучшим не только для вас, но и для Игоря Численко, который стал заметной фигурой в европейском Футболе. Но с Бесковым, насколько знаю, отношения у него не сложились...
~ Это верно. Была одна причина личного, так сказать, свойства, но говорить о ней пока здравствуют Константин Иванович и его супруга Валерия Николаевна, — дай им Бог долгих лет жизни — не буду.
Усугубила ситуацию и одна неприятная история, в которую Численко в том году попал. Случилась она в день нашего матча с донецким «Шахтером» — в начале сентября. После игры появился Володя Глотов. Попросил меня и Витю Аничкина подъехать на квартиру, где он остановился — Глотов тогда уже по периферии мотался. Приезжаем, а там дым коромыслом. Володя сидит со своими «мебельщиками» — были у него друзья, которые в мебельном магазине на Красной Пресне работали.
За полночь приезжает «пополнение» — Численко, Рябов и Гусаров. Привозят с собой девчонку одну, из числа тех, что возле футболистов крутились. Что ей делать в такой компании, тем более с синяком под глазом? Игорь вызвался на своей «Волге» ее домой отвезти, и по неосторожности наехал на милицейский мотоцикл с коляской. Один из милиционеров серьезно повредил руку. Началось разбирательство. Как офицера Численко упекли на пять суток на гауптвахту.
Нас с Аничкиным вызывает Дерюгин. Говорит, что именно нам нужно обратиться к заместителю министра внутренних дел Борису Тихоновичу Шумилину, который команду курировал: Если вы, ребята, за Игоря не заступитесь, дело — труба. Бесков про это узнал и тоже к нам: «Будете за Численко просить, пеняйте на себя». Он-то хотел его из армии уволить и предать гражданскому суду.
На одном из матчей в Лужниках подходим к Шумилину втроем — мы с Витей и Вадик Иванов, который комсоргом был. Так и так, говорим, раз в тот вечер мы вместе были, значит, и отвечать должны сообща. А Шумилину только доложили, что с космонавтом Титовым похожая неприятность случилась — женщину на автомобиле сбил. Кое-как, выражаясь современным языком, «отмазали» Игоря. Кстати, первым, кто приехал в участок помочь Численко, был Михаил Иосифович Якушин.
— Бесков свою угрозу в отношении «просителей» осуществил?
— А как же! Иванова он отчислил перед сезоном 1969 года. На турнире в Чили в матче с «Коло-Коло» Вадик, выйдя на замену, дважды ошибся. Мы вели 3:1, и он сначала сопернику пас отдал, в результате чего нам второй забили, а потом случайно через Яшина мяч перекинул — 3:3. Но разве одна неудачная игра повод для отчисления? Что же тогда Константин Иванович Юру Прудникова, которого также из «Локомотива» привел, не тронул?! Из-за него нам в 1967-м в решающей игре с Минском второй гол забили, а в Тбилиси он вообще «поплыл», когда Гавашели и Гиви Нодия над Мишей Скоковым издевались.
Иванова взяли в «Спартак», где в том же году он стал чемпионом, а вскоре и в сборную попал. Нас с Аничкиным Бесков до поры терпел — нужны, выходит, были.
— В 1967-м «Динамо» ста.ю обладателем Кубка...
— Это нас здорово поддержало, но вспомнить о финале практически нечего. В тот раз мы победили ЦСКА на удивление легко — 3:0. И фал и в лучшем составе. Не знаю, что на Бескова нашло, но в центр нападения он Юру Вшивцева поставил. Да и оборона безошибочно сыграла.
— Представление партнеров с нее и начнете ?
~ На местах крайних защитников выступали Владимир Штапов, Валерий Зыков и Вадим Иванов. Хорошего уровня были и фоки. Иванов сильным ударом с правой ноги владел, со штрафных забивал. Ему, пожалуй, недоставало стабильности — один матч отыфает отлично, другой слабее. Думаю, здоровье подводило, а может, лишнего себе позволял — сибиряк все-таки. Вадик молчуном был, держался всегда немного обособленно. Зыков от ворот до ворот мог без устали бегать. Эффективность рейдов была, правда, невелика — соперники к нему приспособились, а разнообразить свои действия Валера не сумел. Но с мячом Зыков обращался неплохо, поэтому его игра смотрелась.
Штапов тоже в атаках не преуспевал, хотя нередко к ним подключался. У своих ворот он играл надежнее других крайних защитников, цепко боролся за мяч, подкаты хорошо делал. Бесков никак не мог смириться с тем, что Штапов отказывался надеть погоны, видел в этом, вероятно, проявление свободомыслия. А Володя в какой-то религиозной секте состоял, ему нельзя было.
Центральными защитниками были Георгий Рябов и Виктор Аничкин. Рябов — рослый, мощный — неуверенно себя чувствовал, когда оказывался в одиночку против нападающего соперников, особенно, если тот половчее. Несмотря на высокий рост, плохо выпрыгивал в борьбе за верховые мячи. Но в позиционной игре, в силовых единоборствах Жора преуспевал. Штрафной мог сильно пробить. Какой он гол-красавец Киеву в том году забил!
— А с игры — в ворота ЦСКА, когда с Дудко дважды в стенку сыгра.1? Чуть сетку не порвал!
— Раз в год, как известно, и незаряженное ружье стреляет. Важнее то, что Рябов был везучим защитником. Когда он играл, «Динамо» пропускало редко. Со временем мы даже специально подсчитывать стали. Выходят, скажем, Царев с Аничкиным, у наших ворот за матч полмомента — обязательно пропустим. Играет Рябов, даже неважно с кем в паре, — у соперников и пять «дохлых» моментов могут быть, но гола нет. Везение в спорте — фактор немаловажный.