— Все, кроме Яшина и Козлова. Льву говорить не стали, решив, что его репутация должна оставаться безупречной, а Володю Козлова посвящать в детали было бесполезно — он бы все равно ничего не понял.
— Неужели, никто из тренеров ничего не знал?
— Ни сном, ни духом. Даже Юрий Константинович Кузнецов, который вырос в Баку и много лет там играл. Когда сравнительно недавно напомнил ему ту ситуацию, он немало удивился: «Разве так было?»
Первый тайм мы выиграли 2:0, во втором пропустили два мяча, и к общему удовольствию матч завершился вничью — 2:2. Тренерам, конечно, все ясно стало, к тому же, как рассказывали, в перерыве Пономарев в служебной ложе сообщил все, что ему было известно. Разъяренный Бесков потребовал немедленного разбирательства на базе в Новогорске. Приехал туда, прихватив корреспондента «Советского спорта» Олега Кучеренко. Узнав, что мы с Витей куда-то отлучались, тут же во всеуслышание заявил: «Вы ездили деньги получать!» На самом же деле мы подбросили Зыкова на Белорусский вокзал и вернулись обратно. Константин Иванович начал распекать Витю Аничкина как капитана команды. Смотрю, они друг на друга наскакивают как два петуха. Пришлось и мне вмешаться. Кончилось все тем, что получили пять суток гауптвахты с формулировкой «за оскорбление старшего по званию».
— Отправшшсь, как говорится, по местам боевой славы — вслед за Численко...
— Оказалось хуже. Игорь рассказывал, что в основном проводил время в бильярдной. Нам же пришлось все тяготы арестантской жизни испытать. Сидели в камере на двоих, койки днем убирались, кормили какой-то баландой. Разве что выводили в лесок на прогулку.
— Набрались впечатлений...
— Одну увиденную сценку из армейской жизни могу пересказать, навсегда запомнил. Не подумайте, что анекдот. Идет по дорожке сержант, никого не трогает. Навстречу ему старшина. От сержанта пух и перья полетели. Закончив разнос, старшина с сознанием выполненного долга двинулся по своим делам. Сталкивается нос к носу с младшим лейтенантом. Сам получает по первое число. Не успел младший лейтенант сделать несколько шагов, как из-за угла появляется капитан. Достается уже младшему лейтенанту. Со стороны наблюдать — никакой театр не нужен. Мы с Витей, когда эту историю вспоминали, хохотали до упаду.
— Как вас после «отсидки» приняли в команде?
— Нормально. А в чем мы были неправы? Бесков, конечно, от нас нос воротил. Витю из капитанов до конца сезона разжаловали. Яшин понятно, почему разозлился. Он, когда бакинцы голы забивали, в обоих случаях помочь не сумел. Да и могло ли быть иначе, если защитники «калитку» открывали? Думал, видно, что команду подвел, переживат, а оказалось напрасно. Через пару недель «Динамо» разгромило в Москве тбилисских одноклубников — 4:1. Мне вновь удалось открыть счет. Обычные будни потекли...
— Праздника не получшюсь, к сожалению, и в следующем году...
— Сезон 1970 года особняком стоит. Весь чемпионат мы шли здорово. Были, конечно, отдельные неудачи, но у кого их не случается. Крупно проиграли «Спартаку» — 1:4. С «Пахтако- ром», у которого в гостях 4:0 выиграли, дома в сентябре, когда нельзя было очки терять, вничью сыграли. Нам тогда ответный гол динамовский воспитанник Боря Леонов забил. Очень важный матч проиграли на своем поле за шесть туров до конца «Шахтеру» — 1:2. Витя Аничкин открыл счет, но в начале второго тайма горняки два подряд забили. Сначала Пильгуй неудачно отбил штрафной, а затем Козинкевич нас похоронил.
Но и хороших игр было немало. Трижды у киевского «Динамо» выиграли. Два раза в чемпионате и в полуфинале Кубка. В кубковом финале тбилисцев победили — 2:1.
Большую часть чемпионата мы лидировали. Основными конкурентами во втором круге были ЦСКА и «Спартак». Володя Федотов, который уже зятем Бескова стал, мне потом рассказывал, что наш главный тренер не армейцев, а «Спартак» в первую очередь опасался. Особенно, когда спартаковцы в начале августа у ЦСКА выиграли.
— Не предполагали, что ЦСКА вас на финише догонит ?
— Это Бесков так, видимо, считал, а мы могли только «Шахтеру» спасибо сказать, что он следом за нами и у армейцев выиграл. Сыграв вничью со «Спартаком», последние четыре матча прошли без потерь. Но и ЦСКА только очко в Минске оставил. В итоге обе команды набрали по 45 очков.
— Случались в вашей спортивной жизни события по значимости и накалу сравнимые с матчами с ЦСКА за чемпионское звание?
— Сложно ответить. В футболе, наверное, нет. В хоккее бывало — на чемпионатах мира, когда со шведами за первенство бились. Но резонанс, конечно, не тот был. Как мы тогда в Ташкенте армейцев «отпустили»?! Сколько лет прошло, а вспомнишь — дрожь пробирает. Да еще Бесков масла в огонь подлил...
— Какие у него могли возникнуть основания обвинить вас с Аничкиным и Еврюжихина в сдаче матча ?
— Плод воспаленного воображения! Придумал, что мы «подыграли» московским картежникам, сделавшим крупные став на ЦСКА в подпольном тотализаторе. Зачем нам тогда было из кожи вон лезть, два дня подряд мучиться?! Бесков ведь и дальше пошел. Через два месяца после Ташкента «Динамо» на своем поле проиграло в хоккей свердловскому СКА — 3:4. Мы вели во втором тайме 3:1 — я как раз третий забил, но при счете 3:2 на последних минутах два мяча пропустили. Досадно было — словами не передать! Так он своему другу Трофимову после игры ту же песню запел: «Они, Вася, не просто так проиграли...»
Лучше бы Константин Иванович в себе покопался, свои ошибки вспомнил. Во время повторного матча его так трясло, что, приняв с Яшиным в перерыве изрядную дозу коньяка, сначала сигару курил на скамейке, а потом куда-то в сторону подался, оставив Голодца игрой руководить. Тот, естественно, замены сделать побоялся. Хотя, помню, еще в раздевалке Бесков у меня интересовался, не нужно ли кого-то менять.
— Так нужны бьиш замены шш нет?
— В перерыве — нет, а когда в середине второго тайма Юра Авруцкий выдохся, необходимы. Можно было и Еврюжихина заменить, он тоже активность снизил.
— Почему все же «Динамо» проиграло ? Как вам теперь, по прошествии многих лет, это видится ?
— Причин несколько было, только что их перечисление теперь даст? Играть два дня подряд, а первый матч был еше и с дополнительным временем, очень тяжело. К тому же в Ташкенте даже в начале декабря было душно. Вполне допускаю, что у армейцев осталось больше сил. Потерь в составе после первого матча у них не было, а у нас выбыли из строя Штапов и игравший в полузащите Юрий Семин.
Вместо Семина вышел Николай Антоневич — центральный защитник, который в том чемпионате ни разу не сыграл за «основу». Замена, конечно, далеко не равноценная, но как ни странно именно он мог все решить. В начале второго тайма сильный удар Антоневича пришелся в крестовину, а перед вторым голом в наши ворота, Коля из выгодной позиции низом послал мяч в дальний угол и тот едва штангу не задел...
— Ошично помню этот момент. Счет бьы 3:1 в пользу «Динамо», и воспитанник ЦСКА Антоневич мог «приговорить» бывших одноклубников...
— Мне не раз приходилось держать ведущего игрока армейцев Владимира Федотова, и, по мнению тренеров, с заданием я справлялся. На установке перед повторной встречей мы договорились, что если «Динамо» будет проигрывать, то опекой Федотова займется молодой Женя Жуков, а я выдвинусь вперед, в помощь нападающим. После того, как Дударенко открыл счет, так и было сделано. Ход игры удалось переломить. В течение шести минут счет стал 3:1 в нашу пользу. Первый гол забил ударом издали Жуков. Еврюжихину и мне удалось отличиться при помощи Авруцкого, который был очень активен.
Если игра идет, стоит ли что-то менять? После перерыва Жуков остался при Федотове, а я по-прежнему играл, как сейчас бы сказали, под нападающими. Мы продолжали оставаться хозяевами положения и во втором тайме. Судивший матч Бах- рамов не засчитал чистый гол Авруцкого, но при таком счете нас это не слишком взволновало. Те моменты, которые имел Антоневич, возникали на правом фланге обороны ЦСКА. Защитник армейцев Истомин практически бросил свое место и стал постоянно подключаться к атакам. Его и должен был держать свежий игрок, но замены Бесков не сделал...
Именно Истомин выкатил мяч под удар Федотову, когда нам забивался второй гол. Сначала ошибся обессилевший Авруцкий, который потерял мяч у нашей штрафной, а потом Пильгуй. Помешать Федотову я не успел, но в момент, когда он занес ногу для удара, у меня, помню, мелькнуло: «Пусть бьет». Сильным удар у армейца получиться не мог — бил он практически с места, да и защитников перед ним было немало. Как Пильгуй хотел отбить мяч, непонятно. Наверное, кулаками, но мяч, скользнув по его плечу, влетел в ворота.
Через пять минут Бахрамов назначил одиннадцатиметровый за снос поймавшего кураж Федотова. Аничкин в подкате выбил мяч у него из-под ног, и Федотов упал. За то, что нарушение, если оно вообще было, произошло до линии штрафной, я ручаюсь, поскольку находился рядом. Не дальше, во всяком случае, чем судья. Мы и сейчас, когда с Федотовым встречаемся, спорим об этом. Остаемся, правда, каждый при своем мнении...
— Стсию быть, судейские ошибки повпиши на ход матча ?
— Сказать, что Бахрамов «Динамо» засуживал, не могу, но промахи допустил серьезные. Хотя дело, конечно, не в этом. Сами виноваты, что такой матч отдали. Решающий гол нам забили вновь после подключения Истомина. Он вывел на удар Федотова, и тот пробил в левый дальний от себя нижний угол. Как мяч, задев кочку, пролетает над руками упавшего Пильгуя, можно и сейчас по телевизору увидеть. Любят эти кадры показывать...
Надо же такому совпадению случиться: в Ташкенте вели 3:1 и проиграли 3:4, а затем в хоккее тот же сценарий повторился, когда со свердловчанами играли. В обоих случаях золотые медали упустили.
— Обвинение в сдаче игры Бесков вам бросил в раздевачке ?
— Едва порог пересек. В перерыве Бесков так разнервничался, что пришлось Дерюгина просить в коридор его вывести, чтобы ребятам не мешал. А после тех его слов уже меня колотить начало. Если бы не наш легендарный «дедуля» — Сергей Сергеевич Ильин, поднесший мне стакан водки прямо в душе, не знаю, чем бы все закончилось.
— Как при таких ожесточенных, иначе не скажешь, отношениях с тренером, вы продолжали играть под его руководством?
— Во-первых, я отходчивый и долго зла не помню, о чем уже говорилось. Во-вторых, просто ли было мне, офицеру, поменять клуб из-за ссоры с тренером? Да и значило «Динамо» для меня несоизмеримо больше, чем истерики Константина Ивановича...
Мне довелось работать со многими крупными тренерами. В «Динамо» — с Пономаревым и Соловьевым, в сборной — с Якушиным. Столько лет отыграв, я знаю, конечно, как строили тренировочный процесс Качалин и Морозов, Виктор Маслов и Симонян. Лучшим я бы назвал Бескова. Константин Иванович тонко чувствовал футболистов, на интуитивном уровне — спортивная наука и медицина в этом деле для тренера лишь подспорье — понимал, когда нужно нас нагрузить, а когда можно дать послабление. Его тренировки были и интересны, и полезны. Никто другой не умел так быстро поставить команде игру, определить возможности игрока. Бесков был силен не только как практик, но и как аналитик. Теоретические занятия у него скорее защиту диссертации напоминали. Продолжались по нескольку часов, игра соперника разбиралась до мельчайших подробностей, да еще и примерами из матчей лучших зарубежных команд все подкреплялось.
Если бы не отдельные его завихрения, Константин Иванович мог добиться побед, куда более громких, чем те, что за ним значатся. Иной раз ему и смелости не хватало, как, скажем, в финале Кубка кубков в 1972 году, когда «Динамо», встречаясь с шотландским «Глазго рейнджере», выбрало почему-то оборонительную тактику.
— Дебют команды в европейских кубках вы застали...
— Осенью 1971 года сыграл с греческим «Олимпиакосом». В обоих матчах — на позиции свободного защитника. Тогда такого игрока «чистильщиком» называли. На это место Бесков меня впервые определил в матче с «Пахтакором» в Ташкенте. Так что большую часть того сезона пришлось отыграть защитником. И ничего, даже интересно было.
Где-то в октябре услышал от Бескова, что на этой позиции он видит молодого Долбоносова. Мне же посоветовал поиграть за дубль. Это уже перебор был. Такого удовольствия я даже Константину Ивановичу не мог доставить...
Шоком расставание с командой для меня не стало — все к этому шло. Тем более что оставался хоккей. Но и заканчивать с футболом в мои планы не входило.
— Прежде, чем мы продолжим путешествие по вашей футбольной биографии, вспомните тех, с кем npoeeiiu последние сезоны в московском «Динамо».
— Выделю троих — Владимира Смирнова, Юрия Семина и Владимира Эштрекова. Центральный защитник Володя Смирнов по своим потенциальным возможностям мог играть в сборной — фактурный, смелый, надежный. Головой хорошо играл. Если бы не серьезное заболевание почек, которое заставило его уйти из футбола в 23 года, так бы, поверьте, и случилось.
Юра Семин пришел в «Динамо» нападающим, но Бесков вскоре нашел ему место в полузащите. Колючий был игрок, неприятный для противника. И на тренировках никого не щадил, действовал по принципу «на поле друзей нет». При этом немало забивал, и не проходные, а важные для команды голы. Удар у Семина своеобразный был, не столько сильный, сколько коварный — трудный для вратарей. Уверен, что Бесков его прижимать стал только из-за того, что «Сэм» со мной и Аничкиным дружил. Он тоже ушел из «Динамо» в расцвете сил — весной 1972 года.
Володя Эштреков на правом краю атаки в лучших своих матчах в традициях предшественников играл — Урина и Фадеева, а, может, и сильнее. Скоростной, финты необычные, защитников, случалось, просто раздевал. В матче с «Барселоной» на турнире в Испании в 1970-м настоящий концерт устроил — болельщики стоя аплодировали. Его нужно было передачами «кормить», что мы с Семиным и старались делать. А вот когда Сабо появился, Эштрекову труднее стало. Тот привык в Киеве многое для себя делать, вместо паса нередко издали по воротам «заряжал».
— При вас появтись в команде такие одаренные форварды как Анатолий Кожемякин и Анатолий Байдачный...