- Да, это чудо. Совершается невозможное. При таком рвении и силе желания за вами обеспечен успех. В таких условиях приятно и служить.
В 14 часов 25 октября получена следующая телеграмма - приказ действующим армиям: "Солдаты фронта! Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов взял в свои руки власть и немедленно же предложил перемирие всем воюющим народам и передал землю крестьянам. В ответ на это Керенский, заклятый враг народа, двинул корниловские части войск, казаков и артиллерию против революционного Петрограда. Сейчас контрреволюционные отряды находятся по линии Гатчина и Царское Село. Гарнизон и рабочие столицы напрягли все силы для того, чтобы отразить и беспощадно раздавить контрреволюционных заговорщиков. Борьба идет из-за того - быть ли войне или миру, быть земля помещичьей или крестьянской, владычествовать богачам и генералам или беднякам и солдатам. Борьба будет беспощадная. Солдаты и рабочие знают закон - погибнуть или победить. Именем революции и новой народной власти мы повелеваем вам, солдаты фронта, поддержать ваших братьев в Петрограде. Не нарушая фронта, двинуть немедленно на помощь столице верные и стойкие полки при артиллерии, дабы они ударили в тыл врагу. Зорко следите за тем, чтобы контрреволюционеры не получили больше с фронта ни одного солдата, пытайтесь задерживать силой, разоружать. Если вам попытаются помешать, сметите все препятствия. На 5-ю и 12-ю армии как ближайшие ложится долг в первую очередь подойти на помощь Петрограду, народу и революции.
Именем Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов - Военно-революционный комитет".
Телеграмма немедленно была передана на все корабли и во все базы флота, а также 5-й и 12-й армиям.
В 16 часов была получена вторая телеграмма следующего содержания: "Всем. Генеральный штаб сдался, и вся власть принадлежит Совету рабочих и солдатских депутатов".
В 20 часов у аппарата товарищ Баранов Алексей:
- Правительство Керенского свергнуто. Петропавловская крепость в наших руках... "Аврора." ведет себя геройски. До сих пор из Гельсингфорса нет поддержки. Ленин избран главой правительства. Состав военной коллегии: Антонов-Овсеенко, Крыленко и ты. Ты должен немедленно выехать в Петроград.
- Товарищ Баранов, - отвечаю, - все это великолепно, но выехать не могу. Считаю совершенно неправильным в данный момент отрывать меня от флота. В Петрограде вас много. Когда будете уверены в успехе и больше от флота не потребуется поддержки, тогда и выеду. Поддержка вам выслана и с минуты на минуту должна прибыть.
На следующий день товарищ Баранов вызывает к аппарату и передает распоряжение Антонова-Овсеенко о высылке еще подкрепления и артиллерии и снова требует меня в Петроград.
Около 23 часов 26-го снова вызывают к прямому проводу из Петрограда. Подхожу к аппарату. У аппарата товарищ Ховрин:
- В Петрограде, помимо съезда, образовался "комитет спасения родины и революции"{20}, в состав которого вошло большинство оборонцев, представителей городской управы, меньшевики и эсеры, ушедшие со съезда, и представители Центрофлота, за исключением меньшинства его членов. Я говорил с Крыленко частным образом - есть идея распустить его, организовав из членов съезда временный морской революционный комитет, который завтра собирается. Арестованный Вердеревский находится в Петропавловской крепости; кроме того, имел разговор с Крыленко в Революционном комитете, который высказался, что есть намерение привлечь Вердеревского в министерство. Конструкция власти будет коллегиальная. В состав морской коллегии намечены кандидаты: Антонов-Овсеенко, Дыбенко и Крыленко. Ответь на эти вопросы.
Дыбенко: Вошли в "комитет спасения" представители от Балтики? По флоту объявлено постановление - исполнять приказания только Центробалта, в оперативных делах - комфлота. Почему у аппарата стоят типы кадетского направления в виде Клименко, который не дает совершенно никаких сведений. Если у вас мало людей, верных революции, то мы пришлем от Балтики. Сообщи полностью, какие перемены. Пришли ли нами посланные миноносцы и эшелоны, отправленные из Гельсингфорса? Для них послана провизия шестьсот пудов. Наведи справку, если нужна провизия, пришлем еще. Миноносцы и эшелоны отправлены в распоряжение Петроградского революционного комитета. Команду Балтики, охраняющую Центрофлот, убрать.
Ховрин: Часть членов Балтики вошла в "комитет спасения". Я назначен комиссаром в Морское министерство. Караул подчиняется только мне. С завтрашнего дня мы назначаем своих комиссаров. Посылать что-либо обождите, за исключением провианта. Все части войск, посланные вами, находятся в распоряжении Революционного комитета, в том числе и миноносцы. Положение везде до некоторой степени выясняется. Части войск, направленные против Петрограда, присоединяются к нам. Керенский утром двадцать пятого октября выехал из Петрограда в Гатчину, призывал войска идти на Петроград. Войска отказались. В Казани происходит сражение, то же и в Царицыне. Из других мест сообщений не имеем. Ответь на вопросы о Вердеревском в Центрофлоте.
Дыбенко: Центрофлот объявить неправомочным, ввиду того что Балтийский флот лишил мандатов своих представителей, защищающих Керенского. Вердеревский под сомнением. Вопрос не обсуждался. Узнай, где Дмитриев 5-й. Требуется бригадный командир на крейсера. Из каких частей представители Балтики вошли в "комитет спасения?" Укажи фамилии; если сейчас не знаешь, то постарайся узнать. Финляндия объявлена на военном положении, ввиду того что буржуазная гвардия покушается произвести нападение на наши войска. Приняты все меры. Вместо Некрасова назначено два комиссара. Флот - в возбужденном настроении и рвется в бой на баррикады. Приходится сдерживать. Комиссары Временного правительства Онипко и Франкфурт устранены. "Народная Нива" за погромный призыв закрыта. Редактор арестован. Типография реквизируется для левых эсеров по соглашению с Центробалтом.
Ховрин: О Вердеревском желательно решить вопрос в положительном смысле. Завтра предполагаем его освободить. Военная коллегия сегодня, может быть, будет утверждена съездом... В состав морской коллегии предполагается пригласить Вердеревского и других. Можешь ли ты, не принося ущерба делу, приехать в Петроград? Дмитриева 5-го адреса не знаю.
Дыбенко: Намечены ли окончательно кандидаты в министерства?
Ховрин: Главой правительства назначен Ленин. Об остальных пока ничего не знаю. Относительно Центрофлота вопрос наполовину решен.
Дыбенко: Относительно Вердеревского обсудим на общем собрании и дадим ответ.
Ховрин: Нельзя ли дать ответ к утру? Я буду утром на заседании Революционного комитета. Можете не поспать ночь, но дайте ответ.
Дыбенко: Дадим ответ к семи утра.
Ховрин: Можешь ли ты приехать?
Дыбенко: Могу. Когда именно приехать?
Ховрин: Я сообщу. Нет ли каких-либо вопросов?
Дыбенко: Скажи, сколько убитых и раненых у дворца.
Ховрин: Убито пять матросов и один солдат. Раненых много.
Дыбенко: Сколько с другой стороны?
Ховрин: Никого.
Дыбенко: Сдался ли женский батальон?
Ховрин: Все сдались. Каково будет решение Центробалта? Модест Иванов назначен членом морской коллегии, бригадный второй бригады крейсеров контр-адмирал Лесков...
Дыбенко: После обсуждения в Центробалте дам ответ на все вопросы.
Поздно ночью сформированные новые отряды с артиллерией направляются для погрузки. К рассвету погрузка закончена, и эшелоны направляются в Петроград.
27 октября утром оставляю своим заместителем в Центробалте товарища Измайлова и выезжаю в Петроград. По пути обгоняю эшелоны с артиллерией, отрядами моряков и солдат. Настроение у всех бодрое, боевое. Все уверены в успехе.
28 октября. Рано утром поезд останавливается у Финляндского вокзала. Вокзал охраняется красногвардейцами и моряками. Мои попытки найти извозчика оказались тщетными. Прилегающие к Финляндскому вокзалу, улицы пустынны. После долгих усилий, наконец, дозвонился по телефону в Центрофлот. Через полчаса в автомобиле еду в Смольный. На улицах встречаются отдельные группы вооруженных рабочих, солдат. У Смольного дежурят броневики, самокатчики, красногвардейцы, солдаты. У входа в Смольный часовые требуют пропуск. После долгих переговоров удается проникнуть в Смольный. По лестницам огромнейшего здания взад и вперед снует масса народа, идущих группами, о чем-то громко разговаривающих, спорящих, жестикулирующих. С трудом разыскиваю комнату, где помещается товарищ Подвойский. Захожу к нему.
Подвойский: Вы приехали. Вот и хорошо. С вами прибыли отряды матросов? А артиллерия? Сколько? Миноносцы и броненосцы пришли? - Засыпает рядом вопросов.
- Позвольте, товарищ Подвойский, броненосцев мы пока не посылали, их посылки от нас никто не требовал. Я считаю, что судов здесь в Петрограде имеется вполне достаточно. Три тысячи моряков уже прибыли и находятся в распоряжении Петроградского революционного комитета. В эшелонах еще следует до тысячи пятисот человек и две батареи. К вечеру они прибудут в Петроград.
Подвойский: Но они нужны немедленно. Наши части оставили Гатчину. Керенский двигается с войсками с фронта на Царское и Петроград. Поезжайте сейчас же в Царское, узнайте, что там делается, и немедленно сообщите.
По тону разговора с товарищем Подвойским было видно, что в Смольном нервничают; незнание, где и что творится, создавало ложное представление. Не было и не чувствовалось еще полной уверенности в благоприятном для нас исходе борьбы, особенно с подходом войск с фронта во главе с Керенским. Сколько именно прибыло с фронта войск и какие, никто не знал.
Быстро закончив разговор с Подвойским, ухожу от него, чтобы отправиться в Царское. На лестнице Смольного встречаю Антонова-Овсеенко. Кратко обмениваемся несколькими словами, узнаю, что он едет на Пулковский участок. Решаем ехать пока что вместе. С большим трудом находим автомобиль.
При посадке в автомобиль двое в штатском назойливо настаивают взять их с собой. По виду оба журналисты. Как впоследствии оказалось, один из них был Джон Рид, который написал знаменитую книгу "Десять дней, которые потрясли мир". Другому, бывшему с Джоном Ридом, Антонов-Овсеенко также разрешил ехать вместе.
Только когда я сел в автомобиль, проведенные бессонные ночи, их нервная напряженная обстановка и усталость дали себя чувствовать. Наряду с усталостью давал себя чувствовать и голод. С момента отъезда из Гельсингфорса до 15 часов следующего дня во рту не было даже капли воды. Обращаюсь с просьбой к Антонову-Овсеенко - по дороге остановить автомобиль и купить что-либо поесть. К сожалению, ни у него, ни у меня не оказалось денег. Ехавший с нами незнакомец оказал услугу. Он оказался богаче нас и за свой счет купил колбасы и хлеба.
При выезде за город, к нашему несчастью, сломался автомобиль. Какая неудача! Вылезши из поломанного автомобиля, мы оказались беспомощными и соображали, как двигаться дальше. Мимо нас проследовала саперная рота под командованием товарища Бакланова. Мы пытались найти телефон, дозвониться в Смольный, вызвать другой автомобиль. Наши попытки оказались тщетными.
Вдруг, неожиданно для нас, с противоположной стороны мчится чей-то автомобиль. При подходе автомобиля к месту крушения нашего останавливаем его. В автомобиле довольно упитанный в роскошной шубе штатский господин. Спрашиваю:
- Вы разрешите в вашем автомобиле доехать до Царского по срочным делам. Я запишу ваш адрес и по миновании надобности автомобиль возвращу. Через несколько минут будет исправлен наш автомобиль, и вы доедете в нем.
Пассажир: Позвольте, я - итальянский консул, пользуюсь правом неприкосновенности.
- Что же, дело революционное, спешное. Вам все же придется выйти из автомобиля.
Несколько поморщившись, с явной злобой, господин медленно вытрясается из автомобиля. Едем дальше. По дороге в Царское тянется нескончаемая вереница, туда и обратно, отдельных групп вооруженных рабочих - зарождающаяся новая Красная гвардия - и отдельные группы солдат. Среди всей вереницы вооруженных не видно щеголевато одетых выхоленных офицеров. Кто среди них командир? Вряд ли кто сумел бы сразу ответить на этот вопрос. Они руководствовались сознанием своего долга: вооружаться и вести беспощадную вооруженную борьбу со своими вековыми врагами - с контрреволюцией.
Шедшие взад и вперед отдельные вооруженные отряды не представляли ничего хоть сколько-нибудь похожего на правильно организованные войсковые части.
Невольно закрадывалась мысль: неужели нет здесь, вблизи фронта, никакого управления, порядка? Как видно, все объяты желанием быть участниками этой развертывающейся гигантской борьбы. Но кто приказывает? Кто управляет ими? Кто отдает распоряжения, где и кому быть и что делать?
Спешим в Пулково - туда, где, кажется, сразу будет раскрыта вся картина и где можно будет принять решение и указать, что делать.