На этом же заседании Центробалта, вопреки приказу правительства, было принято постановление об образовании комиссии по расследованию сдачи церельских позиций следующего содержания: "Заслушав доклад представителя Центрофлота и Центробалта о назначении следственной комиссии для производства расследования над оперативными действиями Рижского архипелага и принимая во внимание, что, с одной стороны, комфлот и Временное правительство поручают вести следствие только в отношении команды церельских позиций, с другой Центробалт усматривает в сдаче церельских позиций и всего Рижского архипелага явное попустительство как в отношении укрепления самих позиций и подступов к ним, так и несвоевременного ухода с позиций высшего командного состава, каковое явление способствовало отступлению находившегося там гарнизона, съезд постановляет: образовать следственную комиссию в составе одного представителя от Центрофлота, одного - от комфлота, одного - от команды Рижского архипелага и одного - от Революционного комитета Северной области, каковой комиссии дается право кооптации по ее усмотрению" (протокол No 100 от 19 октября; протокол Центробалта за No 102 под председательством Дыбенко).
Затем состоялись дополнительные выборы делегатов на Всероссийский Съезд Советов и выработан был наказ делегатам, едущим на съезд.
Избранными оказались: Мальков, Сутырин и Дыбенко (большевики), Рямо (сочувствующий большевикам).
Принят следующий наказ делегатам: "Центральный комитет Балтийского флота отправляет на Всероссийский Съезд Советов своих делегатов и представителей флота, выражающих чаяние, дело и волю всего Балтийского флота. Как это было засвидетельствовано представителями II Балтийского съезда в дни мировой бойни, в дни борьбы за свободу и революцию, в дни борьбы пролетариата, съезд обратился с воззванием к угнетенным всех стран, призывая поднять знамя восстания. Так и теперь представители Центрального комитета Балтийского флота, представители измученных мировой бойней товарищей-моряков, находящихся на стальных кораблях, на островах и в других местах, полуголодных, разутых и раздетых, шлют своих товарищей сказать не слова, а совершить великое дело освобождение труда от капитала. Вместе со своими товарищами-черноморцами, видя, что кормило правления революционной страны падает все ниже и ниже, видя, что правительство предателя и кровожадного хищника Керенского ведет страну к гибели, видя приближающийся крах революции и свободы, Балтийский флот, глубоко страдая от оскорблений желтой прессы, от клеветы, извергаемой реакционерами с Милюковым во главе, требует от сознательного пролетариата поддержки для уничтожения этой прессы и превращения ее в лучи пропаганды за социализм. Получая за свой тяжелый труд "валюту Керенского", которая бойкотируется даже всеми спекулянтами, с тоской в душе видим, как с помощью обнаглевшего коалиционного министерства переодетые в камилавки отставные реакционные генералы получают по пять миллионов золотом на продолжение "поместного сбора", который ставит своей главной задачей, как и всегда, уничтожение и затемнение народного сознания и устройство пагубных пут для крестьян, толкая их в пропасть монархизма.
Принимая все меры для достижения полного единения между офицерами и матросами, с горечью для себя видим, как министр-председатель Керенский в минуты неравного боя балтийских кораблей с титанами Вильгельма издает позорные приказы на всю Россию и тем самым вносит раздор и дезорганизацию в среду дружных рядов Балтийского флота.
Мы требуем немедленного уничтожения продажного правительства коалиции, которое, эвакуируя Балтийское побережье и Петроград, имеет главной задачей продать Балтийские корабли и вместе с тем ликвидировать революцию.
Мы поручаем вам, представители Балтики, совместно с представителями Черного моря и представителями трудового пролетариата, собравшимися на настоящем съезде, взять власть и передать ее в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Помните, товарищи, мы - ваша поддержка... За вами - наша сила, наша мощь и наше оружие.
Да здравствует власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов".
20 и 21 октября проверяются боевые взводы и назначенный командный состав. Подвозится необходимый запас продовольствия и вооружения для подготовляемых к отправке в Петроград отрядов. Идет усиленный ремонт предназначенных к походу миноносцев. В срочном порядке ремонтируется снятый с мели "Петропавловск".
23 октября. С утра ведутся переговоры с левыми эсерами о совместном вооруженном выступлении. Прошьян и Устинов дают уклончивые ответы. Они не уверены в успехе и предлагают вести переговоры с меньшевиками. С ними соглашается председатель Гельсингфорсского совета Шейнман (большевик).
Колебания Шейнмана не обещали создания в городе твердой власти в момент самого переворота. К вечеру созывается общее собрание Совета, судовых и полковых комитетов. Собрание одушевлено одним желанием" немедленного свержения коалиционного правительства. Меньшевики и правые эсеры пытаются на собрании протестовать, вносят свои предложения, предостерегают от "анархии" и "погромов". Выступают матросы, которые с негодованием заявляют, что это старая песня провокации гробовщиков революции. Левые эсеры, уверяющие, что за ними "половина" флота и стоящей в Финляндии армии, предлагают компромиссные решения. Резко против всяких компромиссов выступают Смилга и Дыбенко. К концу заседания оглашается резолюция Центробалта; в ней говорится, что никаких отступлений от решения съезда Балтийского флота, никаких компромиссов флот не признает. Если даже собрание вынесет обратное решение, фракция большевиков Совета и Центробалт берут на себя ответственность за выступление. Члены Центробалта - левые эсеры - единогласно голосуют за резолюцию Центробалта. Резолюция проходит.
На этом же заседании для руководства и координирования действий избирается тройка в составе Смилги и Дыбенко (большевики) и Шишко (левый эсер). Тройка снабжается неограниченными полномочиями. Ведем переговоры с финскими коммунистами о перевороте в Финляндии и захвате ими власти. Финские товарищи колеблются. Заявляем:
- Если вы откажетесь нас поддержать, мы сами совершим переворот, тогда вы вынуждены будете взять власть в свои руки после совершившегося факта.
После долгих переговоров финны соглашаются.
В ночь на 24 октября арестовываем остатки представителей коалиционного правительства. Перед арестом Набокова перехватываем его разговор по прямому проводу с князем Львовым, в котором князь Львов сообщает, что в Петрограде начинается анархия. Большевики готовят вооруженное свержение правительства. С фронта вызваны войска. Керенского решено отправить в Японию в целях ввода японских войск для подавления восстания.
Этот разговор был немедленно передан в Петроград революционному комитету. Связь с Петроградом целиком перешла в наши руки. В Гельсингфорсе царили полное спокойствие и тишина. Сопротивляться было некому, за исключением анархистов, которые пытались захватить здание матросского клуба, но вызванными с республики" патрулями были частью арестованы; остальные поспешили убраться. Город охранялся усиленными патрулями матросов и солдат.
24 октября. С самого утра в городе спокойно. Получены сведения о нападении белой гвардии финнов на поезда и о движении их на Гельсингфорс. Для ликвидации белогвардейцев срочно высылается отряд под командой Измайлова. К 12 часам из Петрограда получены одна за другой телеграммы о готовящемся выступлении. Телеграммы Революционного комитета передаются Северо-Западному фронту. Связь с последним установлена. Обо всем информируем друг друга. В Центробалте - для руководства избрана тройка в составе Дыбенко, Аверочкина и Измайлова. На всех кораблях, во всех командах и пехотных частях отдано распоряжение держать наготове дежурные боевые роты; кроме боевых рот, приказано на кораблях держать наготове еще по одной роте в полной боевой готовности. Погрузка огнеприпасов и продовольствия, подвоз их к товарной станции заканчиваются Эшелоны для погрузки отрядов приказано составить к 18 часам. Идет усиленная спешка с ремонтом миноносцев; ремонт должен закончиться к утру 25-го.
В 16 часов созывается пленарное заседание Центробалта и судовых комитетов, где еще раз все корабли заявили о своей полной готовности и требовали немедленной посылки достаточных сил в Петроград. К 20 часам получена телеграмма из Петрограда: "Центробалт. Дыбенко.
Высылай устав.
Антонов-Овсеенко".
Флоту отдаётся приказание: боевым ротам прибыть на вокзал к 24 часам. На вокзале установлена наша комендатура. С утра 24 октября установлена наша комендатура на всех станциях - до Петрограда. Порядок погрузки и следования эшелонов передан коменданту и старшим эшелонов.
Происходит задержка с ремонтом миноносцев. Вызываю командующего флотом адмирала Развозова и флагманского инженер-механика Винтера в Центробалт. Обращаюсь к Развозову:
- Будут ли готовы миноносцы к утру?
Отвечает инженер-механик Винтер:
- Никак нет. Они могут быть готовы только через двое суток.
Что это? Неисполнение приказания?
Адмиралу Развозову и Винтеру странным казалось, что они теперь получают приказания от Центробалта. В их уме никак не укладывалось, как это заживо погребли Временное правительство и о нем теперь даже нет помина. Но ни один из них не посмел заявить, что они не подчиняются приказам Центробалта. Адмирал Развозов сам был очевидцем во время сражения под Эзелем и Даго, когда за неисполнение приказания Центробалта виновные тут же были преданы суду, и теперь за неисполнение приказа им также грозила бы расправа на месте.
Вызываю механиков и старших машинистов с миноносцев. Один за другим являются в Центробалт. На вопрос, будут ли готовы миноносцы к утру, отвечают:
- Ровно в восемь часов утра миноносцы покинут Гельсингфорсский рейд.
Матросы на миноносцах уже не спят третьи сутки. Они сами совместно с финскими рабочими работают день и ночь. Они полны желанием как можно скорее закончить возложенное на них величайшее историческое поручение. И они с честью выполнили боевой революционный приказ.
После ухода машинистов флаг-механик Винтер и адмирал Развозов, качая головами, повторяют:
- Невероятно. Это не может быть выполнено. Миноносцы не могут быть готовы к утру.
- Вы, - говорю, - можете не верить в то, что миноносцы будут готовы, но вы отвечаете за командиров.
- Так точно.
Уходят.
23 часа 24 октября. Из Петрограда вызывает Баранов Алексей. Подхожу к аппарату.
Баранов: Настроение тревожное. Можем ли надеяться на своевременную поддержку? Центрофлот в наших руках... Правительство растерялось. С минуты на минуту может начаться выступление. Не опоздаете ли прийти на помощь?
- На рассвете выйдут миноносцы. Отправляю отряды.
- Передам Военно-революционному комитету. 25 октября 2 часа ночи. Гельсингфорс, окутанный ночным мраком, спит непробудным сном. Серые облака, обгоняя друг друга, казалось, спешат закрыть кое-где мерцающие звезды, покрыть небо непроглядной пеленой, создать непроницаемую темень глубокой осенней ночи. Пусть спят непробудным сном те, кто сегодня при закате солнца не замечал восходящую над многострадальным русским обездоленным людом зарю новой жизни пролетарской революции.
В России созван новый съезд Советов, который, может быть, сегодня, пока многие беспечно дремлют в эту темную ночь, подобно грозной туче, разошлет молниеносные вести: Временное правительство свергнуто. Вся власть перешла в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Предложен мир воюющим народам. Вся земля переходит в руки крестьян, а фабрики и заводы рабочим. Нет больше владыки-капитала, нет эксплуататоров и грабителей. Рабочий и крестьянин - отныне владыки необъятной новой, революционной России. Зажглась новая заря, пролился новый свет, свет, озаряющий путь к социализму. Проснувшись завтра рано утром с первыми лучами восходящего солнца, вы уже не застанете тех, кто еще вчера требовал от вас неисчислимых жертв в угоду ваших поработителей, кто еще вчера называл вас бунтующей чернью, кто называл вас предателями, трусами и изменниками "родины". Они, уничтоженные, будут лежать у ног победившего своей мозолистой рукой властелина труда - рабочего класса. Хочется крикнуть людям труда: "Вставайте, проснитесь, новая восходящая звезда озарила весь мир! Нет рабов и угнетенных, владык и господ. Владыкой мира стал труд".
Тихо, бесшумно, без сирен подходят к пристани один за другим катера и буксиры. Бесшумно высаживаются боевые роты. Как бы по безмолвной команде выстраиваются и мерными, но твердыми, уверенными шагами, твердой поступью идут к вокзалу. На перроне нет праздной, фланирующей публики в разноцветных костюмах. В гробовой тишине проходят роты в черных и серых шинелях. Вагоны переполнены. Мерный стук колес паровоза - и один за другим отходят эшелоны. Оркестры играют "Марсельезу". С отходящих эшелонов как бы в ответ спящему городу несется громовое, радостное, долго не смолкающее "ура". В 8 часов отходит последний эшелон. Где-то вдали замолк стук колес паровоза, смолкло радостное "ура". Но мы еще долго стоим на перроне. Хочется нагнать эшелоны и вместе с ними ринуться в бой.
Некогда. Спешим в Центробалт. Там, в тихом серебристом заливе, нагнав пары, ждут сигнала, на штурм капитала те, кто вчера так доблестно защищал подступы к революционному Петрограду, кто приходил с позиций весь израненный и кто сегодня, наскоро залечив свои раны, ринется в новый, кровавый, но последний и решительный бой.
Медленно, выравниваясь в кильватерную колонну, один за другим мимо "Полярной Звезды" Центробалта проходят миноносцы. Их стеньги украшены красными стягами с надписью: "Вся власть Советам". Команда на миноносцах и остающихся кораблях стоит во фронт. Оркестры музыки и громовые раскаты "ура" провожают уходящих в Петроград на. борьбу. Брунс-парк, залитый утренним солнцем, заполнен народом. Тысячи ликующих взоров рабочих и недоумевающие взгляды обывателей провожают уходящих. Миноносцы, миновав Гельсингфорсские ворота, прибавили ход, оставляя позади разрез пенистых волн тихого моря. Кажется, с быстротой молнии промчались они вперед. Их не остановят теперь подводные лодки и не преградят путь к Петрограду. Они спешат, стараются не опоздать. Долго еще оставались неподвижными на палубах кораблей провожавшие моряки. На их немного омраченных лицах вопрос: "А мы? Так и не будем участвовать в Петроградском перевороте?" С "Республики" и "Петропавловска" беспрерывно звонят по телефону и спрашивают:
- А мы разве не пойдем в Петроград?
- У нас все готово. Мы ждем приказания.
Стараюсь успокоить:
- Вы - резерв. Потребуетесь, и вас пошлем. Пока будьте на страже.
На борту "Полярной Звезды" стоят командующий флотом адмирал Развозов и флаг-механик Винтер. Обращаюсь к ним: