После июльских событий и многочисленных арестов потянулась вереница тяжелых для Балтфлота испытаний. Господин министр Керенский поспешил издать 7 июля погромный приказ следующего содержания: "С начала революции в Кронштадте и на некоторых судах Балтийского флота, под влиянием деятельности немецких агентов и провокаторов, появились люди, призывающие к действиям, угрожающим революции и безопасности родины. В то время как наша доблестная армия геройски, жертвуя собою, вступила в кровавый бой с врагом, в то время, когда верный демократии флот неустанно и самоотверженно выполнял возложенную на него тяжелую боевую задачу, Кронштадт и некоторые корабли во главе с "Республикой" и "Петропавловском" своими действиями наносили в спины своих товарищей удар, вынося резолюции против наступления, призывая к неповиновению революционной власти в лице поставленного демократией Временного правительства и пытаясь давить на волю выборных от органов демократии в лице Всероссийского Съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Во время самого наступления нашей армии начались беспорядки в Петрограде, угрожавшие революции и поставившие наши армии под удары врага, когда по требованию Временного правительства, в согласии с Исполнительным Комитетом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, для быстрого и решительного воздействия на участвовавших в этих предательских беспорядках кронштадтцев были вызваны суда флота, враги народа и революции, действуя при посредстве Центрального комитета Балтийского флота, ложными разъяснениями этих мероприятий внесли смуту в ряды судовых команд; эти изменники воспрепятствовали посылке в Петроград верных революции кораблей и принятию мер к прекращению организованных врагом беспорядков и побудили команды к самочинным действиям: смене генерального комиссара Онипко, постановлению об аресте помощника морского министра - капитана первого ранга Дудорова и предъявлению целого ряда требований Исполнительному Комитету Всероссийского Съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Изменническая и предательская деятельность ряда лиц вынудила Временное правительство сделать распоряжение о немедленном аресте их вожаков, в том числе Временное правительство постановило арестовать и прибывшую в Петроград делегацию Балтфлота.
Ввиду сказанного выше приказываю:
1. Центральный комитет Балтийского флота немедленно распустить, переизбрав его вновь.
2. Объявить всем судам и командам Балтфлота, что я приказываю немедленно изъять из своей среды подозрительных лиц, призывающих к неповиновению Временному правительству и агитирующих против наступления, представив их для следствия и суда в Петроград.
3. Командам Кронштадта и линейных кораблей "Петропавловск", "Республика" и "Слава", имена коих запятнаны контрреволюционной деятельностью и резолюциями, приказываю в 24 часа арестовать зачинщиков и прислать их для следствия и суда в Петроград, а также принести заверение в полном подчинении Временному правительству. Объявляю командам Кронштадта и этих кораблей, что в случае неисполнения настоящего моего приказа они будут изменниками родины и революции и против них будут приняты самые решительные меры. Товарищи, родина стоит на краю гибели из-за предательства и измены, ее свободе и завоеваниям революции грозит смертельная опасность. Германская армия уже начала наступление на нашем фронте, каждый час можно ожидать решительных действий неприятельского флота, могущего воспользоваться временной разрухой. Требуются решительные и твердые меры к устранению ее в корне. Армия их приняла, флот должен идти с нею нога в ногу.
Во имя родины, революции, свободы, во имя блага трудящихся масс призываю вас сплотиться вокруг Временного правительства и всероссийских органов демократии и грудью отразить тяжелые удары внешнего врага, охраняя тыл от предательских ударов изменников.
Военный и морской министр А. Керенский".
Истерически-погромный приказ Керенского произвел ошеломляющее впечатление на всех колеблющихся и совершенно обратное - на кронштадтцев и команды линейных кораблей "Республика", "Петропавловск" и "Слава". Команды этих трех линейных кораблей на приказ Керенского предъявили ультимативное требование об освобождении арестованных и заявили, что среди них нет изменников и предателей. Среди них нет зачинщиков. В случае попытки Временного правительства произвести на кораблях аресты они окажут вооруженное сопротивление.
В ответ на приказ Керенского оставшиеся члены Центрального комитета Балтийского флота совместно с некоторыми командами кораблей 11 июля под председательством Ю. Любецкого приняли следующую резолюцию: "Соединенное совещание Балтфлота, обсудив события последних дней в Петрограде, постановило:
1. Заявить Исполнительному Комитету Всероссийского Съезда Советов и Временному правительству, что делегация от Балтийского флота была послана для осведомления с событиями в Петрограде и передачи резолюции Всероссийскому Съезду.
2. Что Балтийский флот с начала возникновения петроградских событий не имел о них никаких достоверных официальных сведений, а по тем отрывочным, которые имелись, можно было лишь судить о том, что в Петрограде создался тогда кризис власти.
3. Единственным выходом в тот момент, по мнению Балтийского флота и всех революционных организаций в Гельсингфорсе, из создавшегося безвластия, могущего бросить страну в анархию, открыть фронты внешнему противнику, была передача власти в руки Всероссийского Совета.
4. Заявлять же о своем мнении в свободной стране может всякий отдельный гражданин; ни к какому же давлению, а тем более вооруженному, флот не прибегал и не думает прибегать.
5. Не берясь судить, за неимением данных, о причинах, побудивших Дудорова к посылке двух известных юзограмм за NoNo 8294 и 8295, флот заявляет, что в случае исполнения этих юзограмм комфлотом флот был бы брошен в анархию и междоусобную войну, которая открыла бы врагу доступ к столице и разбила бы флот как революционную силу, потому просьба комфлота об устранении Дудорова в тот критический момент для флота и резолюция ЦКБФ об его аресте были вызваны государственной необходимостью по условиям создавшегося момента.
Соединенное совещание вновь посылает в Петроград к ЦИК Советов и к Временному правительству делегацию и выражает глубокую уверенность, что все недоразумения будут разрешены на началах, приемлемых и благоприятных для обеих сторон, а именно:
A) Соединенное совещание отказывается от устранения Дудорова, если особая комиссия из состава Всероссийского Совета и представителей Балтийского флота и ЦКБФ признает его действия ошибочными вследствие имевшихся в Петрограде неправильных данных о положении дел во флоте.
Б) Что с судов флота, которым брошено незаслуженное обвинение в государственной измене, это обвинение будет снято.
B) Что действия комфлота будут признаны правильными и он должен быть немедленно возвращен к своей должности во имя блага родины, и никакой другой командующий, кроме контр-адмирала Вердеревского, флотом признан не будет.
Г) Что все делегаты БФ должны быть немедленно освобождены, так как арест их мог быть основан на сплошном лишь недоразумении.
Д) Флот приветствует объявленное установление в России республиканского строя и заявляет о своем полном подчинении правомочным органам его Всероссийскому Совету и Временному правительству, поддерживаемому этим Советом.
Е) Для всестороннего освещения всех событий, имевших отношение к флоту, назначить авторитетную комиссию из состава Всероссийского Совета, с участием представителей от флота, для расследования действий всех лиц, причастных к событиям во флоте".
Эта первая соглашательская резолюция Центробалта дала еще большую уверенность Временному правительству в возможности произвести расправу над Балтфлотом.
Поднявшая на время голову контрреволюция спешила использовать момент. В дополнение к приказу от 7 июля Керенский поспешил издать не менее грозный приказ 9 июля: "Секретно". Только Комфлот...
По приказанию главкосева{17} передаю к точному и неуклонному исполнению телеграмму главковерха:
При всяких попытках к неисполнению боевых распоряжений и при призыве или агитации к неисполнению приказов командного состава, касающихся боевой подготовки войск и боевых распоряжений, виновные, как отдельные чины, так и целые войсковые части, должны немедленно приводиться к повиновению, не стесняясь применением оружия. Настоящее распоряжение должно быть немедленно объявлено всем войсковым частям и приводиться в исполнение без малейших колебаний, памятуя, что проявление слабости ведет в настоящий момент к гибели России и революции. Категорически разъяснить войскам и комитетам о недопустимости обсуждения комитетами и вмешательства последних в распоряжения командного состава как боевые, так и по подготовке войск, а также воспрещаются смены и назначения командного состава.
Министр-председатель и военный министр Керенский.
Верховный главнокомандующий Брусилов.
Псков.
No 4909".
В целях проведения в жизнь приказов и распоряжений Керенского и главковерха в Балтфлот отправилась целая плеяда меньшевиков и эсеров с разъяснениями о "преступных" действиях большевиков в июльские дни и о предательстве "Балтфлота, идущего на поводу у "немецких шпионов" под руководством Ленина. Балтфлот, лишенный в связи с арестами своих руководителей, под влиянием самой гнусной провокационной агитации меньшевиков и эсеров временно растерялся, о чем свидетельствует ряд принятых резолюций.
Из плавающих судов только "Республика" и "Петропавловск", несмотря на все угрозы контрреволюции, остались непоколебимыми и последовательными в своих действиях, гордо неся большевистское боевое знамя до грядущего Октября.
На основании приказа Керенского от 7 июля остатки членов Центрального комитета Балтийского флота сами себя ликвидировали и 15 июля передали дела ликвидационной комиссии - до новых выборов. 25 июля новый состав Центробалта в количестве 60 человек, причем из них четыре пятых были верноподданнически преданы Временному правительству, по указке, с разрешения командующего Балтфлотом и генерального комиссара Временного правительства неизменного Онипко, приступил к работе. Командующий Балтфлотом адмирал Развозов, открывая Центробалт, предложил ограничиться программой, выработанной в штабе командующего флотом, а через неделю выработать программу совместно с Центрофлотом (Центрофлот с момента своего существования и до его разгона в дни Октября состоял почти исключительно из меньшевиков и эсеров, отстаивая до последней минуты власть Временного правительства. - П. Д.). До разработки устава Центрофлотом командующий Балтфлотом предлагает Центробалту заняться своими внутренними делами, как, например, выборы президиума, проверка мандатов и т. п. (программа для деятельности Центробалта по указке контрреволюционного адмирала Развозова на первое время велика и обильна и под силу данному составу Центробалта. - П. Д.). Этот же Развозов рекомендует Центробалту ввиду переживаемого тяжелого времени оказать ему помощь в работе, но поменьше вдаваться в политическую сторону дела, поддерживать центральные органы в Петрограде и не тормозить их работы отдельными выступлениями. Он надеется на продуктивность работы и проведение ее без всяких шероховатостей. Под аплодисменты командующий покидает вновь рожденный Центробалт (данные из протокола заседания ликвидационной комиссии по открытию Центрального комитета Балтийского флота 25 июля 1917 г. за No 10).
Несмотря на собранные во флоте резолюции доверия Временному правительству, несмотря на налет бунаковых, чхеидзе, филипповских, Соколовых и Лебедевых, истерические приказы Керенского, только на время, и то на весьма непродолжительное, удалось деморализовать единые сплоченные ряды флота, оставив в конце концов в покое непокорные "Петропавловск" и "Республику".
Уже 31 июля даже покорное Временному правительству абсолютное большинство Центробалта (нового состава. - Ред.) выносит резолюцию, в которой говорится: "...4. Центральный комитет Балтийского флота, во избежание недоразумений, считает необходимым довести до сведения Центрального Исполнительного Комитета и командующего флотом, что ни один приказ, касающийся жизни Балтийского флота, не должен быть опубликован без рассмотрения его Центробалтом, если таковой не касается оперативной или навигационной части" (протокол No41).
С первых чисел августа команды судов, достаточно разобравшись во всей погромной деятельности Временного правительства и русской "демократии", помимо Центробалта, начали выносить вновь резолюции о недоверии Временному правительству. Флот снова постепенно возвращался в лоно влияния большевиков. В ответ буржуазная пресса с неистовством набросилась на Балтфлот, а тот же Лебедев, управляющий Морским министерством, опубликовал в правительственной прессе заявление, указав, что в Центробалте безответственное меньшинство снова вносит смуту во флоте, и снова призывал правительство применить к флоту репрессивные меры.
4 августа корабли первой бригады потребовали от Центробалта поднять прежний флаг Центробалта и руководствоваться уставом, принятым на I съезде Балтфлота, одновременно они предъявили ультиматум об освобождении арестованных в июльские дни Временным правительством делегаций Балтфлота.
На этот раз борьба Балтфлота с Временным правительством была доведена до конца.
В "Крестах"
Мрачные своды одиночки в "Крестах" на несколько дней изолировали меня от окружающей обстановки и жизни после июльских событий. В течение пяти дней дверь одиночки с маленьким волчком открывалась трижды в течение дня: утром, в обед и вечером, когда приходилось выносить "парашу" да когда подавали "купоросно-щелочные" щи с вонючей капустой и протухшими крохами мяса. Эта бурда скорее напоминала остатки помоев, чем что-либо похожее на пищу. В серо-мутной жидкости можно было найти все, что угодно: человеческие волосы, куски тряпок, щепки и прочую прелесть. Керенский, загнавший своих политических врагов в казематы "Крестов", далек был от мысли кормить их хотя бы так же, как это было во времена царизма.
Отсутствие пищи, полная изоляция - без выхода даже на прогулку - и побои юнкеров отозвались и на моем довольно крепком организме. На шестой день я был помещен в тюремный лазарет, переполненный уголовными элементами. Полуподвальное помещение лазарета немногим отличалось от одиночной камеры, в которой я был.
16 июля во время прогулки к окну тюремного лазарета, заметив меня, подошел Ф. Ф. Раскольников. Не обращая внимания на тюремных конвоиров-солдат и надзирателей, Раскольников в течение двух - трех минут продолжал со мной беседу. Он был все тем же жизнерадостным, веселым, бодро и уверенно смотрел на перспективы будущего. Он вкратце сообщил о гнусной травле большевиков всей прессой, о том, что разыскивают Ленина в целях ареста, что Керенский издал приказ о роспуске Центробалта и потребовал от кораблей и Кронштадта выдать зачинщиков июльского восстания, на что Кронштадт, а также корабли "Петропавловск", "Республика", "Слава" и другие ответили категорическим отказом. Тут же добавил, что он вместе с Ремневым лично явился в Петроград для ареста, дабы не дать лишнего повода буржуазной своре возводить обвинения на кронштадтцев, что они действовали под влиянием якобы немецких шпионов-большевиков, которые после подавления бунта бежали за границу. Я вкратце поделился с ним историей о посылке миноносцев с делегацией в Петроград, о неисполнении Вердеревским приказа Временного правительства о потоплении кораблей и о своем аресте. Раскольников сообщил, что два корпуса "Крестов" переполнены исключительно арестованными за июльскую демонстрацию и что Вердеревский арестован и перевезен в Петропавловскую крепость. Две - три минуты беседы с Раскольниковым давали надежду,, что еще не все потеряно во флоте, что авангард - "Петропавловск", "Республика" и Кронштадт, - невзирая ни на какие угрозы, не сдаст своих позиций, что он был и останется авангардом флота, где руководство целиком и полностью находится в руках большевиков (на "Республике" перед июльскими событиями членов партии большевиков было до 600 человек). 18 июля меня выписали из тюремного лазарета и перевели в камеру по соседству с Антоновым-Овсеенко.
Во время первых прогулок встретил Куркова с "Авроры", членов Центробалта первой и второй делегации, но совершенно непонятно было появление в "Крестах" Измайлова, который оставался в Центробалте. Из разговоров я узнал, что Измайлов вместе с другими прибыл с третьей делегацией в ЦИК с требованием освобождения делегаций и Вердеревсхого и тоже был арестован.
Через несколько дней все члены Центробалта и судовых комитетов, арестованные в числе делегаций, были освобождены. Мне было предъявлено обвинение в государственной измене, разглашении военных тайн, организации мятежа против существующей власти - Временного правительства - ив шпионаже. Все эти абсурдные обвинения, предъявленные мне через морского следователя Фелицына, того Фелицына, который в 1906 году вел так же ретиво дознание против моряков, восставших против произвола царизма, были настолько циничны и необоснованны, что этот контрреволюционный юрист Фелицын после первых допросов вынужден был отказаться от ряда обвинений.
10 августа от "Петропавловска" и "Республики" на свидание ко мне прибыло несколько моряков. Встреча в необычной обстановке через решетки вызвала в них бурю негодования. Они готовы были тут же сломать эти решетки и упорно настаивали перед тюремным надзирателем открыть эти решетки и предоставить им возможность разговаривать со мной наедине. Изумленный надзиратель на требование моряков смиренно ответил: "Мы-люди подневольные. Начальство не разрешает". На что моряки ответили: "Мы сами разрешим. Скоро мы сорвем эти решетки своими пушками". Они передали вынесенные на кораблях ультимативные резолюции об освобождении арестованных за июльские события, весьма объемистую посылку, около 3-4 пудов, - сахар, белые галеты, консервы. Тут же сообщили о решении команд во что бы то ни стало добиться нашего освобождения, хотя бы пришлось применить силу оружия; о том, что корабли, выносившие резолюции доверия Временному правительству, образумились, гонят с митингов и не дают говорить меньшевикам и эсерам, не признают нынешний Центробалт, который не отражает мнения Балтфлота.
5 сентября небольшая группа освобожденных из "Крестов", дав подписку о "невыезде" из Петрограда, поспешила в Гельсингфорс, на Сенатскую площадь, где готовился новый поход на Бастилию Временного правительства и русской контрреволюции.
Корниловское восстание
Июльские события, закончившиеся разоружением петроградских рабочих и революционных полков, попыткой разоружения Кронштадта и разгоном революционных выборных организаций в Балтфлоте, с очевидной ясностью показали истинное лицо официально стоявшей у власти русской "демократии". Эсеро-меньшевистская лжедемократия открыто перешла в лагерь контрреволюции. Господа Савинков, Филоненко, Керенский, начиная с 22 июля, после полученной телеграммы от генерала Корнилова об условиях вступления его на пост верховного главнокомандующего подготовляют поход против выборных армейских организаций, против Советов и составляют план установления коллегиальной диктатуры. Даже те Советы и армейские организации, которые до корниловского похода состояли в своем большинстве из эсеров и меньшевиков, являлись помехой к осуществлению намеченного плана водворения диктатуры во имя "спасения родины" и доведения войны "до победного конца".
Неизбежность диктатуры в лице Корнилова, или Керенского, или Корнилова, Керенского, Савинкова и Филоненко вкупе, причем каждый из них считал себя вполне подготовленным к роли диктатора военного и гражданского, обосновывалась существовавшим двоевластием того времени.