С дружеским приветом. Ваш Олег.
Попов Андрей Петрович — геолог.
[1959–1961]
С седьмого класса я отравился мечтой о тех странах, что лежат за горизонтом, кончил институт и вот, поработав два года, понял, что даже профессия геолога или геофизика не дает полного удовлетворения этой мечте. Сейчас у меня богатейшие возможности для научной работы и карьеры. Можно даже говорить о кандидатской кличке через четыре пять лет при определенной интенсивности труда. Ну, а дальше что?.
Сейчас я пишу интенсивнейшим образом. Я вполне согласен с вашим тезисом о том, что не важно сразу печататься — важно научиться писать хорошо, так хорошо, чтобы в любом обывателе разбудить дремлющую в нем душу, кочевника. Вот что главное.
Люди просят у жизни всякого: кто денег, кто красоты, кто талантов. Пусть же даст мне фортуна возможности шляться по планете именно так, как я хочу, и умение писать об этом так, чтобы жирным дачникам не спалось по ночам, — и счастливее меня не будет человека. Удивительно и прекрасно каждое место на земле (кроме городов и поселков), и люди обязательно должны понять это. Может быть, посмотреть, как мчится по кочкам вспугнутый олень, не менее достойное занятие, чем слушать "Пиковую даму". А ведь мне повезло в жизни — я уже видел и держал в руках розовую чайку, и мы вместе пили из алюминиевой ложки коньяк на Ятролявеем. Я слушал, как плачут на озерах гагары, и наши спины сгибались под тяжестью гусей. Не каждому посчастливилось замирать от ужаса в Восточно Сибирском море, не каждый чуть не плакал от злости на тридцатом километре кочек. Я благодарен своей работе за это.
Еще раз спасибо за Ваши заботы в "Вокруг света". Напечататься там — это не только огромная моральная поддержка. Если в редакции уверуют в наличие у меня пусть
Печатается по изд.: Куваев О. М. Дневник прибрежного плавания. М., 1988.
небольших литературных способностей, то я верю, что эти Люди заразятся и планами по растревоживанию душ обывателей, о возможности романтики в наше время. Более того, не пора ли начать давать художественную географию нашего Отечества, прекрасной старушки Земли?
Сейчас у меня страшная суматоха. Собираю экспедицию на Врангеля и Восточную Чукотку. Февраль, март, апрель буду на собаках гонять по Врангелю и от Врангеля, лето буду плыть от м. Шмидта к Уэлену и потом в Про видения. В общем, за семь месяцев надо сделать около 200 километров на собачках и 2500 на вельботе. По идее справляюсь. Сейчас я как раз дошел до точки определенной зрелости в путешествиях. Этим летом, как Вам известно, от Певека доплыл. до мыса Биллингса и вернулся обратно. Лодка была фанерная, погода сквернейшая. Пробовал пробиться на этой лодке ко. Врангеля. Не пустили льды. Мо жет быть, к счастью. Может быть, если бы они не торчали в десяти километрах от берега, от меня остались бы только воспоминания. Но пролив Лонга я все же пересеку. Буду вторым человеком после Боба Бартлетта, который сделал это в свое время.
Да. А ехать как-то даже не Очень хочется. Видимо, я слишком много энергии положил на организацию этого вояжа, слишком гнем мечтал. И вот теперь, когда все барьеры перекрыты и осталось только делать, — особой радости нет. Пяохр то, что в этой фирме ничего не имеется. Все, буквально все снаряжение приходится добывать самому. Ну да ладно. Как говорят, не нравится — не берись. Улетаю в первых числах февраля. Возможно, перво: го февраля. У меня в связи с этим будет к Вам просьба. Я написал в Географгиз письмо с заявкой на книгу о путешествии этого года. Ведь я же был на месте гибели Шалаурова, был на острове его имени, нашел пару интересных древних стоянок, гигантских жилищ полуподземного типа. Кроме того, само путешествие было интересным. Шелагский мыс на лодках огибали единицы. Это я узнал твердо. Куча материалов о полярниках. С ними я здорово подружился. В общем, я предложил им книгу, об этом была договоренность.
Вот все о делах. Настроение на среднем уровне. В общем то здесь я, кажется, на месте. Дали неплохое жилье.
Север все таки, всякие колоритные рожи и т. д. В Москву не тянет, разве что к друзьям. Иногда здорово вспоминается это. Очень рад, что Ваш потомок растет бодрым и хватким парнем. Нечего плодить всяких слюнявых интеллигентов. Пусть будет землепроходцем. Да, кажется, уже и здесь я становлюсь последним из могикан. Через два года для Чукотского сектора Арктики маршрутные работы будут не нужны.
Катерок бы мне или маленькую шхунку. Занялся бы я тогда морскими съемками. Но в этот год пока покупки судна в институте не предвидится, хотя в плане такое дело есть. В общем, до января я здесь зажат крепко. До сентября работаю, потом отчет. Ну а там будет видно. Куда поведет писательская кривая и кривая жизни вообще. Навел справки о возможности лето пробыть на зверобойном судне, а зиму жить в Уэлене. Можно. Говорят, сделаем. Может быть, будущий год я именно таки проведу. Но это только в том случае, если Гёографгиз заключит договор на книгу.
Вторая книга будет по материалам этого года по Врангелю и Восточной Чукотке. Там можно думать и о третьей, о зверобойных шхунах и о жизни белого охотника на самом краю Азии.
Ну ладно. Сижу на работе по двенадцати часов. Вовсю погряз в картах и списках. И сейчас письмо Вам стучу на работе. К первому надо успеть организоваться, ибо без организации эти зимние, да и летние, работы я не осилю.
.
Ближайшие планы таковы:
1. С первых чисел мая беру отпуск на всё лето и еду в Певек, чтобы собственными руками подготовить базу для путешествия, собрать снаряжение, дать инструкции ребятам. В общем, все подготовить. Возможно, удастся провести в Усть Чауне весеннюю охоту на гусей.
2. В июне побываю на озере Лабынкыр. Посмотреть, что за место, сделать, фотографии, подежурить на озере с телеобъективом. Возможно, на месте придется разработать план будущей, более солидной экспедиции для выслеживания этого мифического зверя.
3. В первых числах июля я снова должен быть в Певеке и июль — август посвятить переходу по Чауну, Анадырю иПенжине.
4. Очевидно, первая половина зимы уйдет на писанину ну а там будет видно.
Как видите, летний план весьма насыщен. На озеро Лабынкыр в это лето можно не ходить, но здесь просто гонит конкуренция. Целая куча всяких искателей приключений собирается (во всяком случае, говорит об этом) туда. Это всякие туристские группы от местных заводиков и т. д. Просто жаль такую хорошую идею, такое дело дарить дилетантам. Испохабят, опошлят и т. д. Я думаю, что "ВС" заинтересуется проверкой опубликованного у них материала. Я говорил с гидрогеологами из Якутска, которые были на этом озере после Твердохлебова. Они в один голос утверждают, что на этом озере водятся щуки совершенно невероятных размеров (3 м?). Если даже там есть такие щуки, то й это интереснейший факт. Радует то, что все мои маршруты будут проходить по местам заявок, которые присылают в СВГУ всякого рода любители экзотики. Я должен это сделать, и откладывать нет смысла. Мир велик, до того велик, что просто хочется локти себе кусать оттого, что нельзя охватить его весь, все повидать. Ребята у меня подобрались неплохие. Один бывший рабочий у меня из партии. Проверенный малый, мы с ним уже два сезона бродим вместе. Романтик до мозга костей, добродушен и здоров. Лучше и желать не надо. Второй — художник, ищущий парень. Прекрасный фотограф. Сейчас он работает в Красной Яранге в р не Шелагского мыса. Третий просто бродяга, охотник. Все мы знакомы по Певеку, вроде знаем друг друга неплохо. С двоими из них нынче летом я искал розовую чайку. Об этом я уже писал Вам.
Кстати, о розовой чайке. Идея написать повесть об этой чудесной птице, о том, как ее нашли, и вообще в связи с этим о вопросе Существования романтики классического типа в наше особое время, мне пришла давно. Но написать я ее бессилен. За зиму сделал два варианта, и оба дрянь. Страшно зол из за этого. Всеми силами стараюсь не терять бодрость. Я убедился в справедливости пословицы: "Энергию потерял — все потерял". Во всяком случае, я с паническим ужасом вспоминаю это страшное январское время и при первых признаках депрессии стараюсь убежать от нее всеми силами. Сейчас весна, дни стали длиннее, солнце греет. Увлекся горными лыжами. Отчаянный и азартный спорт.
Из книг увлекся сейчас Шопенгауэром. Читать тяжеловато, но интересно. В запасе лежит еще томик Фрейда. А знаете, Андрей Петрович, вот именно сейчас, после прочтения этих "представителей буржуазной философии", я совершенно сознательно, а значит, крепко начинаю вставать на позиции материализма, и причем диалектического. Во всяком случае, сейчас материализмболее нужен, более плодотворен. Ню идеализм все же красив, черт возьми! Очень хочется поверить, что мир — это мое представление, и в то, что был Отец Атом, в то, что существует сверхсубъект, который дал все видимые наши объекты. Жаль только, что читать все это приходится поздновато. Лучше бы все это познать в 20 лет.
Стебакова Людмила Никифоровна — главный редактор Магаданского книжного издательства.
Ноябрь. 1973
Все вожусь с романом и никак все-таки не найду окончательного варианта. Переписал я его уже пять раз. И, видно, еще раз перепишу до марта. Был расплывчат. Стал техничен, но сух. Беда, беда. С другой стороны, за что же деньги то платят? Работай, значит.
Но ситуация такова, что я этот роман взялся переписывать, а, взявшись, обнаружил, что совсем не то написал. Написал я нечто вроде сценария для трехтомной эпопеи. А требуется по замыслу не очень длинный и нервный современный ромай. Вот в этом аспекте я его и переделы. ваю. И сейчас в середине перекапывания вижучто после придется перепечатывать и еще раз по нему пройтись для придания лоска, — вот тогда уже будет кое какой роман. В этих условиях трубить в трубу несолидно. Каюсь, поспешил я с легкостью необыкновенной. Показалось, что все умею и все гладко. В издательстве я его уже передвинул на 75 й год. Надеюсь в 74 м дать в журнале. А к концу 73 го кончить его для себя.
Кстати, почувствовал вкус к возне с романом, есть у меня такой свирепый замысел. Эдакой "валютной трилогии".
I. "Золото" (в работе). П. "Нефть". III. "Пушнина" (в замысле и кое что уже есть).
Апрель 1974
Роман печатается в журнале "Наш современник" № 4, в нем 12 листов. Называется он "Территория". Романом в журнале довольны, предсказывают ему будущее. Но это время покажет, а покажет оно то, что шум о романе будет, но недолгий. Все-таки он незрел. Всякий стоящий литератор это увидит.
7 мая 1974
В промежутках между горными лыжами пишу. Вот переписал наконец то роман и раскидал его по редакциям. Публикация в альманахе — хорошо, плохо то, что я не ус пел как следует довести ее до ума, хотя кое что тю сравнению с первоначальным вариантом и сделал. Сейчас роман приобрел более или менее законченный облик, и надеюсь, после еще одной доработки он уже совсем приобретет приличный вид| если, конечно, вместе с пеной я младенца не выплесну.
3 мая 1974
Ну а насчет отношения к своим вещам, так как же иначе может быть? Во первых, я все-таки собираюсь годам к пятидесяти стать неплохим прозаиком. Раньше я в это очень верил, сейчас после семи лет жизни профессионала почти не верю. Я искренен, иначе не имеет смысла все это писать. Сядешь, прочтешь того же Фицджеральда, и что тебе остается, кроме того, как горько ухмыльнутьря и дней пять не подходить к машинке? А эта местечковая самовлюбленность — так это для мальчиков из литобъеди нения при районной газете. Несерьезно это.
У меня был весной шок. Закончил я третий вариант своего романа — читаю, нравится. Дал полежать дней пять — читаю, нравится. Я чуть не обалдел, Все, думаю, крышка! Ну теперь, слава богу, не нравится. Сюжета нету, да и герой не тот, не развит. Ну и так далее. Про мелочи я уж не говорю.
С романом дела у меня пока не важны. Был он в журнале "Наш современник". Я не считаю его законченным, но сейчас он уже достаточно профессионален и может фигурировать по редакциям. Прочли. Одобрили в целом. Но дали прорву таких поправок, когда вместе с водой выплескивается ребенок. То есть я должен свести его до уровня любой из своих повестей. А мне ведь не сводить, мне вверх лезть надо. Не в ту сторону они меня тянут. Романист я, конечно, никакой. Первый опыт. Но ведь надо иметь и первый опыт. Сейчас переделываю то, чем недоволен сам;. Лежит он в "Молодой гвардии", Ланщиков написал очень хорошую рецензию. Падерин сделал то же. А мне просто надо найти хозяина, который драл бы с меня семь шкур, но тянул на улучшение, а не на ухудшение романа.
А местной прозы не существует. Есть просто проза. И со всякого автора надо драть двадцать шкур — пусть пишет, переписывает и гонорар отрабатывает.
14 июня 1974
Сценарий по роману идет очень туго — надоели мне эти фамилии и этот текст — я ведь шесть раз его переписывал. Последний раз переписывал уже "в знаменитостях" для книжного варианта. Еще бы пять раз переписать, получился бы неплохой роман. Но в наш торопливый век.
12 ноября 1974
Новый роман движется с трудом. Но движется. И надо бы мне быть в Магадане. Не в нем самом, а подальше — среди простого люда. Так нынче й было запланировано, да уехал я в Вятку. Давно болела душа поставить памятник матери. Поставил. А вообще же одна главная боль и мука — так организовать свою жизнь, чтобы шесть часов за машинкой и — отвали все прочее. Но много соблазнов в жизни, много каких то отвлекающих моментов. А время идет. впереди не так уж и много времени. Вот таковы печальные мысли.
Шабарин Игорь Георгиевич — геолог.
[1974]
А. М. Горький создал классическую литературу о бичах босяках. Вот и я хочу сделать нечто подобное в новых социальных условиях на фоне лозунга: "Все для тебя, дорогой гражданин, только стой в строю, не выбивайся вбок". Они меня интересуют как люди, выбившиеся вбок. Почему? Как? Одним алкоголизмом это не объяснишь. Ибо каждый бич — алкоголик, но не каждый алкоголик — бич.
[1974]
Роман. получается о бичах как социальном явлении и об отношении к ним общества и личности. Отношение государства к бичам— одно, и оно правомерного все времена, при всех формациях. Но ты — личность, и твое отношение к ним измеряется мерой души.