"Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14

Владимир БатаевЗа гранью добра и зла. Книга 1. Том 1. Шут и Некромантка

Глава 1. Новый мир

Всегда был уверен, что в жизни так не бывает. Идёшь себе спокойно по улице, думаешь о чём-то своём, житейском и банальном, как вдруг хлоп — и ты уже совсем в другом месте. Причём сопровождалось это омерзительным чувством, будто тело пытается вывернуться наизнанку. Впрочем, меня, разумеется, никогда не выворачивало наизнанку в буквальном смысле, поэтому судить об идентичности ощущений с полной уверенностью нельзя. Но это определённо было крайне неприятно, хорошо хоть длилось всего мгновение.

Брёл себе средь небоскрёбов и цветных витрин, а теперь вокруг только двухэтажные обшарпанные домишки. И виднеющийся замок на холме в центральной части городка как бы намекает — это не просто какой-то район старинной застройки.

Каждый поклонник жанра фэнтези, начитавшись книг, наверняка многократно представлял себя на месте героев, желая оказаться там, в мире меча и магии. Разумеется, всерьёз в такую возможность никто не верит, но пять минут помечтать ведь не вредно. Самые ярые фанаты вооружаются самодельными мечами и отправляются в ближайший лес, побегать в компании себе подобных, хоть ненадолго оторвавшись от постылой скучной реальности, на день-другой превратившись в могучих воинов, великих магов, бессмертных эльфов или, что, к сожалению, бывает значительно реже, прекрасных принцесс. Я и сам принадлежал к числу таковых — не принцесс, разумеется, а ролевиков.

В книгах герой, угодив в другой мир, почти всегда впадает в панику или шок, в лучшем случае — долго не может поверить в произошедшее, убеждая себя, что это сон или галлюцинация. Всегда считал подобное нелепым. Я вполне отдавал себе отчёт в том, что не сплю, и прекрасно помнил, что не употреблял никаких галлюциногенов. Вариант с сумасшествием тоже сразу отбросил — меня и так многие давно считали ненормальным, но при этом видений средневековых городов у меня никогда не случалось, даже спьяну. Оставалась одна возможность, нереалистично выглядящая, но тем не менее логичная — по крайней мере, для любителя фэнтези и фантастики. Ведь как известно, чтобы узнать правду, нужно отбросить все невозможные варианты, и оставшийся, каким бы неправдоподобным он ни казался, и будет верным.

Выходит, я перенёсся в другой мир, провалился в портал, внезапно возникший на моём пути там, где раньше его определённо не было: ведь не раз прежде проходил по той улице. В общем-то, за одну мысль о том, что подобное вообще возможно, любой психиатр признал бы меня чокнутым.

Но психиатров вокруг не наблюдалось. Зато имелся низкорослый коренастый тип, с воплем мчащийся на меня, занеся над головой здоровенный тесак. Определённо, паниковать и рефлексировать по поводу перемещения в другой мир времени у меня не было. При виде лохматого мужика с оружием, орущего что-то на непонятном языке и приближающегося с явно недружелюбными намерениями, сказочный мир мигом приобретает невероятно реалистичные очертания.

Впрочем, таким уж грозным противник казался разве что на первый взгляд. Для меня, как ролевика со стажем, было удивительно, что этот криворукий идиот до сих пор жив, несмотря на полное неумение в обращении с оружием. Конечно, достигни его дилетантская атака цели, он разрубил бы меня почти пополам. Но для удачного проведения такого приёма нужно, чтобы я был минимум вдвое тупее нападающего. А, судя по физиономии этого типа, он вряд ли сумеет сосчитать собственные пальцы, не сбившись хотя бы дважды — это если будет считать пальцы только на одной руке. В общем, сражайся он с огородным пугалом, шансы на победу оказались бы примерно равны.

Я бросил взгляд по сторонам, но камня с торчащим в нём волшебным мечом нигде не обнаружил. Обидно, с клинком в руках я бы преспокойно прикончил этого дурня, популярно объяснив, что не стоит кидаться на незнакомых людей, даже если они очень странно одеты. Но раз оружия в зоне доступа не нашлось, пришлось вспомнить навыки уличных драк в подворотнях неблагополучных районов родного города.

Тесак, конечно, более опасен, чем обрезок трубы, но удар по голове даже тупой железякой может стать фатальным, так что в любом случае под удар желательно не подставляться. Лучшая тактика — ударить первым, на время выведя противника из строя, и сматываться. Впрочем, в этом мире, пожалуй, имеет смысл при возможности добить нападающего и самому обшарить его карманы, местная наличность мне точно не помешает. Раз уж делегации магов, встречающих Избранного героя, не наблюдается и даже волшебного меча не дали, придётся самому крутиться как получится.

Я шагнул навстречу и чуть вправо, тем самым выходя из зоны поражения, и ударил противника левой рукой в горло. Удар в кадык может оказаться смертельным, если при этом окажется перебита гортань, но, если не обладаешь специальными навыками, сделать это намеренно затруднительно. Хотя перебить дыхание и ненадолго дезориентировать противника обычно удаётся — этого хватает, чтобы врезать ещё пару раз для верности, отбив желание преследовать.

В данном случае результат превзошёл мои ожидания — нападающий издал странный хлюпающий звук, выронил оружие, схватился обеими руками за горло и повалился на землю. Я подождал, пока он перестанет шевелиться, и приблизился. Под ним натекла приличных размеров лужа крови.

Я удивлённо взглянул на свой кулак, и вопрос о том, как я умудрился смертельно ранить противника, тут же исчез — на костяшках пальцев обнаружились острые костяные шипы. Помимо этого, пальцы оказались увенчаны внушительными когтями. Да уж, вот вам и результат провала в дыру между мирами. Хорошо хоть вторая голова не выросла. Теперь придётся быть очень осторожным, если возникнет желание почесаться.

На ногах тоже появились когти, и мои кроссовки этого не пережили. К счастью, у моего недавнего противника, несмотря на невысокий рост, оказался большой размер ноги. Здраво рассудив, я решил не ограничиваться присвоением сапог и забрал также тесак — по меркам прежнего владельца он вполне годился в качестве короткого меча, но мне показался слегка маловат, впрочем, я и гладиусы никогда не любил. Список трофеев также пополнился охотничьим ножом и мешочком с монетами.

Оглядевшись вокруг, я обнаружил, что улица опустела. Кажется, психика местных жителей не выдержала зрелища мародёрствующего типа в странной одежде, возникшего из ниоткуда и прикончившего их соотечественника. Если среди прохожих нашёлся кто-то, обладающий чувством гражданского долга или хотя бы чистый перед законом, сюда уже должен спешить отряд городской стражи. И меня почему-то терзают смутные сомненья, что вместо дурацких алебард, которыми так любят вооружать стражу авторы махровой фэнтезятины, у них будут арбалеты. А пытаться изображать из себя средневекового Нео, у меня не было ни малейшего желания, тем более что в случае неудачи вряд ли кто-нибудь предложит переснять дубль. Так что я решил убираться от места невольного преступления подобру-поздорову.

Вечерело, и это было мне на руку — не так сильно буду выделяться в своей странной для местных жителей одежде, к тому же, здравомыслящие люди обычно по ночам не задают глупых вопросов человеку с оружием. Впрочем, если они по-настоящему здравомыслящие, то не делают этого в любое время суток. С другой стороны, по ночам имеют привычку разгуливать люди, которые вообще не задают вопросов, а молча бьют в спину, рассчитывая стать богаче на несколько монет. Первая встреча с таким типом прошла для меня удачно, но не факт, что следующий будет таким же криворуким или что их не окажется несколько.

Поэтому я двинулся в сторону центра города, ориентируясь на замок, вокруг которого и возникло поселение. Как и полагается, ближе к центру располагались районы поприличнее, и хотя здесь стражи наверняка больше, чем в окраинных трущобах, зато меньше работников ножа и топора. Впрочем, забираться в самые респектабельные районы я не собирался, там буду слишком бросаться в глаза, так что вскоре свернул на боковую улицу.

Те, кто утверждают, будто в средние века воздух был чистым, просто понятия не имеют, о чём говорят. Конечно, здесь нет промышленного загрязнения и выхлопных газов, но запашок открытой канализации — то бишь, канав вдоль дороги — является более чем адекватной заменой. Уверен, даже самый ярый защитник природы, часок подышав этой вонью, не отказался бы от дезодоранта, наплевав на разрушение озонового слоя. Но этот запах выполняет и полезную функцию — отпугивает пешеходов от края дороги. Привычка цивилизованного человека ходить по тротуару, в средневековье может обернуться тем, что на голову из окна выплеснут содержимое ночного горшка. Да уж, в книгах о подобном не пишут, а зря — такая проза жизни гораздо полезнее рыцарской романтики.

В отличие от художественного вымысла, в действительности после перемещения меня не встретила делегация с просьбами о спасении мира. Более того — если бы такие просьбы и поступили, я всё равно не понял бы ни слова, как не понял и предупреждающих криков из окон, предваряющих выплёскивание отходов жизнедеятельности. Похоже, вся магия ограничилась только порталом, которому можно найти и научное объяснение, вроде искривления пространственно-временного континуума или ещё какой подобной дребедени, а её принцип действия ни капельки не меняет того факта, что я перенёсся в другой мир.

Непонимание речи местных жителей обещало мне большие проблемы. Способностью к изучению языков я никогда не отличался, языка жестов тоже толком не знаю — да и знал бы, кто станет разбирать мои жесты, когда увидит когти. Обычно в таких случаях половина людей панически кричит что-то нечленораздельное и убегает, а другая половина хватается за оружие — понятное дело, представители первой половины мне куда более по вкусу, хотя и не вызывают уважения. Но почему-то почти никто не пытается попробовать мирно объясниться с вполне разумным существом, отличающимся от собеседника только формой и структурой ногтей. Думаю, причина этого кроется в том, что подавляющее большинство обладателей острых когтей норовят ими воспользоваться для причинения тяжких телесных повреждений, зачастую несовместимых с жизнью, всем, кто попадётся им на пути, если у тех имеется что-то ценное или полезное или если просто их рожи не доставляют эстетического удовольствия. И не могу сказать, будто сам не поступил так же или что не стану повторять это в дальнейшем. Но, тем не менее, в данном случае осознание местными жителями этой тенденции грозит мне серьёзными неудобствами, если использовать самое мягкое определение того природного удобрения, в которое я вляпался по уши.

Приключение резко теряло остатки романтического флера, грозя закончиться в канаве с перерезанной глоткой. Хотя, в крайнем случае, всегда можно будет попытаться вломиться в замок, главное успеть вовремя бросить оружие и сдаться живьём, а там мне будет гарантировано место проживания и питание. Впрочем, опять же увидев когти, могут и сразу сжечь на костре как нечистую силу, вместо помещения в уютную сырую темницу. Возможно, мне следует пробиваться прямиком в подземелья и, выбрав камеру поближе к двери, запираться изнутри, а только после этого сдаваться? Но ведь могут и вход в темницы замуровать напрочь, лишь бы избавиться от явно замыслившей что-то недоброе нечисти.

Кто ж поверит, что какой-нибудь демон — а кем ещё в средневековье могут счесть человека с когтями — вздумает самостоятельно упечь себя в тюремную камеру только для того, чтобы обрести крышу над головой и возможность питаться хотя бы баландой. Да никто не поверит, если не знает, как живут многие студенты в двадцать первом веке. А в темнице хотя бы за аренду жилья платить не надо, как и раздумывать о том, сможешь ли обедать в течение следующей недели, если сегодня напьёшься с друзьями — впрочем, решения всегда принимались в пользу выпивки, ведь пообедать можно зайти к кому-нибудь из тех же друзей. Хотя на второй год такой жизни начинаешь забывать, как выглядит обед из трёх блюд, а вся еда начинает именоваться исключительно закуской. Эх, молодость, молодость, вот были времена, всегда находили выход из любого положения, а главная проблема — кто пойдёт ещё за пивом, потому что мало взяли — решалась броском монетки.

А тут — куда ни кинь, всюду клин, и даже пива не купишь, потому что не можешь объяснить, чего хочешь, а показывать пальцем опасно для жизни. Разве что захватить пивоварню, взять заложников и несколько недель делать вид, будто формулирую требования, думаю, это даже местные поймут. Но ведь когда у них горло пересохнет, возьмут штурмом, наплевав на заложников, пиво варить — не велика наука, всегда найдут нового пивовара, взамен зарезанного захватчиком.

Доселе мне удивительно везло, не попадалось ни одного прохожего, идущего в том же направлении, что и я, или навстречу, а те, кто пересекал мой путь, слишком спешили, чтобы обращать на меня внимание и тем более рассматривать. Но за очередным поворотом я увидел мужчину, опирающегося рукой на стену. Он беседовал с какой-то девушкой, которую я за его спиной толком не видел, но некоторые замеченные детали мгновенно привлекли моё внимание. Я твёрдо решил, что мне просто необходимо рассмотреть её получше и, если я не ошибся, поговорить. Но её собеседник вряд ли обрадуется появлению странно одетого типа, дружелюбно помахивающего тесаком и лопочущего что-то на непонятном языке.

Даже в двадцать первом веке, ночью на пустой улице, услышав шаги за спиной, любой нормальный человек обернётся, чтобы выяснить, кого там черти носят. В средневековье, как мне представлялось, в подобном случае прохожего для верности по возможности прирежут — просто для того, чтобы не сомневаться, что пока наблюдаешь за ним, его подельник не выстрелит в спину. По крайней мере, я в подобной ситуации поступил бы именно так, особенно учитывая далеко не мирный вид прохожего — в качестве такового в данном случае выступал я.

Так что я решил первым проявить инициативу, заранее оправдывая предполагаемые худшие ожидания оппонента, почти повторив недавнее нападение на меня самого, но рассчитывая на иной результат. Этот тип мне мешает, а как известно, нет человека — нет проблемы. Пускай за такое поведение меня не возьмут в Избранные герои, спасители человечества — не очень-то и хотелось.

Охотничий нож в принципе не предназначен для метания — не подходящие вес и баланс. Но тесак для этого годится ещё меньше, а другого оружия у меня не было. Учитывая расстояние и размер мишени, а также мой опыт — я упражнялся в метании ножей больше десяти лет, начиная с кухонных, а об их балансе и вовсе говорить не приходится, — бросок вышел так себе. Вместо середины спины нож попал в правое плечо — мелькнула мысль, что с моим везением, этот мужик наверняка окажется левшой.

Ещё только отправив нож в полёт, я уже бросился вперёд, занося тесак. Мужчина обернулся, увидел меня, его глаза расширились от страха — интересно, он что думал, будто воткнувшийся ему в плечо нож с луны упал? Или я всё же забрёл в слишком приличный район, где к такому не привыкли? Что ж, тем лучше — значит, у него окажется больше денег, чем я рассчитывал. Напал я на него не ради пополнения наличности, но одно другому не мешает.

Мужчина поднял руку — пустую, без оружия — и что-то выкрикнул. Я на всякий случай шарахнулся в сторону — оказавшись чудесным образом в средневековом мире, никогда не знаешь, не бродят ли по нему маги и прочие кудесники, которые не очень любят, когда их пытаются прирезать всякие странные личности. Но ни молнии, ни завалящего файерболла в меня не полетело. Значит, поднятая рука была всего лишь демонстрацией мирных намерений, а непонятная фраза — просьбой о пощаде. Ну и ладно, пусть я выглядел глупо, отскакивая от пустой руки, зато оправдайся мои худшие предположения — уцелел бы. А лишних свидетелей всё равно не останется.

Отклонившись от прямой траектории, я предпочёл добить жертву когтями левой руки, а не тесаком. Тем более что при этом не пришлось вытаскивать клинок из трупа, подставляясь под возможный удар, будучи временно обезоружен. Покойник ещё не успел упасть, а я уже принял стойку, одинаково удобную для перехода в атаку и защиту — не какая-то стандартная позиция, а моя личная инновация.

Теперь я, наконец, смог рассмотреть девушку. И чуть не упал. Даже только по одежде легко было определить, что она не здешняя, а из моего мира и времени. Именно это я предположил раньше, хотя не был полностью уверен. Но этого мало — я её знал! Правда, лично мы никогда не встречались, общались через Интернет, я видел её фотографии, — а вот ей моё лицо не было известно.

Глава 2. Некромантка

Поскольку кидаться на меня с ножом девушка не собиралась — по крайней мере, в ближайшее время, — я расслабился, прицепил тесак на пояс, прислонился спиной к стене и вытащил из кармана портсигар. Всего десяток сигарет, надолго не хватит. Интересно, открыли в этом мире уже табак или придётся принудительно бросать курить?

— Может, угостишь девушку сигаретой? — насмешливым тоном поинтересовалась она.

— Легко, — отозвался я, вновь открывая портсигар. Там снова оказалось ровно десять сигарет. Кажется, с выводами о магии я поспешил. А те, кто забросил меня в этот мир, хотя бы побеспокоились о том, чтобы я тут не устроил армагедец, слетев с катушек без курева. — И даже утренним кофе угощу, если здесь выращивают кофе, и мы найдем, где провести ночь.

— Шустрый какой, — фыркнула девушка. Валяющийся под ногами труп её ничуть не смущал. Впрочем, в отношении неё я иного и не ждал. — Откуда ты знаешь, может только что убил моего жениха, и я теперь тебя во сне зарежу?

— Ничего, то, что предполагается перед сном, стоит того, чтобы умереть, — ухмыльнулся я.

— А что перед сном? Ужин? — она притворилась, будто не поняла, о чём я говорил.

— Кстати… — опомнился я, принимаясь обыскивать убитого.

До изобретения карманов в этом мире дело не дошло — не считая потайных кармашков в поясах, где и хранили деньги все, кто не желал стать жертвой воров — предпочитая, видимо, вооружённых грабителей.

— Ужин и ночлег будут по высшему разряду, — объявил я, подбрасывая на ладони несколько золотых, — если мы как-то сумеем объяснить какому-нибудь кабатчику, чего нам надо.

Помимо денег, я разжился кинжалом и перчатками из мягкой кожи. Когти и шипы, конечно, вылезли наружу, но теперь казались приделанными к перчаткам.

— А что, ты при разговоре с кабатчиками дар речи теряешь или заикаться начинаешь? — удивилась она.

Взглянув на неё, я убедился, что она не издевается, а на самом деле не понимает, в чём тут проблема.

— А ты что, успела выучить местный язык? И как давно ты здесь в таком случае?

— Ты не понимаешь здешнюю речь? — уточнила девушка. — Кстати, ты из какого мира? И мы ведь ещё не познакомились.

Я рассмеялся.

— О, мы из одного и того же мира, правда вот, не в курсе, под каким номером он в справочнике числится. Может, ты знаешь? И мы знакомы — заочно. — Я объяснил ситуацию.

— Просто сказочно! — возмутилась она. — Мало мне было попадания чёрт знает куда…

— Так ещё и в спутники угораздило даже чёрт не разберёт кого, — договорил я.

— Вообще-то, я ещё не решила, пойду ли вместе с тобой, — возразила девушка. — Я была о тебе несколько иного мнения, а вот такое… — она указала на труп.

— О, я просто немного в плохом настроении. Когда меня берут за шкирку, швыряют в кривой портал, откуда я вылетаю уже с маникюром, которому позавидует Тиамат, — я продемонстрировал когти, — я имею привычку слегка беситься. И приветственная делегация в виде криворукого идиота с паршивым клинком моего настроения обычно не улучшает. В более дружественной атмосфере я балагур и душа компании…

— И ещё очень скромный.

— Вот уж в этом невиновен, — усмехнулся я. — В общем, со мной не соскучишься, да и всякие посторонние типы домогаться не будут.

— Ага, прибережёшь эту привилегию для себя? — совершенно верно догадалась она. — И с чего ты взял, будто он домогался?

— Думаешь, я поверю, будто вы тут обсуждали виды на урожай? — хмыкнул я. — Достаточно посмотреть, как ты одета…

— А что тебе не нравится в моей одежде?!

— …и вспомнить, как должны одеваться благовоспитанные девицы в средневековом обществе, — не позволил себя перебить я. — Любому дураку понятно, за кого он тебя принял, вот только интересно, на какую сумму оценил?

Я даже не стал уклоняться от пощёчины, хотя и предвидел это.

— Заслужил, не спорю, — признал я. — Но разве я не угадал? Кстати, теперь его деньги у меня… — от очередной пощёчины я увернулся и быстро договорил: — и мы можем потратить их с большей пользой — на ужин и ночлег.

— Что касается ночлега…

— Слушай, у меня тоже нервы не железные! — разозлился я. — За последние пять минут ты меня отшила уже трижды, и намёк я уловил.

Похоже, лимит чудес в этом мире всё же сильно ограничен. И если тот, кто перенёс нас сюда, явится и начнёт что-то требовать, потрясая древними пророчествами — получит в рожу, возможно, даже с ноги. Пусть ищет дураков в другом месте, а я в героические странствия согласен отправляться только при условии ночёвок под одним плащом с прекрасной спутницей — кстати, ночевать желательно в трактирах. И это я даже не упоминаю об оплате подвигов по двойному тарифу и с премиальными за риск — это само собой разумеющийся факт, причём оплата должна быть посуточной.

— И чего у тебя такое выражение лица, будто дядюшка-миллионер, о котором ты никогда не слышал, умер и завещал тебе наследство, а потом оказалось, что всё имущество списали за долги и тебе придётся ещё и оплатить налоги?

— Потому что примерно так я себя и чувствую, — хмыкнул я. — Если вернёмся в нашу реальность — в клочья разорву всех авторов фэнтези, рекламирующих подобные миры.

— А тебе подавай волшебные мечи, принцесс…

— Для начала мне не помешал бы переводчик, не начинающий сразу огрызаться и бить по морде за вполне естественные мысли, которые во мне вызывает, — проворчал я.

— Если дальше мыслей дело не зайдёт — то мы договоримся.

— И что, будем изображать благородную даму с телохранителем? При том, как мы одеты, этот номер не пройдёт, да и в приличные заведения нам лучше не соваться.

— И что же ты предлагаешь, какую легенду? — с подозрением поинтересовалась она.

— Единственно возможную в данном случае — чужестранный наёмник, снявший девицу на ночь. — Я поднял руку, пресекая возражения. — Я тебя не собираюсь силой тащить в постель, но на людях притворяться придётся. Или расходимся, но ты дойдёшь только до встречи с первым мужиком, с менее приличными манерами, чем у меня.

— Ты о манерах знаешь только из словаря, — съехидничала она.

— А большинство местных жителей даже словарей не читали, — парировал я.

Вряд ли именно этот довод её убедил, но моя точка зрения всё же восторжествовала. Честно говоря, даже не знаю, как поступил бы, если б мог говорить на здешнем языке — развернулся и ушёл, оставив её на личном опыте понимать, что представляет собой средневековое патриархальное общество? Наверное, всё-таки нет. Кого-то другого — оставил бы без малейшего сомнения, и потом даже не кольнуло бы. Но не её…

Глупо, конечно, и я первый готов повесить себе на шею табличку с надписью «Кретин» или того хуже — «Романтик». В конце концов, я и видел-то её вживую впервые в жизни, и никогда там, в прежнем мире, не подавала она мне никаких надежд. А всё ж вдвойне обидно — перенесли в этот мир вместе со мной именно её, а получил я только пощёчину. Впрочем, наша встреча уже однозначно говорила о том, что попали мы сюда не случайно — таких совпадений не бывает. Значит, есть кто-то, кому я могу оторвать голову за то, что последние куцые остатки моих светлых иллюзий утонули в придорожной канаве этого «волшебного» мира. Пожалуй, это и ещё пара кувшинов доброго эля вполне позволит мне примириться с действительностью. И чего уж таить, реалии средневековья мне были куда больше по вкусу, чем прежняя жизнь.

— Ну что, пойдём кабак искать? — обернулся я к девушке.

Она стояла над трупом и бормотала какие-то непонятные слова. Похоже, вздумала попытаться его воскресить — она и в нашем мире интересовалась магией, особенно некромантией. Но даже если её теоретические знания верны, это ещё не значит, что они будут действовать на практике. Да и вообще, сейчас не время это проверять, только топающего следом покойника нам не хватает.

— Не надейся, на магию нам не расщедрились, — хмыкнул я. — В том числе и на некромантию. Пойдём, пока стража не объявилась и не поинтересовалась, по какому праву я возомнил себя наследником имущества покойного.

Я взял её за руку… и в этот момент мертвец шевельнулся. Неужели я его не добил? Схватив тесак, я рубанул его по шее. Как я и ожидал, голова не покатилась в сторону, а лезвие застряло в шейных позвонках.

— Он шевелился!

— Больше не будет, — пообещал я, наступая окончательно покойному на грудь и вытягивая клинок.

— Ты идиот, у меня получилось поднять зомби, а ты его упокоил!

— Даже если так, в чём я сомневаюсь, в компании с зомби мы дойдём только до костра на центральной площади, — указал я. — Проку от твоей некромантии, даже если она работает? Соберём армию мертвецов и пойдём власть захватывать? Да один хороший лучник, подобравшись к нам с тыла или фланга, парой стрел оборвёт все завоевательные планы. И вообще, пока ты поднимешь достаточное количество зомби, первые уже протухнут.

— Почему это?

— Потому что, прежде чем воскресить мертвеца, надо кого-то убить. И если устроить резню посреди города — толпой задавят, с крыш расстреляют, а где-нибудь на лесной дороге не так много путешественников.

— То есть сама идея перерезать толпу народа тебя не напрягает? — уточнила она.

— Для пользы дела и ради тебя — могу, — совершенно серьёзно заверил я. — А просто от природной кровожадности — не буду. Я прагматичный мизантроп, но не маньяк.

— Слова, достойные стать эпитафией, — покачала головой девушка.

— Для начала нужно дожить до возможности заказать надгробный камень, — заметил я. — Так что пойдём.

— Тронулись…

— Ага, давно уже, — не удержался я.

— Шут гороховый, — фыркнула она.

— Точно. Так и буду зваться здесь — Джестер[1]. Для тебя — просто Джест. И тебе тоже надо прозвище подобрать. Я нареку тебя… — я ненадолго задумался.

— Меня вполне устроит то прозвище, которое я использовала в качестве ника в Интернете, — поспешно проговорила она.

— Ладно, Мирэ[2]. — Она собиралась возразить, но я перебил: — А произносится твой ник именно так, я даже со словарём как-то сверялся.

— Сгодится, не занудствуй. Ты просто ходячая мигрень, — пожаловалась девушка, театрально схватившись за голову.

— Давай лучше договоримся, как будем себя вести в таверне, — предложил я, меняя тему ближе к бытовым надобностям.

В моём понимании «договоримся» всегда было синонимом «я тебя проинструктирую». Мирэ спорила, возражала, но в итоге всё решилось почти по-моему. Всё-таки доводы по типу: «Если ты так сделаешь — нас прирежут», весьма эффективны.

Я решил, что нам всё же стоит немного спуститься в менее респектабельную часть города — по мне, лучше провести ночь в не слишком роскошном заведении, чем нарваться на вызов стражи. Я отметил в памяти утром непременно прикупить приличной одежды, чтобы не выглядеть настолько подозрительно. Ещё не помешает нормальный меч — а лучше пара, полуторных, — вместо той дрянной железяки, добытой по прибытии. Ну почему на меня не напал человек, не пожалевший деньжат на хороший клинок? Хотя богачи обычно трусоваты, так что всё логично, а у остальных наличие качественного оружия идёт об руку с умением им пользоваться — возможно, лучше, чем я.

Я выбрал весьма непритязательную забегаловку, в качестве вывески на которой красовался трёхногий табурет — когда-то в незапамятные времена имевший и четвёртую ногу. Оставалось уповать, что практичность хозяина не подразумевает перерезания глоток постояльцам, если он решит, что их не будут искать.

— Есть одна проблемка, — заметила Мирэ, когда мы остановились у входа. — Я только сейчас сообразила, что переводить тебе не смогу. Я же говорю всё время на нашем языке, местные поймут мой перевод и удивятся, что я повторяю для тебя на том же наречии.

— Ну, хоть вовремя опомнилась, — вздохнул я. — Если бы ты…

— Знаю, знаю — нас бы прирезали.

— Угу. Ну, мы вроде всё отрепетировали. В крайнем случае — шепнёшь мне на ухо. Или просто повторяй за хозяином по половине каждой фразы, будто осмысливая.

— И буду выглядеть дурой.

— Зато в твоём великолепном теле не понаделают лишних дырок.

— А ты перестань думать про те, которые существуют от природы.

— В данный момент — и не думал. Разве что мимолётная мысль мелькнула, — хмыкнул я. — А если серьёзно — не это главное.

— А что?

— Мы подозрительно выглядим, стоя перед дверью, — переменил я тему. — Входим в роль и внутрь.

[1] Jester (англ.) — шут

[2] Mirror [mirə] (англ.) — зеркало

Глава 3. Кабак

Обняв Мирэ за талию, я пинком распахнул дверь и вломился в таверну, слегка пошатнувшись, будто уже изрядно выпил. Взгляды всех присутствующих в питейном зале мгновенно обратились в нашу сторону — и некоторые даже задержались, настолько необычно мы выглядели. Кажется, придуманная мной нехитрая легенда с самого начала начинала трещать по швам. Эх, будь у меня нормальный меч, сейчас бы демонстративно положил ладонь на рукоять, хвататься за разбойничий тесак — совсем не тот эффект, а учитывая, что носится он без ножен, чрезмерно агрессивно будет выглядеть, могут и попытаться заранее дать сдачи.

Мирэ то ли не заметила повышенного внимания к нашим персонам, то ли просто проигнорировала. Она направилась к стойке и находящемуся за ней кабатчику.

— Нам нужна комната.

Ответа владельца заведения я, разумеется, не понял, но Мирэ заметно напряглась.

— Может и не на одну ночь, — ответила девушка. — А он иностранец, не говорит на местном языке.

Кабатчик оживился и подмигнул Мирэ, а мне показал два выставленных пальца. Это я сообразил — цену называет. Я бросил на стойку пару серебряных монет, хотя подозревал, что имелись в виду медяки.

— Он говорил о золоте, — шепнула мне Мирэ. — Хочет тебя кинуть.

— За два золотых я тут наверняка полрайона купить могу, — процедил я. — Уж эту развалюху точно. Скажи ему, что это плата за неделю, включая питание и щедрые чаевые. А если он не согласен, то я распорю ему брюхо и посмотрю, чем он обедал.

— Ты прирождённый дипломат, — проворчала девушка.

— И вовсе я не похож на чемодан, — не удержался я от плоской шутки.

Переводить мои слова Мирэ не стала, вместо этого сообщив кабатчику, что я, видимо, разбираюсь в местных ценах лучше, чем он думал.

— Пива мне! — громогласно заявил я, сделав неопределённый жест рукой.

Слов, конечно, кабатчик не понял, но привычную интонацию уловил и поставил передо мной глиняную кружку, хоть и состроил при этом кислую мину, понимая, что доплачивать я не стану.

— Мне вина, только хорошего, — попросила Мирэ.

Кабатчик скривился, теперь презрительно и резким тоном чего-то потребовал — не трудно догадаться, что денег. Видимо, он предполагал, что желания девушки являются отдельной статьёй моих расходов. Что ж, раз на словах объяснить я не могу, а если выпущу ему кишки, то некому будет подавать мне пиво, то растолкую наглядно. Я выхватил охотничий нож и перерубил одну из всё ещё лежащих на стойке монет пополам, после чего убрал одну половинку в карман. И вздохнул с облегчением — я не был уверен, что удастся с одного удара разрубить монету, понадеявшись на то, что серебро мягкий металл.

— Похожее, он решил, что ты предлагаешь забрать сдачу, — язвительным тоном поведала кабатчику Мирэ.

Он покосился на половинку монеты, потом на нож, потом на моё лицо и нервно сглотнул. Не думаю, что местные не могли бы повторить мой трюк, скорее всего, никому просто не приходило это в голову, а может, кабатчика впечатлила не только моя наглость, но и скорость реакции — ведь вместо монеты я с тем же успехом мог перерезать его горло. Он быстро сгрёб оставшиеся полторы монеты, не дожидаясь, пока я надумаю вводить в обращение четвертинки или десятые доли, и выставил на стойку бутылку вина и ещё одну глиняную кружку. Мирэ поморщилась — она определённо предпочла бы посуду поприличнее.

— Попроси его подать серебряные кубки и скажи, что я даже обещаю не мять их в кулаке, — посоветовал я.

— Силёнок не хватит, — прошипела мне в ухо девушка.

— Он-то об этом не знает, и просвещать его на этот счёт совсем ни к чему, — хмыкнул я. — Пусть считает, что мять посуду руками моё хобби.

— Спорить могу, у половины местных мордоворотов такое хобби, вряд ли его это впечатлит.

— Чёрт, не спорь со мной, засветимся же. Вряд ли среди местных уличных девок водятся полиглоты, ты предположительно не должна понимать мой язык.

— Тогда мне не следует и переводить твои слова про кубки.

Проклятье, вечно я всё продумываю только наполовину.

Вытащил из кармана ещё одну серебряную монету, постучал ей по кружке, изобразил руками форму кубка и вопросительно поднял бровь.

— Вот теперь расшифровывай ему мою жестикуляцию, сделай вид, что ты догадливая.

— Прибью, — буркнула она, уловив мою подколку, но всё же «расшифровала».

Монету я бросил трактирщику — за повышение уровня обслуживания. Выражение его лица чуть изменилось — теперь казалось, что он съел только ведро лимонов, а не телегу. Но кубки всё же приволок — правда, всего лишь медные, а не серебряные, впрочем, чего уж ждать в такой дыре.

— Скажи, пусть покажет комнату и притащит нам туда ужин и пару кувшинов пива, а то…

В этот момент на моё плечо легла чья-то рука. Первым моим порывом было резко развернуться и всадить нож в брюхо типу, который не знает должного места своим конечностям. Но чуть подумав, я решил, что это ещё успеется, возможно, нападать на меня никто и не собирался — ведь мог не руку на плечо положить, а нож в почки всадить. Поэтому обернулся я медленно, демонстрируя тем самым отсутствие агрессии, и упёрся взглядом в толстую как у быка шею. И это при моём-то совсем немаленьком росте! Я где-то читал, что в средние века люди были ниже ростом, чем современные мне — так и думал, опять учёные всё врут.

Я отступил на шаг, чтобы иметь возможность осмотреть мордоворота целиком. Он не был мускулистым и накачанным, будто какой-нибудь бодибилдер — просто огромным, чуть ли не вдвое шире меня и выше почти на голову. Черты лица, на мой взгляд, восточного типа, пожалуй, в своём мире я бы причислил его к монголам — хотя в моём представлении стереотипные монголы были низкорослыми, кривоногими от постоянной езды верхом на невысоких лохматых степных лошадях, и в дурацких меховых шапках. Этот громила шапку не носил, демонстрируя бритую голову с единственным длинным чубом пепельных волос на макушке, и я затруднялся представить себе лошадь, у которой не сломался бы хребет, сядь в седло такая туша.

Сперва я подумал, что кабатчик решил натравить на меня вышибалу. То, что я вообще-то заплатил и ещё даже не начал толком дебоширить, значения не имело, вряд ли в этом мире существует общество по защите прав потребителей, разве что в виде отрядов наёмников, следующих золотому правилу — у кого золото, тот и прав. Только вот наверняка выбрасывание из кабака здесь сопровождается очищением карманов, а может и перерезанием глотки.

Потом я вспомнил, что когда зашёл, видел этого мордоворота сидящим за одним из столов, где он ещё с несколькими громилами пьянствовал и играл в карты. Конечно, это полностью не отменяло вероятности, что он является вышибалой, но несколько уменьшало шансы — вряд ли люди станут пить вместе с тем, кто вышвырнет их на улицу, как только они упадут под стол или надумают прирезать того, кому проиграли.

Громила что-то пробасил и махнул рукой в сторону стола, за которым сидела его компания. Похоже, он всего лишь приглашал меня перекинуться в картишки. В своём мире я в этом деле был мастер, хотя на деньги обычно играл только по-мелочи — тем более что никто не соглашался играть по-крупному второй раз, ибо я слишком уж часто выигрывал. Но в этом мире, скорее всего, совсем другие игры, с неизвестными мне правилами. Вот если бы я понимал здешний язык, то научиться играть было бы делом нескольких минут. Можно, конечно, использовать Мирэ как переводчицу, но это нарушит нашу легенду. Нужно будет, чтобы попозже она всё разузнала и пересказала мне — вот только прежде придумаю, как бы это обставить так, чтобы при этом к ней не начали приставать, в соответствии с легендой посчитав гулящей девкой.

Мордоворот-«монгол» оказался нетерпелив и, нахмурившись, снова повторил свои слова и жест.

— Он нездешний, — сообщила ему Мирэ, встряв в разговор, не посоветовавшись со мной. — Не понимает языка и в карты играть наверняка не умеет.

Громила покосился на неё с таким явным недоумением на лице, словно с ним заговорил стол. Ясное дело, про равноправие полов тут и не слыхали. А уж учитывая то, кем он считал Мирэ, её вмешательство было тем более неуместно.

Я быстро прикинул возможные варианты действий. Если мне даже удастся использовать элемент неожиданности и прикончить «монгола», придётся биться ещё и с его дружками, — а я не настолько самоуверен, чтобы считать, будто трое противников не сумеют меня хотя бы ранить. Не будь помехой проклятый языковой барьер, я мог бы отболтаться, предварительно накричав на Мирэ — вроде как поставив нахалку на место. Хотя понимай я местную речь, такая ситуация вовсе не возникла бы. Любые варианты, включающие рукоприкладство по отношению к девушке, я не рассматривал. Даже если у меня рука поднимется её ударить, она закатит скандал, невзирая на любые объяснения, что это для её же пользы, чем только усугубит дело. О неизбежных тяжких телесных повреждениях от кулаков мордоворота и уточнять не стоит, не говоря уж о том, что если я вдруг ему это позволю, то утрачу в его глазах всякий авторитет, что опять же грозит закончиться кровопусканием. Реальных способов разрешить дело мирно не наблюдалось, оставалось только блефовать и брать на понт.

Я резко развернулся к Мирэ, всем своим видом игнорируя тот факт, что подставляю незащищённую спину недружелюбно настроенному человекообразному двухстворчатому шкафу, и рявкнул:

— Молчи и иди наверх в комнату, быстро!

Последнее слово я выкрикивал, уже разворачиваясь обратно и замахиваясь кулаком. Мордоворот явно не ожидал, что я вздумаю кидаться на него с голыми руками — учитывая разницу в комплекции, любой, имеющий хоть каплю мозгов, безусловно, счёл бы это идиотизмом — и следил, не потянусь ли я к оружию. Только вот я теперь и с пустыми руками не был совсем уж безоружен. В последний момент я остановил кулак перед носом громилы, так что он смог с очень близкого расстояния рассмотреть костяные шипы на костяшках пальцев, на которых всё ещё оставались засохшие следы крови — возможности вымыть руки после первого убийства мне пока не представилось.

«Монгол» нервно сглотнул, сообразив, что даже один глаз мог оказаться для него роскошью. Я изобразил самую мерзкую ухмылку, на какую только был способен, спокойно убрал кулак от лица противника и царапнул когтями по стойке — жаль, кабатчик отошёл показать Мирэ комнату, а то в этом заведении мне были бы обеспечены пожизненные скидки. Достав сигарету, я прикурил, прикрыв при этом зажигалку пальцами, так что огонь словно возник прямо из моей руки. Дым из ноздрей дополнил образ раздражённого демона. Главное было не переборщить с угрожающим видом и не спровоцировать превентивное нападение.

Я взял кубки и, выплеснув вино на пол, наполнил их пивом. Один протянул громиле — выпить мировую. Такое отношение здесь понимали. Дал в морду — стал смертельным врагом, поставил после этого выпить — наш человек, а какие счёты между своими. А если кто-то не стрижёт ногти и пускает дым из каких-либо отверстий — так каждый имеет право самовыражаться как хочет, а недовольные могут удавиться собственными кишками.

Вернувшийся кабатчик, быстро оценив ситуацию и убедившись, что я не собираюсь покидать его заведение ни самостоятельно, ни вперёд ногами, с тяжёлым вздохом покосился на следы когтей, выставил на стойку новый кувшин — за счёт заведения или точнее в счёт уже полученной платы — и снова умчался наверх.

В комнату я добрался только к утру — после третьего кувшина мои собутыльники начали путаться в карточных правилах и перешли на кости, так что я смог присоединиться к игре.

Мне везло меньше, чем я привык, обычно у меня очень часто выпадают шестёрки, причём вовсе без всякого мухлежа. Многие друзья из-за этого стали отказываться играть со мной в нарды, хотя там как раз две шестёрки иногда приносят больше вреда, чем пользы. Про ролёвки-настолки я вообще лучше промолчу, регулярно бывало как в том анекдоте: «Отряд с удивлением наблюдает, как из расщелины, в полном боевом обмундировании, быстро-быстро маша руками, медленно поднимается гном».

Но в данном случае отсутствие непрерывного фарта было даже на руку, постоянные выигрыши точно не помогли бы упрочить хорошие взаимоотношения. Впрочем, удача не отвернулась от меня окончательно, и в итоге я проиграл не так много, всего пару серебряных монет и несколько медяков.

Мирэ спала, но моё появление её разбудило — я споткнулся о кресло и не сдержал выражение недовольства. Комната оказалась значительно лучше, чем я ожидал. Как выяснилось, сначала кабатчик отвёл Мирэ в крохотную комнатушку, где из всей мебели была только узкая кровать, но через несколько минут вернулся и с извинениями перевёл её в помещение поприличнее. Вот как порча мебели, пускание дыма из ноздрей и братание с громилами-завсегдатаями меняет отношение к клиенту!

— Подвинься, я спать хочу!

— Ну, ты и наглец! — возмутилась девушка. — Нет уж, я выспалась. Пойду лучше завтрак раздобуду, тем более что по твоей милости поужинать мне не удалось.

Я не стал указывать, кто был виноват в том, как всё сложилось.

— Разузнай у трактирщика или слуг, если они тут есть, правила местных карточных игр и достань мне колоду, — напутствовал я. — А то вооружённый грабёж всё же не мой профиль, да и на стражу нарываться не хочется, а деньги добывать как-то надо.

— Как будто карточных шулеров убивают реже, чем грабителей, — съехидничала она.

Я только отмахнулся и, скинув сапоги, завалился в постель, отключившись раньше, чем голова коснулась подушки.

Глава 4. Будничные хлопоты

Я будто отделился от собственного тела и со стороны наблюдаю за самим собой.

Я сижу на троне из чёрного вулканического стекла, ладони покоятся на черепах, вделанных в подлокотники. На мне чёрная чешуйчатая кольчуга, на правом предплечье широкий наруч с едва заметным узором вытравленных рун. На левой руке вместо наруча закреплён небольшой щит треугольной формы с извилистой кромкой. От одного края щита отходит пара длинных лезвий, расположенных вдоль кисти. Над правым плечом торчит трёхгранное лезвие меча, одним концом каким-то образом закреплённого в троне.

Не хватает разве что таблички с надписью: «Тёмный Властелин, Узурпатор, Несущий Погибель».

Перед троном стоит воин в доспехах. На нагрудной пластине кирасы герб — вставший на задние лапы лев. Из-под шлема в форме львиной головы слегка выбивается прядь светлых волос. Из-за плеча торчит эфес огромного двуручного меча. Воин презрительно усмехается, надменный взор его водянисто-голубых глаз сверлит сидящего на троне меня, будто это он здесь настоящий правитель, на минуту позволивший занять своё место придворному шуту.

У его ног на коленях стоит обнажённая девушка в цепях. Мирэ! Она поднимает голову, и я вижу перечеркнувший её левую щёку кривой шрам. Моё сердце сжимается от боли, словно пронзённое сотней раскалённых игл — невзирая на отсутствие тела у призрачного наблюдателя, коим я стал. Но для меня Мирэ по-прежнему прекрасна, что значит какой-то шрам, нанесённый…

Кем? Когда? Где? Этого не было, я этого не помню. Этого не должно быть! Этого не случится!

Я, сидящий на троне, что-то говорю воину-льву. Но я-наблюдатель не слышу слов. Воин отвечает. Я вскакиваю с трона, выхватывая меч из гнезда в спинке — вместо оголовка на эфесе ещё одно трёхгранное лезвие, вдвое короче основного. Воин-лев выхватывает двуручник, его золотистое лезвие пускает блики.

Начинается танец битвы. Я с удивлением и восторгом наблюдаю, как тот, другой я, выписывает такие финты, какие мне и не снились. Вот он-я принимает рубящий удар двуручника на свой щит, оперев левую руку на предплечье правой, тут же изворачивается, уходя от клинка, и вонзает лезвия-когти в живот противника, пробивая кирасу. Воин-лев сгибается, рефлекторно пытаясь ладонями зажать рану. Я замахиваюсь мечом, целя в шею… Я, наблюдающий за боем, уверен, что клинок не должен перерубить пластинчатую бармицу, никак не может этого сделать. Но другой я, ведущий бой, не знает сомнений и наносит удар, вложив весь свой вес, в замахе с разворота. Голова воина-льва катится по полу.

Я подхожу к Мирэ, разрубаю сковывающие её цепи. Пристально смотрю в её лицо. Она отвечает таким же взглядом. Я вижу, как движутся мои губы, что-то произносят, но слов не слышу.

Мирэ отворачивает голову, волосы падают ей на лицо, прикрывая шрам. Неожиданно она снова оборачивается и с размаху бьёт мне ладонью по лицу. По-прежнему я заслужил только пощёчину…

* * *

Я вскинулся на кровати и открыл глаза. Щека горела от пощёчины. Я едва успел перехватить руку Мирэ, занесённую для второго удара — хороший способ разбудить меня выбрала, ничего не скажешь. Пристально всмотрелся в её лицо — только гладкая кожа, ни следа шрама.

— Ты чего?! — В её голосе странным образом смешались удивление, раздражение, беспокойство — уже отступающее, сменяющееся облегчением.

— Кошмар приснился, — пробормотал я, всё ещё пребывая на грани сна и яви, только начиная разделять видение и реальность.

— Это я поняла. — В голос девушки вернулись привычные язвительные нотки. — Ты так орал, что удивляюсь, как сюда кабатчик не примчался, посмотреть, чем я тебя тут пытаю. Руку-то, может, отпустишь?

Я послушно отпустил её руку, но вместо этого обхватил за талию и, притянув к себе, впился долгим поцелуем в её губы. Она на секунду растерялась, но тут же начала меня отталкивать, вцепилась ногтями в плечи. Я, наконец, выпустил её и получил свою заслуженную пощёчину.

— Вот теперь я в норме, — с улыбкой выдохнул я.

— Ты что творишь? — возмутилась она.

— Всё будет хорошо, — настойчиво заверил я, удерживая её за плечи, вынуждая смотреть мне в лицо. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

— Да ничего со мной не случится! Чего там тебе приснилось? Пить надо меньше, и кошмаров не будет.

Я не отвечал, быстро одеваясь — вернее, пытаясь найти, куда зашвырнул второй сапог.

— Не нужен мне никакой обсидиановый трон с черепами, — бормотал я себе под нос. — И никаких трёхгранных мечей, что ещё за новости, обычный клинок куда удобнее. А уж при любом намёке на изображение льва — разворачиваться на сто восемьдесят градусов и полный вперёд. От тигров, пантер и прочих кошачьих на всякий случай тоже.

— Совсем спятил? Крыша съехала полностью? — вопрошала девушка, всё больше злясь на моё бормотание. — Псих ненормальный! — прокричала она уже через захлопнувшуюся за моей спиной дверь. Следом в дверь ударилось что-то тяжёлое.

Надо выпить, нервы успокоить. А то правда с катушек слечу. Ведь это был просто кошмар. Не так ли? Просто сон… или видение? Слишком уж реалистично. Ещё не хватало пророком заделаться. Нет уж, этому предсказанию точно не сбыться, я не позволю.

* * *

Мирэ спустилась вниз через полчаса. За это время она то ли перестала дуться, то ли успокоила своё раздражение достаточно, чтобы не прибить меня на месте — а может наоборот, давала мне время привести нервы в порядок при помощи пары кружек пива. Уточнять её реакцию на мою выходку я не стал, поскольку нервам моим две кружки были, что слону дробина, а даже мысль о Мирэ — тем более разговор с ней — мгновенно воскрешала в моей памяти сон-видение во всех деталях.

Но у нас имелись неотложные дела по приведению своего вида в надлежащий порядок — без этого до времени, увиденного мной во сне, мы вообще вряд ли сумеем дожить. Так что в город мы вышли в молчании, лишь изредка обмениваясь минимумом необходимых реплик.

Чтобы найти магазин, торгующий нужным товаром, в городе двадцать первого века достаточно пройти вдоль одной из основных улиц и вскоре наткнёшься на то, что искал. Это может оказаться не лучший магазин в отношении цен и ассортимента, но если не слишком привередничать, то можно приобрести что-то более-менее подходящее.

В средневековых городах всё иначе. Для начала, в них только одна или две основных улицы — в зависимости от числа городских ворот, — которые пересекают город насквозь. Значимость остальных улиц определяется только тем, кто там живёт. А расселение происходило в основном по социальному признаку — власть и деньги в центре, нищета и убожество на окраинах, а в середине кому как повезёт. В целом планировку города можно сравнить с колесом — обод-стена, ступица-замок, улицы-спицы, а также улицы-поперечины, идущие параллельно ободу.

С теорией мне было всё понятно, а наглядный осмотр подтверждал мои предположения. Оставалось выяснить один важный вопрос — является улица ремесленников продольной или поперечной и в какой части города или на каком уровне находится. В худшем из вариантов, чтобы это узнать, нам пришлось бы обойти почти весь город.

К счастью, тот, кто планировал этот город, был умнее меня. Улицы ремесленников не было. Было четыре квартала, связанные двумя улицами — или четырьмя, смотря как считать, поскольку каждая из них разделялась пополам, упираясь в центральную площадь и продолжаясь с противоположной стороны, а сами кварталы заканчивались ещё раньше, там, где начинался район особняков.

И с чего я решил, будто человек, вздумавший купить, к примеру, пару штанов, вынужден будет тащиться за ними из одного конца города в другой? Ведь и впрямь гораздо практичнее продавать штаны в каждом из концов города — заодно происходит территориальное разделение с тремя четвертями конкурентов.

Я не стал биться головой об стену, проклиная свою тупость, только потому, что понимал причину своей ошибки — весь этот городишка поместился бы в одном районе привычного мне города, который можно было пересечь от края до края за час-другой. Но здесь-то транспорта почти не было — далеко не каждый горожанин мог позволить себе купить лошадь, — а потому и масштабы местные жители воспринимали иначе. Конечно, за покупками — не считая еды — тут ходят далеко не каждый день, но нужно учитывать ещё и удобство приезжих, а за счёт них и живёт половина ремесленников.

Ещё одно преимущество средневековья — мало кто умеет читать, а потому это умение не является необходимым. При незнании даже устного языка это очень полезно. Нет необходимости глядя на вывеску гадать, что на ней написано и чем занимаются внутри. Потому что вывеска обычно представляет собой изображение продукта производства и продажи.

Первым делом мы направились к портному, выбрав мастерскую с вывеской поприличнее, но без особых выкрутасов — для среднего класса. Портной с порога одарил нас полным подозрения взглядом, но увидев блеснувшую у меня в пальцах золотую монету, превратился в само воплощение обходительности.

— Ты у нас толмач, вот и объясняй ему, что нам надо. А я в кройке и шитье ничего не смыслю, — пробурчал я.

— А я тебе кто, швея-мотористка что ли? — возмутилась Мирэ.

— Шить будет он, — усмехнулся я, указав на портного. — Ты просто растолкуй ему, что нам нужны шмотки местного фасона, какие носят граждане среднего класса. За дворян мы не сойдём, да и по средствам не потянем. И предугадывая твои возражения, сразу скажу — женщин в мужской одежде я тут не видел, так что придётся тебе обрядиться в местное платье, соответствующее приличиям, каким бы неудобным ты его ни считала.

— Ты мной не командуй! — рассердилась девушка.

Я перехватил её руку прежде, чем она замахнулась.

— Вы намереваетесь что-то купить? — услышал я не особенно довольный голос портного, которому надоело наблюдать за разворачивающейся сценой.

Впервые я понял речь местного жителя. Или, возможно, портной сам не здешний и говорит на каком-то другом языке?

— Ты меня понимаешь? — переспросил я.

— Сейчас — да, — подтвердил он. — Раньше вы говорили на каком-то другом языке. Я, конечно, не прислушивался…

— Да всё нормально, — отмахнулся я.

Портной в ответ залопотал что-то непонятное. Что за фокусы? То я понимаю язык, то не понимаю. Ничего же не изменилось.

Я озадаченно почесал в затылке и тут же уставился на свою руку, озарённый догадкой. Я ведь держал Мирэ за руку, когда понимал речь портного!

— Мне требуется телесный контакт с тобой, — сообщил я девушке.

— Что?! — вознегодовала она. — Размечтался!

— Какие у тебя пошлые мысли, — усмехнулся я. — За руку меня возьми просто.

Моё предположение оказалось верным. Как только наши руки соприкоснулись, для меня опять заработал магический переводчик. Жаль, мы раньше этого не выяснили, это многое упростило бы.

Теперь я мог взять переговоры с портным на себя. Конечно, в тканях я ничего не смыслил, но этого и не требовалось. Наше странное поведение обеспокоило портного, и он спешил поскорее отделаться от таких клиентов. И выбрал для этого превосходный способ — предлагая требуемый товар без лишних вопросов и уточнений.

К удивлению Мирэ я отказался от чёрной шёлковой ткани с серебристой окантовкой. Но если уж решил не выделяться, то нечего рядиться как во дворец. Это только в книгах стильно разодетый герой умудряется при необходимости смешаться с толпой отребья. Впрочем, я и не слишком стремился создавать имидж какого-нибудь Тёмного Лорда — особенно учитывая видение. Может когда-нибудь потом я и облачусь в чёрное с серебром, под стать одному из принцев Янтарного замка… Но пока опасаюсь, как бы вместе с прикидом не повторить и биографию, а то до хэппи-энда могу вовсе не дожить.

В итоге я выбрал ткань светло-коричневого и тёмно-зелёного цветов. Хлопок или может лён, я понятия не имел, а уточнять не стал, чтобы не вызывать лишних подозрений своей необразованностью. Заказал три пары штанов и столько же рубашек, чтоб было на смену и про запас. Если вдруг придётся уматывать из города и шляться по каким-нибудь лесам, то портки порвать — плёвое дело. Но если такое и случится, клочки одежды не будут издали бросаться в глаза — цвета как раз подходящие для маскировки.

Когда дело дошло до снятия мерок, портной, наконец, заметил необычный пошив моей одежды и очень заинтересовался — с профессиональной точки зрения. Тут уж он не удержался от вопросов — но не о том, из какой я страны, а о назначении карманов и пуговиц и об удобстве таких инноваций. Когда я кратко объяснил, он принялся хлопать себя по лбу и причитать, какой же он болван, что сам раньше до такого не додумался. В итоге мы сговорились на том, что я не стану раскрывать это ноу-хау его конкурентам, а взамен он пошьёт мне одежду бесплатно — и даже с карманами. От пуговиц я решительно отказался, по всё той же причине конспирации. Да и местные рубахи — надевающиеся через голову, со шнуровкой от ворота до середины — я счёл вполне удобными и пригодными, хотя в затягивании и ослаблении шнуровки придётся малость попрактиковаться.

Жена портного для снятия мерок увела Мирэ в соседнюю комнату. К моему сожалению, поскольку я не отказался бы от импровизированного стриптиза в её исполнении. Зато, воспользовавшись отсутствием спутницы, я всё же не удержался и жестами — поскольку снова вступил в свои права языковой барьер — объяснил портному, что насчёт чёрного шёлка передумал. В конце концов, имею я право обзавестись парадным одеянием, мало ли, может, придётся сменить легенду прикрытия и закосить под благородного.

Тут меня осенило, что я забыл об одной небольшой, но существенной детали. Портной тоже это понял — а может, и не забывал, а просто ждал, пока выйдет дама — и притащил полдюжины подштанников. При всей своей не привередливости, я скривился. Пришлось жестами просвещать портного и в области пошива трусов — благо образец на мне имелся. Он долго поражённо ахал, качал головой и хлопал себя по лбу. Похоже, я умудрился совершить революцию в области мужского нижнего белья. До кучи оставалось ещё ввести в этом мире моду на носки, что я и сделал, правда, дождавшись предварительно возвращения Мирэ. Объяснить жестами, что дыры в носках это результат внезапного появления когтей на ногах, а не оригинальная задумка, я бы не сумел.

Когти вообще представляли проблему. Но наматывать портянки я отродясь не умел, а сапоги на босу ногу — это неизбежные кровавые мозоли. Пришлось поднапрячь воображение, в результате чего возник авторский дизайн носков с кожаной вставкой на носу — если когти её всё же проткнут и вылезут наружу, то и чёрт с ними.

Портной клятвенно нас заверил, что весь заказ будет готов к вечеру следующего дня — ночь спать не будет, но всё сделает. Причём, совершенно даром. Точнее — в качестве платы за привнесённые инновации, дающие ему возможность озолотиться. Я не сомневался, что так и будет — особенно, если Мирэ не забыла обговорить с его женой покрой женского нижнего белья. А вот если забыла — то я буду ржать до упаду, слушая, как она матерится при виде кружевных панталон и «тряпицы, поддерживающей груди». Уж этот предмет средневекового женского туалета на корню сгубил сотни эротических сцен в фэнтезийных романах, авторы которых пытались блеснуть знаниями деталей или были вынуждены по сюжету описывать раздевания приличных девушек, не пренебрегающих бельём, если у кого-то язык повернётся так поименовать пресловутую «тряпицу».

Глава 5. Оружейная лавка

— Ну, и что скажешь? — поинтересовался я, когда мы вышли из мастерской.

— О чём? О твоих покупках? Хотя «покупки» — не подходящее слово, ты же не платил. А мог бы хоть на пару монет раскошелиться. Жмот.

— Он на одних только штанах с карманами бешеные барыши срубит, — пожал плечами я. — А спрашивал я не про то. Какие мысли насчёт магического переводчика? Ты ведь вроде теоретически в магии разбираешься.

— Не только теоретически, — огрызнулась Мирэ. — Но не в такой. У тебя какой-то сбой вышел, что перевод не работает. А в чём проблема — я без понятия.

— Батарейки сели. А может, вовсе в комплект не входят, — хмыкнул я. — Моя аура работает не на той волне или что-то в этом роде. Как думаешь? Ты чистку или настройку ауры проводить умеешь? Хотя нет, лучше не надо.

— Не доверяешь? — обиделась она.

— Да нет, просто мы пока не знаем, какие возможности нам достались при перемещении. Как бы в погоне за языкознанием не лишиться чего-то поважнее. А вот как насчёт симпатической магии? Выдерни-ка волосок.

Не дожидаясь вопросов, я сам выдернул с головы Мирэ пару волос. И тут же — не дожидаясь подзатыльника — направился к ближайшему прохожему.

— Эй, уважаемый! — окликнул я его.

— Чего тебе? — неприветливо отозвался тот.

— Не местный я, города не знаю, только прибыл. Где тут ближняя оружейная лавка, не подскажешь?

— Свернёшь за угол, там до ближайшего поворота, потом пять домов пройдёшь и увидишь, — объяснил он, сопроводив пояснения жестами.

Я коротко кивнул в знак благодарности и вернулся к спутнице.

— Работает, — сообщил я. — Не пожалей чуток попортить причёску ради дела. Пара волосков долго не протянет, а вот тонкий волосяной браслет, по типу фенечки, в самый раз будет. Можно и с нитками сплести для прочности. Умеешь?

— Я тебе что, хиппушка какая-то, чтоб фенечки плести, — буркнула девушка.

— Ладно, сообразим что-нибудь. Пойдём пока в оружейную лавку заглянем, мне нужен меч поприличней той железяки, что у меня сейчас.

Лавка оказалась в указанном прохожим месте. Не слишком презентабельная, скорее даже убогая лавчонка, но пока сгодится и такая — уж хоть пара средней паршивости клинков там найдётся. А потом, вместе со сменой имиджа, обзаведусь и приличным арсеналом.

— Мне нужен меч. Прямой обоюдоострый полуторник хорошей ковки, — объявил я с порога.

Лавочник оглядел меня придирчивым взглядом. Нехорошо, зря я поспешил, надо было дождаться, когда портной закончит работу. В конце концов, нет никакой срочности в приобретении меча.

— Обычный или особенный? — осведомился оружейник.

— Самый простой меч, без всяких выкрутасов, — отрезал я.

— Жаль… А то есть у меня один особый клинок… Можно сказать, легендарный…

Я скептически хмыкнул и окинул лавку пренебрежительным взглядом.

— Волшебное оружие нынче не в моде, — пожал плечами торговец. — А охотники до него, как правило, платить не любят, предпочитают добывать с боем.

— Мне нужен обыкновенный полуторник. Только честная сталь, — процедил я.

— А всё же взгляни, — настойчиво повторил он, вытащив из-под прилавка клинок. Трёхгранный, со вторым коротким лезвием на оголовке эфеса.

— Нет! — прорычал я.

— Ты чего психуешь? — удивилась Мирэ.

Я только яростно замотал головой в ответ.

— Как угодно, — снова пожал плечами оружейник. — Вон пара полуторников на стене. За полтора золотых отдам оба. Хотя, чего это я, зачем кому-то два полуторника.

В его тоне проскользнула явная издевательски-насмешливая нотка.

— Ха! — издал я резкий выдох-восклицание, выхватив оба меча из ножен и проделав несколько пируэтов.

— Нерационально это, — покачал головой торговец. — Дополнительная длина не компенсирует лишний вес. Быстрее устанешь. У тебя и длины рук вполне хватит, чтобы держать противника на безопасном расстоянии.

— Ха! — теперь уже насмешливо рявкнул я. — Два-три противника убиваются в четыре-пять ударов, утомиться не успею. А если больше — тут уж без разницы, какие мечи.

— Дилетант, — прищёлкнул языком оружейник. — Вот когда тебя убьют — убедишься в моей правоте.

— Я пришёл за оружием, а не за лекциями, — огрызнулся я, небрежно бросив ему пару золотых.

— Сдачи нету, — проворчал он. — Бери ещё чего-нибудь в довесок.

Я подошёл к прилавку. К моему удивлению, это оказалась витрина. Не застеклённая, конечно, а закрытая кованой решёткой. Мой взгляд сразу упал на наруч с вытравленным руническим узором — точь-в-точь как во сне-видении. Я обречённо вздохнул. Да уж, неудачно я выбрал лавку. Но наруч был уж очень хорош. И потом — от меча я ведь отказался.

— Ладно, давай этот наруч.

— Он один, без пары, — сообщил торговец, будто я сам этого не видел. — Пара серебряников ему цена. Ещё что-нибудь бери.

Мирэ в это время тоже осматривала прилавок-витрину чуть в стороне от меня. И, похоже, нашла что-то приглянувшееся.

— Покажите вот этот нож, — попросила она.

Торговец послушно выполнил требование. Я тоже подошёл взглянуть. Странноватый клинок выбрала моя спутница. Лезвие чуть изогнутое, с односторонней заточкой, как у охотничьего ножа, но уже. С противоположной, не заточенной, стороны — вогнутое, с зарубками, чтобы раны получались рваными или для захвата клинка противника, хотя длина ножа к этому и не располагала. А вот рукоять кинжальная, скруглённая, с короткой гардой. На оголовке — распустившаяся роза, на лезвии у основания чернёное клеймо, тоже в виде розы.

Покосившись на оружейника, я заметил, что его лицо малость побледнело.

— Нож тоже волшебный? — подозрительно осведомился я.

— Нет!

Я сразу понял — врёт. Но никаких ножей в моём видении не было. Так что пёс с ним.

— Берём, — решил я. — И мой старый тесак в доплату оставлю.

— Годится, годится, — закивал оружейник. — А трёхгранный точно?..

— Точно! — угрюмо подтвердил я, перегнувшись через прилавок, тем самым угрожающе надвинувшись на торговца.

Мой взгляд случайно скользнул вниз, и от увиденного я чуть не подавился дыханием. Ниже пояса тело оружейника, скрытое за прилавком, переходило в змеиный хвост. Тут я сообразил, что волоски Мирэ давно выронил — когда хватал мечи со стены, — но торговец меня понимать не перестал. Значит, работал его перевод, а не мой.

— Дорогая, подожди меня на улице, — попросил я, не поворачиваясь.

Мирэ фыркнула — видимо, на эпитет «дорогая», — но всё же вышла.

— А я думал, у нагов по четыре руки, — протянул я.

— Как видишь, две. Ты что-то перепутал. А может, в твоём мире и по четыре, — спокойно отозвался оружейник. — Наги, значит? Смешно звучит.

— Наверное, так прозвали потому, что штаны не носите.

Торговец с присвистом засмеялся. Я заметил, что зубы у него мелкие и острые, а язык раздвоенный.

— Откуда ты про меч прознал, змий-искуситель? — осведомился я.

— Так меч твой всё же? А чего ж не берёшь? Я его всем нездешним предлагаю. Уж почти полвека. Никто не берёт.

— И я не возьму. Хотя, видать, мне предназначен. Но судьбу дурную сулит. А много тут ходит всяких нездешних?

— Бывает, — безразлично пожал плечами наг. — Не очень много, но встречаются иногда. Меня это не касается. Я просто торгую оружием.

— Хорошая позиция, — одобрил я. — Моя хата тоже с краю.

— Герои долго не живут, — покивал торговец. — А злодеем быть — морока. Устанешь тех самых героев истреблять, прут как тараканы.

Да уж, видать, тараканы водятся во всех мирах без исключения.

— А ты не в курсе, у кого в этом мире герб с вставшим на задние лапы львом? — поинтересовался я.

— Знать не знаю, ведать не ведаю. Не видал, не встречал. Сами мы не местные. Так возьмёшь «драконий коготь»-то?

— Чего? — не понял я.

— Да меч тот пресловутый, трёхгранный, — пояснил торговец. — Легендарный «драконий коготь», один из дюжины.

— По три когтя на лапу, что ли? — уточнил я.

— Откуда я знаю, с драконами дружбы не вожу. Может, остальные когти при перековке попортили, — он рассмеялся. — Легенда это, враньё, скорее всего.

— Не возьму меч, — в последний раз решительно отказался я.

— Даром ведь отдам!

Ох уж мне эта халява! Трудно переть против выработанного всей жизнью рефлекса. Но надо. Я решительно покачал головой и, приладив полуторники за спину, а наруч нацепив на правое предплечье, вышел.

Мирэ стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Выражение её лица предвещало, что за выставление её за дверь мне в ближайшее время предстоит знатная взбучка.

— Не желаешь опробовать покупку? — указал я на нож у неё на поясе. — И заодно сделать стрижку.

Она хмуро на меня зыркнула и молча отрезала тонкую прядь волос. Подумав, отрезала вторую. С горем пополам в четыре руки мы сплели их в кособокую косичку. Ничего, сгодится.

Я попытался снять наруч, чтобы повязать «фенечку» на запястье. Наруч расстёгиваться не желал. Да и самой застёжки видно не было вовсе. Поторопился я, следовало прежде запор изучить, он с секретом оказался. Кое-как я сдвинул наруч чуть выше, так что Мирэ смогла завязать волосяную косичку у меня на запястье.

— Капни на неё пару капель крови, для надёжности, — попросил я.

— Ещё вены из-за тебя резать прикажешь?! — возмутилась девушка.

— Палец проколи, — вздохнул я. — Что за мелодрама.

Проворчав что-то под нос, Мирэ последовала совету. Я сдвинул наруч обратно, запихав под него фенечку. Моргнул — и увидел, что на металле возник новый узор. В виде косички — ровной, в отличие от настоящей. Я торопливо надвинул рукав — незачем моей спутнице знать, что наруч не простой, а то начнёт расспрашивать, про видение прознает…

— Всё, на сегодня дела окончены, хорошего понемножку, — нарочито бодрым тоном объявил я. — Пойдём в таверну, к пиву и мягкой постели.

Девушка ожгла меня гневным взглядом.

— Про постель — это был не намёк. Никакой двусмысленности. Спим по очереди. Ты ночью, пока я в карты играю. Я — утром и первую половину дня. Кстати, колоду мне достала?

— Достала. Ты об этом узнал бы ещё днём и мог изучить правила, если б не орал, как резаный, во сне и не паниковал от кошмаров, как маленький, — язвительно поведала Мирэ.

— Вот и ладненько, — кивнул я, проигнорировав её ехидство. — Теперь-то у меня есть всё, что требуется.

— Значит, я тебе больше не нужна?

— В плане дел — нет. Только для души, — честно ответил я.

— Для души, — фыркнула она. — А для тела?

— Это желательно как приятное дополнение и сопутствующий результат. Но не самоцель.

— А какая же цель?

— Ну, пока и того, что ты просто рядом, достаточно, — отозвался я. — А для серьёзного обсуждения взаимоотношений ты сейчас не в том настроении.

— Нет никаких отношений, — отрезала она. Хоть не добавила, что и не будет, и на том спасибо. И так, как ножом по сердцу.

Совсем я размяк, романтик. Эх… первый раз такие проблемы. Прямо и не знаю, с какой стороны к ней подходить. Пытаться пудрить мозги пустыми красивыми словами не хочется, да и не поверит — слишком цинична. Дитя двадцать первого века, где настоящие чувства забыты, а признания превратились в банальные штампы. «Я люблю тебя, жить без тебя не могу, души в тебе не чаю» — как часто это повторяют, не вкладывая в слова искренности, превратив их в пустозвонство.

Ну, я и сам виноват. Неправильно начал наше знакомство, преподнёс себя не с той стороны. Циничный шут со слегка похабными или грубоватыми шуточками. Когда такой начинает говорить о романтике — выглядит нелепо. «Все мы носим маски» — и как часто любимая маска прирастает к лицу. Не оторвать даже с мясом. А та, перед кем готов обнажить истинную сущность, не желает заглянуть под личину, которую ей представили при первой встрече. Проклятье, как говорится: знал бы, где упаду — соломки бы подстелил. Но сделанного не воротишь, прошлого не переиграть. А теперь в любых моих словах Мирэ ищет скрытый смысл и предпочитает понимать всё превратно — в соответствии со сложившимся мнением обо мне, а не с реальностью.

Конечно, цинизм и паранойя обычно являются отличным защитным барьером, ограждающим от попыток навешать на уши лапши. Но в любом заборе всегда следует оставлять калитку и держаться наготове, чтобы пропустить за стену то, без чего жизнь не имеет смысла — дружбу, любовь… А если излишне перестраховаться и расстреливать ещё на подступах всех и вся, приближающееся к суверенной территории, то можно потерять больше, чем если бы оборонительных рубежей вовсе не было — и в куче мусора можно отыскать бриллиант, если постараться, а вот запираясь в хрустальном дворце, только потеряешься среди собственных искажённых отражений, не признав свою судьбу, даже когда она подойдёт и отвесит подзатыльник.

От погружения в бездну метафор меня отвлекла лёгкая боль в руке. Оказалось, я скомкал в кулаке зажжённую сигарету. Даже не заметил, как закурил, чисто машинальное привычное движение. А в этом мире нельзя настолько отрываться от окружающей обстановки, иначе можно и головы лишиться.

Смятый окурок как-то странно зашипел. Я отшвырнул его и стёр с ладони пепел. Ни следа ожога. Странно, что ещё за фокусы… Неужто волшебство наруча? Или симпатическая магия? Впору идти местного чародея искать, чтоб разъяснил, что к чему. Нет уж, не дождутся. От многого знания — многие беды. Лучше следовать известному принципу программистов: если всё работает — главное ничего не трогать и не менять.

Мы уже подошли к таверне — даже в этом мире автопилот не подвёл и, пока я был в задумчивости, доставил на место. Я потёр руки в предвкушении предстоящей карточной игры. Если всё сложится удачно, моими стараниями этот кабак скоро превратится в первое казино средневекового мира. Что ж, пьянство и азартные игры позволят отвлечься от бесполезных рефлексий. А дальше — жизнь покажет. Прежде всего, надо выжить и избежать проблем — а также исполнения видения. Жизнь — игра, и ради важной цели я не постесняюсь мухлевать.

Глава 6. Карточная игра

Вернувшись в таверну, я сразу отправился наверх, в комнату — изучать местные карты и правила игры. Позаботиться об обеде я предоставил Мирэ — хоть я теперь и говорю на здешнем языке, но неожиданно прорезавшийся дар речи может вызвать ненужные подозрения.

Едва мельком проглядев колоду, я обрадовался, что не вздумал предыдущей ночью сесть играть. Местные карты сильно отличались от привычных мне. Пять мастей, каждой по семь карт. Доставшаяся мне колода была плохонькой и дешёвой, художник не утруждал себя прорисовкой деталей. Стилизованные фигуры людей можно было отличить только по какой-нибудь определяющей детали. Так в масти Воинов — или точнее назвать её просто «вооружённые люди» — это было оружие. Мечник, Секироносец, Лучник, Тать — так я нарёк человека с ножом, не разобрав, вор это или убийца, как выяснилось позже, в ходу были оба варианта, в зависимости от компании игроков. Стражник с алебардой, Разбойник с сучковатой дубиной и Рыцарь, отличающийся от Мечника наличием щита во второй руке.

На самом деле, как я узнал из книги, в разных колодах рисунки различались в зависимости от социального статуса игроков. Так в некоторых колодах Рыцарь относился к масти Благородных, а среди Воинов его заменял Копейщик или Арбалетчик. Менялся и сам статус мастей и карт. Например, бандиты полагали карту Стражника младшей в масти Воинов и, соответственно, наоборот, а маги ставили одноимённую масть выше остальных. В общем, каждый мерил по себе.

Правила наиболее распространённой игры напоминали покер. Но подбор выигрышных комбинаций являлся целой наукой по уже упомянутой причине разницы во взглядах на значимость карт. И даже одни и те же комбинации могли зваться по-разному. Так, например, набор карт Рыцарь, Дракон, Принцесса и Единорог мог именоваться Обожравшийся Ящер, Спасение Девы, Рогоносец (в этом случае Принцесса, предположительно, уходила с Драконом добровольно) или даже Девственник (из-за привычки единорогов подпускать к себе только тех, кто ещё не познал плотской любви — вероятно, от обиды на противоположный пол за собственный рог).

Через час теоретических изысканий я плюнул на всё и занялся остывшим мясом и пивом, решив, что просто уточню у тех, с кем буду играть, какие комбинации приняты за этим столом, ибо изучить их все не представлялось возможным, да и не требовалось. Но затрёпанную книжицу с полными правилами игры (на самом деле — далеко не полными, конечно, поскольку для перечисления всех вариаций и трёх толстенных томов не хватило бы) я всё же решил оставить себе, хоть кабатчик и содрал за неё полновесный золотой. Ну да ладно, я за это золото не сказать, чтобы перетрудился, а так хоть будет что почитать на досуге — когда таковой выдастся. Кстати сказать, Мирэ здешнюю письменность не понимала. Жаль я чуть поспешил с применением симпатической магии и не выяснил, мог ли читать с самого начала или же в этом заслуга колдовского наруча, впитавшего и усилившего волшебство волосяной «фенечки».

Когда я спустился вниз, вчерашняя компания уже расположилась за столом, хотя и в немного изменившемся составе. Место одного из громил-наёмников занимал тип более скромной комплекции, но, на мой взгляд, значительно более опасный. Неприметный русоволосый парень в сером мог быть только или вором, или наёмным убийцей. И судя по тому, что взгляд его первым делом скользнул не к моему поясу, где должен был висеть кошелёк, а к торчащим из-за спины рукоятям мечей, я однозначно отнёс его ко второй категории. Было бы неплохо побеседовать с ним по душам, может и в Гильдию напроситься, если такая существует, но вряд ли убийца станет откровенничать с первым встречным. У меня сходу возникло несколько мыслишек, как можно расположить его к себе, но не хватало информации, чтобы выбрать правильный подход, а ошибки всегда чреваты.

На столе уже лежала колода карт, но разглядев картинки, я поморщился и отодвинул её в сторону. Все рисунки носили откровенно порнографический характер — причём были выполнены не в пример качественнее, чем в моей колоде. Даже Принцесса масти Благородных щеголяла обнажённым бюстом — что в некоторых странах наверняка могли счесть государственной изменой. Вопреки канону, женщины присутствовали на картах всех мастей, а не только Женщин и Благородных — даже рядом с гербовыми животными. Хотя художнику нельзя было отказать в чувстве юмора — например, Единорог был изображён убегающим от девушки, которую только что лишил невинности. Я решил, что если художник местный, то непременно закажу у него персональную колоду по своему вкусу — и пусть тогда другие заморачиваются установленным мной статусом карт и мастей.

— Что, насмотрелся уже на женские прелести? — хохотнул мой знакомец «монгол», махнув рукой в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

Я молча кивнул.

— Да, подружка твоя хороша, — продолжил он. — Я тоже не прочь…

— Жена, — отрывисто бросил я, вовремя прервав его реплику. — Не подружка, а жена.

Хорошо, что Мирэ этого не слышит, не то непременно огрела бы меня каким-нибудь табуретом по башке. Но я, похоже, верно учуял, откуда ветер дует. Надеюсь, и в местных порядках не ошибся.

— А, извини, — поднял раскрытые ладони «монгол». — Не знал, не понял вчера.

— Теперь знаешь, — констатировал я. — Играем?

Я мысленно вздохнул с облегчением. Всё верно, я угадал. Подружкой — что в данном случае является синонимом гулящей девки — воин может и должен поделиться с приятелями, если те захотят. С чего бы возражать? А вот жена — совсем другое дело. За протягивание лап к чужой жене можно и в глаз получить — да не кулаком, а кинжалом или, в моём случае, когтями. А учитывая, что я уже создал себе репутацию парня вспыльчивого, хоть и отходчивого — потому как того же «монгола» вчера всё же не прикончил, — то лучше и язык по поводу моей супруги попридержать. А то ведь сначала прибью, а потом за упокой души бывшего собутыльника всем пива проставлю, но покойнику-то уж без разницы, что я не в обиде на него останусь. Теперь главное убедить Мирэ не устраивать мне нагоняев прилюдно, а то ещё сочтут подкаблучником, тогда уж жена она мне или кто — спрашивать не будут. В такой компании терять авторитет никак нельзя.

Моя сегодняшняя разговорчивость никого не удивила — во всяком случае, вопросов по этому поводу не задавали. Мало ли, может у меня религиозный обет такой — по вторникам (или какой там вчера день был?) немого изображать. А за посягательство на мою свободу вероисповедания ведь могу и новый меч испробовать на шее любопытствующего.

Я уже не сомневался, что через месяц-другой буду чувствовать себя в этом мире лучше, чем дома.

Первые две партии я продул вчистую, ещё только приноравливаясь к игре. Сдавалось по четыре карты на руки и по две в тёмную — эти открывались только в конце игры. Можно было поменять дважды по одной карте — за каждый обмен добавляя на кон по монете. «Тёмные» карты менять тоже разрешалось, но такое почти никогда не делалось — какой смысл сменить одну неизвестную карту на другую?

В третьей партии мне повезло. Сначала у меня на руках оказался Малый Отряд Лорда — Лорд, Дракон (выступающий в качестве герба), Рыцарь и Боевой Маг, отличительной чертой которого был огненный шар в руке. Это не очень сильная комбинация, чуть ниже среднего, но достаточно неплохая. Я уже думал, что выиграл, но у «монгола» тоже был Отряд, как оказалось, более сильный. Три карты масти Воинов дополнял один из Магов. Этот маг был изображён верхом, а в руке держал меч, изогнутый в форме молнии.

— Разве Гербовый Лорд и Боевой Маг не более значимы, чем твой волшебник? — уточнил я.

— Волшебник? — рассмеялся «монгол». — Нет, Волшебник — с посохом. И он слабее Боевого Мага. А у меня — Всадник Бури.

— Что за всадник такой? — не понял я. — Он маг или кто?

Все трое моих партнёров по игре озадаченно переглянулись. Видимо, я ляпнул глупость, и прописную истину о том, кто такие Всадники Бури, здесь каждый знает твёрже, чем число пальцев на собственных руках.

— Всадники относятся к масти Магов, — сообщил убийца, которого, как я уже успел выяснить, звали Расл[1]. — Но по жизни они стоят выше Лордов. Только чуть ниже короля. Ты, видать, и впрямь издалека…

Я молча кивнул.

Оставалось раскрыть ещё «тёмные» карты. У меня на одной из них оказался Лев, а на другой всего лишь Служанка.

— Поединок Лордов, — определил, а точнее подсказал мне получившуюся комбинацию Расл. — Похоже, ты выиграл.

При наличии второго герба, некоторые из Воинов могли приравниваться к Лорду. А Боевой Маг в моём случае выступал в качестве судьи поединка — вместо него могли сгодиться также Волшебник или Чернокнижник (в роли Летописца). А если б вместо кого-то из них был Жрец Солнца, то расклад назывался бы Божественное Правосудие.

У «монгола» «тёмными» картами оказались Ведьма и Крестьянка, которые к его раскладу никак не пристыковывались — судя по всему, охота на ведьм в этом мире не была распространена, либо оставалась прерогативой жрецов.

Расклад из пяти карт не всегда побивал комбинацию из четырёх, но в случаях Отрядов или Поединков это было так.

Дальше игра пошла с переменным успехом. Пару раз я даже пасовал при вполне приличных картах — чтобы не выигрывать слишком часто. После третьего кувшина пива на каждого, у Расла пошла полоса невезения. То ли убийца слишком опьянел, чтобы играть с умом, то ли что-то темнил, но он проигрался в пух и прах — во всяком случае, он так заявил.

— Проклятье, ни одной монеты, — пожаловался он. — Эх, мне б только одну карту сменить, и точно выиграю ведь.

Одалживать деньги во время игры было не принято, а тем более у тех, с кем играешь. Я подумал, не предложить ли ему продать мне кое-какую информацию, но решил, что момент не очень подходящий.

— Залог примете? — осведомился убийца, закатав рукав и отстегнув метательный нож в пружинных ножнах. — Он больше монеты стоит.

«Монгол» безразлично пожал плечами. Второй наёмник уже спасовал. Решение оставалось за мной.

— Не гоже равнять честную сталь с презренным металлом, — протянул я, внимательно наблюдая за выражением лица убийцы. — Поэтому в ответ я тоже поставлю свой нож.

Нахмурившийся было Расл расслабился и, кажется, даже чуть улыбнулся уголком губ. «Монгол» снова пожал плечами и тоже выложил на стол нож, согласившись с моей идеей равных ставок.

Мы раскрыли карты. У «монгола» вышла Большая Охота, из всех шести карт. Дворянин (изображённый верхом), и Леди (в данном случае равная Дворянке или как её ещё именуют Даме), Лучник, Разбойник (выступающий в качестве Егеря), Орёл (в роли охотничьей птицы) и Вепрь (дичь). Неплохо, но можно побить комбинацией с высшей знатью.

У убийцы вышла Неполная Королевская Аудиенция — Король, Принцесса, Волшебник и Жрец Солнца. Окажись у него в «тёмных» картах кто-то подходящий из масти Воинов — на что Расл и надеялся, — и комбинация была бы стопроцентно победная. А так аудиенция получалась без участия того, кому, собственно, предоставлялась. Но Тать аудиенцию получить не мог, а горожанка тем более.

У меня же расклад вроде бы вообще не складывался. Боевой Маг, Мечник и Амазонка могли бы составить Малый Отряд, но ему не хватало предводителя, на роль которого совсем не годился Некромант. Оставалось уповать на «тёмные» карты. Первой оказалась Служанка, что никуда не годилось. А на второй обнаружился какой-то парень с воздетым в небеса светящимся мечом — кто это такой, я пока не уяснил.

— Отряд Героя спасает Деву от Некроманта, — подсказал вышедший из игры наёмник.

— Дева? Это же Служанка, — возразил я.

— Ну не Шлюха же, — хохотнул «монгол». — Эти некроманты — народ неразборчивый, за благородной кровью не гонятся.

В кои-то веки хоть один герой — да и тот нарисованный — сделал что-то полезное — принёс мне выигрыш. Оказалось, Герой весьма значимая карта, даже выше сочетания Гербовый Лорд. И в сочетании с Героем при наличии Гербов большинство Воинов считаются за Лордов — мол, негоже Герою простолюдинами командовать.

Я уже начал подозревать, что если поднапрячь воображение, то почти из любого сочетания карт можно собрать какую-нибудь комбинацию. Хотя нужно ещё и других игроков убедить, что такой расклад имеет право на существование.

«Монгол» тут же выкупил у меня свой проигранный нож за одну серебряную монету. А вот у Расла денег не оставалось.

— Я рад, что мой нож в хороших руках, — с усмешкой сказал он, хлопнув меня по плечу перед уходом.

Похоже, моя мысль поставить на кон ножи была удачной. Как воины уважительно относятся к своим мечам, так и убийцы к своему оружию — хотя наверняка всё же частенько оставляют метательные ножи в трупах.

Остаток ночи мы втроём резались в кости, но уже на медь, а не на серебро, как в картах, больше из чистого азарта. Мне снова не везло, и я почти всё время продувал, но в итоге весь проигрыш в кости вышел меньше, чем принесла одна карточная победа, я за ночь пропил столько же.

В комнату я вернулся с рассветом, на сей раз умудрившись пройти тихо и не разбудить Мирэ. Подавив желание устроиться рядом с ней на кровати, я уселся в кресло, прислонив мечи рядом. Я достаточно выпил, чтобы отключиться даже в сидячем положении, что моментально и сделал.

[1] Rustle [rʌsl] (англ.) — шелест, шорох

Глава 7. В прогрессоры негодны

Когда я проснулся, солнце стояло в зените. Проспал я не очень долго, но чувствовал себя вполне отдохнувшим и бодрым. Обед — или в моём случае завтрак — стоял на столике рядом и даже не успел ещё остыть. Значит, Мирэ где-то неподалёку, скорее всего, спустилась вниз, в общий зал. Днём это вполне безопасно, подозрительные личности в такое время по кабакам не шляются.

Я совсем забыл, что на запястье у меня пристёгнут метательный нож и, когда потянулся за кувшином, повернул руку так, что сработал механизм пружинных ножен. Перехватить оружие за рукоять я не успел, пришлось ловить его за лезвие — зато кувшин спас. Благо на подносе помимо еды обнаружилась и какая-то тряпка, которая, наверное, должна была изображать салфетку — видать, кабатчик решил обслуживать меня по высшему разряду, — а мне пригодилась в качестве бинта. Для начала я стёр кровь, чтобы взглянуть, сильно ли порезался… и тупо уставился на совершенно неповреждённую ладонь.

Когда Мирэ зашла в комнату, то так и обомлела на пороге от увиденного.

— Ты что это решил заняться членовредительством? — осведомилась она, наблюдая, как я в очередной раз провожу лезвием ножа по плечу.

— Нет, я режу только выше пояса, — усмехнулся в ответ я, стирая кровь с уже вновь неповреждённой кожи.

— Мазохист.

— И опять ты не права. Мазохисты наслаждаются болью, а я боль почти не чувствую. Просто проверяю новые возможности организма. — Я указал на тонкий бледный шрам на предплечье: — До кости прорезал, а уже почти ни следа. Правда, с ампутациями я предпочёл не экспериментировать — вдруг не отрастёт, а просто зарубцуется.

— А лоботомию ты себе заодно не провёл? — съязвила девушка.

— Я достаточно умён, чтобы совершать глупости, оставаясь при этом в рамках разумного, — хмыкнул я. — Просто нужно же было проверить скорость заживления ран, количество потери крови, да и просто привыкнуть не беспокоиться о порезах, чтобы не забыть об этом в бою. А ты в себе новых возможностей не обнаружила?

— Демоническое терпение, позволившее до сих пор тебя не прибить, считается?

Я только пожал плечами и кликнул кабатчика, чтобы принёс воды для умывания. Идти за заказом к портному было ещё рановато, но вчера я как-то упустил из виду, что помимо одежды не помешает и новая обувь, так что требовалось заглянуть к сапожнику, да и просто пройтись по городу, разузнать, что к чему. Постоянно сидеть в таверне скучно. Я-то ещё ладно, всё же пьянство и азартные игры тоже развлечение, а вот Мирэ сидение в четырёх стенах без дела, общаясь только со мной, явно в тягость. Конечно, приключения и развлечения в этом мире, скорее всего, будут означать проблемы и неприятности, но что-нибудь придумать определённо необходимо. Но прежде всё же надо устроиться и обжиться, убедиться, что нас не поджидает никаких неприятных сюрпризов, а там видно будет.

К портному мы всё же заглянули по дороге и, как оказалось, не напрасно. По одному комплекту одежды уже было готово, а остальное он обещал доделать к вечеру — на что я великодушно позволил не спешить, продлив сроки до обеда следующего дня. В конце концов, уезжать из города в наши планы не входило, а за хорошее отношение, глядишь, в следующий раз скидку получим. Так что дальше мы двинулись, уже переодевшись и не так сильно выделяясь среди местных жителей.

Правда, Мирэ была не слишком довольна необходимостью облачаться в не очень удобное длинное платье, а местные женские ботинки, в каких расхаживали все представительницы среднего класса, вовсе обозвала колодками и пригрозила меня ими при случае отпинать. Так что пришлось озадачить сапожника заказом мокасин и объяснениями, что это такое и как должно выглядеть. Его это не особенно обрадовало и вместо того, чтобы стачать нам сапоги на дармовщину в обмен на революционные инновации в обувном деле, мерзавец заломил несусветную цену. Я жадничать не стал, но подкинул сапожнику мороки, заказав себе помимо мокасин ещё и сапоги со стальными набойками с шипами на носке и пятке и цельнометаллическим слоем внутри подошвы, между двумя подмётками. Пусть теперь ещё и к кузнецу побегает.

— И чтоб к вечеру всё было готово, — потребовал я таким тоном, что стало ясно — незадачливый сапожник станет первым, на ком в случае чего будет опробована весомость металлизированной обувки.

— Ну ты точно мазохист, — фыркнула Мирэ, как только мы вышли на улицу. — Сапоги на железной подошве, надо же. Сразу бы уж вериги нацепил.

— Ерунда, за пару дней к весу привыкну, — отмахнулся я. — Мне же в них не бегать наперегонки. Зато если уж кого пну, так второго пинка не понадобится. Рыцари вон вообще железные сабатоны носят и ничего, не жалуются.

— И многих рыцарей ты знаешь?

— Ну, я так, теоретически говорю. Не знаю уж, как в этом мире. Может, тут вовсе полный рыцарский доспех не изобрели.

— А ты подкинь идейку оружейникам, — предложила девушка. — Или лучше лорду какому, авось в благодарность дворянином сделает.

— Скорей уж голову отрубит, чтоб другим не рассказал. Да и не буду я возможным врагам военные секреты раскрывать. Ты б ещё предложила секрет изготовления пороха продать.

— Кому нужен твой порох, когда тут есть магия, — возразила Мирэ.

— Магией владеют единицы, а стрелять может любой дурак. Хотя, действительно, от пороха самого по себе толку не очень много. Разве что на бомбы и для пушек, а ручное однозарядное оружие не намного лучше арбалетов, только в дальности выстрела превосходит, но в точности уступает и перезаряжать долго. А многозарядные пистолеты вручную не скуёшь, во всяком случае, я не знаю, как это сделать. Вообще, я в огнестрельном оружии не специалист.

— А в чём ты специалист? В пьянстве? — съехидничала Мирэ.

— Ну да, безмозглый мордоворот, способный только пиво пить и морды бить. Такому как раз самое место в средневековом обществе. Зато ты, наверное, полна энциклопедических знаний и готова двинуть научно-технический прогресс семимильными шагами, — не удержался я от язвительности.

— Не очень-то и хотелось, — пожала плечами девушка.

— А ведь на самом деле, — задумался я, — мы вот вроде как из будущего, а ничего толком не знаем и ничему полезному научить местных не можем. Нет у нас ни практических навыков, ни технических знаний.

— Сеанс морального самобичевания окончен? — осведомилась Мирэ. — Чего разнылся-то? Как будто всю жизнь мечтал принести в средневековье все блага цивилизации, а тут такой облом вышел.

Да уж, никогда мне не понять непоследовательности женской логики. Весь разговор наизнанку вывернула! Я сдержался и не стал развивать эту тему. Иначе выходило так, что я-то тут вполне прижился, а теперь, с новыми способностями к регенерации, могу даже не опасаться, что меня ненароком прирежут, тогда как Мирэ… Пока магических талантов у неё не открылось — и не факт, что это произойдёт — заработать себе на жизнь она может только одним способом, который её, конечно, не устроит. Но если я на это укажу, подумает, будто я её попрекаю тем, что она вроде как у меня на шее сидит — поскольку теперь даже переводчик мне не требуется — или решит, что намекаю на благодарность, выраженную через постель. Мне б, конечно, хотелось, но не из благодарности или корысти, а по собственному желанию. Но ведь не поверит, обидится, разозлится и уйдёт — и наверняка погибнет или в рабство угодит.

Хотя, по правде сказать, без Мирэ я мог бы начать устраиваться получше. Не уверен, что удастся долго существовать за счёт карточных выигрышей. А так подался бы в наёмники, скорее всего в охрану какую-нибудь — караваны или обозы от разбойников защищать. Но ведь Мирэ одну в городе не оставишь, а с собой брать вряд ли получится — зачем купцам в дороге лишние люди, не станут нанимать охранника с довеском в виде жены. А место в домашней охране подыскать потруднее, туда кого попало не возьмут, только проверенных людей. Нужно будет постараться установить подходящие связи, потому как дело перспективное, а в купеческом доме и для Мирэ работа найдётся — хотя бы в прислуге поначалу, а потом может счетоводом.

Эх, вот вам и средневековая романтика, мир меча и магии, чтоб его. А работать и здесь придётся, да не каким-нибудь истребителем вампиров и чудовищ — во-первых, не факт, что они тут водятся, а во-вторых, если водятся, то могут и руки-ноги поотрывать. Геройство и приключения хороши в малых дозах, для разнообразия и с минимумом риска. Конечно, и охрана — не самая безопасная работа, но не грабят же тут всех направо и налево — а если грабят, то и численность стражи купцы набирают соответствующую, что опять же снижает угрозу до приемлемого уровня.

Впрочем, что толку судить о плюсах и минусах возможного будущего, которое ещё не факт, что наступит. Случиться может что угодно — вдруг ночью какой-нибудь боевой маг по пьяной лавочке снесёт тот самый кабак, где мы остановились. И смысла гадать о таких вероятностях никакого нет. Пока следует заняться насущными делами, вроде осмотра города и по возможности разузнать побольше о здешнем житье-бытье.

Осмотр города — не всего, конечно, менее четверти — ничего не дал, не принёс никакой практической пользы. Чего-то особо примечательного или значимого не обнаружилось, по сути, всего лишь убили время. Не совсем впустую, правда, поскольку по дороге мы заглянули в несколько лавочек, торгующих всякой всячиной. В основном ассортимент составляла дрянная бижутерия и аляповатые статуэтки, но нашлось и кое-что практичное.

Хотя из города уезжать мы не планировали, но, подумав о том, что обстоятельства могут вынудить к срочному отъезду, и к этому нужно быть готовыми, я прикупил дорожные плащи, котомки и походный котелок, а также всякие мелочи: кремень и кресало, чтобы разводить костёр (а может, и прикуривать с их помощью придётся учиться, поскольку зажигалка у меня тоже не вечная), осёлок для правки клинков и бритву. Мирэ приобрела шкатулку со «средневековым косметическим набором», зеркальце и гребень.

Глава 8. Всадники Бури

Когда мы вышли из очередной лавки, обнаружилось, что на улице основательно прибавилось народу, и все движутся к центру города, к площади.

— Праздник что ли какой-то? Или цирк приехал? — удивился я.

— Казнь, наверное, намечается, — «оптимистически» предположила Мирэ.

— Пойдём, глянем.

По краям площади было столпотворение, но центр — если так можно назвать ближнюю к стене замка сторону — пустовал. Проходы с улиц тоже оставались свободными. Ни эшафота, ни странствующего балагана не наблюдалось. Перед воротами замка выстроился отряд стражи. На удивление, толпа не ломилась вперёд, хотя все явно пришли на что-то поглазеть. Возможно, ожидался выход местного правителя к народу, а верноподданные не желали маячить у него перед глазами, предпочитая наблюдать из-за спин сограждан.

Толкаться в толпе мне совершенно не хотелось, но любопытство мешало просто уйти, да и взглянуть на здешнего правителя определённо не повредит. Поэтому мы внаглую прошли вперёд и встали перед первым рядом. Возмущений — во всяком случае, высказанных громко — не последовало, мирные граждане не рискнули хамить наглецу с двумя мечами за спиной.

Пришли мы как раз вовремя.

— Едут, едут! — разнеслось по толпе всего через несколько минут. — Всадники Бури!

Взглянуть на таинственных Всадников Бури мне и впрямь было интересно. Неплохо было бы ещё разузнать, что они тут делают и зачем приехали. Насколько я понимал, они являлись кем-то вроде воинско-магического ордена, но об их целях и полномочиях у меня сведений не имелось. Хотя, исходя из названия, они вполне могли оказаться какими-нибудь синоптиками, а народ собрался послушать предсказания на урожай.

Семеро Всадников ехали в окружении почётного эскорта из дюжины стражников. Оставалось под вопросом, охраняют их стражники от толпы, которая не проявляла враждебности, или наоборот — толпу от Всадников. Впрочем, если верно последнее, то охрана определённо носила чисто символический характер. Разительный контраст между Всадниками Бури и стражниками явно был в пользу первых. Эти мордовороты вряд ли имели что-то общее с предсказателями погоды или видами на урожай. Стражники косились на них с опаской, хотя вроде бы ничто не предвещало бури.

Хладнокровие и уверенность сохранял только едущий впереди командир стражников. Он комплекцией превосходил любого из Всадников, а в седле держался так прямо, словно меч проглотил. Его лицо, будто топором вырубленное, сохраняло полную неподвижность, ни одна мышца не шевельнулась, но надменным он не казался, в отличие от Всадников Бури, которые взирали вокруг с презрительным высокомерием.

Ворота замка распахнулись, но вместо лорда навстречу гостям вышли три женщины, судя по одежде и украшениям явно не служанки. Я решил было, что это супруга правителя с фрейлинами, но одеты все три были примерно одинаково богато и шли рядом, плечом к плечу. Приветственную речь — не содержащую ни крохи полезных сведений — они произносили на три голоса, по очереди. Это было непонятно. На сестёр они не походили ничуть, а многожёнство в этом мире тоже вроде бы не разрешено, так что их статус и положение оставались под вопросом.

— Кто это? — шёпотом спросил я стоящего позади мужика.

— Правительница, — вытаращил глаза он.

— Которая из них?

— Все, конечно.

Правление женского комитета? Вот уж бред, ни матриархатом, ни демократичностью в этом мире до сих пор и не пахло. Что это ещё за разделение властей?

— В смысле, жёны правителя? — уточнил я.

Мужик совершенно ошалел, до потери дара речи. Видимо, моя непросвещённость оказалась чересчур вопиющей. Интересно, у них что, и королей в стране трое? Или королев? С наследованием при этом должны быть ну очень большие сложности.

Командир Всадников Бури произнёс ответную речь — столь же пустопорожнюю, суть её сводилась к тому, что это они, Всадники Бури, оказывают честь своим прибытием правительнице и этому задрипанному городишке.

— Мы прибыли сюда, дабы именем Громовержца искоренить чужемирную нелюдь! — объявил в конце речи Всадник. Толпа хором поражённо ахнула. — Недавно где-то неподалёку произошёл прорыв. Но раз уж мы здесь, — он хищно оскалился, обернувшись к народу и обводя ряды собравшихся пристальным взглядом, — то истребим всю и всяческую местную нелюдь, а не только новоявленную.

Прорыв, значит? Не скажу, чтоб я сюда особо усердно прорывался, скорее уж провалился. Выходит, мы не первые попадаем в этот мир, раз тут создали целое подразделение по борьбе с пришедшими извне. Но истоки возникновения Всадников Бури сейчас не столь важны, как тот факт, что явились они нынче именно по наши души. Интересно, обладают они средствами отличать иномирцев? Или, может, просто ожидают найти каких-нибудь монстров, а мы-то люди как люди… разве что когти у меня на руках, но их ещё заметить надо.

— Всех нелюдей? — уточнила одна из правительниц, выделив первое слово.

— Всех нелицензированных, — поправился Буреносец или Буревестник или как там его правильно обозвать.

Вот, значит, как. Выходит, с дозволения властей — или кто там выдаёт эти лицензии — нелюди существовать имеют право. У кого бы такую лицензию отобрать?

Стоящая посередине, между двумя другими, правительница сделала шаг вперёд и вытащила из-под воротника цепочку с висящей на ней пластинкой. Издали разглядеть, что на ней выгравировано, я не мог, но, судя по всему, это и была пресловутая лицензия. Выходит, минимум одна из здешних правительниц — нелюдь. Или просто из иного мира, как и мы.

Командир стражников продемонстрировал цепочку аж с полудюжиной подвесок — молния, солнце, полумесяц, что-то похожее на клык или рог, череп и круглая пластинка с выгравированной короной. Надо же, и этот нелюдь. А на вид и не скажешь, разве что лицо очень уж костистое, даже на щеках кожа туго обтягивает кости… Кости на щеках?! И как я сразу-то не сообразил! Да уж, нужно тренировать внимательность.

— Очень хорошо, — процедил Всадник Бури, хотя по тону было очевидно, что он придерживается прямо противоположного мнения. — А теперь я проверю присутствующих здесь граждан.

Он достал меч со странным лезвием, изогнутом в форме стилизованной молнии — биться таким клинком наверняка неудобно — и поднял его на вытянутой руке остриём вверх. С безоблачного неба ударила зелёная молния, попав прямиком в клинок, который тоже засиял зелёным. Буреносец перевёл меч в горизонтальное положение и начал медленно обводить им толпу. Я уже почти не сомневался в том, что будет дальше, и не ошибся. Оказавшись направлен в нашу сторону, клинок начал мерцать. В тот же момент я почувствовал, как кто-то стоящий позади сунул мне что-то в руку. Это было что-то небольшое, продолговатое, металлическое и с неровными краями. Я не стал оглядываться или рассматривать переданный предмет — Всадник Бури уже подъезжал к нам, — а просто засунул его в карман.

Буреносец оказался моложе, чем я думал. Меня ввели в заблуждение наполовину седые волосы, но морщин на его рябом, побитом оспой лице не было. Он внимательно оглядел меня с головы до ног, почему-то слегка скривился и перевёл взгляд на Мирэ.

— Пойдёшь со мной, — приказал он.

— Никуда она не пойдёт, — заявил я, загораживая девушку.

Спорить и протестовать, утверждая, будто мы местные, было явно бесполезно. Заявит, что, мол, магия меча не ошибается. Да и мои когти при близком рассмотрении очевидны. Вот только непонятно, почему он вздумал арестовывать одну только Мирэ, но не меня. Поостерёгся связываться и затевать бой? Вряд ли, у него в распоряжении шестеро бойцов. Разве что, плевать ему на нелюдей, с мечом — всего лишь фокус, а Мирэ ему попросту приглянулась.

— Сопротивление оказывать вздумал? — зло усмехнулся Буреносец и замахнулся мечом.

Выхватить оружие я уже не успевал, поэтому просто машинально прикрылся рукой. Меч врезался в наруч, высек искры и… разлетелся на осколки. Всадник Бури тупо уставился на обломок клинка, я так же тупо пялился на наруч. И заметил, что на нём появилась новая гравировка, изображающая дракона. Видимо, её-то Буреносец и счёл лицензией от Лорда с драконом на гербе.

Размышления о самодеятельности волшебного браслета я отложил на потом. Сейчас следовало действовать, пока противник не опомнился. Придумывание гениальных стратегических планов никогда не было моей сильной чертой, тем более, чтобы сделать это за несколько мгновений. Оставалось как обычно импровизировать, надеясь на авось.

В итоге мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как подскочить к Буреносцу, ухватить за пояс и воротник и сдёрнуть с седла. На нём были доспехи, из-за веса которых мне не удалось как следует швырнуть Всадника Бури. Он отлетел всего на пару шагов. Его подчинённые уже спешили на помощь в сопровождении командира стражников.

Да уж, идея кидаться с кулаками на противника, за спиной которого стоит целый отряд, явно не войдёт в список самых гениальных решений, принятых в опасной ситуации. Вот в список самых нелепых — запросто. Надо было попробовать отболтаться. Хотя на разговоры Буреносец явно не настроен, да и вообще он первым об меня меч сломал. Но всё равно, учитывая численный перевес врагов, стоило мне придержать руки в карманах.

Кстати, о карманах. Я вытащил предмет, переданный мне неизвестным и наконец рассмотрел его. Это оказался кулон в виде чёрного пера, судя по известным мне гербам Лордов — вороньего. Взяв перо за кончик двумя пальцами, я выставил его на обозрение, повернув руку так, чтобы была видна и гравировка на наруче. Всадники Бури остановились, косясь на своего предводителя.

— Незаконное нападение, — протянул командир стражников.

— Знак у него, а не у неё! — трясясь от злости, процедил поднявшийся с земли Буреносец.

— Цепочка порвалась, а карманов у неё нет, вот я и положил к себе, — поведал я. — А ты нет бы спросить, так сразу мечом махать, только зря железку поломал.

— Карманов? — хором переспросили Всадник и стражник.

Да, это я неудачно сболтнул, забыл, что карманы тут не изобретены. Придётся выкручиваться.

— Вы не знаете про карманы?! — изобразил я крайнее изумление. — Это же последний писк моды, новейшее достижение в пошиве одежды! Революционная инновация, не побоюсь этого слова! Могу порекомендовать хорошего портного, мастера своего дела, у которого я и заказывал эту одежду — с карманами. Этот город скоро прославится на весь мир, благодаря ему и его карманам!

— Иномирская мода! — заорал Буреносец.

— Какая ещё иномирская? — пожал плечами я. — Придумал это местный портной, коренной житель города. Могу адрес дать, сами его спросите, убедитесь, гардероб обновите.

Одарив меня злобным взглядом, командир Всадников сплюнул, забрался в седло и повернул коня к воротам замка. Командир стражи сохранял безразличие, но я заподозрил, что у него попросту напрочь отсутствуют мимические мышцы, а если б они были, то он усмехался бы вслед Буреносцу наипаскуднейшей ухмылкой.

— Пронесло, — облегчённо выдохнул я, обернувшись к Мирэ.

— Тогда зайди к портному за новыми штанами, — огрызнулась в ответ она. Радости на её лице как-то не замечалось, хотя я не понимал, за что она на меня злится. — Чего ты полез? Я бы сама разобралась. Я-то человек… в отличие от некоторых. Мне предъявить нечего.

— Ничего не вышло бы. Косить под дурочку у тебя плохо получается, — фыркнул я.

Она молча развернулась и быстро зашагала прочь с площади, вслед за разбредающейся толпой. Я бросился её догонять.

Глава 9. Пророчество

На полпути к таверне из переулка выскользнула тень и двинулась рядом с нами.

— У вас «хвост», — сообщил Расл, а тенью оказался именно он.

— Кто? — уточнил я, не оборачиваясь.

— Какой-то старик в балахоне и с посохом.

— Волшебник? И чего ему надо?

— Я-то откуда знаю? — пожал плечами убийца.

— Ну а тебе чего надо?

— Для начала, услышать «Спасибо».

— Считай, что услышал. С меня причитается пиво.

— Перо верни, — попросил он.

Я протянул ему кулон.

— Ты тоже нелюдь или иномирец? — поинтересовался я.

— Нет. А пивом ты не отделаешься.

— Кого надо убить? — уточнил я.

— Не всё так просто… — протянул Расл и резко сменил тему. — Вам нужно убираться из города. Всадники Бури так легко не успокоятся. Зря ты сбросил протектора Шторма с седла.

— Он вообще дурак психованный, — подала реплику Мирэ.

— Протектор? — уточнил убийца.

— И он тоже, — согласилась девушка.

— Мне нужна голова Шторма, — объявил я. — Возьмёшься?

— У тебя денег не хватит, — хмыкнул Расл.

— Я могу ограбить кабатчика, — предложил я. Подумав, добавил: — И сапожника.

— Да хоть королевскую сокровищницу. Тем, кто может пойти против Всадников Бури, деньги не нужны.

— А сам-то ты кто такой?

— Лорд Кроу[1].

— Вороний Лорд? — переспросил я.

— Тебя зовут Расл Кроу[2]? — одновременно спросила Мирэ.

— Ну да, а что? — не понял убийца — точнее, Лорд.

— Да так, — отмахнулся я сквозь смех, — не обращай внимания. Это неважно.

Лорд-Ворон только пожал плечами.

— Так что, идём к ближайшей конюшне, берём лошадей и прочь из города?

— Нет, — покачал головой я. — Мне ещё завтра нужно забрать шмотки у портного и обувку у сапожника.

— Тебе барахло дороже своей шкуры?!

— Можно подумать, будто ты нас на пикник приглашаешь или погостить в свой замок. Нападут на нас Буреносцы или нет — это ещё бабушка надвое сказала. А вот ты явно собрался нашими руками каштаны из огня потаскать, — привёл более веский аргумент я, раз тупо съехать с вопроса не вышло. — Если мы и уедем — то без тебя.

— Вы мне обязаны! — возмутился Расл.

— Кому должен — всем прощаю. Я тебя ни о чём не просил. Помощь была сугубо добровольной и, между прочим, ни шиша тебе не стоила. С меня пиво — и в расчете. А за настойчивость и прибить могу, наплевав на титулы.

— Дался тебе мой титул! Он почти что номинальный, я не правящий Лорд и даже не наследник! Ладно, не хотите идти со мной — я пойду с вами. Вы ж тут недавно, как я понял? Знающий человек не помешает.

— Это точно, — поддержала его Мирэ. — Хотя желательно, чтобы этот человек был ещё и здравомыслящим.

Расл то ли не заметил подколки, то ли проигнорировал.

— Так от «хвоста» отрываться будем? — осведомился он.

— Не будем, — отказался я. — Если этому волшебнику чего-то от нас надо, пусть выскажется и будет послан сразу, а не таскается следом.

Мы дошли до кабака и сели за тот стол, где вчера играли в карты. Был ещё только ранний вечер, так что наёмники пока не появились. Я кликнул кабатчика и заказал пива нам с Раслом и вина для Мирэ. Мы с убийцей успели ополовинить кувшин, когда зашёл волшебник — если он всё же был именно волшебником. Он направился прямиком к нашему столу.

— Чего надо? — с места в карьер начал я.

Он степенно уселся напротив, отставил посох в сторону, не беспокоясь о том, что оказался спиной к двери и залу.

— У меня важное дело. К вам двоим. — Он покосился на Расла, явно намекая ему убраться. Убийца только усмехнулся и расселся более вальяжно. — Дело мирового значения.

— Спасением мира не занимаемся, Тёмных Властелинов не свергаем. Светлых, впрочем, тоже, — усмехнулся я. — И даже власть над миром не прельщает.

— За себя говори, — возразила Мирэ.

— Пророчество… — заикнулся старик. Впрочем, не так уж и стар он был. Волосы и борода седые, на лице уже появились морщины, но ещё вполне в неплохой физической форме. Плечи широченные, что заметно даже при немалом росте, волшебной палочкой — или даже посохом — такие не накачаешь, ручищи как лопаты.

— А, ну вот уж точно нет, — прервала его девушка. — Никаких пророчеств, ни при каких обстоятельствах. От них одна головная боль.

Я кивнул, соглашаясь с ней.

— Но только от вас зависит… Вот, посмотрите, у меня книга есть, с гравюрой. Это точно вы.

Он вытащил из котомки книгу и, раскрыв на странице с рисунком, положил на стол перед нами. Изображённая на картинке пара действительно очень сильно походила на нас. Я хотел прочитать текст пророчества, находившийся на том же развороте, но он был написан совсем на другом языке, чем собрание карточных правил и я его не понимал. Возможно, это был какой-нибудь тайный шифр волшебников или просто древнее наречие. Как бы то ни было, проверить по тексту, о нас ли идёт речь в предсказании, не представлялось возможным, оставалось только разглядывать картинку.

— Мимо, — ухмыльнулся я, заметив одну деталь, — Видишь у него трёхгранный меч? — ткнул я пальцем в рисунок. — А у меня нет. Я его не стал покупать, даже даром не взял. Так что лопнуло твоё пророчество. Топай в оружейную лавку, дорогу я разъясню, и жди другого дурака, который меч заберёт.

Расл издал какой-то бессвязный звук. Я повернулся и обнаружил, что Вороний Лорд смертельно побледнел и судорожно хватает ртом воздух.

— Ты не взял этот меч? — наконец выдавил он. — Отказался от «драконьего когтя»? Идиот! Где эта лавка?!

Я быстро объяснил, как добраться до оружейной лавки, и Расл стрелой вылетел за дверь.

— Теперь, когда мы одни, можем говорить свободно. Меня зовут Сейдж[3], — представился волшебник.

— Срочно переименовывайся в Тупицу, раз с первого раза не понимаешь, что тебя послали, — посоветовал я.

— Ваш друг принесёт вам меч…

— Он может засунуть этот меч себе в… зоб, — задушевным тоном поведал я, ради культуры погрешив против птичьей анатомии. — Я к этому клинку не прикоснусь, хоть режьте.

— Но всё сходится! — возмутился Сейдж. — Вот и наруч…

У парня на гравюре действительно имелся наруч на правой руке, но такой же как у меня или нет разобрать точно было невозможно из-за недостаточной чёткости прорисовки. Левое предплечье видно не было, поскольку этой рукой он обнимал девушку, так что наличие или отсутствие второго наруча оставалось под вопросом. У девушки на щеке шрама я не заметил, но моё видение могло относиться к более позднему времени, чем видение провидца — или это могла быть просто небрежность художника.

— От вас ничего особенного не требуется, — пытался уговорить мудрец. — Это ваш сын совершит великие дела.

— Наш сын? — произнесли мы с Мирэ одновременно, но с абсолютно разными интонациями.

— А поподробнее насчёт пророчества? — попросил я.

— Забудьте об этом! — воскликнула Мирэ. — Пророчество не сбудется. Не в этой жизни, не при моём участии!

— Похоже, я пришёл рано, — вздохнул Сейдж.

— Заходи лет через… десять, — буркнул я. Покосился на Мирэ и добавил: — Мою могилку проведаешь.

— На карте судьба мира!..

— Это не аргумент, — пожал плечами я. — Мир-то не наш. А если наш гипотетический сын должен этот мир спасать, то не в младенческом же возрасте. Да и миры за один день не рушатся. Так что мы-то своё отживём. А ты, старик, тем более.

— Вы не понимаете…

— Это ты не понимаешь, — перебил я. — На мир нам плевать. А детей заводить мы не планируем, во всяком случае, в ближайшее время. Сейчас, чтобы это осуществить, пришлось бы привязать её к кровати.

— И не думай, будто когда-нибудь это изменится, — предупредила Мирэ.

— Ради того, чтобы спасти мир, можно и верёвкой воспользоваться, — изрёк Сейдж.

Мирэ потянулась за кувшином, явно собираясь запустить им мудрецу в голову. Я поспешно убрал всё ещё наполовину полную посудину из зоны досягаемости, укоризненно взглянув на девушку. Если на каждого местного доморощенного пророка пивом зря разбрасываться, то выпивки не напасёшься.

— Очень мудрое заявление, — процедил я, поднимаясь и вытаскивая меч. — Катись отсюда. Твои седины не помешают мне тебя прирезать.

— Хорошо, — медленно протянул мудрец. — Поговорим в другой раз.

Он неторопливо поднялся, взял книгу и посох и спокойно ушёл. Выдержка у старика неплохая.

— Даже не думай об этом, — предупредила Мирэ.

— О чём именно? О спасении мира, пророчестве, ребёнке или процессе зачатия? — уточнил я.

— Ни о чём не думай.

— Ладно, — покорно согласился я, налив себе пива. Лучший способ ни о чём не думать — упиться в стельку. Но мне это не светило.

Вскоре вернулся угрюмый Расл. Оружейную лавку он в указанном месте не нашёл. Решив, что он что-то напутал или заплутал, я отправился вместе с ним. Но и вдвоём обнаружить лавку нам не удалось. Я точно помнил, где она была, но на том месте вообще не оказалось двери, а помещение, вход в которое нашёлся с другой стороны здания, занимала мастерская горшечника, хозяин которой клятвенно нас заверял, что этот дом принадлежит его семье уже три поколения.

— Одна из пресловутых волшебных лавок, перемещающихся с места на место, — сплюнул я.

— Ты слыхал уже про такие? — удивился Расл.

— Читал, — отмахнулся я.

История с волшебной лавкой мне очень не понравилась — в смысле, нынешняя, а не та, которую я читал. Вообще, я читал далеко не одну историю, где упоминались волшебные лавки, и всегда купленный в них товар оказывался с подвохом и служил источником проблем для покупателя. То, что мой наруч явно магический, я уже выяснил наверняка. А вот остальные покупки до сих пор никак себя не проявили.

Мечами я пока толком ни разу и не воспользовался, и если они окажутся, например, сверхпрочными и всерассекающими, буду совсем не против. Впрочем, это маловероятно. Судя по всему, в этом мире число волшебных мечей ограничивается дюжиной. Кстати, нужно будет при случае расспросить Расла про их вид, местонахождение и возможности. С другой стороны, волшебная лавка может быть вовсе не привязана к одному миру, и мои мечи происходят из иной реальности. Но на их магические возможности можно смело наплевать, пока клинки не намереваются вести со мной задушевные беседы и учить жизни (вот только разумного древнего меча мне и не хватало!) или фальшиво распевать попсовые песенки (если будут петь что-то поприличнее и попадая в такт — то на здоровье) или превращаться в самый неподходящий момент в букет цветов (надеюсь, никакой чародей-пацифист не приложил руку к их ковке). К тому же, с виду мечи слишком уж простецкие, а всякие маги и волшебники без вычурности жить не могут, непременно чем-нибудь этаким своё творение отметили бы.

А вот нож Мирэ явно не прост. Оригинальный дизайн, клеймо на лезвии и гримаса змееногого оружейника при продаже явно об этом свидетельствуют. Но если начать выяснять его свойства «методом тыка» — трупы складывать некуда будет. А спросить некого, Раслу я не настолько доверяю, чтобы вообще о ноже рассказывать — особенно учитывая его энтузиазм по поводу трёхгранного меча.

Меня не особенно расстроило то, что мы этот меч не нашли. Я уже от него один раз отказался, и причина, по которой я это сделал, остаётся в силе. Мне совсем не хочется, чтобы моё видение сбылось. С другой стороны — пророчество. Если оно действительно о нас, то отсутствие у меня меча может повлиять на его исполнение. Возможную гибель мира я в расчет не беру, плевал я на это. Природную катастрофу один человек остановить не сможет, а с любым Властелином Зла можно договориться или избежать столкновения с ним и его присными. Ни один злодей не пожелает править безжизненной пустыней, если он не шарахнутый во всю голову маньяк — а такие за собой армии не ведут. Нет, конечно, история пестрит примерами маньяков у власти, но даже самые психованные из них не собирались изводить всех людей под корень. Да и вообще, то, что для одного кажется концом света, для другого — начало новой счастливой жизни. В общем, конец света оставим за скобками, до него ещё дожить надо, что пока представляется маловероятным — учитывая, что на третьи сутки пребывания в этом мире на меня уже успел ополчиться местный орден истребителей нелюдей, вероятно, поседеть я успею разве что от нервов, но никак не от возраста.

Гораздо больше мне интересен другой аспект пророчества — насчёт рождения нашего с Мирэ сына. Не то, чтобы я стремился срочно обзавестись потомством — это перспектива отдалённого будущего, когда жизнь налажу, пока я себя в качестве отца вообще не представляю. Но возможное появление ребёнка говорит о том, что Мирэ должна будет изменить своё отношение ко мне и… И, собственно, что? Стать моей женой? Из пророчества этого вовсе не следует, как бы мне того ни хотелось. Для появления ребёнка, в принципе, достаточно разок переспать. Учитывая отсутствие в этом мире нормальных контрацептивов — всякие травяные сборы не в счёт, их эффективность не выше процентов двадцати, — стремление именно зачать ребёнка при этом вовсе не обязательно. Конечно, тоже явный сдвиг в отношениях, но ничего не гарантирует. Как говорилось в нашем мире: «Секс — не повод для знакомства». Естественно, Мирэ не из таких, кто спит с кем попало (ну вот, докатился, уже в собственных глазах считаюсь «кем попало»!), а принуждать её я ни в коем случае не намерен, но мало ли, что может случиться.

Правда, признаться честно, в данный момент я не могу придумать веских причин, по которым Мирэ вдруг изменила бы своё ко мне отношение и решила со мной переспать — разве что какой-нибудь любовный напиток или магия. Хотя, чего ей во мне не нравится — ума не приложу! Но это детали — крайне важные, но всё же, — а главное то, что пророчество не гарантирует, что на утро Мирэ не передумает, не пошлёт меня подальше и не уйдёт в сторону заката. Или вовсе меня на следующий день убьют — функцию, обусловленную пророчеством, выполнил и больше даром не нужен. А такие варианты меня не устраивают. Затащить Мирэ в постель для меня не цель, это просто естественный этап в развитии отношений. Будь это целью, ничто не мешало бы мне в нынешних условиях и впрямь попросту привязать её к кровати. Но я хотел не просто переспать с ней — этого, конечно, тоже, но не только. Как минимум — жить вместе долго и счастливо и умереть в один день. Как максимум — не умирать вообще, для чего в магическом мире может и удастся изыскать средства.

Конечно, может оказаться и так, что если Мирэ всё же не ответит мне взаимностью, то через пару месяцев или пару лет я остыну от этой влюблённости (если это всё же влюблённость, а не любовь). Хотя даже если и не остыну, если это настоящая любовь (и когда это я в неё поверил?), то в случае расставания с Мирэ в отшельники я вряд ли подамся и обет целибата не дам. А расставание, если в чувствах Мирэ ко мне ничего не изменится, практически неизбежно. Потому как она тоже целомудрие блюсти всю жизнь вряд ли станет, а я со свечкой стоять не буду и первому же претенденту хоть на её руку и сердце, хоть просто на место в её постели быстренько кишки на уши намотаю. После чего Мирэ уж точно пошлёт меня лесом и отправится своим путём, не пересекающимся с моим — и хорошо ещё, если предварительно не попытается меня прирезать.

В общем, даже с учётом пророчества, надежда на счастливую совместную жизнь оставалась призрачной. Из-за пророчества даже в большей степени, поскольку Мирэ могла из чувства противоречия заупрямиться и всеми силами постараться пойти наперекор предначертанной судьбе.

[1] Crow [krou] (англ.) — ворон

[2] Сходство имени героя с именем известного актёра ограничивается фонетическим созвучием. Написание имён разнится. Любые иные возможные совпадения — абсолютно случайны.

[3] Sage [seidʒ] (англ.) — мудрец

Глава 10. Сцена ревности

Когда мы с Раслом вернулись в таверну, Мирэ сразу ушла спать, не пожелав оставаться в нашем обществе. Видимо то, что я пошёл за мечом, хоть и без особого рвения, она восприняла как желание поспособствовать исполнению пророчества — и не была совсем уж неправа. Это её явно не обрадовало и определённо нервировало, поскольку за время нашего отсутствия она успела выпить полную бутылку вина, а вторую прихватила с собой в комнату.

Мне и самому тоже не мешало подлечить нервы алкоголем, хотя и по несколько иному поводу. Наибольший стресс вызывает не явная непосредственная угроза — там как раз всё просто и надо действовать, а не нервничать, — а нависающая как дамоклов меч неопределённая опасность. В данном случае это были и возможность нападения Всадников Бури, и скрытые мотивы Расла, и многочисленность пришедших извне в этом мире, некоторые из которых даже стоят у власти. Я-то рассчитывал, что наше происхождение из другой реальности удастся скрыть, а тут иномирцы толпами бродят, и все об этом знают и сходу их вычисляют. Проходной двор какой-то. А если и впрямь проходной, то отсюда должны быть порталы в другие миры, может, в том числе и в наш. Я-то возвращаться не желал, а вот Мирэ может и надумать. Мир «меча и магии» её явно разочаровал — тем более что мечом владеть она не умела, магических способностей не обрела, а тут ещё это пророчество… Из-за которого, кстати, тоже к нам проявляют повышенный интерес и могут открыть охоту за нашими головами — те, кто не желает осуществления пророчества. И в их числе наверняка будут иномирцы, которые во много раз опаснее средневековых громил. И цели, для которых мы понадобились Раслу, тоже могут оказаться с этим связаны. Такой вот запутанный клубок отдалённых и близких возможных опасностей и нежелательных поворотов событий. И это отнюдь не поднимает настроения.

Из-за этого и игра в карты нынче вечером не клеилась. Расл вовсе отказался играть, зато исправно оплачивал пиво. В присутствии наёмников мы не могли открыто обсудить наши дела, и я решил, что раз уж пополнить запас наличности не удастся, пойти спать. Но Мирэ заперлась в комнате, возможно опасаясь, что я вздумаю срочно приступить к исполнению пророчества и притащу верёвку. Так что оставалось только пить, хотя напиваться я остерегался — вдруг нагрянут Всадники Бури, их нужно будет встретить в боевой готовности. Но ночь прошла без происшествий.

Лечь спать мне удалось только после того, как встала Мирэ. Я даже не стал ворчать по поводу того, что она запиралась, а сразу завалился в кровать и поднялся только ближе к вечеру. Наскоро перекусив, двинулся к портному за вещами. Мирэ составить мне компанию не пожелала, Расл пока не объявлялся.

Портной поведал мне, что днём к нему заходили стражники, спрашивали, не шьёт ли он одежду с карманами. Убедившись, что это он, долго выясняли источник такой идеи. Портной оказался малый неглупый, что я уже и раньше заметил, и наврал, что придумал карманы сам.

Услышав это, я облегчённо вздохнул. Выходит, протектор Шторм всё же решил проверить мои слова, ища формальный повод придраться — наверняка найдётся какой-нибудь закон, запрещающий привносить иномирную моду. А я жутко сглупил, не зайдя к портному сразу и не предупредив его заранее. По счастью, дуракам везёт, и леди Удача была ко мне благосклонна. Но тот факт, что Шторм не успокоился, свидетельствует в пользу того, что из города всё же следует убираться… Но уже не сегодня, если только утром, предварительно обсудив всё с Мирэ и решив, брать ли с собой Расла. Слишком уж Лорд Кроу темнил, чтобы ему доверять, а не вызывающий доверия попутчик — обуза и угроза, несмотря на всю пользу, которую может принести опыт местного жителя.

Сапожник тоже успел управиться с заказом и не стал лишний раз ерепениться, хотя я и ожидал, что он потребует доплаты — хотя бы за хранение, поскольку я обещался забрать сапоги прошлым вечером — и собирался дать ему за это по морде, сорвав на нём злость. Возможно, эти мысли отражались на моём лице достаточно явственно, оттого он и смолчал.

Новые сапоги и впрямь оказались немного тяжеловаты с непривычки, но их полезность оправдалась уже на пути обратно в кабак. Дорогу мне преградили двое стражников.

— Ты тот иномирец, который вчера сбросил с коня протектора Шторма? — осведомился один из них.

— Ну, допустим, — недружелюбно буркнул я, не став отпираться. Раз они меня перехватили, значит и так знают, кто я такой, а переспрашивают просто из формальности.

— Госпожа желает тебя видеть.

— Так чего же она не пришла? Посмотрела бы, — нагло заявил я.

— Ты не понял, — терпеливо начал объяснять стражник, не сообразив, что над ним насмехаются, — она желает тебя видеть в замке, так что пойдёшь с нами.

— А я не желаю её видеть. Она, конечно, симпатичная, — я даже не стал уточнять, о которой из трёх правительниц речь, памятуя о вчерашней реакции горожанина на подобные вопросы, но они все были довольно привлекательны, — но я в некотором роде женат, так что не могу скрасить её одиночество.

В городскую стражу определённо набирают полных кретинов. Эти двое снова восприняли мои слова на полном серьёзе.

— Ты не понял, — опять повторил стражник. Видимо, мнение о тупости собеседника у нас было обоюдным. — Это приказ, и лучше тебе пойти добровольно.

— Я не подданный вашей госпожи, — сообщил я, продемонстрировав наруч, на котором по-прежнему красовался дракон. — Так что её приказам не подчиняюсь. И не люблю настырных исполнителей.

Вообще, бить стражников — плохая примета, сулящая арест. Но идти в замок я не собирался. Тем более что подозревал в этом приказе желание протектора Шторма со мной разделаться, а вовсе не стремление местной правительницы к альковным утехам с мужественным, бесстрашным и привлекательным иномирцем (со мной, то есть).

Стоящего справа стражника я пнул в колено, чем наверняка сделал его хромым на всю оставшуюся жизнь благодаря стальному шипу на носке сапога. Второй получил кулаком в левое плечо — бить по лицу, учитывая шипы на костяшках пальцев, было нежелательно, поскольку убивать их я не собирался. Первый согнулся и получил локтем в нос. Я сделал шаг вперёд и ударил второго ступнёй под колено — чтобы не калечить, а просто сбить с ног. Этот дурень, упав, тем не менее потянулся за мечом, так что без травм всё же не обошлось — я наступил ему на руку, отчётливо услышав хруст ломающихся пальцев. Вряд ли он сможет когда-нибудь держать меч, подошва-то у меня со стальной прослойкой, так что от костей только крошево осталось, да и вообще кисть превратилась в сплошное кровавое месиво. Учитывая уровень здешней медицины, он точно останется одноруким, а может и загнётся от гангрены. Первый катался по земле, подвывая и пытаясь одновременно хвататься за сломанный нос и разбитое колено.

— Вам повезло, придурки, что я сегодня добрый, — соврал я. Будь я добрым, как раз убил бы их быстро и почти безболезненно, а не стал калечить. — Идите лучше в монастырь, псалмы петь. В страже таким олухам, не способным вдвоём справиться с одним безоружным, не место.

Впрочем, совет мой был бесполезен, поскольку калек в страже всё равно держать не будут, так что их служба в любом случае закончилась.

Теперь-то убираться из города точно придётся, ночь переждать бы только. Может и не найдут, не знают ведь, в какой таверне мы остановились. На всякий случай я не пошёл прямиком в кабак, а начал петлять по городу, намереваясь запутать след. Мало ли какая магия слежения у них тут имеется, хотя против магии-то моё петляние и не поможет. Примерно через полчаса мне встретился Расл.

— Как ты меня нашёл?

— У меня свои методы, — усмехнулся он.

Опять темнит, недоговаривает, скрывает. Видимо, недоверие у нас обоюдное, но своей скрытностью он его только укрепляет. Я поведал ему про столкновение со стражниками.

— Я в курсе, — кивнул Лорд Кроу.

И об этом знает! Ну если тут все такие всевидящие и всезнающие, то мне остаётся только топать в ближайшую деревню, проситься на место тамошнего юродивого, потому что чего-то получше добиться при таком раскладе вряд ли удастся.

— Тогда примени свою магию, чтобы меня не смогли выследить, — огрызнулся я.

— Я не маг, — развёл руками Расл.

В ответ я принялся материться. Вороний Лорд уставился на меня с непониманием. Видимо, магический перевод не справлялся с потоком нецензурной брани, не в состоянии подыскать аналоги слов в местном наречии.

Попусту бродить дальше смысла не было. Если уж Расл меня без всякой магии моментально нашёл, то и Буреносцы разыщут, если захотят. Лучше уж встретить их в таверне, чем на улице. Да может ночью и не попрутся или поначалу стражников меня искать пошлют — вернее, уже послами, вопрос только, как долго будут ждать результатов. Всё же формально им предъявить мне нечего, так что постараются сработать тихо, без шума и пыли, а при открытом нападении это не удастся.

* * *

Я опасался, что за время моего отсутствия Мирэ может сбежать. Она и раньше не слишком радовалась моему обществу, а пророчество могло подтолкнуть её к глупым поступкам. Я не собирался удерживать её насильно, но не желал, чтобы с ней случилось что-то плохое, а одинокая девушка в средневековом мире не пройдёт и десятка километров, как попадёт в чьи-нибудь грязные лапы. Мирэ упорно отказывалась это признать, несмотря на весь свой цинизм, воспринимая мир «меча и магии» излишне романтизировано.

Конечно, здесь не убивали, грабили и насиловали всех подряд — только тех, у кого есть что взять и кто не может за себя постоять. Пожалуй, даже и моё общество не гарантирует Мирэ безопасности. На меня одного или в компании с Раслом нападать бы не стали, посчитав за наёмников — а если наёмник в пути, значит ищет работу и денег у него нет, тогда как меч имеется. Но нас с Мирэ могут счесть благородной дамой с телохранителем — а у таких и деньжата должны иметься, да и на девушку многие позарятся, не побоявшись охранника, которого можно и из арбалета подстрелить. Значит, Расла всё же лучше взять с собой, лишний боец отвадит хотя бы часть потенциальных нападающих.

К счастью, мои опасения не оправдались, и Мирэ никуда не сбежала. Она спокойно сидела за столом в питейном зале кабака — причём не одна. Компанию ей составлял какой-то белобрысый франтоватый хлыщ. Девушка любезно болтала с ним и мило улыбалась, судя по всему, вовсю флиртуя.

Я с трудом подавил желание подойти и снести этому типу башку. Впрочем, потолковать с ним попозже всё же нужно. Судя по одежде, он из дворян — и непонятно, что его занесло в этот убогий кабак, — а значит, с ним Мирэ сможет вполне прилично устроиться. Если, конечно, у него серьёзные намерения, а не просто ищет девушку на ночь, в этом-то случае ему с Мирэ ничего не обломится. Хотя по морде я ему двину в любом случае, пусть это и будет бесполезно, зато душу отведу. Но если Мирэ предпочтёт его — это её выбор, я мешать не буду. Но только в том случае, если его намерения и возможности окажутся достойными. А это, в принципе, маловероятно — зачем дворянину жениться на простолюдинке? Хотя, возможно, тут иномирцы по статусу автоматически приравниваются к дворянам.

С другой стороны, что-то я тороплю события, они знакомы едва пару часов и вряд ли начали уже строить матримониальные планы. Более вероятно, что этот хлыщ в городе проездом, и Мирэ хочет отправиться в путь в его компании, а не в моей. И если он путешествует с охраной — а иначе богато одетого сопляка грабанули бы ещё до первого поворота дороги, тем более он практически безоружный, от рапиры против меча толку мало, — то сможет обеспечить Мирэ большую безопасность, а по юношеской наивности даже не станет требовать, чтобы в обмен на предоставленную защиту девушка раздвинула перед ним ноги.

Но всё равно это тупиковый вариант, поскольку и в любом другом городе Мирэ некуда будет податься. Почти никто не возьмёт на работу неведомо откуда пришедшую девушку — а вдруг ограбит и сбежит, приличной девушке незачем уходить из дома, раз скитается, значит что-то с ней не так. А если какой-нибудь купец и наймёт служанкой, то только с условием, что по ночам она будет согревать ему постель. Да и сама Мирэ вряд ли стремится попасть в горничные. Скорее уж она подастся к ведьмам или некромантам. И возможно её даже примут, всё же какие-то способности у неё есть, при нашей первой встрече мертвеца она почти подняла. Я и сам пока не видел для неё других выходов — ну ещё, конечно, она могла бы оставаться со мной, но такого желания как-то не наблюдается.

Я поднялся наверх, забросил вещи в комнату и снова вернулся в зал. Расл уже уселся за стол и раздобыл кувшин пива, с которым тут же начал тесно общаться через посредство кружки. При этом Вороний Лорд всё время косился на воркующую парочку.

— Твоя жена… — шёпотом начал он.

— Я не слепой. Но она мне не жена, я соврал. И даже не любовница. Так что это не моё дело.

— Сестра? — уточнил он. В голове убийцы явно не укладывалась возможность иных связей между мужчиной и женщиной помимо супружеских, интимных или родственных.

— Нет. И не спрашивай ничего, сложно объяснить, — отмахнулся я.

Вскоре прибыли наёмники. И тоже изумились, увидев мою «жену» беседующей с посторонним типом.

— Потом, — коротко бросил я, раньше, чем они начали задавать вопросы.

Молча кивнув, наёмники присели к нам за стол. Я достал карты, начали играть. Примерно через час Мирэ отправилась наверх. Наёмники покосились на оставшегося в одиночестве дворянина, перевели взгляды на меня. Я кивнул.

«Монгол» поднялся, подошёл к хлыщу, вздёрнул его за шиворот и одновременно пинком отшвырнул лавку. Наёмник толкнул юнца на пол, надавив тяжёлой ладонью на плечо, заставляя встать на колени. Мы неторопливо приблизились, доставая оружие.

— Что происходит? Кто вы такие? — возмутился хлыщ. — По какому праву?..

Я уже замахнулся, чтобы ему врезать, но вовремя вспомнил про костяные шипы на руке. Кивнул Раслу. Тот понял, встал на моё место и со всей силы хлестнул дворянчика тыльной стороной ладони по лицу.

— Нехорошо приставать к замужней даме, да ещё на глазах у её мужа… и его друзей, — прошипел убийца.

— Что? Я не… ничего такого… Я не приставал… — бессвязно забормотал юнец. — И в мыслях не было…

— Ах, в мыслях не было?! — взревел «монгол». — Что же, она для тебя недостаточно хороша? Значит, по-твоему, жена наёмника недостойна твоего благородного внимания?

Дворянин совершенно ошалел от такого поворота разговора. Я только мысленно улыбался, видя применение этого старого приёма — ещё более старого, чем я думал, раз даже в средневековье используется. Вероятно, фраза «Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас» произошла именно отсюда. Если уж решили на кого-то наехать, то, как ни отпирайся, всё равно вывернут слова наизнанку и докопаются. В таких случаях надо сразу в морду бить, но куда этому франту против нас четверых.

— И что это вы тут устроили? — неожиданно прозвучал голос Мирэ со стороны лестницы.

И чего вдруг она вернулась-то? Вроде вещи с собой не прихватила, значит, уходить сейчас с этим типом не планирует. Так чего туда-сюда ходит, я-то думал, она спать пошла.

— С тобой я потом поговорю, — строго ответил я. — А пока с этим Казановой разберёмся.

Наёмники и Расл одобрительно закивали. Они, конечно, не знали, кто такой Казанова, но, вероятно, сочли это слово каким-нибудь иноземным ругательством.

— Этот господин пришёл сюда в поисках наёмников, — холодно сообщила Мирэ. — Поскольку никого из вас не было, я взяла переговоры на себя. Мой муж, — она сделала выразительную паузу, одарив меня ничего хорошего не обещающим взглядом, — ещё не пропил заработок с прошлого найма, так что работу не ищет. — Мне ничего не оставалось, как кивнуть, подтверждая её слова, хоть я и не понимал, что она плетёт и зачем. — Но я подумала, что это заинтересует вас двоих. — Она указала на наёмников. — Конечно, я рассчитываю на комиссионные, если сей господин ещё не передумал.

— Чего? Коми… что? — переспросил «монгол».

— Доля от оплаты сделки, заключённой с её помощью, — пояснил я.

— А-а! — протянул «монгол». — Ну, это само собой. Хваткая у тебя баба, деловая. — Он дружески хлопнул меня по плечу, так что я едва не присел, и обратился к дворянину: — Так чего, наёмники нужны?

— Наёмники? — промямлил тот и покосился на Мирэ. Она чуть заметно кивнула. — Да, конечно, нужны.

«Монгол» рывком поднял потенциального нанимателя с пола и поправил на нём камзол.

— Ну, так, значит, в деле ты нас видал, работаем качественно. Ежели чего — сразу того, — радостно поведал наёмник, как будто демонстрировать навыки на самом клиенте было обычным делом. — Пошли, потолкуем об оплате.

— Ловко ты его отмазала, — шепнул я, подойдя к Мирэ. — Я-то видел, что не о делах вы любезничали.

— Ты мне не муж, не любовник, не брат, не сват, — процедила она. — Не твоего ума дело. Кто тебе позволил лезть?

— Они позволили, — кивнул я на наёмников. — Даже настаивали. Не забыла про нашу легенду прикрытия? Как я должен был объяснять твоё поведение? Нашла время и место шашни крутить!

— Твои проблемы, — отрезала девушка. — Мог что-то придумать. Я же придумала. Ты просто ревнуешь и воспользовался ситуацией. Зря стараешься, между нами ничего не будет.

Она развернулась и ушла наверх. Наёмники столковались с дворянчиком, принесли мне комиссионные и удалились вместе со своим нанимателем, немедленно приступив к новым обязанностям.

— Расл, а у тебя в гнезде не найдётся местечка мне переночевать? — обратился я к убийце. — А то Мирэ, наверное, опять заперлась, не тут на полу мне спать же. А рано утром надо выехать из города.

— Вместе? — уточнил вороний Лорд. Я кивнул. — Ну, пошли, чего уж.

Прихватив у трактирщика пару кувшинов пива, мы направились к «гнезду» Лорда Кроу, по пути обсуждая детали намеченного отъезда.

Интерлюдия 1. Либра и Вайпер

1. Укус скорпиона

В рубке царила напряжённая атмосфера. Капитан корабля и связист с подозрением косились на майора имперского флота, который сидел с мрачным видом, уставившись в одну точку. От того, какое он примет решение, зависели их жизни.

Идея тайно перевезти сверхсекретное оружие на пассажирском транспортнике оказалась провальной. Видимо, в ряды посвящённых проник шпион, повстанцы узнали о планируемой доставке и поджидали корабль в промежуточной точке выхода из аутспейса. Возможности бежать не было, сопротивляться тоже — даже будь транспортник вооружён, всё равно не имел бы шансов противостоять крейсеру. Ультиматум республиканцев звучал недвусмысленно — сдавайтесь или будете уничтожены. Идти на абордаж и выяснять, не припасли ли имперцы взвод десантников — который таки имелся и располагался в трюме, охраняя экспериментальный образец Гасителя Солнц, — повстанцы не собирались.

Майор не имел права отдать приказ о капитуляции — за это в империи ему грозил бы расстрел как военному преступнику и дезертиру, — но он хотел жить и сильно сомневался, что революционеры станут выдавать его флоту. Скорее уж сами убьют на месте, но это ещё точно неизвестно, а любая альтернатива предпочтительнее неминуемой смерти. Вот если бы ещё крейсером республиканцев командовал кто-то другой, а не адмирал Вайпер… Об этой роковой красотке ходили устрашающие слухи по поводу того, как она поступает с пленными офицерами имперского космофлота. Майор прекрасно знал, что большинство сведений о бесчинствах и жестокостях повстанцев являются просто пропагандой, но всё же опасался, что остаток жизни ему придётся провести в качестве евнуха.

— Капитулируем, — всё же решил он.

Капитан, связист, а также присутствующий в рубке адъютант майора вздохнули с облегчением.

От внезапно раздавшегося звукового сигнала майор едва не подпрыгнул. Но это был не вызов с крейсера, а всего лишь дверной сенсор.

— Посмотри, кого там принесло, и пошли его подальше, — приказал майор адъютанту.

За дверью рубки оказался молодой парень в чёрной пилотской куртке без знаков различия. Адъютант удивился — пилотов на корабле не должно было быть, несмотря на то, что в одном из доков располагалась половина звена истребителей, только сошедших со стапелей и транспортируемых для доукомплектования понесших потери звеньев. Почему их перевозили на гражданском судне, адъютант не знал, и его это не интересовало, как, впрочем, и то, что здесь делает этот пилот. Адъютант хотел уже в не слишком вежливых выражениях объяснить незваному гостю, что тому следует идти своей дорогой, но заметил на лацкане воротника пилотской куртки эмблему в виде серебристого скорпиона. В следующий миг пилот ребром ладони перебил адъютанту гортань и вошёл в рубку.

— Капитуляции не будет, — объявил он, вытащив из кобуры игольник.

Майор потянулся было за своим табельным плазменником, но полсотни тонких игл разом вонзилось ему в грудь, проделав дыру размером с кулак.

— Что прикажете? — мгновенно сориентировался в смене обстановки капитан.

— Спи спокойно, — пожелал незнакомец, подойдя и ударив его раскрытой ладонью в грудь слева. Капитан мгновенно обмяк, его сердце остановилось.

— Я не хочу умирать, — взмолился связист.

— Поверь, жить вечно ещё никому не удавалось, — возразил «пилот» и сломал ему шею.

Оглядев побоище, убийца вытащил из ножен на поясе церемониальный парадный кинжал и с его помощью вскрыл пульт управления. Чем-то особо непонравившийся ему блок получил заряд из игольника. Поставив корпус на место, парень принялся колдовать над пультом, быстро нажимая кнопки в определённой последовательности. На экране загорелась надпись: «Внимание! Аварийная ситуация! Раскалибровка двигателей гипердрайва!» «Пилот» удовлетворённо кивнул и, вытащив из кармана покойного майора универсальную ключ-карту, покинул рубку.

Он направился прямиком в док, где была расквартирована половина звена истребителей. Войдя внутрь, он осмотрелся и едва удержался, чтобы от досады не сплюнуть на пол. Истребители находились в полуразобранном виде, для приведения хотя бы одного в боевую готовность понадобилось бы не менее часа.

— И почему регулярный техосмотр всегда проводится внепланово и не вовремя? — риторически вопросил он.

Пожав плечами, он развернулся и двинулся в обратный путь к рубке.

Динамик надрывался в сигнале вызова на связь. Нажатие пары кнопок — и на экране появилась адмирал Вайпер.

— Ты кто такой? — вопросила она. — Где майор… как его там?

— Майор как-его-там отстранён от действительной службы по состоянию здоровья, — не моргнув глазом, отрапортовал «пилот». — Вся империя скорбит о скоропостижной кончине этого героя, отдавшего свою жизнь на боевом посту при исполнении долга, но ни на парсек не отступившего перед лицом превосходящих повстанческих сил. Прелестным, надо заметить, лицом.

— Чего?! — возмущённо воскликнула девушка. — Вы там чистым кислородом надышались?!

— А это мысль, — изрёк парень, переходя к капитанскому пульту и вновь начиная химичить над кнопками.

При этом камере открылся вид на четыре сваленных грудой трупа.

— Ты кто такой? — вновь повторила вопрос адмирал.

— Лейтенант Либра, спецотряд Стальные Скорпионы, — отрекомендовался убийца. — Временно исполняющий обязанности командира этого корабля. — Он посмотрел на часы. — Этак, ещё минут семь. Всегда на страже империи и к вашим услугам, прелестная мадемуазель.

— Я так понимаю, капитуляции не будет, — произнесла Вайпер, проигнорировав последнюю реплику.

— Увы, осада и штурм тоже отменяются, — вздохнул Либра. — Хотя я был бы не прочь разрушить разделяющие нас бастионы.

— Ты сейчас вообще о чём? — с подозрением осведомилась девушка. — Боевыми стимуляторами накачался, спецназовец? Я адмирал флота Свободной Республики…

— Да знаю я, какие у вас там адмиралы, — отмахнулся парень. — Каждый командир корабля себе адмиральское звание присваивает. В общем, у тебя осталось минут пять, чтобы закончить всё то, что не успела раньше, и сказать последние слова родным и любимым. Не теряй время зря.

Он прервал связь, но сигнал вызова тут же заработал снова.

— Решила скрасить последние минуты жизни одинокого воина? — вопросил Либра вновь появившуюся на экране девушку.

— Что тут происходит? — медленно, с расстановкой, будто разговаривая с умственно отсталым, спросила она. — Ваш корабль под прицелом моего крейсера…

— Можно вопрос? — перебил её лейтенант Стальных Скорпионов. — Ты случаем не знаешь, что происходит с кораблём при перегрузке раскалиброванных двигателей гиперпривода?

— Этого никто точно не знает, — фыркнула девушка. — Даже обломков никогда не находили. Не пытайся заморочить мне голову подпространственной физикой!

— Я вот тоже пока не знаю, — заметил Либра. — Но минуты через три мы это выясним.

— Так ты разладил гипердрайв, — озарило адмирала. Радость от понимания ситуации на её лице мгновенно сменилась страхом. — Зачем?! Ты блефуешь! Идиот, ты же и сам погибнешь, между прочим.

— Ты слышала притчу о лягушке и скорпионе?

— Это кто тут лягушка?! — возмутилась девушка.

— Значит, не слышала. В общем, как-то раз скорпион попросил лягушку перевезти его через болото. И когда они были на середине, он её ужалил. Лягушка спросила, зачем он это сделал, ведь теперь он и сам утонет. А скорпион ответил: «Такова моя природа».

— Неплохо в империи солдатам мозги промывают, — покачала головой Вайпер. — Сам погибай, но врага уничтожай.

— Вовсе нет. Ты не поняла, притча была совсем о другом. Я вовсе не собирался погибать, просто техническая накладка вышла, — пожал плечами Либра. — Я всегда взвешиваю все шансы, прежде чем начать действовать. На этот раз просто одна гирька фальшивая попалась.

— Солдафон-философ, — проворчала девушка.

— У меня много талантов. Только не осталось времени их демонстрировать. Ну, до встречи в лучшем из миров.

Раскалибровка двигателей достигла критических пределов, произошла перегрузка. Что случилось после этого — выбросило корабль в аутспейс без возможности вернуться, разметало на атомы или ещё что-то столь же малоприятное — никто так и не узнал. Зафиксировать этот процесс было невозможно, поскольку воздействие пошедшего вразнос гипердрайва охватывало объём не менее кубического парсека и всё, оказавшееся в этих пределах, подвергалось той же участи.

Субсветовые двигатели крейсера не смогли бы разогнать корабль достаточно быстро, чтобы успеть уйти из зоны поражения, а попытка прорыва в аутспейс повлияла бы на гипердрайв транспортника, вызвав мгновенную цепную реакцию. Секретное оружие империи, Гаситель Солнц сгинуло из изведанного космоса. Повстанцы ещё долго ломали головы, что случилось с крейсером адмирала Вайпер, а командование имперского флота — почему спецагент отряда Стальных Скорпионов не спасся на истребителе. Но ответов никто так и не нашёл.

2. Агент перемен

На деревенской улочке внезапно прямо из воздуха возник парень в чёрной куртке. При виде такого появления, разбойник, вышедший из ближайшего дома, выронил из рук награбленное. Но головорез не растерялся и вспомнив, что по преданиям злые духи и демоны подземного мира боятся холодного железа, выхватил меч. Правда, «злой дух» и не думал пугаться меча или его владельца. Перехватив и вывернув руку бандита, парень ударил его ребром ладони по горлу. Бандит упал на колени, судорожно пытаясь вдохнуть.

Подобрав клинок, Либра окинул окрестности профессиональным взглядом, высматривая подельников первого нападавшего. Некоторые из разбойников тоже заметили незваного гостя, расправившегося с их товарищем, и направились к нему, с каждым шагом приближая собственную смерть. Двинувшись навстречу, боец отряда Стальных Скорпионов проскользнул между двумя противниками, первого полоснул мечом по бедру, перерезав одну из основных артерий, а другого ударил левой рукой по шее сзади, перебив позвоночник.

Увидев, что на него наступают сразу трое, спецназовец перебросил меч в левую руку, а правой выхватил игольник. Голова среднего из троих бандитов разлетелась на куски. Двое оставшихся осознали свою неправоту и кинулись наутёк. Они забежали в проулок между домами, но один тут же вылетел обратно, спиной вперёд, и уже не поднялся. Заглянув в проулок, Либра увидел второго головореза, лежащего вывернув голову под неестественным углом.

— Вот мы и встретились в лучшем из миров, мой генерал, — произнёс Скорпион, глядя в лицо стоящей над трупом девушке.

— Адмирал, — поправила она. — И не твой. А чем же этот мир так уж хорош?

— Всяко лучше, чем замусорить своими атомами кубический парсек Вселенной, — пожал плечами воин.

— По твоей милости, между прочим, — напомнила Вайпер.

— Кто старое помянет… — отмахнулся парень. — Я был на службе, выполнял приказ. Ты тоже. Но, пожалуй, теперь эта политическая конфронтация нас не касается.

— А где мы вообще находимся?

— Не имею ни малейшего понятия. Это похоже на средневековье. Пожалуй, век десятый, не меньше, поскольку оружие из стали, а не бронзы или железа. Хотя сталь всё же дрянная. Впрочем, виноват не сплав, а неумелый кузнец. Нужно будет подыскать клинок получше.

— Откуда ты в этом разбираешься? — удивилась девушка.

— Слышала про имперскую программу «Фарквест»? Поиск затерянных колоний, которые были основаны поселенцами, улетевшими на субсветовых кораблях ещё до открытия гипердрайва. Предполагалось, что некоторые колонии могли растерять научные знания и скатиться в варварство, к средневековью. Меня готовили по этой программе, всё что необходимо для выживания в примитивном обществе. Правда, теория оказалась ошибочной, лишившиеся высоких технологий колонии не выжили. Но знания и навыки остались при мне.

— А мы сейчас не на одной из этих планет-колоний? — уточнила Вайпер.

— Вряд ли. Гиперпереход вблизи значительных гравитационных масс невозможен. Нельзя пройти через аутспейс на планету.

— Но мы определённо на планете…

— А где корабли и приводы гипердрайва?

— Это тебя надо спросить, что ты сделал с моим крейсером! — возмутилась Вайпер.

— Взорвал. А вот как мы при этом уцелели и где оказались — пока неизвестно. Может, со временем что-то и прояснится. Но это не так важно. Главное, что мы здесь, и нам придётся привыкать тут жить. Для начала предлагаю разделаться с оставшимися налётчиками и опросить местных жителей. Поможешь?

Вайпер кивнула, и они занялись делом. За час попрятавшиеся бандиты были выловлены и ликвидированы.

Утром в деревню прибыл отряд солдат, вызванных с ближайшей заставы крестьянином, убежавшим за подмогой в самом начале нападения. Каково же было удивление стражей порядка, не слишком-то торопившихся столкнуться с вооружёнными и опасными головорезами, при виде груды трупов, сваленной у околицы. По закону крестьянам не дозволялось иметь оружие и учиться им владеть — хочешь мечом махать, вступай в армию и воюй, сколько влезет, но только по приказу господина, а оружие в руках смердов — первый шаг к бунту. И обязанность солдат — призвать нарушителей закона к ответственности, а раз бандитов перебили и ничего ценного утащить они не сумели, то в процессе наведения порядка можно будет экспроприировать часть собственности преступников в пользу верных слуг барона — то бишь, самих солдат. Примерно с такими мыслями отряд и въехал в деревню.

Признаков гражданского неповиновения в деревне не наблюдалось. Крестьяне не маршировали по улицам с оружием в руках, а как всегда с рассветом отправились работать в поле. Их жёны занимались обычными хозяйственными делами. Только возле харчевни царило необычное оживление. Деревенская детвора крутилась вокруг, то и дело с любопытством поглядывая на странно одетую пару, расположившуюся на открытой террасе. Парень сидел за столом и с аппетитом завтракал, а девушка расхаживала вокруг, распекая его на все лады. Заметив солдат, оба бросили свои увлекательные занятия и вышли навстречу.

— А вы не очень-то спешили. Как всегда, служители закона прибывают только к шапочному разбору, — заметил Либра, остановившись в нескольких шагах перед отрядом. — Ничего, мы это исправим. С этой минуты вы переходите под моё командование.

— Ты кто такой? — возмущённо вопросил командир отряда. — Мы служим барону…

Через секунду его голова разлетелась от выстрела из игольника.

— Ещё кто-нибудь желает оспорить мои полномочия и умереть за своего сюзерена? — осведомился Либра.

— Никак нет! — хором отчеканили солдаты, на которых произвело впечатление действие «магического» оружия.

— Отлично. Значит, теперь я ваш новый барон, и мы отправимся оповестить об этом старого барона. После этого все выжившие получат премиальные и повышения в звании. Трусы и дезертиры будут убиты на месте. Всё ясно?

Солдаты уже сообразили, кто перебил разбойничью шайку, и не пожелали спорить с человеком, способным в одиночку прикончить полтора десятка противников — его спутницу они в расчет не принимали, ошибочно равняя её с местными женщинами.

В программу «Фарквест» входило обучение не только истории средневековья и владению мечом, но также тактике и стратегии. Имперцы считали, что присоединение затерянных колоний пройдёт легче, если у власти там будет стоять верный империи человек, а потому тренировали агентов не просто выжить, но и занять высокое социальное положение. Либра хорошо усвоил уроки и применил их на практике.

Через неделю бесследно исчез сборщик налогов со всей охраной. На собранные им деньги была нанята разбойничья шайка. Им поручили напасть на ближайшую к баронской крепости деревню. Бандиты очень удивились, когда в деревне их атаковал тот самый человек, который их и нанял. Но все возникшие по этому поводу вопросы они унесли с собой в могилы.

Крестьяне были благодарны своему спасителю и возмущены тем, что барон ничего не предпринимает для их защиты. Они и сами не поняли, как возникла мысль свергнуть барона и поставить на его место того самого спасителя. У которого под рукой — совершенно случайно — оказался отряд солдат. А у крестьян были родственники, служившие в крепости — они и открыли ворота. Благодаря этому штурм обошёлся малой кровью. Барон добровольно — с приставленным к горлу лезвием меча — отрёкся от титула и владений в пользу захватчика, после чего был справедливо казнён новым правителем за притеснение народа, а все солдаты получили прибавку к жалованию.

Большинство сопредельных баронов не слишком благожелательно отнеслись к свержению соседа. Но нашлись и те, кто тайно заключил союзы с узурпатором — им были обещаны владения неприсоединившихся. До гражданской войны дело не дошло, всё решили тайные переговоры. Либра, под видом простого гвардейца, прибывал в числе делегации своего союзника к враждебному барону, после чего одним баронским родом становилось меньше. Стражники мало что могли противопоставить выучке бойца имперского спецотряда Стальных Скорпионов — тем более что тайные встречи баронов происходили при минимальном числе охраны, — а в крайнем случае в ход шёл игольник, хотя Либра и старался экономить заряды. Эта схема проработала достаточно долго, чтобы на стороне Либры оказался подавляющий численный перевес войск, заставивший уцелевших баронов, ранее враждебно настроенных, поспешно примкнуть к союзу.

Но быть бароном хорошо, а виконтом — лучше, решил Либра. По сути, он уже им был, возглавляя союз баронов. А объяснить положение дел их бывшему сюзерену не составило большого труда. Личная армия виконта сильно уступала объединённому войску восставших вассалов. А потому дворянин сделал удачный с его точки зрения ход, бросив узурпатору вызов на поединок. Терять понапрасну в бою солдат было невыгодно ни одной из сторон: виконту по причине заведомо очевидного поражения, Либре — поскольку останавливать карьерный рост он не намеревался, и впереди были столкновения с графами, маркизами, герцогами, а там и с Верховным Лордом, поэтому вызов был принят и поединок состоялся.

Виконта похоронили с почестями — обе половины, на которые он оказался разрублен. Хронистам под угрозой смерти было приказано не заносить в летопись тот факт, что смертельный удар виконт пропустил по причине полученного чуть ранее пинка в пах — подобные приёмы считались недостойными дворянской чести, но формально дуэльным кодексом не запрещались, а победитель всегда прав и может позволить себе милосердно не топтать честь побеждённого, даже если тот был высокомерным самоуверенным болваном.

Возвышение до виконта заняло около пяти месяцев. Ещё столько же шла подготовка к следующей кампании. Использовать ту же тактику, что и с баронами, Либра не стал, он не намеревался воевать с другими виконтами, нацелившись сразу на графа. Всё это время он вёл переговоры с соседями, заверяя их в мирных намерениях, а его солдаты учились стрелять из аркебуз и пушек. Секрет пороха оставался известен только нескольким неграмотным слугам, которым вырвали языки — они согласились на такое условие добровольно и служили верно, за что их семьи получили столько денег, что хватит безбедно прожить трём поколениям. Серу, селитру и древесный уголь доставляли по отдельности, а кроме них — ещё десяток разных веществ, чтобы никто точно не знал, из какой смеси получается взрывчатый порошок. Либра вовсе не намеревался позволить огнестрельному оружию распространиться по всему этому миру.

Аркебузы стреляли не намного дальше арбалетов и гораздо менее точно — впрочем, стреляя по вражескому войску промахнуться трудно. Но зато грохотом должны были повергнуть противника в панику. Пушки, также с целью устрашения, отливали в форме драконов, а ядра должны были вылетать у них из раскрытых пастей. Правда, местные представляли себе драконов иначе, человекообразными, и даже утверждали, что они реально существуют.

Но для захвата графства пушки не потребовались, штурм замка не состоялся. Граф, узнав о выступившей на марш армии Либры, разослал многочисленные разведывательные отряды. Не все из них вернулись, наткнувшись на патрули наступающего войска. Вернувшиеся же так и не смогли подобраться достаточно близко, чтобы выяснить что-то важное. Граф уповал на захват и последующий допрос пленных. Но эта затея его и погубила.

Подъехавший к воротам солдат в окровавленной форме яростно замолотил в створки. Отворивший привратник увидел, что разведчик доставил пленницу. Девушка с вызовом смотрела на мужчин, гордо держась в седле, несмотря на связанные руки и спутанные под брюхом коня ноги.

— Нарвались на патруль. Возглавляла эта, девка самого узурпатора, — сбивчиво принялся рассказывать солдат, пытаясь отдышаться, будто весь путь не ехал в седле, а бежал следом за конём. — Почти всех наших положили. Трое раненых следом едут. Я вперёд помчал, доставить скорее. Дралась как гарпия, одна четверых прикончила. Срочно к графу надо! Развяжи её сам, а то не сдержусь, прибью.

Стражник ошалело закивал и принялся распутывать затянутые на совесть узлы. Солдат тем временем заскочил в караулку. На донёсшийся оттуда шум привратник не обратил внимания, пытаясь одновременно развязать верёвку и заглянуть пленнице под непристойно короткую юбку. Едва он справился с путами, девушка перекинула ногу через седло и приземлилась незадачливому стражнику прямиком на плечи. Руки у неё оказались обмотаны верёвкой только для вида. Через мгновение привратник грузно рухнул со сломанной шеей, а девушка ловко перекатилась и вскочила на ноги. С остальными охранниками уже успел расправиться замаскированный под разведчика Либра.

Никто в замке не обнаружил вторжения пары ассасинов, пока не стало поздно. Графа и всю его родню утром нашли в собственных постелях с перерезанными горлами. Подошедшей через несколько часов к замку вражеской коннице открыли ворота без сопротивления.

Артиллерия показала себя во всей красе через месяц, при осаде замка маркиза. Армия укрылась за стенами, позорно бежав с поля боя после полудюжины пушечных залпов, косивших солдат буквально рядами. Но и стены не могли противостоять долго. В отличие от катапульт, бивших навесом, пушки стреляли по прямой и с большей убойной силой. Тяжёлые ядра крошили неприспособленные выдерживать подобные нагрузки стены, будто те были из известняка. По навесной траектории внутрь крепости летели разрывные снаряды, набитые гнутыми гвоздями, от которых защитников не могли защитить даже доспехи. Понадобился всего один день такого обстрела. Вечером защитникам была предложена капитуляция, а с первыми лучами солнца со стены сбросили изувеченные тела маркиза, его семьи и до последнего сохранивших верность господину личных охранников. Остальные войска перешли под командование узурпатора.

Пушки привлекли всеобщее внимание. Вести дошли и до герцога, который до того не обращал особого внимания на творящийся в его владениях переворот, оставляя разбираться с ним своих вассалов. Теперь же, осознав серьёзность намерений узурпатора и его мощь, к тому же раздутую слухами сверх всякой меры, герцог немедленно направил гонцов к Лорду Дракону. Тот воспринял беспокойство вассала всерьёз и отдал приказ собирать объединённую армию.

Либра беспокойно мерял шагами личный кабинет покойного маркиза. Он прекрасно понимал, что его армии, даже вооруженной аркебузами и пушками, ни за что не выстоять против объединенных отрядов всего дворянства. Если бы пушки не привлекли столько внимания, если бы герцог не запаниковал, если бы Лорд Дракон действовал чуть менее решительно…

— Если бы желания были лошадьми, все нищие ездили бы верхом, — прокомментировала Вайпер.

Либра удивленно взглянул на неё. Он и не заметил, что произнёс последние мысли вслух.

— Чушь, — отмахнулся он. — И кто придумал эту бредовую поговорку? Питались бы кониной они, а не ездили верхом.

— И что мы теперь будем делать? — поинтересовалась девушка, возвращаясь к теме повестки дня.

— В крайнем случае, сбежим, — пожал плечами Либра. — Можно будет попытаться начать все сначала во владениях другого Лорда. Впрочем, вряд ли. Что ж, проживём как-нибудь. Рано сдаваться, сражение ещё не проиграно. Всякое может случиться…

— Например? — полюбопытствовала Вайпер.

— Либо осёл помрёт, либо падишах…

— Опять стимуляторов нажрался? — вскинула бровь девушка. — Помнится, прошлый раз ты вспоминал притчу, готовясь к смерти. Может, сейчас лучше подумаешь о плане сражения, а не о философии?

— План сражения давно готов, — отмахнулся Либра. — Все продумано. Не существует плана, по которому, при текущих условиях, мы можем победить. Остаётся ждать. Я разослал гонцов с предложениями поддержать наше восстание. Местные Великие Лорды постоянно находятся в состоянии шаткого перемирия, если один из них нападёт на Дракона, ему придётся оттянуть войска в сторону внешней угрозы. А мы ударим со своей стороны. Но пока никаких вестей от гонцов нет, скорее всего, они ещё даже не добрались до Лордов, при скоростях местного транспорта… Так что вернуться с вестями вряд ли успеют, и мы узнаем результат переговоров только при столкновении с врагом, по его численности.

— Будем держать осаду здесь, и ждать чуда?

— Нет, стены пострадали от пушек. Завтра двинем войска к графскому замку. Там мы протянем подольше. А пока мы могли бы провести время более приятно, нежели в раздумьях о грядущей смерти, — усмехнулся Либра, указав на дверь спальни маркиза.

В этот момент раздался стук в дверь, и тут же, не дожидаясь приглашения, в кабинет просунулась голова солдата. Парень выглядел ошарашенным и даже шокированным, что объясняло нарушение дисциплины.

— Господин, там… там… там такое… — с трудом выдавил он.

— Что ещё случилось? — нахмурился Либра.

Солдат молча ткнул дрожащим пальцем в окно кабинета, не в силах объясняться словами.

Вайпер первая выглянула наружу и удивленно присвистнула. Подошедший следом за ней к окну Либра дополнил увиденное несколькими нецензурными комментариями. Во внутреннем дворе замка стоял дракон.

3. Лорд Дракон

Дракон был совсем не таков, какими их описывают в мифах. Ростом всего около двух с половиной метров, стоял он на задних лапах, с презрением поглядывая на окруживших его людей с оружием. Набедренная повязка, кинжал на поясе и серебряное ожерелье на шее однозначно говорили, что это существо является представителем разумного вида, а не диким животным, по странной прихоти природы перемещающимся на двух лапах.

— Чего тебе надо? — недружелюбно осведомился Либра, выйдя лицом к лицу с незваным гостем.

— Меня зовут Блэквинд. У меня есть к тебе предложение. Не для посторонних ушей, — рыкнул дракон, указав в сторону солдат.

Либра внимательно оглядел внушительные когти противника, оценил предположительную прочность чёрной чешуи. В случае нападения одолеть его будет непросто, но вряд ли в этом сильно помогут простые солдаты — скорее будут путаться под ногами. Боец отряда Стальных Скорпионов был вполне уверен в своих силах — если и не победить, то сбежать от ящера в коридорах замка он вполне сумеет.

— Ну, раз ты с деловым предложением, то пройдём в мой кабинет, — усмехнулся воин.

Рептилия и не думала нападать. Зайдя в кабинет, ящер спокойно встал у стены, сложив передние лапы на груди в жесте миролюбия. Либра облокотился о стол, напротив собеседника, а скользнувшая следом Вайпер заняла место у стены справа, чтобы в случае чего атаковать сбоку.

— Итак, слушаю тебя, — протянул Либра. — Ей я полностью доверяю, говори свободно.

— Я предлагаю тебе стать Лордом Драконом, — сообщил Блэквинд.

— Кого для этого нужно убить? — усмехнулся воин.

— Нынешнего Лорда, разумеется, — пожал плечами ящер. — Вызов уже брошен, я был уверен, что ты согласишься, поединок состоится на рассвете.

— Хорошо, — кивнул Либра. — И надеюсь, это был первый и последний раз, когда ты решаешь что-то за меня, не спросив моего согласия. На сей раз ты оказываешь мне услугу и потому сочтём твою поспешность недоразумением. Но сделаешь так снова — я с тебя шкуру сдеру и чемодан сделаю.

— Как скажете, Лорд, — поклонился дракон. — До завтрашнего рассвета не так много времени, а нам нужно ещё многое успеть. Следуйте за мной, если не возражаете.

Дракон снова поклонился, пересек кабинет и открыл дверь в личные покои маркиза. Но за дверью находилась вовсе не спальня.

— Интересный фокус, — протянул Либра, оглядывая помещение.

Стены комнаты были увешаны мечами и секирами самых разнообразных форм и размеров, представляющих все эпохи и, возможно, даже миры, поскольку рукояти некоторых из них выглядели столь странно, что определённо предназначались не для человеческих рук. Разнокалиберные кинжалы, метательные диски и сюрикены располагались на стеллажах, закрытых коваными решетками, через которые оружие можно было рассмотреть, но нельзя стащить.

— Добро пожаловать, — приветствовал гостей стоящий за одним из стеллажей человек. — В моём магазине вы найдёте лучшее оружие во всех измерениях. Постоянным клиентам скидки…

— Хватит болтать, — рыкнул дракон. — Ты знаешь, зачем мы пришли.

— Я не знаю, — нахмурился Либра.

— У Драконлорда есть волшебный меч, способный разрубать сталь. Биться с ним обычным клинком невозможно. Здесь можно найти то, с помощью чего ты сможешь победить, — сообщил Блэквинд.

— Есть у меня кое-что, — сообщил торговец, доставая из-под прилавка прямоугольный металлический ящик. — Могущественный артефакт, спрятанный древними драконами. Большого труда стоило добыть этот сейф и ключ к нему. В уплату я хочу половину содержимого, если артефакт можно разделить. И меч Лорда Дракона.

— А полцарства в придачу? — осведомился Либра.

— Не интересует, недвижимостью не занимаюсь, — отмахнулся торговец. — Меч я готов взять, так сказать, на реализацию… Я должен предложить его приобрести одному клиенту… Если он откажется, немедленно верну меч вам.

— Соглашайся, — посоветовал дракон. — Это существо перемещается со своим магазином не только в пространстве, но и во времени. Меч он вернёт через несколько минут. Я в этом уверен. Пророчество говорит, что меч должен принадлежать тебе… мой Лорд.

— Что ещё за пророчество? — удивился Либра.

— Пророчество драконов, — отозвался Блэквинд. — Я поведаю об этом позднее.

— Так вы согласны? — уточнил торговец.

— Хорошо, — кивнул Либра. — Только не пойму, что тебе мешало открыть ящик самому и забрать себе его содержимое целиком, а потом уж предлагать мне половину в обмен на меч?

— Потому что открыть его может только ваша спутница, — сообщил торговец.

— Я-то тут причём? — опешила Вайпер.

— Ты тоже часть пророчества, — поведал дракон.

Торговец снова полез под прилавок и достал оттуда плеть, рукоять которой была сделана в форме змеи, и с поклоном протянул её девушке.

— Соответствует твоему прозвищу, — усмехнулся Либра.

— Это ключ, — объявил торговец. Он потянул за рукоять, и она разъединилась, открыв спрятанное внутри лезвие кинжала странной формы.

Вайпер приблизилась к прилавку и взяла кинжал. Следуя указаниям торговца, девушка вставила лезвие в разъём в стенке ящика. Внутри что-то щелкнуло, и крышка разделилась на две половины, разъехавшиеся в стороны. Внутри обнаружились наручи, гравированные руническим узором.

— Один мой, — тут же напомнил торговец.

— Ладно, — равнодушно пожал плечами Либра, разочарованно оглядывая металлические браслеты.

— Не оружие, конечно, — вздохнул Блэквинд, — но этим наручем ты хотя бы сможешь отражать удары волшебного меча. Придётся тебе постараться не подставить свой клинок под удар противника.

— Справлюсь, — отмахнулся Либра. Забрав один наруч, он застегнул его на правом запястье.

— Ключ — мой подарок прекрасной леди, — сообщил торговец.

— Ну да, зачем ключ, которым уже нечего открывать, — хмыкнул Либра. — Идём, нам ещё нужно успеть на поединок.

— Выйдя за дверь, вы сразу окажетесь на месте в нужное время.

— Получается, за час здесь снаружи прошёл весь день и ночь? — переспросила Вайпер. — Мы что в гиперпространстве?

— Это магия, — в один голос ответили дракон и торговец.

Дверь открылась прямиком во внутренний двор замка Лорда Дракона. Несмотря на то, что солнце только начало свой путь по небу, все уже собрались. Помимо самого Драконлорда и поддерживающего его дракона, чешуя которого, в отличие от Блэквинда, была синего цвета, присутствовали союзные Лорды Ворон и Волк, прибывшие на поединок в качестве свидетелей с помощью телепортов. Каждого Лорда сопровождало несколько воинов.

— Я Блэквинд из клана Скорпиона! — объявил чёрный дракон. — Мой претендент, маркиз Либра, бросает вызов за право восседать на Троне Дракона!

— Вызов принят, — отозвался дракон с синей чешуёй. — Пусть начнётся поединок.

Драконлорд выступил вперёд и отсалютовал противнику мечом. Меч его был необычным, с трёхгранным лезвием, второе, более короткое лезвие, крепилось на эфесе вместо оголовка. Либра вышел навстречу и отдал имперский салют, стукнув правым кулаком по груди и подняв руку вверх, меч он держал в левой руке.

Лорд сразу пошёл в лобовую атаку, полагаясь на свой волшебный клинок. Но спецназовец легко уклонился в сторону, перехватил руку противника и одним движением перерезал ему горло.

— Как?! — взревел синий дракон.

— Тебе на бис повторить? — поинтересовался Либра.

Разъярённый дракон ринулся вперёд, намереваясь разорвать наглеца в клочья, но ему наперерез рванул Блэквинд. Чёрный дракон оказался крупнее и сильнее, получив несколько чувствительных ударов, защитник поверженного Лорда отскочил в сторону и, взмахнув крыльями, позорно сбежал.

— Ещё есть недовольные исходом поединка? — осведомился Либра.

— Да! — выступил вперёд Лорд Ворон. — Не знаю, что и как ты сделал, но что-то тут нечисто. Я бросаю тебе вызов. В случае отказа, союз Воронов и Драконов будет разорван.

— А если я тебя убью? — уточнил Либра.

— Мой наследник сохранит союз, клянусь честью, — ответил Ворон.

— Тогда к бою, — пожал плечами Либра, подхватив с земли волшебный трёхгранный клинок.

Отразив несколько ударов, новый Драконлорд убедился, что у противника меч тоже не простой, поскольку ломаться от столкновений с волшебным клинком и не думал. Но в мастерстве Ворон явно уступал спецназовцу, и шансов на победу у него не было. Отразив очередной выпад наручем и отведя меч Лорда в сторону, Либра рубанул по запястью противника. Отсечённая рука рухнула на землю. Следующим ударом спецназовец снёс Ворону голову.

— Надеюсь, достаточно? — поинтересовался он. — Или мне всех тут перебить придётся?

— Я признаю тебя Лордом Драконом и подтверждаю союз наших родов, — выступив вперёд, объявил Лорд Волк.

— Мой господин принёс клятву, и его наследник признает тебя Лордом Драконом и утвердит союз, — с поклоном заверил один из солдат Лорда Ворона.

— Теперь ты, Либра, законный Лорд Дракон! — громогласно объявил Блэквинд.

— Это было так легко, что выглядит очень подозрительно, — шепнул Либра подошедшей Вайпер.

— Может это тоже магия, — пожала плечами девушка.

— Возможно… — задумчиво протянул свеженаречённый Драконлорд.

Глава 11. Исчезновение Мирэ

В таверне стоял разгром. Мебель переломана, на стенах можно разглядеть подпалины — видимо, от молний Всадников Бури, — на полу валялись изрубленные тела нескольких посетителей. Кабатчик болтался посреди зала, подвешенный за ноги к потолочной балке, кишки из его распоротого живота свисали до пола.

Нашими стараниями к побоищу добавился ещё один покойник. Как только мы вошли, поджидавший Буреносец метнул молнию, которую я отразил наручем, а кинувшийся вперёд Расл перерубил меч Всадника и возвратным движением клинка рассёк противнику горло.

— Ловко я его? — осведомился Лорд Кроу. Он переоделся и больше не походил на вора или наёмного убийцу, что, впрочем, не прибавило ему дворянского лоска.

— Из тебя мечник, как из меня балерина, — честно ответил я.

Не будь у Расла волшебного меча, одного из дюжины «драконьих когтей», ему бы ни за что не справиться с Буреносцем — тот просто не рассчитывал, что его меч разрубят, как лучину. Хотя я подозревал, что Всадники Бури и сами более чем посредственные бойцы — с магическим оружием умения не требуется.

Расл обиженно надулся и занялся чисткой изогнутого лезвия своего скимитара. Этот клинок, по словам Расла, был подарен первому Лорду Кроу лично выковавшим его драконом и с тех пор передавался в роду из поколения в поколение. Из этого я сделал вывод, что волшебные мечи именуются «драконьими когтями» не потому, что делали их в буквальном смысле из когтей, а потому, что ковали их драконы. Видимо, драконы в этом мире какие-то нетипичные, не гигантские дышащие огнём ящеры — эти не смогли бы держать в лапах инструменты. Может, вовсе «драконами» их называют метафорически — возможно, имеются в виду попросту Лорды с драконом на гербе? Хотя Лорды обычно кузнечным делом не занимаются.

Впрочем, в тот момент проблемы местной зоологии и ремёсел меня не волновали. В мозгу билась одна мысль — Всадники Бури захватили Мирэ. Если бы я остался в таверне, а не пошёл к Раслу, то мог им помешать. Ведь знал, что они могут напасть и всё равно понадеялся, что обойдётся. И в итоге проспал катастрофу. Следовало послушать Расла и сваливать сразу после драки с протектором, в крайнем случае — после того, как побил стражников.

Но заниматься самобичеванием было не время. Требовалось действовать, причём срочно. Каждая минута увеличивала возможность того, что Мирэ пострадает — если этого ещё не произошло.

— Я иду в замок.

— Ты с ума сошёл! — возмутился Расл. — Если так хочешь умереть, попроси меня, я тебя зарублю быстро и без мучений. Протектор Шторм такой милости тебе не окажет.

— Я, вроде, не спрашивал твоего совета или хотя бы мнения, — холодно отозвался я. — Просто поставил в известность. Хотя мне пригодился бы твой меч…

— А мои кальсоны тебе не надобны? — проворчал Лорд Кроу. — Тебе не меч нужен, а хотя бы армия.

— В таком случае, считай, что ты завербован добровольцем.

— Что ты вообще собираешься делать? Постучать в ворота и потребовать тебя впустить?

— Именно так.

Расл задумался.

— Хорошо, делай, как знаешь. Ты привлечёшь к себе внимание, а я тихо проскользну иным путём. Но меч я тебе не дам, это родовая реликвия.

— Балбес, — вздохнул я. — Мне нужно, чтобы ты сам использовал свой меч в помощь мне. У меня мечи есть собственные, а кривым клинком я биться не умею.

— Ладно, тогда вперёд. Постараюсь тебя подстраховать.

Как только мы вышли из таверны, Расл скрылся в ближайшем проулке. Я же двинулся к замку не таясь. Встреченные на пути прохожие при виде меня шарахались в стороны — видимо, на моём лице явственно читалось, что любого, оказавшегося поперёк дороги, я затопчу и не замечу. Даже несколько пар патрулировавших улицы в центральном квартале стражников только останавливались и провожали меня взглядами, но задержать не пытались, верно оценив, чем такая попытка для них закончится. Но один идиот с суицидальными наклонностями всё же нашёлся. Это оказался давешний дворянчик из таверны. Завидев меня, он пришпорил лошадь, оторвавшись от ехавших по бокам наёмников, и двинулся мне наперерез. Он остановился посреди дороги прямо передо мной.

— Я вижу, вы направляетесь к замку… — начал хлыщ.

Я молча протянул руку, схватил его за шиворот, сдёрнул с седла и швырнул на землю. Выхватил меч и нанёс удар. Клинок наткнулся на лезвие меча подоспевшего на помощь нанимателю «монгола».

— Извини, Джест, — пожал плечами наёмник. — Работа есть работа.

Кивнув, я вернул оружие в ножны. Биться с двумя наёмниками было некогда, да и повод того не заслуживал. Я подумал, что помощь пары опытных воинов мне не помешает.

— Плачу втрое против обещанного им, — указал я на юнца, — если примкнёте ко мне.

— Ты же знаешь кодекс, — покачал головой «монгол». Он считал, что я тоже наёмник и в курсе, о чём речь. Впрочем, я догадывался, и следующими словами он мои предположения подтвердил: — Если наёмников можно будет перекупить, никто не станет их нанимать. Пока сделка не выполнена, её нельзя расторгнуть.

— Дело всего на пару часов. Ворваться в замок, перебить тех, кто будет мешать, и освободить Мирэ, — как можно более небрежным тоном сказал я, будто речь шла о том, чтобы сбегать за пивом. — Казну поделим поровну. А потом продолжите работать на этого сопляка.

Наёмники захохотали.

— А ты шутник, Джест, — заметил «монгол», но увидев выражение моего лица, осёкся. — Ты всерьёз? Забудь об этом, шансов нет.

— Там Мирэ.

— Забудь, — повторил наёмник. — Из-за бабы умирать глупо. Найдёшь другую.

— Умирать вообще глупо, — согласился я. — Пойди, объясни это стражникам, чтобы мне не пришлось их убивать.

— Героем себя возомнил? — подал голос хлыщ.

— Заткнись! — в один голос посоветовали ему мы с «монголом».

— Я тебе плачу… — начал было возмущаться тот.

— За сохранение целостности твоей шкуры, — закончил за него фразу «монгол». — И я выполняю работу.

— Правильно, объясни своему клиенту, когда следует держать рот закрытым, если он хочет дожить до первой ночи с женщиной, — кивнул я.

Судя по тому, как покраснел юнец, мои слова попали в цель. Наёмники не стали хохотать над клиентом, но сдержать усмешки не сумели.

— А что касается геройства, — продолжил я, — то нет. Героическим может считаться только альтруистическое деяние, а я действую из чистого эгоизма и по личным мотивам.

— Тогда тем более не ходи, — покачал головой «монгол». — Герои способны совершать невозможное, им покровительствуют боги. Простому смертному не справиться с… — Он резко замолчал.

— С кем? С Всадниками Бури? Разве они не смертны? Немного маги, ну так и что. Их тоже можно убить. Один из них уже гниёт на полу кабака.

— Правительница, — многозначительно протянул наёмник.

— Которая из трёх? — уточнил я. — Иномирка? Я и сам из другого мира. Там тоже живут смертные.

— Что значит какая? — не понял «монгол». — Правительница одна.

— Неужели? У меня в глазах троилось, когда она встречала Буреносцев?

— У неё много тел, — махнул рукой наёмник. — Но личность одна. Она читает мысли и подчиняет разум. Её нельзя убить, даже если уничтожить одно тело. А она единственным взглядом может свести с ума. Так говорят.

Вот, значит, как… Слухи наверняка преувеличивают её возможности, но доля правды в этом должна быть. Ничего, телепатией меня не напугаешь. Пусть попробует сунуться мне в мозги, как минимум ночные кошмары ей после этого гарантированы, если совсем не свихнётся. Если у меня крыша и не окончательно съехала, то уж точно на последнем гвозде держится — чему подтверждение и то, как я отнёсся к переносу в другой мир и все действия здесь.

— Благодарю за информацию, — кивнул я. — Свидимся ещё, тогда с меня пиво.

— Если тебе удастся выжить, за рассказ об этом я буду тебя целый год пивом поить, — хохотнул «монгол» будучи уверен, что выполнять обещание не придётся.

— Ты сказал — я услышал, — усмехнулся я. — Копи деньги на пиво, я пью много.

Не тратя более времени, я быстро двинулся к уже видневшимся воротам замка.

Глава 12. Визит в замок

Стукнув пару раз кулаком и не дождавшись ответа, я развернулся спиной и со всей дури замолотил в створки подошвой сапога. Такое проигнорировать было невозможно. Смотровое окошко открылось, выглянул привратник и заорал:

— Чего надо?! Пошёл вон!

Окошко захлопнулось. Я ещё несколько раз стукнул в ворота и приготовился. Как только появилось лицо стражника, ткнул его кулаком. Привратник заорал и отшатнулся, судя по всему, шипами на костяшках я выколол ему глаз. Нападение на стражника произвело должный эффект и ворота распахнулись. За ними оказался десяток солдат с нацеленными на меня арбалетами.

— Я пришёл по приглашению правительницы, — объявил я.

— Ты арестован, — заявил один из стражников.

— И это ваше гостеприимство? — притворно возмутился я. — Или те два идиота-солдафона мне наврали про приглашение? Значит, не зря я их покалечил.

— Это тот самый иномирец, — сообразил один из солдат. На правом рукаве у него была нашита серебристая лента, обозначающая, видимо, звание. Здешней системы погон я не знал, но предположил, что он сержант — более высокие звания по логике должны отмечаться большим числом лент, а серебро сменяться золотом. — Правительница и впрямь посылала за ним.

— Позовите командира, — нагло приказал я. — Вам тут что-то решать не по чину.

Сержант кивнул, и один из рядовых тут же умчался. Остальные арбалеты не отпустили, но руки чуть расслабили и убрали пальцы от спусковых скоб. Будь их поменьше, можно было бы рискнуть, но с девятью никак не справлюсь раньше, чем кто-нибудь выстрелит, а регенерация не поможет заживить раны, пока в них торчат стрелы. Впрочем, сейчас тянуть время мне на руку, это даст возможность Раслу пробраться в замок, пока я отвлекаю внимание.

Командира стражи не пришлось ждать долго. По его неподвижному лицу невозможно было понять, как он воспринимает моё вторжение. Окажись на его месте здешний средневековый громила, это упростило бы дело. А с этим типом я бы не сел в покер играть, по его каменной роже не понять, когда блефует.

— Я посланник Лорда Дракона, — объявил я, продемонстрировав наруч.

— Только не говори, будто прибыл с дипломатической миссией, — отозвался начальник стражи, указав на пятна крови на земле, оставшиеся после знакомства привратника с моим кулаком.

Я не позволил сбить себя с толку и продолжил гнуть свою линию:

— Если вы не желаете войны с моим Лордом, то немедленно отпустите мою жену, которую похитили этой ночью из таверны, где мы остановились, и незаконно удерживаете.

— А если мы желаем войны? — спокойно уточнил собеседник. Я заметил, что когда он говорит, то не шевелит губами, а только чуть приоткрывает рот, но, несмотря на это, речь звучит вполне отчётливо.

Так, либо он мне не поверил, либо на угрозу войны с Драконьим Лордом ему плевать. Может, они и так уже воюют или владения Драконлорда отсюда настолько далеко, что никакое нападение невозможно.

— Это должна решать правительница, а не ты. Она, кажется, желала меня видеть?

Я не надеялся, что с правительницей окажется проще договориться. К тому же, раз она телепатка, то мигом раскроет мой блеф. Но, возможно, удастся захватить её в заложницы — даже если у неё и впрямь много тел, всё же вряд ли она готова ими так легко разбрасываться, наверняка подчинить чужой разум дело долгое и непростое. Мечи у меня наверняка отберут перед встречей, но когти-то вырывать не будут же, очень удачно, что при перемещении в этот мир я обзавёлся таким удобным природным оружием.

— Она ещё спит, — отозвался командир стражи.

— Так пойди и вытряхни её из постели, иначе я сделаю это сам! Не думаешь же ты, будто эти олухи, — я указал в сторону солдат, — сумеют меня остановить?

Солдаты заметно напряглись, ожидая нападения.

— Хорошо, пойдём, — махнул рукой начальник стражи и направился к замку, не проверяя, следую ли я за ним.

Я, разумеется, пошёл следом, каждую секунду ожидая выстрела в спину, но не подавая вида. В конце концов, вряд ли это меня убьёт, разве что в сердце попадут или в голову. Но выстрелов не последовало.

Поскольку было раннее утро, большинство обитателей замка видимо ещё спали. Хотя, может быть, помещения для слуг просто находились в другой части здания. Во всяком случае, по дороге мы никого не встретили, пока не поднялись на третий этаж.

Когда мы шли по коридору, я услышал, как позади открылась дверь. Я резко обернулся и увидел Всадника Бури. Похоже, я рано обрадовался, и начальник стражи вёл меня вовсе не к правительнице, а к протектору Шторму. Выхватив меч, я бросился на Буреносца. Он не ожидал нападения и не успел достать оружие. В противном случае мне бы не поздоровилось — оказаться в не слишком широком коридоре между двумя противниками, один из которых умеет метать молнии, а другой вовсе не человек и неизвестно, на что способен, определённо было бы не лучшим тактическим расположением.

Я ударил Буреносца мечом в живот и резко дёрнул клинок вверх, рассекая грудную клетку. По счастью, Всадник Бури был без доспехов. Мне снова повезло, но полоса удачи не могла длиться бесконечно.

Как ни странно, командир стражи и не думал нападать на меня. Судя по всему, смерть Буреносца его ничуть не волновала.

— Хотел завести меня в ловушку? — угрюмо осведомился я.

— Я не знал, что один из Буреносцев здесь, — спокойно ответил он. — Идём, я провожу тебя к правительнице.

В этот момент дверь, из которой вышел Всадник Бури, открылась и на пороге показалась сама правительница — во всяком случае, одно из её тел, которые я видел на площади. Видимо, она услышала шум и решила выяснить, что происходит. Её вид — а она была полностью обнажена — объяснял присутствие здесь Буреносца и отсутствие на нём брони — в спальню к женщине в доспехах не ходят.

Я втолкнул её в комнату и, встав у неё за спиной, приставил лезвие меча ей к горлу.

— Я прослышал, что ты хочешь меня видеть, — прошипел я ей в ухо. — Так вот, я здесь. Только твои слуги что-то не спешили меня к тебе вести.

— Ты чего-то хочешь. — Она не спрашивала, а констатировала факт, причём совершенно спокойным тоном, не обращая внимания на меч у горла. — Это связано с твоей… спутницей.

— Ты прямо мысли читаешь, — усмехнулся я.

— Именно так, — подтвердила она.

Надо же, а я надеялся, что для использования телепатии ей понадобится хотя бы видеть меня. Хотя, может и врёт, не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, зачем я пришёл.

— Прикажи немедленно освободить её и привести сюда, если хочешь и дальше пользоваться этим своим телом, — потребовал я. — И не думай, будто я не смогу тебя прирезать, потому что ты женщина. Я знаю, что ты нелюдь.

— Я не пленила твою спутницу.

— Мне плевать, сделали это твои солдаты или Всадники Бури. Как с ними договариваться — твои проблемы. Как-нибудь сумеешь, ты, вижу, с ними в весьма тесных взаимоотношениях.

Начальник стражи спокойно зашёл в комнату и встал у порога. Что-то он не спешил на помощь своей госпоже.

— Инс, — обратилась к нему женщина, — разоружи его, но не убивай.

— Не дёргайся, не то горло ей перережу, — пригрозил я.

Стражник молча вытащил меч. Клинок оказался необычным, с пилообразным лезвием — затачивать его наверняка жуткая морока, но раны наносит премерзкие.

— Я сказал, не подходи! — повторил я, отодвинувшись от заложницы на длину руки, чтобы меня труднее было достать.

Но он не собирался вступать в дискуссии. По-прежнему молча приблизившись, гвардеец рубанул с замаха, рассекая тело правительницы наискось, а заодно перерубив и мой клинок. Что ж, выходит, свои тела правительница и вправду совсем не ценит. А вот волшебные мечи мне уже начали надоедать. Если их в этом мире всего-то дюжина, почему на моём пути попадается уже третий — это не считая клинков Буреносцев. Теория вероятности приказала долго жить или это влияние магии Пророчества, из-за которого я стал чем-то вроде узла на Полотне Судьбы, к которому сходятся все важные нити?

— Брось меч, — приказал начальник стражи. Как там его назвала правительница? Инс — что за дурацкое имечко? Интересно, оно что-то значит?

Я почти послушался приказа и швырнул в него обломком меча, одновременно выхватив второй. Я не стал перекладывать его в правую руку, хотя левой дерусь чуть похуже, зато на правой наруч, которым смогу парировать удары. Впрочем, если меч гвардейца действительно один из «драконьих когтей», то сломать его не удастся. Я не слишком беспокоился — Инсу велено меня не убивать, а вот меня ничто не сдерживает.

Гвардеец не спешил атаковать, видимо намеревался перерубить мой меч, как только я нападу. Поэтому я тоже выжидал. В принципе, нам обоим спешить некуда. Пока ещё кто-то пройдёт по коридору, увидит труп Буреносца и вызовет солдат. Разве что правительница сама натравит на меня стражу — если другие её тела в курсе произошедшего здесь. Но она вроде была уверена, что Инс справится сам. С другой стороны, даже победа над гвардейцем мне почти ничего не даст, выбраться из замка всё равно будет практически невозможно — пожалуй, это даже усложнит дело. А промедление может оказаться роковым для Мирэ — если Расл ещё не нашёл и не освободил её. Хотя не факт, что Лорд Кроу вообще полез в замок, он мог и соврать, лишь бы я отстал, или просто не суметь пробраться через стену.

Через несколько минут мне надоело топтаться на месте, и я сделал пробный выпад. Инс попытался парировать, но я отвёл клинок в сторону. Проклятье, практически невозможно сражаться, когда нельзя скрестить мечи с противником! Стражник понял, что я не намерен подставлять клинок под удар, и двинулся вперёд, поводя мечом перед собой, вынуждая меня защищаться. Отступать назад я не стал, всего в паре шагов за спиной стояла кровать, об которую я непременно запнулся бы. Вместо этого я резко отскочил в сторону, одновременно перебросив меч в правую руку, и нанёс колющий удар. Манёвр прошёл удачно, клинок пропорол форменную куртку стражника, но ткнулся во что-то твёрдое. Похоже, он не забыл надеть кирасу. Хотя, может, я просто в ребро попал. От ответного выпада я уклонился и тут же контратаковал, на этот раз целя в голову. Лезвие содрало кожу с его щеки, скрежетнув по кости, которой у человека там не было бы. Выступившая кровь оказалась зелёного цвета.

— Ты не пробьёшь мой хитиновый панцирь своей железкой, — сообщил Инс.

Хитин, а не кость? Хитиновое покрытие бывает только у некоторых насекомых. Значит, Инс — это сокращение от «инсект[1]». Выходит, он поганый инопланетный жук, замаскированный под человека — причём, не слишком хорошо замаскированный, я с первого взгляда понял, что он нелюдь. Жаль, я не захватил средство от насекомых.

— Может мне вместо меча мухобойку взять? Или тапок? — съязвил я.

— А может тебе связку бананов дать, чтоб ты железяку бросил? — не остался в долгу он.

Неужели он надеется меня разозлить такими тупыми замечаниями о происхождении от обезьян? Может, предки людей и слезли с пальм, но его-то предки вовсе из навозной кучи вылезли. О чём я ему немедленно и сообщил, одновременно атаковав. Он не стал уклоняться или парировать, а просто схватил мой меч прямо за лезвие левой рукой. Проклятье, и на ладонях у него хитиновое покрытие! Я не успел высвободить клинок, как проклятый жучара перерубил его своим мечом. Я рванулся вперёд и, оттолкнув противника, бросился к двери, надеясь добраться до меча Буреносца. Если магией этого меча может пользоваться кто угодно, тогда я поджарю Инса. Но я не успел. Он прыгнул, согнув при этом колени назад, и с разлёта ударил меня рукоятью меча в висок. Я услышал хруст кости и увидел летящий мне навстречу пол. Падения я уже не ощутил.

[1] Insect (англ.) — насекомое

Глава 13. Предложение, от которого можно отказаться

Когда я очнулся, то, к собственному удивлению, находился не в тюремной камере, а лежал на мягком ковре. Я пошевелил руками и не обнаружил ни цепей, ни верёвок. Даже спрятанный в рукаве нож остался при мне. Это смахивало на неуважение, даже обыскать не удосужились, посчитали безвредным. Я таких оскорблений не прощаю.

— Очухался наконец-то, — прозвучал женский голос. — Я уж думала, Инс тебя слишком сильно приложил.

— Всего лишь череп проломил, пустяки какие, — буркнул я. Если бы не регенерация, я бы уже не очнулся.

Я поднялся с пола и посмотрел на правительницу. Это её тело я тоже уже видел на площади. Интересно, у неё их только три или есть ещё?

— Надеюсь, теперь мы сможем поговорить как цивилизованные… существа. Без размахивания примитивными острыми железками, — предложила она.

— А разве нам есть о чём разговаривать? Я пришёл сюда только за своей женой.

— Она ведь тебе не жена, — возразила правительница. — Я заглянула в твою память, пока ты был без сознания.

— Тогда нам тем более не о чем говорить, — пожал плечами я. — Ты и так всё знаешь. Мы здесь оказались случайно и не представляем для тебя ни интереса, ни угрозы. Отпусти Мирэ, и мы покинем твой город.

— О, ты себя недооцениваешь, — усмехнулась правительница. — А как же пророчество?

— А что ты знаешь об этом пророчестве? Лично мне почти ничего не известно, и в моей голове ты вряд ли могла почерпнуть что-то полезное на эту тему.

— И снова ты не прав. Кое-что о пророчествах я из твоих мыслей узнала.

Пророчествах — во множественном числе? Этого ещё не хватало! Похоже, моё появление в этом мире не предсказывал только ленивый. Я, конечно, не страдаю манией величия — я ей наслаждаюсь, но это уже перебор.

Правительница подошла к письменному столу, выдвинула ящик и достала книгу. В центре обложки был вделан серебряный медальон, гравировка на нём изображала змею, обвивающую расколотое на две половинки сердце. Я открыл книгу и небрежно перелистал страницы. Как и в той книге пророчеств, которую показывал мне Сейдж, письменность была мне совершенно непонятна. Нашлась и гравюра — отличающаяся от той, что была в книге Сейджа. На этой у мужчины не было в руке трёхгранного клинка, а из-за плеч торчали рукояти двух парных мечей. У стоящей рядом с ним девушки на щеке чётко различался шрам, а на поясе висел свёрнутый кнут, рукоять которого украшала голова змеи.

— И что тут написано? — поинтересовался я. — А то я малость неграмотный.

— Этот язык в наше время не понимает почти никто, — улыбнулась правительница. — Это письменность драконов. Мне удалось кое-что расшифровать. В общих чертах, всё сводится к тому, что сын этой пары должен уничтожить мир.

— Бедный ребёнок, по одному пророчеству ему надо спасать мир, по другому — уничтожать. Конечно, можно сначала спасти, а когда неблагодарное человечество награду зажилит — уничтожить…

— Хм, в таком ракурсе я на ситуацию не смотрела, — удивилась правительница. — Хотя о втором пророчестве я узнала только сегодня.

— Ход моих мыслей ты бы всё равно не поняла и за пару веков, — отмахнулся я. — А что за драконы это писали? Лорды Драконы?

— Скорее это о Лордах Драконах, — поправила она. — А драконы… ну, обычные драконы, судя по обложке — Клан Змеи.

Я кивнул, сделав вид, будто её слова что-то объяснили.

— Так что тебе от меня-то надо? Хотела помешать сбыться пророчеству об уничтожении мира? Как видишь, по другому предсказанию мир как раз таки погибнет, если я не приложу… хм… руку.

— Я что, похожа на какого-нибудь наивного олуха-рыцаря, малюющего на своём щите знак солнца и бросающегося в битву со злом во имя света предвечного? — вскинула брови правительница. — Возможность уничтожить мир, знаешь ли, неплохой аргумент при захвате власти.

— Ничего подобного, — усмехнулся я. — Для этого надо доказать, что у тебя такая возможность есть. А способность уничтожить мир целиком, вовсе не гарантирует умения устраивать локальные разрушения. На слово же никто не поверит, тем более что каждый будет считать, что уж его-то минует чаша сия, пусть разбираются те, кто поближе и кому больше всех надо. Но и это не самое главное. Ты не учла самой важной детали — тебе ведь нужен мой сын, предсказанный пророчеством, а я в неволе не размножаюсь.

— А кто тебя неволит? Я хотела предложить равноправное партнёрство. Будешь моим консортом.

— А как насчёт Мирэ?

— Она ведь не слишком-то к тебе благосклонна, что препятствует исполнению пророчества. Но, как ты, наверное, знаешь, я могу подчинять чужие тела, переселять в них своё сознание. Так что ты получишь её, а я получу погубителя мира.

— Не пойдёт, — отрезал я. — Мне нужна Мирэ, а не её тело с твоим сознанием.

— Для пророчества это неважно, — отмахнулась она.

— Да плевал я на пророчество! И на власть над миром или его гибель тоже плевал!

— Не хочешь добровольно — могу и заставить! За несколько веков я многое узнала о пытках…

Выходит, подчинить моё сознание она не способна. Хоть одна хорошая новость, и на том спасибо. А пытки — нашла, чем пугать, на мне же всё зарастёт.

— Я не боюсь физической боли, — пожал плечами я. — Она ничего не значит, это всего лишь реакция организма, предупреждающая о возможности повреждения тела. А поскольку раны на мне заживают быстро и без следа, боль утрачивает свою функцию, и игнорировать её не составляет труда.

Я прошёл к столу и взял нож с тонким лезвием, предназначенный, видимо, для разрезания бумаги. Зажав рукоять в правой руке, я ударил по острию левой ладонью, пробив её насквозь.

— Самообладание на высоте, — кивнула правительница. — А если я буду пытать твою возлюбленную?

— Тогда никакие солдаты или стены не помешают мне добраться до тебя и перегрызть горло!

— Пустые угрозы, — отмахнулась она. — Это не впечатляет, как и прочая показуха. Думаю, сдирание кожи ты воспримешь менее спокойно, чем протыкание руки. Ты ещё не ощущал настоящей боли…

Я рассмеялся.

— Физическая боль — ничто. А знаешь ли ты, что такое боль разочарования, боль предательства, боль потери любимого человека? Боль душевная гораздо страшнее физической. Ты не представляешь, как болезненно ощущение одиночества, непонимания окружающих, неспособность найти подходящее для себя место в мире, который живёт по чуждым тебе правилам…

— Пожалеть тебя предлагаешь? — фыркнула она.

— Ничуть. Всё что нас не убивает — делает сильнее. И после всего, что я пережил в жизни, тебе не запугать меня банальным вырыванием ногтей. Если я не сломался до сих пор, то уж здесь и сейчас подавно не сдамся. Этот мир мне гораздо ближе, тут я могу делать что захочу, и никто мне не помешает, а попытка это сделать дорого обойдётся.

— Пустые слова.

— Загляни в мой разум и убедись, — предложил я. — Если не боишься.

— Хорошо. Смотри мне в глаза.

Я встретил её взгляд и сразу почувствовал чуждое присутствие в моём сознании. Повелась на такую примитивную уловку! Я ей не какой-нибудь средневековый болван, который при столкновении с существом, способным читать мысли, сразу испачкал бы портки от страха. В моём мире телепатов, правда, не водилось — во всяком случае, официально их существование никогда не признавалось, — но фантастических историй о них было написано множество. И что такое ментальная атака я знал прекрасно. Уж я покажу ей боль!

У каждого бывают в жизни такие моменты, когда кажется, что душа рвётся в клочья и готов разбивать кулаки об стену, чтобы заглушить хоть чуть-чуть душевную боль физической. У кого-то больше, у кого-то меньше, как повезёт. Большинство это переживают и приобретают некоторую психологическую устойчивость, умение побороть эту боль, запереть её в глубине сознания и не выпускать. Те, кому это не удаётся, кончают жизнь самоубийством. Но одно дело пережить такие ситуации несколько раз по отдельности, а совсем другое — ощутить всё это одновременно, разом. Вряд ли хоть кто-то сумеет выдержать подобное.

Я разрушил барьеры, ограждающие самые болезненные воспоминания, вытащил на поверхность все когда-либо терзавшие мысли, собрал вызываемые ими ощущения и подставил этот клубок под ментальный щуп правительницы. Мне и самому было не сладко переживать всё это заново, но это, в конце концов, были мои собственные чувства, с которыми я уже справлялся раньше. А вот она, нырнув в моё сознание, угодила в такое, что девять кругов ада Данте по сравнению с этим показались бы приятным пикником. Насколько я теоретически знал, телепаты обычно страдают психической неустойчивостью, в силу большей чувствительности — наверное, поэтому-то в моём мире они так и не развелись, попросту вымирали, не выдерживая стрессов.

Правительница смертельно побледнела, но взгляд отвести не могла, застряв в выстроенном мной лабиринте боли. Закоулки разума полны чудовищ. Побеждённые, они прячутся по тёмным углам, прикованные цепями воли, но стоит чуть ослабить поводок — тут же накинутся так, что хоть в петлю лезь.

В конце концов, правительница не выдержала, упала на пол и забилась в конвульсиях, из носа и ушей у неё потекла кровь. Психический удар удался на славу, теперь бы ещё в собственной башке хоть какой-то порядок навести. Так погано я давно себя не чувствовал, но рефлексировать некогда, ничего ещё не закончилось. Эх, выпить бы сейчас для успокоения нервов.

Я потянулся за ножом и обнаружил, что всё это время впивался когтями в ладони, разодрав их до костей. Не обращая на это внимания — заживёт, благодаря регенерации, — я схватил стилет и, шатаясь, поплёлся к правительнице. Оставалось надеяться, что ментальная атака затронула всю её сущность, со всеми телами — если между ними постоянная телепатическая связь, то так и должно быть. Но избавиться на всякий случай от этого тела не повредит, чтоб уж наверняка не оклемалась. А потом найти остальные тела и тоже перерезать глотки. Знать бы ещё, сколько их всего.

Глава 14. Переворот

Скрипнула открывающаяся дверь. Я быстро вонзил стилет правительнице в глаз и обернулся. На пороге стоял Инс. Я метнул в него нож. Гвардеец поймал его налету и руками переломил лезвие.

— Чтоб тебя, — прохрипел я.

— Ну-ну, милорд Дракон, я в вас не сомневался.

— Из меня дракон, как из тебя бабочка, — отозвался я.

— Как угодно, не настаиваю, — равнодушно ответил он, бросив мне котомку.

— Это что, с вещами на выход? — осведомился я, порывшись в сумке и обнаружив там своё барахло. — Или для казни переодеться в парадное?

— Между нами нет вражды.

Ну и жук, видать, череп он мне по-дружески проламывал.

— А она? — я кивнул на тело правительницы. — Совсем того?

— Не совсем. Но это поправимо.

— Эй, я что тут для тебя государственный переворот устраивал, что ли? — возмутился я. — Не было такого уговора.

— Конечно, ты действовал в своих целях, а я просто воспользуюсь результатом. Удачное совпадение интересов.

— И ты освободишь Мирэ?

— Твоей спутницы нет и никогда не было в замке. Можешь обыскать его сверху донизу и убедиться, что я не вру. Хотя с осмотром северного крыла могут возникнуть сложности. По странному стечению обстоятельств, несколько минут назад вышел из строя механизм подъёмной решётки, и её заклинило. Гостящие там Всадники Бури будут недовольны. Но что поделать, механизм старый, давно не использовался, такое бывает. Виновные в небрежности слуги понесут наказание. Вот только неизвестно, когда удастся поднять решётку, а сломать её нельзя, она укреплена магией, на случай нападения врагов.

— Ловко, — оценил я. — Но как это Мирэ тут нет? А я что тогда здесь делаю?

— Откуда же мне знать? Я тебя не приглашал. И был крайне удивлён визитом. Но всё к лучшему.

Ничего не понимаю. Если он не врёт, то куда подевалась Мирэ? Таверну-то Буреносцы ведь разгромили, не пригрезилось же мне это. Хотя зачем, собственно, им было разносить кабак? Убирали свидетелей? Слишком грязно сработано, да и всё равно их наверняка кто-нибудь видел, слухи пойдут. Разозлились, что не нашли меня? Возможно, но в этом случае как раз резоннее было оставить свидетелей, чтобы они мне рассказали о произошедшем, и использовать Мирэ как приманку. Неужели она от них сбежала? А от них ли — или от меня, ещё до их появления? Проклятье, надо было мне напрячь мозги сразу, а не ломиться, как бульдозер. Хотя даже приди мне в голову такая мысль раньше, без уверенности в её правильности всё равно нельзя было бы уезжать из города, вдруг Мирэ всё же схватили, а точно мне никто не сказал бы, кто станет откровенничать с незнакомцем. Видимо, для того и устранили всех присутствовавших в кабаке, чтобы они не рассказали мне о неудаче Всадников Бури. Версию побега подтверждают и слова правительницы о том, что она не пленила Мирэ. Я-то тогда понял эту фразу как заявление о её непричастности к действиям Буреносцев, но, похоже, выдал желаемое за действительное. А после правительница просто блефовала — впрочем, она и не утверждала, что Мирэ находится у неё в руках, говорила о ситуации в перспективе. И как я раньше ничего не сообразил? Видимо, мысль о том, что Мирэ могла сбежать, просто не желая оставаться рядом со мной, я бессознательно подавлял, потому что не хотел в это верить.

— Казематы я всё же осмотрю, — сообщил я. Надо ещё Расла разыскать, если он проник в замок, то должен быть где-то в подземелье. — А также арсенал и сокровищницу.

— А заодно кухню и конюшню, — дополнил список Инс, предложив тем самым мне прихватить еду и лошадей.

— Нечего тратить время попусту. Вещи мне в дорогу прикажи слугам собрать. В расчете на трёх человек. И напиши какой-нибудь документ, чтобы я стражу у городских ворот мог допросить без лишних сложностей. А ещё найди мне чего-нибудь выпить.

Отдавая распоряжения, я не стоял на месте. Подобрал и сунул в котомку книгу с пророчеством. Обыскал ящик стола. В нём нашлась шкатулка, полная разнообразных подвесок-лицензий для нелюдей. Её я тоже прикарманил. Это не грабёж, а военные трофеи.

По коридору мы рванули бегом. Инс впереди — спину ему я предпочитал не подставлять, благодарность узурпаторов часто бывает крайне недолгой. А почему он меня не прикончил сразу, я вообще не понимал. Разве что рассчитывал, что когда Всадники Бури всё же разломают решётку и выберутся из северного крыла, то отправятся в погоню за мной и не станут мешать ему прибирать управление городом к своим рукам. И это было ещё одной дополнительной причиной поторопиться, чем большее расстояние будет отделять меня от Буреносцев, тем лучше.

В казематы вела массивная дверь, обитая железом. Чтобы проломить такую, понадобился бы таран. Вот только она была не заперта. А это значило, что Расл всё же сумел проникнуть внутрь. Инса открытая дверь не насторожила, во всяком случае, вошёл он без раздумий.

— Опять этот мерзавец напился! — возмутился гвардеец, увидев тюремщика, лежащего лицом на столе. Рядом с ним стоял кувшин и ещё один на полу возле стула. — Ну, я ему устрою!

Он подошёл и за шиворот сдёрнул незадачливого стражника со стула. Распростёршееся на полу тело не подавало признаков жизни — что не особенно удивляло, учитывая торчащий у него из левой глазницы арбалетный болт.

Дверь одной из камер приоткрылась, и оттуда выскользнул Расл с небольшим арбалетом в руке.

— Всё нормально, — успокоил его я. — Он… — сказать, будто Инс на нашей стороне, у меня язык не повернулся — он был только на своей стороне и использовал нас в своих целях. На данный момент это было обоюдно. Впрочем, я бы позволил Раслу выстрелить, если бы не подозревал, что Инс может и поймать болт не хуже, чем ловил нож. А его хитиновой броне и волшебному мечу мне противопоставить было нечего. — Между нами нет вражды.

Инс к присутствию в подвалах замка постороннего отнёсся совершенно спокойно. По крайней мере, вслух удивления не выразил, а понять реакцию по его неподвижному лицу было невозможно.

— Я не нашёл тут твою жену, — сообщил Лорд Кроу.

— Я же говорил, что её здесь нет, — напомнил Инс.

— А чего тогда мы сюда припёрлись? — озвучил уже высказанную мной ранее мысль Расл. Я предпочёл посчитать вопрос риторическим.

— Нужно ещё кое-что сделать, — заявил гвардеец — или теперь уже правитель — и направился в противоположный конец коридора.

Я последовал за ним. Подойдя к сплошной на вид стене, Инс нажал на один из камней, открыв потайной ход с ведущей вниз узкой лестницей.

— Так тут не один тюремный уровень? — нахмурился я.

— Один. Больше не требуется, пленников подолгу не держат. — Уточнять, что потом их вовсе не освобождают, не было необходимости. — Там убежище правительницы. Бывшей и почти покойной.

— А что мешало тебе раньше прийти и прикончить её?

— Психический барьер. Нам надо поторопиться, пока она не пришла в себя после столкновения с тобой.

Помещение внизу оказалось не очень большим, размером с обычную комнату. Оно было почти пустым, только массивный каменный трон стоял в центре. На троне сидело существо, в котором не было почти ничего человеческого — кроме гуманоидного строения тела. Тварь выглядела так, будто давно подохла и мумифицировалась — серая морщинистая кожа казалась ссохшейся, непонятного предназначения отростки на голове безжизненно свисали, глаза закрыты, дыхания не заметно. Может и впрямь не выдержала ментальной атаки и окочурилась. Хотя кто знает, как она должна выглядеть в нормальном состоянии. Никаких признаков половой принадлежности на теле существа не просматривалось, может оно и вовсе бесполое, а подчиняло именно женские тела исключительно по какой-то своей прихоти или в силу неких особенностей телепатической связи. И это чучело ещё хотело сделать меня своим консортом, тьфу! Хоть и не с этим телом пришлось бы дело иметь, а всё равно противно.

Инс не стал проверять, мертво существо или нет. Просто достал меч и раскроил твари череп. Потом рубанул ещё несколько раз, расчленяя судорожно задёргавшееся тело. Для верности не мешало бы эту пакость ещё и сжечь. А то мало ли, вдруг регенерирует, а мне тогда от всех местных женщин шарахаться, подозревая в них аватары этой инопланетной мерзости.

Я поднялся наверх, вспомнив об оставшихся «в наследство» от покойного тюремщика кувшинах. Как я уже раньше заподозрил по запаху, в них оказался самогон. Не бензин, конечно, но гореть всё же должен. Расл внёс свою лепту в дело кремации «правительницы» притащив из каземата все масляные фонари. Останки заполыхали, распространяя удушливый вонючий дым — то ли тело твари и впрямь высохло, то ли от природы было легко воспламеняемым, но горело не хуже сухой соломы, — и мы с Раслом поспешили выбраться из подвала. Инсу, похоже, вонь не досаждала или убедиться в полном уничтожении бывшей повелительницы для него было важнее собственных удобств. Он присоединился к нам через несколько минут и сообщил, что не осталось даже костей.

Испытывать гостеприимность новоявленного правителя сверх необходимого мы не стали, но обещанное я всё же стребовал. Из конюшни замка мы реквизировали аж пять лошадей — две для себя, две вьючных и одну для Мирэ, если вдруг она рванула из города пешком. Гонять слуг, собирая вещи и припасы в дорогу, я предоставил Раслу, а сам в компании Инса наведался в сокровищницу и арсенал. Единственным, кто остался недоволен этим визитом, был мой конь, которому пришлось везти дополнительный груз — седельные сумки оказались доверху набиты мешочками с золотыми и серебряными монетами. Казна от этого наглого разграбления даже не сильно пострадала — чтобы вывезти все золотые запасы не хватило бы и грузовика, — зато я мог больше не озадачиваться вопросами о работе и хлебе насущном.

Вопрос вооружения тоже разрешился без проблем, мечи я раздобыл получше прежних и не такие простецкие. Зубчатый у основания клинок и дополнительные короткие лезвия по краям гарды, идущие параллельно основному и заточенные с внешней стороны, позволяли захватить и сломать оружие противника. Помимо эффекта мечелома, боковые лезвия также могли при необходимости сниматься и использоваться в качестве метательных ножей — хитрое крепление не позволяло им свалиться случайно, но при этом отстегнуть их можно было одним движением. Волшебными мечи не являлись, но их прочность была усилена магией. Кроме того, я пополнил своё вооружение небольшой секирой (пригодится дрова рубить, а при необходимости и в бою сгодится) и коротким роговым луком.

Я до последнего момента ждал какого-нибудь подвоха, попытки ударить в спину, но ничего не случилось. То ли Инс был не столь подл, как представители людского рода, то ли просто стремился избавиться не только от нас, но и от Всадников Бури, отправив их по нашему следу. А может и какие-то ещё, неведомые мне, мысли и планы роились под хитином его черепушки. Впрочем, его мотивы меня не особенно волновали, пусть себе думает, что хочет, главное мешать не стал, и из замка мы выехали спокойно.

Глава 15. Встречи в трактире

— В какую сторону ехать? — риторически вопросил я.

— Западные ворота, — уверенно отозвался Расл.

— С чего ты взял, что Мирэ ушла через них? Птичка на хвосте принесла информацию?

— Вроде того, — пожал плечами он. — Я же Лорд Ворон.

— Да хоть Лорд планеты Земля, что с того?

Услышав объяснения, я чуть не придушил Расла. Оказывается, он обладает способностью проникать в разум воронов и узнавать всё, что птица видела в последнее время, смотреть её глазами. А до того, как мы рванули в замок, покопаться в птичьих мозгах ему и в голову не пришло! В итоге вроде как я же ещё и виноват, что сразу решил, будто Мирэ в замке, а он не усомнился, что мне лучше знать, о чём говорю. Да уж, плохо он меня знает… Определённо, если птиц, обладающих человеческим разумом, и не бывает, то люди с птичьими мозгами точно существуют. Наверное, по причине идентичности мозгов Лорд Кроу и способен устанавливать ментальную связь со своими воронами. Хотя в своей обвинительной речи я вовсе присвоил его мозгам статус куриных.

Стражники у западных ворот подтвердили, что девушка, по описанию похожая на Мирэ, утром выезжала. Запомнили они это потому, что крайне редко видят путешествующих в одиночестве женщин — собственно, это был первый случай в их практике.

Гадать, куда Мирэ отправилась дальше, не требовалось — дорога была только одна. А раз девушка всё же выехала верхом — наверняка потратив на лошадь почти все деньги, и на что собирается жить дальше, совершенно непонятно, — то по бездорожью точно не попрёт. А если на пути будут развилки, то остаётся надеяться, что в нужный момент поблизости пролетали вороны, и умение Расла всё же принесёт пользу. Но за потерю времени и риск в замке я ему счёт ещё предъявлю.

Повезло, что мне и раньше доводилось ездить верхом, хотя и не слишком часто, но в седле держаться я всё же умел. Правда, скакать полдня без перерыва, то и дело сменяя аллюры — с галопа на рысь и иногда на шаг, чтобы дать лошадям передохнуть — мне до сих пор не доводилось. И приятным я бы этот опыт не назвал — хуже было бы разве что проделать путь пешком, таща весь груз на себе, вот тогда я бы проклял собственную наглость, по которой захапал столько золота.

Мирэ наверняка не гнала с такой скоростью, но у неё была фора практически в полдня, так что к закату мы её всё ещё не настигли. Я уже начал сомневаться, не свернула ли она на одну из просёлочных дорог, несмотря на заверения Расла у каждой развилки, что окрестные вороны либо видели Мирэ на главном тракте, либо наоборот — не наблюдали двигающейся по просёлкам на всей доступной телепатическим способностям Лорда Кроу дистанции.

Расл заикнулся было об остановке на ночлег, но разобрав в моём ответе только междометия — из-за неспособности магии переводить нецензурную лексику — заткнулся. Хотя с закатом солнца нам всё же пришлось перейти на шаг, чтобы лошади не поломали ноги в темноте — качество тракта даже на расстоянии от города меньше дневного перехода могло бы вызвать у меня ностальгию по дорогам родной страны, если бы не бесило так сильно. Впрочем, долго это не продлилось — через час после заката мы злые, голодные, усталые, измученные непрерывной скачкой и до обидного трезвые, добрели, наконец, до трактира.

— Мирэ точно должна быть здесь, — изрёк я.

Расл в ответ только промычал что-то, предположительно утвердительное. В принципе, девушке действительно больше некуда было деться, — если Лорд Кроу не оплошал со своей орнитологией, и она действительно никуда не сворачивала. В противном случае Расла я всё-таки прибью. А трактир спалю — чтоб не ставили так далеко от города, хозяин явно обсчитался с расстоянием, да и вообще, надо учитывать интересы пешеходов, а то, понимаешь ли, ориентируется на тех, кто может больше заплатить.

Расл тоже был не в духе и сразу сорвал часть раздражения на мальчишке-конюхе, принявшись строго поучать его, как следует обиходить наших лошадей. Будто он сам не знает или по нашим рожам не видно, что если обслуживание будет не по высшему разряду, то пострадают рожи всех окружающих, кто под руку подвернётся.

Мне не терпелось зайти в трактир и выяснить, там ли Мирэ. Но несколько минут ничего не решали, а если её там всё же нет, то лучше немного оттянуть момент разочарования. Да и седельные сумки, полные золота, оставлять без присмотра не следует. Так что я пошёл помогать Раслу и конюху рассёдлывать лошадей и отбирать, что из вещей взять с собой, а что бросить на конюшне.

Вытерпел я не больше минуты, а потом решил спросить конюха:

— Сюда сегодня приезжала одинокая красивая молодая леди?

— Нет, господин, — вытаращился на меня парнишка, видимо, удивившись несуразному предположению, что красивая молодая леди может путешествовать в одиночку. — Сегодня приехали лорд с леди и двумя телохранителями. А ещё одна… дама… остановилась у нас вчера.

Интересно, что за «дама» такая, что наречь её этим эпитетом у мальчишки едва язык повернулся? Хотя какая мне разница, другие женщины, кроме Мирэ, меня не волнуют.

Я резко обернулся к своему спутнику.

— Расл, будь другом, приложись мордой об стену самостоятельно, — процедил я. — Иначе я не сдержусь и врежу тебе, при этом наверняка покалечив.

Я выразительно продемонстрировал ему кулак с шипами на костяшках пальцев.

— А в чём дело-то? — удивился он.

— Мирэ здесь нет. Вопреки твоим словам.

— Да здесь она. Парень же сказал — с тем дворянином и наёмниками вместе приехала.

— Ты глазами воронов видел, что они ехали вместе, и ничего мне не сказал, — констатировал я. Догадаться о причинах его уверенности было несложно.

— Ты не спрашивал, — пожал плечами Расл.

Я глубоко вздохнул, покачал головой и с размаха заехал Лорду Кроу локтем в челюсть. Вернее, попытался. Он успел уклониться и скользнуть под рукой. Отойдя на пару шагов, Расл выхватил ножи, ожидая повторного нападения.

— Если ты ещё раз утаишь от меня какую-нибудь информацию, я тебе башку откручу, — совершенно спокойным тоном предупредил я. — И сегодня же ты мне расскажешь всё, что знаешь об этом мире, а также о том, зачем ты за мной увязался.

Не дожидаясь ответа, я подхватил седельные сумки с золотом и направился к двери трактира. Расл догнал меня у входа. Ножи он уже убрал и вообще делал вид, будто ничего не произошло. Я посчитал это признаком того, что он с моими требованиями согласился, в противном случае Лорду Кроу лучше немедленно собирать манатки и проваливать, иначе я перестану вести себя как хороший парень и начну вытрясать информацию негуманными методами.

— Разбираться буду я. Вмешаешься, только если велю присоединяться, — распорядился я. — Сначала попробуем поговорить. А уж если не выйдет, то сразу бей на поражение.

* * *

Я пинком распахнул дверь и вошёл. Быстрым взглядом окинул зал, ни на ком не задерживая внимания. Слева в тёмном углу какая-то фигура, толком не разглядеть, судя по комплекции — не воин. Но, возможно, какой-нибудь маг или некромант, так что угрозу представлять всё же может, а раз прячется в потёмках — значит, точно не мирный путник. Искомая четвёрка прямо напротив двери, за столом в самом центре зала. И чем думали наёмники, когда позволили дворянчику там усесться? Открыты со всех сторон, уязвимы для любого нападения. У Мирэ за спиной хотя бы никого нет, а вот позади наёмников, у правой стены трактира расположилась ещё одна компания. Тоже четверо, все мужчины. Двое определённо солдаты, судя по выправке, даже сидят чуть ли не по стойке «смирно». Наверняка строем ходить умеют лучше, чем мечом владеть. Третий постарше, с окладистой чёрной бородой, оружия при нём незаметно, но на столе под рукой лежит короткий золочёный жезл. Значит, маг. Четвёртый — совсем странный парень, непонятно, что у него общего с остальными. Среднего роста, довольно щуплый блондин с длинными волосами, одет в кожаную куртку… а куртка-то на «молнии»! Выходит, иномирец. И судя по тому, что не переоделся по местной моде, здесь недавно. Но не похоже, что солдаты и маг его конвоируют — уж слишком вид у него самоуверенный. Чем-то мне лицо его знакомо…

Я вспомнил, где видел этого иномирца, и от неожиданности чуть не споткнулся. Да это же Львиный Лорд из моего видения! Местный Лорд — и вдруг из другого мира? Может, он просто прибил какого-нибудь иномирца и шмотки у него забрал? Глупо как-то, для путешествия инкогнито логичнее было под местного замаскироваться. Хотя это не имеет значения, важно то, что если я его убью, то видение точно не осуществится, Мирэ не попадёт к нему в плен и не получит шрам. А это в свою очередь отменит возможность исполнения одного из вариантов пророчества. Только прежде, чем начинать бой, нужно убрать из зала Мирэ — вдруг не удастся прикончить мага сразу и тогда тут станет жарко.

Тут подоспел трактирщик.

— Чего изволите, господа?

— Пить, жрать и спать! — объявил я. — Что ещё делают в трактире, по-твоему? Первые два пункта культурной программы желательно устроить одновременно и быстро.

— К сожалению, все комнаты заняты…

— Освободятся, — заверил я, сунув толстяку в руку золотую монету. Блеск презренного металла заставил трактирщика проглотить возмущение по поводу моего обещания переселить кого-то из его постояльцев на тот свет. — А если мясо окажется холодным, а пиво тёплым — освободится и твоя собственная комната.

— Моя комната уже сдана, я сплю в чулане, — поведал пройдоха и быстро ускользнул на кухню. Ясно, придётся жрать и пить, что дадут.

Я подошёл к стоящему в центре зала столу.

— Очень глупо.

Каждый из четверых принял фразу на свой счёт.

— Глупо было бы остаться, — заявила Мирэ.

— Позвольте, какое вы имеете право… — начал дворянин.

— Всё равно у них маг, — изрёк «монгол», имея в виду подмеченный мной ранее факт, что они сидят спинами к потенциальным противникам.

— Да, глупо, — согласился второй наёмник, покосившись на дворянина. Он явно подразумевал, что вообще зря ввязался в это дело, нанявшись охранять хлыща.

— Отвечаю всем по очереди, — ухмыльнулся я. — Ты не представляешь, в какие проблемы чуть не вляпалась, оказавшись здесь и сейчас. А какое ты имел право увозить мою жену? Маги тоже смертны, а от огненного шара можно и уклониться. А тебе, — я перевёл взгляд на второго наёмника, — могу только указать на дверь.

— Закончил представление? — поинтересовалась Мирэ. — Теперь иди отсюда, за этим столом для тебя свободного места нет.

— Дорогая, поднимись наверх, в комнату. Мне тут надо разобраться с кое-какими делами, — как ни в чём ни бывало отозвался я, проигнорировав её тираду. — Позже поговорим и всё решим.

— Она тебе не жена! — возмутился дворянин.

— Тебя не спросил! — огрызнулся я.

— Джестер, — предостерегающим тоном протянул «монгол», — мы его охраняем.

— А позади меня стоит наёмный убийца высшего класса, который вас обоих прикончит за пару вздохов, — парировал я. — Но сегодня мне не нужна жизнь вашего подопечного.

— Маньяк, — буркнула Мирэ.

— Я, Лорд Юникон[1], вызываю тебя на поединок! — вскочив с места, провозгласил хлыщ.

— Я не из благородных, дуэлей не признаю, бью молча и сразу насмерть, — отмахнулся я. — Так что сиди тихо, пока мне не надоело быть добрым.

— Я, Лорд Кроу, принимаю вызов! — подал голос Расл.

— Команды петь не было, птичка, стыдись, — одёрнул его я. — А то перья повыдергаю. А тебе, — обернулся я к Лорду Единорогу, — рог отшибу. Когда женишься и им обзаведёшься.

Сопляк потянулся за рапирой. Наёмники попытались его утихомирить и усадить обратно на лавку.

— Не советую устраивать тут драку, — прозвучал женский голос у меня за спиной.

Видимо, это та самая «дама», о которой упоминал мальчишка-конюх. Я обернулся и понял, почему он запинался на этом эпитете. На средневековую барышню она и впрямь ничуть не походила. Волосы коротко стрижены, одета в шорты и курточку с рукавами до локтей, и то, и другое серого цвета, на ногах высокие ботинки. Этого уже было вполне достаточно, чтобы не причислять её к категории дам. Но помимо того все открытые участки её кожи, кроме лица и шеи, были будто выкрашены блестящей серебристой краской. На поясе с обеих сторон висели странные кобуры с неизвестным мне оружием, явно более технологически продвинутым, чем изобрели в нашем мире. Кажется, в этом мире пришельцев из иных реальностей больше, чем местных жителей.

— А ты что, здешний миротворец? — осведомился я.

— Нездешняя я, — усмехнулась девушка. — И уже не миротворец, это в прошлом.

Слово «миротворец» мы явно использовали в разных смыслах. Хотя на военную форму её одежонка смахивала разве что крайне отдалённо. Да и вообще эту хрупкую миниатюрную девушку трудно было представить в роли солдата.

— Так что тебе за дело до наших драк?

— Мне-то без разницы, деритесь, если хотите туриста повеселить, — она кивнула в сторону блондина с охраной.

— Туриста? — переспросил я, хотя в отличие от большинства присутствующих мне это слово было знакомо. — А подробнее?

— Ты местный или как? — смерив меня взглядом, уточнила девушка.

— Или как. Но я не на экскурсии, без гида и даже обратного билета.

— А он как раз наоборот.

— Пойдём-ка, поболтаем, и ты мне всё разъяснишь, — предложил я, подхватывая её под руку и увлекая к столу в углу, где она и сидела раньше.

— Не боишься, что твоя дама приревнует? — насмешливо осведомилась она.

— К сожалению, это маловероятно, — вздохнул я. — Ты лучше рассказывай, что за туристы бороздят просторы этой кунсткамеры.

И она рассказала.

Однажды в одном из миров учёные изобрели способ прокалывать ткань реальности, открывая проход в соседнее измерение. Которым оказался этот самый мир, куда угораздило провалиться и меня. Чем там определялось соседство и возможность перехода между совершенно непохожими мирами, осталось за гранью моего разумения — я и не стал вдаваться в детали, поскольку понятие теории многомерного пространства было для меня пустым набором звуков, да и моя собеседница не являлась специалистом по этой теме. Размеры портала не позволяли провести через него армию с тяжёлым вооружением, а потому всякая возможность экспансии исключалась. В остальном этот мир тоже особой ценности не представлял. Но в пресыщенном цивилизованном обществе всегда найдутся любители чего-то экстремального, желающие острых ощущений и готовые за них заплатить. Так, например, в моём мире возник космический туризм. Но взглянуть на планету с орбиты — сущие пустяки по сравнению с возможностью побывать в другом мире. Где, к тому же, можно всё — никакие законы и правила поведения не сдерживают.

Конечно, некоторые туристы прибывали сюда просто взглянуть на средневековые реалии, понаблюдать за обычной местной жизнью, подобной той, что вели их далёкие предки. Возможно, нашлась даже пара ботаников, наведавшихся в иной мир ради того, чтобы собрать гербарий из экзотических растений. Но большинство заявлялось сюда с целью развлечься на полную катушку, воплотив свои незаконные и аморальные фантазии. Так что обычно после экскурсии в этом мире оставалось несколько трупов — что для мира не являлось большой потерей. Правда, на «сафари» туристы отправлялись с собственной охраной, соответствующим образом экипированной — потому как местные, прежде чем сдачи дать, лишний раз думать не будут.

Того туриста, который интересовал меня в данный момент, сопровождала охрана из местных. Но на любителя гербариев он, тем не менее, ничуть не походил. Если он что-то и засушивает, то не травы и листья, а скорее уж головы недругов. Учитывая же моё видение, можно сделать вывод, что будущий Львиный Лорд намерен из туристов перейти в категорию эмигрантов. Это объясняло и отсутствие сопровождающих из его родного мира, которые могли такому желанию воспротивиться по долгу службы — поскольку исчезновение туристов во время экскурсии на пользу репутации фирмы определённо не пойдёт.

Лично меня наличие в этом мире пары — или пары десятков — лишних маньяков-психопатов ничуть не волновало. Я и сам, попав сюда, выключил тормоза и дал волю варварским замашкам. Как говорится, с волками жить — волкодавом быть.

Конкретно данный «волк» — а точнее лев — меня интересовал только по причине его возможного будущего вмешательства в мои дела, с весьма неприятными последствиями. Не мелькни он в моём видении — пусть делал бы, что хочет, от ещё одного иномирца как этому миру, так и мне самому ни горячо, ни холодно.

— Кстати, почему тут так много пришельцев из других миров, да ещё из множества разных? — осведомился я. — Причём, далеко не все оказались здесь по своей воле.

— По той же причине, почему «туристический» портал открывается именно в этот мир, — сообщила девушка. — Спонтанные порталы, разрывы реальности тоже ведут сюда. Если говорить, не вдаваясь в непонятную тебе структуру многомерного пространства, этот мир попросту расположен на самом дне реальности, а свалиться вниз всегда проще, чем двигаться в любом другом направлении. Вот все отбросы и сыплются в эту помойную яму вселенной.

Определение отбросов я решил на свой счёт не принимать — в конце концов, она и сама угодила сюда таким же образом.

— А выбраться отсюда наверх можно?

— Пока никому не удавалось. В мир «туристов» попасть, конечно, можно, но он не намного выше и пути оттуда нет. А на выходе из портала наверняка стоит охрана, которая посторонних расстреляет на месте. Да если и прорваться, прижиться там будет посложнее, чем здесь.

— А сама-то ты откуда? И человек ли ты вообще? — я покосился на её блестящие серебром руки.

— Это всего лишь наниты, — усмехнулась девушка. — Могу и убрать их. — Через секунду её руки приобрели нормальный цвет. — А что касается моего мира…

В её мире нанотехнологии достигли гораздо более высокого уровня, чем в моём, и давно получили повсеместное распространение. Нанитов вживляли в тела всех людей в качестве дополнительной иммунной системы, защищающей от всех известных болезней и значительно продлевающей срок жизни за счёт усиления регенеративных возможностей организма. Миротворцы — являющиеся по сути военизированной полицией — использовали и другие типы нанитов, выполняющих многочисленные функции. В том числе защитную, за пару секунд покрывая всё тело прочнейшей бронёй, к тому же ничуть не мешающей и не сковывающей движения. О прочих своих возможностях девушка — представившаяся прозвищем Пакс[2] — распространяться не стала. А меня её секреты и не слишком интересовали, тем более поделиться нанитами она всё равно не могла — они были настроены на ДНК носителя.

— За информацию, конечно, спасибо. Но в чём твой-то интерес? — вопросил я.

— А что, у меня язык не отсохнет рассказать, — пожала плечами Пакс. — У местных-то не тот уровень, чтоб с ними беседовать. Не поймут, троглодиты.

— А у меня на лбу написано, что я из другого мир, причём технически развитого? Почему-то ты ведь подошла к нам и предупредила насчёт туриста. Хотя какая тебе разница, если б он и полюбовался нашей разборкой.

— Честно говоря, я просто обозналась, — усмехнулась девушка. — А когда подошла, надо ведь было что-то сказать, не ходить же молча из угла в угол как дура.

— И с кем же ты меня перепутала?

Остальные сидели в трактире уже довольно долго, а Расл представился до того, как подошла Пакс, значит, с кем-то перепутать она могла только меня.

— Это как-то связано с пророчеством? — уточнил я.

— С каким? — насторожилась она.

— С этим, — я бросил на стол позаимствованную у правительницы книгу.

— Первый раз вижу, — пролистав страницы, объявила Пакс. — И ни слова не понимаю. А к моему пророчеству ты отношения не имеешь.

— И тебе чего-то напредсказывали? — посочувствовал я. — Тут что, гостеприимство такое — каждому иномирцу по пророчеству?

— Да нет, вроде. Просто после того, как погиб мой напарник, я повстречалась с одним драконом. И он предсказал, что нового партнёра по магической связке я найду в трактире, где будет присутствовать один из этих туристов. Вот я с тех пор и засекаю места выходных порталов и следую за ними.

— Стоп, стоп. Что ещё за магические связки?

— А разве ты при попадании в этот мир не приобрёл новые способности? — удивилась девушка. Я кивнул. — Ну вот, а магическая связка их многократно усиливает, причём обоюдно, для обоих партнёров. Чаще всего это двое, перенёсшиеся из одного мира, но бывает по-разному. А иногда, если повезёт, в случае гибели партнёра может возникнуть новая связка. Ну, в смысле, повезёт не с гибелью, конечно…

— Я понял. И так происходит со всеми? А туристы? И в чём суть этой связки?

— Туристы не в счёт, — отмахнулась Пакс. — Хотя если они эмигрируют, то, возможно, тоже получают магическую пару, я не в курсе. Пары выдаются всем, это один из основных магических принципов этого мира, способ ассимиляции новоприбывших, так сказать. Воздействие магического фона. Я не эксперт, даже не маг, точнее объяснить не могу. Но не все находят свои пары. А суть связки я уже объяснила — резонанс магических полей, увеличивающий их совокупную мощность. Я думала, ты в курсе и в паре с этой девушкой, — она указала на Мирэ.

— Да вроде того, как показывает практика, — пожал плечами я. — Только она считает, что мы не пара.

— Много теряет, — покачала головой Пакс.

— Спасибо на добром слове, — хмыкнул я.

— Это был не комплимент. Я про возможности, которые даёт связка. Хотя ты, конечно, парень ничего так, вполне видный…

Она замолчала, глядя куда-то поверх моего плеча. Я обернулся и увидел, что к нам направляется один из солдат, охранявших туриста.

— С тобой хотят поговорить, — без предисловий объявил он.

Я тоже был не прочь перекинуться парой слов с будущим Львиным Лордом, а потому приглашение, несмотря на его невежливость, принял.

[1] Unicorn [ju: nikɔ:n] (англ.) — единорог

[2] Pax (лат.) — мир

Глава 16. Турист

— Я заметил, что ты из другого мира, — начал турист, когда мы вдвоём уселись за стол в дальнем углу.

— Не я один, — заметил я. — И в отличие от некоторых, на лбу у меня это не написано.

— Зато ты довольно громко об этом объявил, после чего спокойно беседовал с этой иномиркой, от которой местные шарахались бы, — усмехнулся он. — Но вижу, что ты к здешней жизни приспособился и вполне доволен. — Я в ответ пожал плечами. — Так что ты меня поймёшь. Я тоже хотел бы тут остаться.

— А я тебе что, таможня или консульство? За визой тоже не ко мне.

— Мне нужно избавиться от сопровождающих.

— Если ты не можешь самостоятельно справиться с парой солдат и магом, то в этом мире тебе делать нечего, — хмыкнул я. — А я тебе не киллер, да и деньги мне не нужны, у меня их полная сумка.

— Я заплачу не деньгами, — сообщил он, выложив на стол небольшую прямоугольную коробочку. Она была почти плоской, а на одном из рёбер имелись два круглых отверстия. — Это оружие. Закрепляется на запястье и присоединяется к нервной системе. Метает стрелы из этих отверстий.

— А где запасные снаряды? Только по одному, что ли?

— Прибор трансформирует энергию в материю. Точнее, создаёт силовые поля, имитирующие материальные объекты — в данном случае стрелы. Эффект временный, материальность сохраняется в течение получаса.

— Неплохая штуковина. А что же ты сам ей не воспользуешься?

— Маг ожидает от меня нападения и защищён от силовых полей. А обычного оружия у меня нет.

Я задумался, просчитывая варианты, как лучше убить мага, чтобы он не успел защититься или контратаковать.

— Хорошо, я согласен. Но при ещё одном условии. Видишь ту девушку? — я указал на Мирэ.

— Красивая. И что?

— Можешь полюбоваться в последний раз. Если ещё её увидишь — сразу разворачивайся и проваливай в обратном направлении. Иначе я тебе голову снесу.

В подтверждение угрозы я кратко рассказал ему о своём видении — на всякий случай не вдаваясь в детали того, как именно я его победил, вдруг всё же придётся проделать это в реальности.

— Значит, я стану одним из семи Высших Лордов, — задумчиво протянул он. — Что ж, теперь я знаю, в каком направлении действовать. А к девушке твоей и близко не подойду, мне моя голова дорога.

— Тогда мы договорились, — кивнул я. — Но если обманешь…

— Мы же цивилизованные люди, — развёл руками он.

— Цивилизованные люди не стремятся эмигрировать в подобный мир, — возразил я.

— Ну ладно, мы в душе дикари-варвары и уважаем силу друг друга. Мир достаточно велик, чтобы нам нечего было делить. Лучше будем союзниками, чем врагами.

Мы смерили друг друга долгими взглядами и пожали руки, закрепляя заключённый договор. Пара психов при желании всегда найдут общий язык.

Высокотехнологичное подобие арбалета я прицепил к правому запястью, умудрившись затолкать его под наруч. Кто знает, какой в нём источник энергии, и какая у этого приборчика прочность — не хватало ещё, чтобы от случайного удара эта штуковина рванула, оставив кратер в пару километров диаметром на месте моей могилы, а магический наруч всё же даст некоторую защиту.

Я поднялся с лавки и направился к центру зала.

— Эй, Расл, присоединяйся, — окликнул я, надеясь, что он помнит, по какой команде должен был подключаться к драке. — Выпьем в компании нашего нового приятеля, втроём. — Этой незамысловатой «шифровкой» я указал, кого следует атаковать.

Расл кивнул и начал медленно подниматься.

— Трактирщик, пива всем, я угощаю! — сделал я широкий жест в переносном и прямом смысле, махнув при этом правой рукой.

Как я и надеялся, все рефлекторно проследили за резким движением. На опущенную вниз левую руку никто не смотрел и не заметил выскользнувшего из пружинных ножен метательного ножа.

— Трактирщик! — ещё раз проорал я, одновременно бросив нож.

В тот же момент Расл резко выпрямился и выстрелил из арбалета. Маг, среагировав на его движение, тоже вскочил, из-за чего нож угодил ему в грудь, а не в горло. По счастью, маги не обременяют себя ношением доспехов. Расл прострелил ему правую руку, так что схватиться за жезл и попытаться на последнем издыхании нас поджарить маг не сумел. На всякий случай я поспешно подбежал и мечом раскроил ему череп. Вторым клинком я тут же проткнул горло одному из солдат. Другого подстрелил Расл, быстро перезарядив свой арбалет.

Трактирщик, примчавшийся на мой зов, стоял бледный, как мел.

— Ты что, не взял с них плату вперёд? — поинтересовался я. — В следующий раз будешь умнее. И где наше пиво?

Я бросил ему ещё одну золотую монету, и трактирщик решил, что такой солидный клиент имеет право развлекаться как захочет.

— Неплохо сработано, — прокомментировал будущий Лорд Лев.

— Учись, турист, — хлопнул я его по плечу. — Вот так в этом мире оформляется гражданство.

— Джестер, как это понимать?! — возмутилась Мирэ.

— Ты же сама сказала, что я маньяк. А они не хотели уступать мне комнату для ночлега. Ты ведь меня к себе не пустила бы?

— Это полностью моя вина, — заверил турист. — Я попросил Джестера помочь уладить небольшую проблему…

— Три проблемы, — хмыкнул я. — А нет человека — нет проблемы, как известно. Ну, это дело надо отметить. — Я взял со стола кувшин с пивом. — И за знакомство заодно. Кстати, звать-то тебя как, эмигрант?

— Ричард, — представился он. — Можно просто Дик.

— Как раз подходящее имя для Лорда Льва. Прямо Ричард Львиное Сердце, — усмехнулся я. — Только в крестовые походы отправляться не советую.

— Я запомню, — кивнул он, наверняка вообще не поняв, о чём я говорил.

Да уж, вряд ли в этом мире многие слышали о Ричарде I Плантагенете. А будущему Лорду полагается иметь звучное и значимое имя.

— В этом мире среди иномирцев принято брать прозвища, — сообщил я. — Так, подумаем… Дик… дикарь… Значит, будешь зваться Сэвидж[1].

— Годится, — согласился он. — А теперь может введёте меня в курс дел в этом мире?

— Мне и самому это не помешало бы, — заметил я, покосившись на Расла. — Давай, накаркай нам, что тут к чему.

* * *

Лорд Кроу отнекиваться не стал. Мы устроились за одним из свободных столов, и он начал рассказывать.

Верховную власть в стране олицетворял король. Но абсолютным монархом отнюдь не являлся. Все важные государственные решения король принимал совместно с Советом Верховных Лордов, коих насчитывалось семь. Фактически, король был не более чем восьмым Лордом, которому остальные подчинялись только номинально — хотя и платили налоги в казну, признавая себя королевскими вассалами. В своих владениях Лорды правили практически безраздельно. Король не мог даже воспрепятствовать междоусобицам среди своих вассалов, поскольку его войска превосходили армию любого из Лордов максимум раза в полтора.

Несмотря на это, крупных войн давно не велось, поскольку среди семёрки Лордов издревле существовало две коалиции. Первую возглавлял Дракон, в союзе с которым состояли Ворон и Волк, а другую — Лев, поддерживаемый Орлом и Вепрем. Единорог оставался в стороне, попеременно — в зависимости от настроений правящего в данный момент Лорда — поддерживающий ту или иную сторону, но чаще радеющий за всеобщий мир. Таким образом, сохранялось стабильное положение, обеспечиваемое равенством сил сторон и установленными союзами.

Причины непримиримой вражды между родами терялись в веках, не сохранившись даже в семейных преданиях. Так Расл едва ли не плевался, упоминая об Орлах, но чем те насолили Воронам, объяснить не сумел — притом, что их владения даже не граничили друг с другом. Впрочем, подобный идиотизм встречался и в моём мире, когда вендетта между семьями или кланами продолжалась, несмотря на то, что вызвавшие её события были давно забыты, а могилы начавших вражду пращуров быльём поросли. Поди, Орёл с Вороном какую-нибудь канарейку не поделили, а может вовсе, на званом обеде один другому на ногу наступил или соус на камзол пролил — ну как такое оскорбление не смыть реками крови, истребив весь род обидчика и разорив гнездо? Всегда, когда кто-то начинает говорить об оскорблённой чести — жди поножовщины.

— И как же в такой ситуации я вдруг могу стать Лордом Львом? — озадачился Сэвидж. — Разве что женюсь на наследнице и перебью всю её родню…

— Только не говори, будто такой вариант для тебя неприемлем, — хмыкнул я.

— Долго, просто. Да и возни много.

— Если бы ты метил в Драконлорды, было бы проще, — протянул Расл, почему-то покосившись на меня. — Достаточно получить какой-нибудь титул — хоть виконта, но лучше графа или герцога — и поддержку одного из драконьих кланов. Хотя это как раз весьма нелегко, мало их осталось. А потом просто убьёшь правящего Лорда в поединке — ну и наследников ещё, — и ты новый Лорд.

— Да что за драконы такие?! — не удержавшись, воскликнул я.

— Прямоходящие разумные рептилии, — сообщила подошедшая Пакс. — Люди-ящерицы, грубо говоря. Считаются первым народом в этом мире, хотя я подозреваю, на самом деле пришли из другого. В войнах между кланами давным-давно почти истребили друг друга — уж не знаю, чего они делили. В каком-то смысле рода Верховных Лордов происходят из драконьих кланов. Не физиологически, конечно, рептилии с теплокровными не скрещиваются. Вероятно, предки нынешних Лордов были наёмниками в драконьих войнах, а после присвоили их клановые символы в качестве собственных гербов. Большинство кланов нынче истреблены, оставшиеся малочисленны и принадлежат к младшим ветвям.

— А Драконлорды были самыми наглыми и вместо кланового драконьего символа взяли гербом самих драконов, — предположил я.

— Точно, — подтвердила Пакс. — Теперь драконы только с Драконлордами и связаны, и то служат им, а не наоборот. Причём статус ходячего герба почему-то считают значимым и продолжают за него враждовать.

— Вопрос престижа, наверное, — хмыкнул я. — У всех свои тараканы или может ящерицы в голове. Значит, якобы древние рода Верховных Лордов на самом деле частенько обновляются, оставаясь под прежней вывеской?

— Нет, конечно! — возмутился Расл. — Это только Драконлордом можно стать при поддержке драконов. Вернее, заявить права на титул. На деле при этом пригодится армия и союз с противостоящей Дракону коалицией.

— Иначе прибьют втихую и скажут, что так и было, — поддержала его Пакс. — Хотя один ушлый тип полтора десятка лет назад умудрился это дело провернуть и усесться на Драконий трон…

— Ну ладно, а как насчёт других Лордов-то? — встрял Сэвидж. — Львы, например?

С остальными родами ситуация оказалась иной. Прецедентов смены династии история не сохранила. А для того, чтобы заявить права на титул, требовалось доказать, что претендент этого достоин. В случае с Драконлордами таким доказательством являлся союз с одним из драконьих кланов. У других принцип был сходным — продемонстрировать связь с родовым символом. Я уже знал, что Лорды Кроу способны повелевать воронами — и никакая дрессировка не помешала бы птице подчиниться мысленному контролю. А других людей, не принадлежащих к роду Кроу и обладающих подобным талантом, в этом мире до сих пор не находилось — или они не были достаточно ушлыми и властолюбивыми. Откуда взялась эта способность, Расл не знал — по семейному преданию, она была дарована драконами, но возможно предок Лордов Кроу, прибывший некогда в этот мир, владел таким даром от природы — быть может, в его мире подобное являлось нормой, — потому и был нанят на службу в драконий Клан Воронов. Как всё обстояло на самом деле, теперь уже не узнать, правда об этом похоронена в пыли веков.

Прочие Лорды тоже обладали особыми способностями. Раслу было доподлинно известно только о даре Лордов Вулфов[2] — они повелевают волками и, вероятно, являются оборотнями. Другие, относящиеся к враждебной коалиции, своих секретов не раскрывали. Правда, у нас под рукой имелся Лорд Юникон, и ничто не мешало его тряхнуть на предмет фамильных тайн, но Единороги никого из нас особо не интересовали. Тем более легенд на эту тему хватало — касательно пристрастия рогатых лошадей к девственницам и девственникам. Вопрос оставался только в том, как Лорды Юниконы при этом умудряются продолжать свой род…

Впрочем, в отношении Лордов Иглов[3] тоже имелась полная ясность — они сами были крылаты. Управляли они орлами, как Кроу воронами, или просто дрессировали птиц, оставалось неясным, но особого значения не имело. Львы и Вепри могли вовсе давно растерять свои способности — правящим Лордам, в отличие от претендентов, демонстрировать ничего не требовалось. Насчёт Львов ходили слухи, что в подвалах их родового замка обитает то ли мантикор, то ли сфинкс, но если кто эту зверюгу и видел, то стал её обедом. Обычные же львы в этой местности не водились.

— Отправляйся на сафари, поймай льва, выдрессируй — тогда и заявишь о претензиях на титул, — посоветовал я Сэвиджу.

— А может, Лайены[4] всё же повелевают львами, — усомнился Расл.

— Со львами не проблема, — отмахнулся Дик.

Он дотронулся до браслета у себя на левой руке, и на столе материализовался крохотный лев.

— Голограмма? — уточнил я, потянувшись потрогать зверушку.

— Пальцы не суй, откусит, — стукнул меня по руке Сэвидж. — Силовая проекция это, вполне материальная. Могу и в натуральную величину спроецировать, но чего зря народ баламутить.

— А крупнее натурального размера? Скажем, со слона? — поинтересовался я.

— Можно, но на меньшее время.

Интересно, много он ещё с собой всяких штуковин приволок? Мне-то наверняка отдал сущую ерундовину, что посерьёзней себе оставил. Может всё же дать ему по башке, ограбить, а потом под пытками выяснить, как эта техника работает? Хотя лучше не стоит, а то ещё посоветует нажать какую-нибудь кнопку самоуничтожения. Да и вообще, пытки я не люблю, приборчики эти мне не особо нужны, а с Сэвиджем мы вроде как союзниками стали. Впрочем, помня о видении, может и стоило бы его прибить для полной уверенности…

— Я тут поговорила с твоей подругой, — отвлекла меня от размышлений Пакс. — Насчёт магической связки. У меня есть идея, как закрепить связь в ваших условиях.

— Лучше б убедила Мирэ передумать, — проворчал я.

— Я тебе что, сваха?

— Ладно, пойдём, — махнул рукой я.

По пути через зал Пакс приспичило заняться мародёрством, обыскав вещи убитого мага. Солдат ещё раньше обчистил Сэвидж, забрав оружие и деньги. Вот так всегда — кто-то делает грязную работу, а другие собирают трофеи.

Ничего принципиально нового Пакс не придумала. Мы уже использовали симпатическую магию, благодаря чему я получил возможность говорить на здешнем языке — и, вероятно, регенерацию, хотя она могла появиться и раньше. Если б мы знали о принципе магической связки, то задействовали бы её таким же образом и в отношении Мирэ. Впрочем, у нас не было магического предмета, способного укрепить и поддержать связь, как это делал мой волшебный наруч, а без подпитки симпатической магии надолго не хватило бы. В вещах убитого мага такой предмет нашёлся — амулет-медальон. Внутрь него поместили мои волосы, кровь и обрезок когтя.

— Возможности медальона гораздо ниже, чем у браслета, — предупредила Пакс. — Амулет делали маги, а наруч ковали драконы.

— Значит, Мирэ не следует далеко от меня отходить, чтобы постоянно подпитываться энергией. А на всякий случай, когда амулет истощится, я всегда смогу прикончить другого мага и отобрать новый медальон, — подытожил я.

— Я уж лучше без магии обойдусь или найду другие источники силы, — фыркнула Мирэ.

— Я всё равно буду рядом, хочешь ты этого или нет.

— Значит, мои желания тебя вообще не волнуют?! — возмутилась девушка. — Мне не нужен цепной пёс, кусающий всех, кто ко мне приблизится.

— Я же тебя не держу, иди куда хочешь, — возразил я. — А я свободный человек и тоже имею право идти куда хочу. И пойду следом.

— Мне не нужна твоя опека! Я уже достаточно взрослая, знаешь ли, чтобы жить самостоятельно. Чего тебе от меня надо?

— Я просто за тебя беспокоюсь и хочу, чтобы ты была в безопасности. А в одиночку ты моментально влипнешь в неприятности, ты же никак не хочешь понять, что в этом мире совсем другие порядки, чем в нашем.

— А понятие свободы воли тебе о чём-нибудь говорит?

— Если это касается свободы осознанно прыгать в пропасть — то нет, — усмехнулся я.

— Может, вы для начала меня дослушаете, а потом уж будете скандалить в своё удовольствие? — прервала нашу перепалку Пакс.

— Слушаем, — кивнул я.

— Так вот, моя идея по укреплению вашей связки заключается вовсе не в симпатической магии, это просто дополнение. Я же предлагаю использовать магию крови, — сообщила Пакс.

— И каким образом? — уточнил я. — Нам выпить крови друг друга или переливание сделать?

— Суть ты уловил верно, — кивнула миротворец. — Кровь должна смешаться и взаимодействовать. Но с методами сильная промашка вышла. Хотя и моя задумка далека от идеала, но я всё же не маг. Правда, метод проверенный, не я его придумала.

Задумка состояла в том, чтобы взять нашу с Мирэ кровь, смешать и использовать в качестве краски — с добавлением каких-то веществ для стойкости, которые Пакс синтезирует при помощи нанитов — для нанесения татуировок. Собственно, почти тот же принцип, что и при симпатической магии, но устанавливающий связь через кровь напрямую. Мирэ идею сходу раскритиковала, заявив, что это никакая не магия крови и вообще глупость несусветная. Мне теория тоже показалась сомнительной, но, по словам Пакс, она подтверждалась практикой — да и вообще, хуже-то не будет. В конце концов, Мирэ согласилась, хотя я заподозрил, что сделала она это только для того, чтобы получить дополнительный аргумент — мол, если магическую связь мы закрепили, то мне с ней ехать совершенно ни к чему.

Мы поднялись наверх в комнату и приступили к «ритуалу». Из-за регенерации мне пришлось трижды резать руку, пока кубок — который я прихватил со стола Лорда Единорога (вот почему-то мне трактирщики выдают приличную посуду только после того, как я пригрожу в противном случае дать в рыло, а этому сопляку за один только титул сразу почёт и уважение, хотя его и моё золото пахнут одинаково) — наполнился наполовину. Мирэ способностью к мгновенному заживлению ран не обладала, поэтому действовала гораздо аккуратнее, а небольшой порез Пакс залечила с помощью нанитов. Миротворец опустила в чашу пальцы, вновь покрывшиеся серебристым налётом. Под воздействием синтезируемых нанороботами веществ кровь в кубке почернела.

Пакс заметила необычный кинжал Мирэ с розой на оголовке и предложила сделать татуировку в виде этого же цветка. А я по какой-то прихоти решил наколоть себе сердце, расколотое на две части — на такую мысль меня навёло изображение на медальоне с обложки книги пророчеств.

На пальцах Пакс появились иглы, сформированные всё теми же многофункциональными нанитами, и миротворец приступила к делу.

— У тебя что, компьютер в голове? — поинтересовался я, наблюдая, как порхают её пальцы, вырисовывая лепестки розы на коже Мирэ чуть выше правой лопатки.

— Наниты, — коротко откликнулась Пакс, не отвлекаясь от работы.

Лучше б наврала про врождённые художественные способности. То, что нанороботы могут контролировать движения носителя — пусть и частично, только пальцев — меня нервировало. Кто знает, может они и полный контроль способны взять. Вот обретут собственный разум — мало ли как на них магическая энергия этого мира повлиять может — и захватят Пакс, а потом через неё будут передаваться другим людям, подчиняя и их, и так весь мир поработят… однозначно, лучше не задавать вопросов, когда не хочешь услышать ответ.

Пакс работала быстро и вскоре перешла ко мне. Царапания иглой я почти не чувствовал — то ли сказалась моя невосприимчивость к боли, то ли миротворец использовала какой-то анестетик. Через несколько минут дело было закончено, и у меня на груди слева красовалось разбитое пополам чёрное сердце. Оно было изображено так искусно, что, казалось, половинки идеально сошлись бы по линии разлома.

Никаких изменений в себе я не чувствовал. Впрочем, и после первого использования симпатической магии ощущения ничего не показывали, даже регенерацию я обнаружил только случайно порезавшись. Если у меня и появились какие-то новые способности, не зная об их существовании, я не мог их и осознанно использовать. Впрочем, мне никакая магия и не требовалась. Мирэ если и обнаружила у себя какие-либо сверхвозможности, ничего мне об этом не сказала.

Уже давно стояла глубокая ночь, а после напряжённого дня — сначала разборки в замке, потом скачка верхом — я валился с ног. Вероятно, вместе с ускоренным заживлением ран я приобрёл и повышенную выносливость, иначе давно рухнул бы. Пока мы «шаманили», остальные уже разошлись спать, так что я нашёл свободную комнату и, не раздеваясь, завалился на кровать, напоследок пожелав местным клопам отравиться.

[1] Savage [sævidʒ] (англ.) — дикарь

[2] Wolf [wulf] (англ.) — волк

[3] Eagle [i:ɡl] (англ.) — орёл

[4] Lion [laiən] (англ.) — лев

Глава 17. Утро добрым не бывает

Утром — которое для меня наступило незадолго до полудня — я проснулся полностью отдохнувшим и в хорошем настроении. Я почему-то не сомневался, что Мирэ передумает и поедет дальше вместе со мной. Во сне мне снова было видение — гораздо более мирное и приятное, чем первое, но такое же отчётливое.

Мне снился пир. Я сидел во главе стола, а Мирэ была рядом, по левую руку от меня. Присутствовали там и все мои нынешние соратники: Сэвидж, обнимающий какую-то рыжеволосую девицу, Пакс рядом с рыцарем, на нагруднике которого сияло чёрное солнце, Расл… и много совершенно незнакомого мне пока народа. На сей раз я наблюдал видение не со стороны, а собственными глазами, и лица тех, кого я ещё не встретил в этом мире, выглядели нечёткими, расплывались. Так что узнать при встрече будущих союзников не удастся. Но это не так важно — разберусь как-нибудь, — главное, что Мирэ в будущем будет рядом со мной.

Это видение противоречило первому, в котором я убивал Сэвиджа. Значит, либо я изменил будущее и поединка между нами не произойдёт, либо пир случится раньше. Последнее маловероятно, поскольку это пиршество весьма смахивало на хэппи-энд, после которого останется только жить-поживать да добра наживать. Но если видение не гарантирует того, что события сложатся именно так, то обольщаться раньше времени не стоит — раз первое предвидение, вероятно, не воплотится, то и второе оказывается под вопросом.

Моё благодушное настроение подверглось сильному испытанию, стоило только спуститься вниз — Мирэ в компании Лорда Единорога уже готовилась к отъезду, не дожидаясь меня. Собственно, они могли уже уехать, если б не Сэвидж, загораживающий собой дверь. Расл, видимо, был на улице, мешая наёмникам войти внутрь. Где находилась и чем занималась Пакс, оставалось неизвестным, вероятно, всё ещё дрыхла.

— А чего меня не разбудили? — возмутился я.

— У меня глотка не лужёная, чтоб отсюда до тебя докричаться, — хмыкнул Дик.

— Убери своего дублёра от двери, — потребовала Мирэ. — А то у меня терпение лопнет, и я его поджарю.

В подтверждение угрозы на ладони девушки замерцал зеленоватый энергетический шар.

— Она уже пыталась, — тут же наябедничал Сэвидж, ничуть не испуганный перспективой быть поджаренным. — Только эта штука слабовата против моих силовых щитов.

Он указал на закопчённый участок стены возле двери, куда отразился предыдущий энергетический шар. Хорошо, что я решил не убивать будущего Лорда Льва, из него вышел неплохой союзник.

— А чего это он мой дублёр? — обратился я к Мирэ.

— Потому что в твоё отсутствие выполняет роль наглого самодовольного болвана, мешающего мне спокойно жить.

— Ничего, не волнуйся, любовные сцены я буду играть без дублёров, — подмигнул я. — Ты лучше огонёк притуши, пока мы все не стали актёрами погорелого театра.

Того, что Мирэ может попробовать подпалить меня, я не опасался — как минимум, для этого требовался более серьёзный повод.

— В общем, хватит суетиться, сейчас позавтракаем и поедем, — решил я.

— Мы уже завтракали, а потому едем сейчас, — возразила Мирэ. — Ты можешь оставаться.

— Ну, это вы поторопились, — покачал головой я. — Тогда я позавтракаю, а вы пообедаете. Хотя ещё только утро…

— Полдень уже.

— Ничего подобного. Поскольку я являюсь центром мироздания, вокруг которого вращается вселенная, то когда я просыпаюсь, тогда утро и считается наступившим, — усмехнулся я. — Кроме того, я являюсь образцом скромности и хороших манер.

При этих словах я сплюнул на пол, почесался, прошёл к столу и, ухватив кувшин с пивом, отхлебнул из горла.

— Белая горячка, не иначе, — вздохнула девушка. — Зелёные черти по потолку не бегают?

— Нет, чего им на потолке делать, — небрежно отмахнулся я. — Вон сидят спокойно за столом в углу.

Лорд Единорог посмотрел на указанный мной стол, вызвав у нас с Сэвиджем приступ неудержимого хохота.

— Придурки, — проворчала Мирэ.

— Я полагаю ваше поведение недопустимым… — начал Юникон.

— Заткнись и жуй свою овсянку, — перебил его я.

Этот тип мне не нравился всё больше — судя по остаткам завтрака на столе, все нормальные люди ели мясо, и только этот хлыщ лопал овсяную кашу. Такая забота о здоровом и сбалансированном питании нормальным мужикам не свойственна. А овёс так и вообще лошадиный корм.

— Это моя реплика, — притворно нахмурился Дик. — Я ему это уже говорил.

— Я главный герой, а ты пока только дублёр-каскадёр, так что все реплики мои, — хмыкнул я. — Вот в пьесе о захвате трона Львиного Лорда будет твой дебют в главной роли.

— Хватит валять дурака! — уже всерьёз возмутилась Мирэ. — Я уезжаю, и ты со своей компанией со мной не едешь!

— Дорога тут одна, а оставаться на месте нельзя, — пожал плечами я. — Не забыла ещё про Всадников Бури и протектора Шторма, которому ты приглянулась, а я наоборот? Так что протест отклоняется.

— Я с тобой не поеду!

— Тогда придётся тебя связать и перекинуть поперёк седла, — в шутку пригрозил я.

— Это переходит всякие границы! — опять встрял Лорд Юникон. — Такие оскорбления смываются только кровью!

Он ещё только потянул рапиру из ножен, а я уже приставил острие меча к его горлу. Вот наглядное преимущество ношения меча за спиной — выхватывать быстрее и удобнее. Правда, приходится жертвовать возможностью делать картинные угрожающие жесты, хватаясь за рукоять в качестве демонстрации готовности применить силу. Но, в конце концов, это работает только против дилетантов.

— Джестер, убери меч, — потребовала Мирэ.

— А ты объясни своему приятелю, что холодное оружие детям не игрушка. И пусть при мне не хватается за свою зубочистку — это я про рапиру, если что, — а то я ему её запихну… куда-нибудь.

— Вот как раз из-за такого поведения я и не желаю с тобой ехать, — указала Мирэ.

— А чего, я же культурно выразился, уточнять не стал, — удивился я.

— Вот-вот, ты к тому же считаешь, что всё делаешь правильно и так и надо, — вздохнула она. — Питекантроп ты самый натуральный, ухватил наперевес дубину покрупнее и попёр не разбирая, куда и зачем. Эволюция явно мимо тебя прошла.

— Не мимо, хвост-то отвалился, — возразил я.

Не пойму, что ей не нравится? Как будто с местными можно цивилизованно общаться, они ж объяснения понимают только с помощью кулака и такой-то матери. Хотя нет, даже и мат не понимают, надо будет пополнить словарный запас местными ругательствами. Ну в конце концов, даже и сейчас не я первый ведь за оружие схватился. Этот Юникон сам нарывается, нечего ему вообще в чужие разговоры лезть.

— Понимаешь ли, дорогая моя, это мужской мир, и правят тут крепкий кулак и острая сталь. Даже этот хлыщ, — я кивнул на Лорда, — это понимает, только мнит о себе много, а на деле ничего не может. Будь он посильнее, то не старался бы казаться паинькой и сидеть тише воды, ниже травы.

— Больше всего о себе тут мнишь ты, — парировала девушка. — А проявление силы вовсе не в том, чтобы хамить всем подряд и бить морды направо и налево. Это ты просто самоутверждаешься.

— Ну да, ну да, настоящая сила в том, чтобы её не применять, слыхал я такое, — отмахнулся я. — Только я не пытаюсь выглядеть лучше, чем есть на самом деле и сдерживать дурной характер и агрессию. Я не буддистский монах, хочу жить в своё удовольствие по мере возможности, а не ставить самому себе всякие ограничения ради духовного просветления. И уж явно мой стиль общения с окружающими для этого мира эффективнее, чем его, — я снова указал на Единорога.

— Но уезжаю-то я с ним, а не с тобой, — напомнила Мирэ. — Хотя ты прав, для этого мира твоё поведение больше подходит. Вот только это значит, что плох мир, а не поведение Эшли.

— Эшли? — переспросил я. — Так это что, девчонка? Это ж женское имя.

Я отвёл меч от горла Лорда Единорога и придирчиво его осмотрел — Лорда, а не меч. Вроде парень. Я обернулся к Дику.

— Ну да, имя женское, — развёл руками он.

— Твоя матушка хотела дочь, поэтому назвала и воспитывала тебя соответствующе? — осведомился я у Юникона. — А папаша куда смотрел? Или, узрев такое безобразие, плюнул на всё и отправился плодить бастардов с наложницами?

— Ты оскорбил мою семью…

Я тут же вернул клинок к его горлу, заставив заткнуться.

— Ты, похоже, всё никак меня понять не можешь, — вздохнул я. — Объясню так, чтоб сомнений не осталось.

Я убрал меч и ударил Единорога в лицо раскрытой ладонью — кулаком-то пришиб бы. Этого хватило, чтобы Юникон кувыркнулся через стол спиной вперёд. Из носа у него пошла кровь.

— Джестер, ты сволочь! — выкрикнула Мирэ, бросившись к поверженному Лорду.

— Ну, хорошо! Я сволочь, питекантроп и… кто там ещё? А, неважно. — Я уже начал злиться. — Пусть я последний гад, но я не отпущу тебя в компании с олухом, который один удар по морде выдержать не может. Он и себя-то защитить не способен! — Я схватил со стола кувшин, отхлебнул пива и швырнул посудину в стену. — Хочешь или нет, а я еду с тобой или следом за тобой, как бы ты к этому ни относилась и какими бы словами меня ни обзывала. Если я сказал, что обеспечу твою безопасность, то сделаю это. Пусть даже в роли цепного пса, а не верного рыцаря — для этого мне всё равно куртуазности не хватает.

— И зачем тебе это надо? — хмуро вопросила Мирэ.

— Ты действительно не понимаешь? Да потому, что ты мне далеко не безразлична! Я от тебя ничего не требую, и если ты предпочтёшь мне другого, хоть этого растяпу, пусть будет так, я приму твой выбор…

— Ну, это ты завираешь, — раздался с лестницы голос Пакс. — Закончили семейный скандал, что ли?

— Нет. — Я развернулся и пинком перевернул ближайший стол, выплёскивая раздражение. — Вот теперь закончили. Едем.

— А завтрак? — возмутилась миротворец.

— Спать надо меньше, — съязвил я, хоть и сам только недавно встал. — На ходу позавтракаем, по-походному. Трактирщик!

Толстяк моментально примчался. Наверняка подслушивал под дверью, раздумывая, разнесём мы его трактир или нет. Я швырнул ему золотой.

— За ущерб и еду в дорогу. Бегом! — Он тут же кинулся собирать нам припасы. — Дик, впусти остальных и растолкуй им всё. Если наёмники вздумают возражать — убей их.

Теперь Мирэ точно не будет настаивать на своём — или, во всяком случае, не станет втягивать в разборки наёмников. Она знает, что я-то может их и не убил бы — всё же вместе пили и в карты резались, — а вот Сэвидж прикончит и глазом не моргнёт. Сам я отправился на кухню, намереваясь всё же перед отъездом перекусить нормальной едой, пусть и холодной. Пакс последовала за мной.

— Держи, — протянула она мне какой-то небольшой приборчик.

— Что это?

— Пеленгатор. Вчера, когда я делала твоей подруге татуировку, добавила в состав пигмента кое-что. Теперь сможешь всегда определить в каком направлении и на каком примерно расстоянии она находится.

— А ограничения дистанции какие? — прагматично уточнил я, не интересуясь, зачем самой-то Пакс это надо. — Микропередатчик без ретрансляторов далеко сигнал не пошлёт.

— Это тебе не радиоволны, — презрительно фыркнула миротворец. — Никаких ограничений радиуса действия.

— А как же это работает? На чём основан сигнал?

— Откуда я знаю, я что, инженер? — возмутилась Пакс. — Ты сам-то про радиопередатчики своего мира что сказать можешь, кроме пары случайно услышанных терминов? Как вообще сигнал передаётся и почему преобразуется во что-то понятное?

Я призадумался. Действительно, по сути даже принцип действия радио я объяснить не сумел бы. Ну, передаётся сигнал, принимается, — а как создаётся, расшифровывается, что вообще такое радиоволны — чёрт его знает. Любая электроника всегда оставалась для меня тёмным лесом — фигурально выражаясь, поскольку тёмный лес как раз был вполне понятен. Хотя то, как работают электронные приборы, я понять бы ещё сумел после объяснений, но вот почему они работают именно так — это уж ни в жизнь. Наверняка и большинство инженеров-то могут только собрать прибор, может чуть усовершенствовать какие-то детали, но не создать его с нуля, не говоря уж об изобретении самого принципа работы или хотя бы его досконального понимания. Для этого надо быть гением. А максимумом моих технических знаний когда-то стал принцип устройства двигателя внутреннего сгорания, да и его давно позабыл.

— Ладно, буду считать это магией, — согласился я.

Мысль насчёт магии навела меня на идею. Я приложил пеленгатор к наручу, и он втянулся внутрь. Вместо него на браслете возникла гравировка с розой ветров, заключённая в расчерченный координатной сеткой круг — что-то наподобие экрана радара. Точка, отмечающая местоположение Мирэ, располагалась в центре.

— Вот теперь это и впрямь магия. Точнее, техномагия, — усмехнулся я. — Так этот пеленгатор точно не потеряется.

— Угу, — пробурчала в ответ Пакс, уже приступившая к завтраку.

Я не заставил себя упрашивать и присоединился.

Глава 18. Отъезд

— Они собираются уезжать, — заглянув в кухню, известил Расл.

— Надеюсь, наши лошади осёдланы и ждут? — уточнил я.

— Пришлось немного перераспределить вещи, чтобы освободить вьючную лошадь для езды.

— Нужно было не мелочиться и брать целый табун, — проворчал я. — Если продолжим собирать пополнение в таком темпе, в итоге окажемся во главе армии.

— А куда мы вообще направляемся? — осведомился Расл.

— Ты меня спрашиваешь? Я в этом мире меньше недели, даже ни одной карты не видел пока. Так что лично я еду по дороге следом за Мирэ. А уж куда едут все остальные… Я и где нахожусь-то представления не имею!

— В данный момент ты находишься на кухне придорожного трактира, — просветила Пакс.

— Ты, случаем, не программист? — полюбопытствовал я, вспомнив старый анекдот.

— С чего ты взял? — не поняла она. — Я была миротворцем, говорила ведь.

— Да просто твой ответ был абсолютно точным и столь же абсолютно бесполезным, — разъяснил я. — Хотя всё правильно. Раз я ничего определённого не ищу и никуда конкретно не стремлюсь, то совершенно без разницы, где я нахожусь и куда еду. Любое место и направление ничуть не хуже любого другого.

— Беспроигрышная позиция, — констатировала Пакс.

— Ну, вы идёте? — напомнил Расл. — Хватит жрать… и пить.

Последнее явно относилось ко мне. Ещё не хватало, чтоб птенчик начал мне мораль о вреде алкоголя читать. И вообще, я не пью, а успокаиваю нервы. В знак протеста я прихватил кувшин с собой и продолжал прихлёбывать пиво всю дорогу до конюшни.

Сэвидж на конюшне явно чувствовал себя как девственник в борделе. Причём у этого метафорического девственника в карманах не было ни гроша, и все вокруг об этом знали. Во всяком случае, на лошадей Дик косился так, словно они были вышибалами в том самом борделе и собирались выбросить его в канаву, предварительно намяв рёбра. С одного взгляда становилось очевидно, что вопрос, умеет ли Сэвидж ездить верхом, был излишним.

— Может, у трактирщика найдётся телега? — риторически вопросил Расл, тоже уловивший возникшие затруднения.

— Дик, если едешь с нами, то залезай в седло и держись как хочешь. Можем привязать тебя для надёжности. Или оставайся, лошадь я тебе подарю и деньжат малость подкину, но задерживать всех не позволю, — безапелляционно заявил я.

— Учиться верховой езде всё равно придётся, если собираешься стать Лордом, — добавила Пакс.

Учиться — это одно, а гнать полдня без передышки — совсем другое. Я и сам с трудом выдерживаю с непривычки. С одной стороны, бросать Сэвиджа не хотелось, его оружие с силовыми полями составляло почти половину нашего арсенала, — а если не считать вооружения Пакс, которое она не спешила применять, то гораздо больше половины. С другой стороны, если мы сильно отстанем от Мирэ, то можем не успеть вовремя в случае опасности и тогда с тем же успехом можем оставаться в трактире и вовсе никуда не ехать.

— Да что вы меня уговариваете? — возмутился Сэвидж. — Я ж ни слова против не сказал! Еду я, еду.

Мы быстро вывели лошадей из конюшни и забрались в сёдла. Сэвидж уселся довольно неуклюже, вцепившись в переднюю луку седла, но вроде держался. Для начала мы двинулись неторопливо, чтобы он успел немного пообвыкнуть. Расл держался рядом с ним, чтобы в случае чего не позволить Дику свалиться, а мы с Пакс выехали вперёд, не удаляясь из зоны видимости. Я постоянно оглядывался, призывая соратников поторопиться, поскольку отряд Мирэ галопом умчался далеко вперёд.

— Может не стоит их догонять, — протянула Пакс, как бы размышляя вслух.

— Ты поступай, как хочешь, я не настаиваю, — пожал плечами я. — Останься тогда с Сэвиджем пока, если у тебя нет других планов. А мы с Раслом вдвоём поедем…

— Да я не про то, балбес, — вздохнула она. — Может тебе не стоит догонять Мирэ? Пеленгатор у тебя есть, найдёшь её позже. Дай девушке пожить самостоятельно, без твоего пригляда. Тем более за тобой самим глаз да глаз нужен.

— Неужто я наблюдаю сейчас проявление мифической женской солидарности? — хмыкнул я. — А если я сейчас её не догоню, а потом по пеленгу найду только её труп — что тогда?

— Скорее всего, попытаешься прибить меня за этот совет, — предположила Пакс. — Но ты слишком недооцениваешь свою подругу. С мелкими проблемами она справится, тем более получив теперь магические силы. А крупные… крупные проблемы в любом случае не оставят в стороне и тебя, вы же связаны.

— Нас преследуют Всадники Бури, — напомнил я.

— Так остановись, дождись их и убей, — пожала плечами миротворец. — Хотя ждать незачем, они в обход тебя до Мирэ всё равно не доберутся, ты первый на пути попадёшься.

Замечание было вполне резонным, но всё же…

— А если потом, когда я через несколько месяцев найду Мирэ, она к тому времени уже замуж выйдет?..

— Думаешь, твоё мельтешение поблизости ей в этом помешает? — фыркнула Пакс. — Скорее уж наоборот. Неправильно ты себя ведёшь.

— И бутерброд неправильно ем, его надо колбасой на язык класть, — буркнул я. — Много вас таких умных, по любому поводу готовых учить, как надо поступать.

— Вот и Мирэ не нравится, когда ты пытаешься ей указывать, как жить.

— Разница в том, что если я ошибусь, даже фатально, это не расстроит никого, кроме меня. Ну, может ещё пару мутных типов, пытающихся навязать мне роль в каком-то идиотском пророчестве, но до их чувств мне дела нет.

— А Мирэ есть дело до твоих чувств? Или она считает, что тебя её возможная гибель не особенно огорчит — попереживаешь пару дней и успокоишься?

— Она лезет на рожон из чувства противоречия моему старанию обеспечить её безопасность, — пожал плечами я.

— Ну, допустим, она пока никуда не лезет, — возразила Пакс. — Это ты сам себе придумал проблему и теперь об неё убиваешься. Путешествующая с вооружённым эскортом колдунья подвергается не большей опасности, чем любой Верховный Лорд, выехавший на охоту.

— Знала бы ты, скольких лордов и даже королей убили во время охоты, — вздохнул я. — Да и тот маг, которого я вчера прикончил, наверняка тоже считал себя в безопасности.

— В безопасности от тебя себя не может считать даже король, — усмехнулась Пакс. — Хотя ты тут, конечно, не один такой…

Интересно, чем это я такой особенный, в плане угрозы жизни монарха? Впрочем, если Сэвидж собирается уничтожить Лорда Льва, то почему бы мне при желании не разделаться с королём? Просто такого желания у меня нет — пока.

— А вообще, если ты решил остепениться, то следует начать поменьше придуриваться, — продолжила девушка. — Иначе таким поведением ты оттолкнёшь Мирэ. Ты не производишь впечатления надёжной опоры для жизни, слишком бесшабашный. Образ беспутного буйного гуляки, драчуна и похабника практически никогда не вызывает у женщин желания устраивать с подобным типом семейную жизнь — разве что у них серьёзный выверт психики.

— Ты решила стать моим личным психоаналитиком? — угрюмо осведомился я. — Или просто захотела втоптать в грязь моё самолюбие? Если последнее, то поздравляю, тебе это прекрасно удалось.

Пакс была во многом права, и это не радовало. Гораздо проще сваливать вину за всё на обстоятельства или вражеские козни, чем признавать собственные ошибки. Попав в мир «меча и магии» я слишком заигрался в героя-варвара — причем, исключив из роли подвиги, хотя это не совсем удалось, если вспомнить погром в замке. И роль-то мне даже вполне удалась, пожаловаться не на что. Вот только с этим образом совсем не сочетается стремление обрести возлюбленную спутницу жизни, оттого Мирэ и не воспринимала мои чувства всерьёз, считая мои слова просто попыткой затащить её в постель. Ну да, кто ж поверит герою-варвару, толкующему об истинной вечной любви — подумают, что перепил. А теперь уж поздно переигрывать, пересдачи карт не будет. Даже если я резко изменю поведение, Мирэ всё равно сочтёт это притворством, полагая, что уже знает, какой я на самом деле. К тому же, манера поведения выбиралась не по чистой прихоти, а как наиболее подходящая и удобная для этого мира — безбашенного агрессивного громилу большинство предпочтёт лишний раз не задевать, да и из толпы не слишком выделяюсь. Но маску следует начать контролировать более строго, не позволяя ей прирастать к лицу, а по возможности в присутствии Мирэ вести себя адекватнее. Конечно, черты этой «маски» свойственны мне самому, но всё же не в такой степени, они не главные и не единственные, я многогранная личность.

— Эх, молодёжь, — вздохнула Пакс, — сколько эмоций.

— А тебе самой-то сколько лет? — поинтересовался я. Выглядела она не старше тридцати, но, памятуя об увеличивающих продолжительность жизни нанитах, на самом деле ей могло быть и под пятьдесят.

— Я тебе в бабушки гожусь. Или даже скорее в прабабушки.

— Ничего, когда мне века три стукнет, разница в нашем возрасте на несколько порядков уменьшится, — усмехнулся я. Возраст Пакс меня не шокировал, возможно, потому, что я не полностью его осознавал. Умом-то понимал, но всё же выглядела она ведь не старше меня. — У меня тоже регенерация усиленная, так что до конца мира рассчитываю дожить.

— А в крайнем случае ускоришь его наступление сам, — заключила она.

Сэвидж наконец-то нагнал нас. Он додумался что-то нахимичить с силовыми полями, оградив себя щитами со всех сторон, чтобы не свалиться. Теперь от тряски он всё время бился о невидимые стены плечами и ругался, но зато мог двигаться быстрее. Мы все прибавили скорость, перейдя на рысь, и стало не до разговоров.

Глава 19. Лорд Волк

До заката оставалось около часа, а Мирэ мы так и не догнали. Она не могла настолько сильно оторваться — для этого пришлось бы почти загнать лошадей, а насколько я знал Мирэ, она не пошла бы на такое, даже преследуй её враги. Оставалось предполагать, что её отряд свернул в лес, вдоль кромки которого уже несколько часов тянулся тракт. Пытались они таким образом срезать путь или всё же скрыться от нас, оставалось точно неизвестным. Но, скорее всего, второе, поскольку в лесу не наблюдалось даже проезжих тропинок, так что в объезд по дороге ехать вышло бы быстрее.

— Воспользуйся пеленгатором, — посоветовала Пакс.

— Бесполезно, слишком близко, — отмахнулся я — точка, отмечающая местоположение Мирэ, оставалась в центре «радара».

— Так увеличь масштаб, — удивилась моим трудностям миротворец.

— Я и на твоём приборчике кнопок не видел, а уж на наруче их вовсе никогда не было, — огрызнулся я.

— Всё время забываю, что в твоём мире жутко примитивная техника, — хлопнула себя по лбу девушка. — По сравнению с местными ты кажешься достаточно развитым. Мысленно управляй, через соединение с нервной системой.

Я попробовал последовать совету. Изменение выгравированной на браслете координатной сетки произошло неуловимо для глаза — я смотрел пристально, не отрываясь, но осталось иллюзорное впечатление, будто всё же моргнул и не уследил за процессом. Я не конкретизировал степень увеличения масштаба, поскольку не знал условленных параметров, но он автоматически настроился так, как требовалось. Похоже, в мире Пакс всё же сумели создать по-настоящему дружественный интерфейс, а может сказалось влияние заключённой в наруче магии драконов.

— Поворачиваем, — махнул я рукой в сторону леса.

— Может, лучше проедем, а в лес углубимся там же, где они? — предложил Сэвидж.

— А смысл круги наворачивать? К тому же, они, возможно, ещё продолжают движение. А поскольку через лес всё равно поедем шагом, ты можешь вылезти из седла и вести лошадь в поводу, — обнадёжил я его.

— Слава всем богам, в которых я не верю, — облегчённо вздохнул Дик. — Уверен, если бы ад существовал, нахождение в нём воплотилось бы для меня в вечной скачке по дороге в никуда.

— Думаю, лошадь от такого наездника тоже не в восторге, — хмыкнул я. — Так что, можно считать, вы нашли общий язык на почве обоюдной неприязни.

— Стану Лордом — введу моду на боевые колесницы, — пообещал Сэвидж.

— Ты сначала до трона доехай, — подколол его Расл.

Свет близящегося к закату солнца уже почти не пробивался сквозь листву, и в лесу царили глубокие сумерки. К счастью, оказалось, что запасливый Расл прихватил пару небольших масляных фонарей, так что когда совсем стемнело, нам не пришлось пробираться на ощупь. Пакс двигалась впереди и чуть сбоку, освещение ей, похоже, совсем не требовалось — видимо, наниты ко всему прочему значительно усиливали ночное зрение, а может давали способность видеть в тепловом спектре. Во всяком случае, именно Пакс первая засекла, что мы не одни. Мы не стали выдавать своей осведомлённости преследователям, продолжив мирно болтать.

— Эх, хорошо бы и дальше путь через лес продолжить. Охотились бы, каждый день свежее мясо, жаренное на костре, — размечтался Расл. — Зайчатина, оленина… Не то что в тавернах…

— А я думал, вороны предпочитают падаль, — усмехнулся я. — Хотя поохотиться было бы и впрямь неплохо.

— Я не умею охотиться, — сознался Сэвидж. — Но хотел бы научиться.

— Вместе учиться будем, — хлопнул его по плечу я. — Только у трактиров перед лесом всё же есть одно преимущество — там пиво подают.

— Обижаешь, — фыркнул Расл. — Ты что думаешь, в бурдюках, притороченных к сёдлам, вода, что ли? Мы же вроде не по пустыне едем, чтоб столько воды с собой тащить.

В этот момент из кустов перед нами выскочил здоровенный чёрный волк.

— Про пиво услышал и примчался, тоже выпить захотел, — проворчал Сэвидж.

— Перебьётся, — хмыкнул я, натягивая тетиву на лук.

Конечно, я мог бы выстрелить из сверхтехнологичного подобия арбалета, подаренного Сэвиджем, но посчитал это нечестным. Против представителя дикой природы вообще следует выходить только с собственными зубами и когтями, отдавая дань уважения младшему собрату. Если бы я был один и никуда не спешил, возможно, так и поступил бы — тем более что когти у меня имеются, а регенерация позволяет идти на глупый риск. За спутников я, в общем-то, не опасался, они способны сами за себя постоять. Но не хотелось, чтобы лошади пострадали или разбежались, продолжать путь пешком и с пустыми руками — удовольствия мало. А волк мог оказаться здесь далеко не один.

Как только я наложил стрелу на тетиву, волк прыгнул. Но не вперёд, а вверх и назад, словно пытаясь кувыркнуться через голову. Вместо этого он просто выпрямился, встав на задние лапы. Тело волка не приспособлено природой для прямохождения, и он не способен держаться вертикально на двух конечностях. Но ему это и не потребовалось. Через мгновение на месте принявшего неестественную для волка позу уже стоял человек. Перемена не являлась физической трансформацией, не происходило никакого выпадения шерсти и изгибания костей. Просто секунду назад был волк, а миг спустя на его месте возник человек — причём одетый и даже вооружённый. Словно перелистнули страницу в книге с картинками. Хотя у меня лично возникла ассоциация с изменением стиля графического отображения программного интерфейса на компьютере.

Загадочное преображение незваного гостя вовсе не заставило мою руку дрогнуть. Двуногие разумные всеядные гораздо опаснее четвероногих хищников, так что я продолжил целиться в потенциального противника. Хотя подозревал, что простой стрелой его не возьмёшь. Серебряного оружия у нас не имелось, да и слухи об его эффективности против оборотней могли быть сильно преувеличены — тем более что и оборотень перед нами был весьма нетипичный, я о подобных никогда не слышал и не читал.

— Мы пришли с миром, — изрёк Сэвидж, покосившись на Пакс. Девушка не одобрила использование её прозвища для каламбуров и украдкой погрозила шутнику кулаком.

— Гостям не пристало угрожать хозяину оружием, — произнёс незнакомец, то ли отвечая Дику, то ли комментируя наличие натянутого лука у меня в руках.

Я бросил взгляд на Расла и, уловив его кивок, убрал оружие. Судя по всему, в этом мире чтят законы гостеприимства, и раз уж оборотень назвал нас своими гостями, то под его кровом — пусть даже в этом качестве выступает всего лишь полог леса — нам ничего не угрожает.

— Люпус[1], Лорд Вулф, — представился оборотень.

— Мы вроде как знакомы, — заметил Расл. — Виделись, правда, давненько.

— Припоминаю, — кивнул тот, смерив Расла внимательным взглядом жёлтых волчьих глаз. — Младший из Кроу. Приветствую, союзник.

Остальные тоже представились, ограничившись прозвищами. О своих претензиях на титул Лорда Льва Сэвидж упоминать не стал.

— Мы ищем отряд из четырёх человек, среди них одна девушка, — сообщил я. — Не видел их?

— Они тоже мои гости.

Лорд Вулф не стал уточнять, зачем мы их ищем, просто сразу пресёк возможность враждебных действий на его территории. Впрочем, будь у нас такие намерения, законы гостеприимства нам бы не помешали — если только Раслу, да и то из-за союза Воронов с Волками, а не по личным убеждениям.

— Следуйте за мной, — махнул рукой Люпус.

Без проводника, следуя исключительно по пеленгу, мы наверняка пробирались бы дольше. Лорд Вулф вёл нас не напрямик, но зато наиболее удобным и проходимым путём — пользуйся им чаще, он грозил превратиться в тропинку. Хотя специально дорогу никто не расчищал, просто Люпус знал лес как свои четыре лапы и прокладывал маршрут с учётом всех прихотей природы.

Примерно через час мы вышли на довольно большую поляну. На её дальней от нас стороне горел костёр, возле которого сидели трое. Немного поодаль, в тени расположились ещё две фигуры. Мы направились прямиком к ним. Проходя мимо костра, я приветственно кивнул наёмникам, на что они ответили ухмылками. Я заметил, как «монгол» передал своему напарнику несколько монет — видимо, они поспорили о том, как быстро я их найду. Надо будет позже спросить, ставил «монгол» на то, что я догоню их быстрее или медленнее, чем вышло. На Лорда Юникона я демонстративно даже не взглянул.

При виде нас — или скорее лично меня — Мирэ негромко выругалась в выражениях, с которыми магический переводчик не справлялся. Хотя судя по ухмылке Сэвиджа, в его языке, в отличие от местного, подходящие идиомы присутствовали, и смысл фразы он прекрасно понял. Мы переглянулись и синхронно с укоризненным видом посмотрели на Мирэ — мол, даме так выражаться не пристало. Она в ответ только пожала плечами — мол, что заслужили, тем и приветствую.

Остальные этот молчаливый диалог пропустили. Их внимание было обращено на пятую присутствующую на поляне личность, которой оказалась супруга Лорда Вулфа. С ней-то и беседовала до нашего появления Мирэ. Причём разговор у них наверняка шёл не о шмотках и косметике.

Леди Вулф определённо не относилась к числу благородных дам и на лесной поляне смотрелась гораздо более уместно, чем на светском приёме. Ей явно привычнее было бесшумно двигаться среди деревьев с длинным луком в руках — который и сейчас лежал возле неё на земле, — выслеживая дичь, нежели скользить по паркету бального зала. Но это ничуть не мешало ей оставаться женственной, гармонично сочетая в себе ипостаси амазонки-охотницы и хранительницы домашнего очага. Впрочем, возможно, такое восприятие диктовалось заметно округлившимся животом женщины — чета Вулфов в скором времени ожидала прибавления в семействе.

— Мы разобьём лагерь там, — я махнул рукой на противоположную сторону поляны.

Впрочем, это уже было определено заранее, о чём говорил выбор места привала первого прибывшего отряда — при нормальных обстоятельствах следовало расположиться в центре, подальше от деревьев, чтобы враг не смог подкрасться незаметно. Хотя в данном случае это не было необходимостью, поскольку мы находились в гостях у Лорда Вулфа, а он уж наверняка знал, что никакой угрозы нет — иначе вряд ли стал бы подвергать опасности беременную жену. Но всё равно любой бывалый путешественник просто по привычке соблюдал бы обычный порядок. А так нам просто недвусмысленно указывали держаться подальше. Оставалось только перехватить инициативу и сделать хорошую мину при плохой игре, объявив это собственным выбором — как я и поступил.

— Если что-то понадобится, пришлёшь одного из наёмников к Раслу, он у нас по хозяйственной части, — обратился я к Мирэ.

По сути, этим я хотел сказать, что готов оказать любую помощь, а если она не желает со мной общаться и о чём-то просить, то может обратиться через третьих лиц. Хотя не сомневался, что Мирэ истолкует мои слова превратно, наподобие: «Если вы, растяпы, что-то забыли, мы, так и быть, не дадим вам пропасть, но лично я до таких мелочей снисходить не намерен». Впрочем, всё равно Сэвидж тут же свёл к нулю всю мою тактичность и тактику.

— Кстати, у нас есть пиво, — похвастал он.

Разумеется, наёмники моментально перебрались к месту нашей стоянки и даже помогли разбивать лагерь. Соответственно, использовать их в качестве посыльных стало невозможно. Лорд Вулф тоже присоединился к нашей компании. Всё же, пиво — одно из лучших цементирующих средств для мужской дружбы. Опережает его в этом, держа неизменное первенство, только совместно пролитая кровь врагов.

Лорд Юникон, чтобы не выглядеть полным дураком, сидя в одиночестве — поскольку девушки, к которым присоединилась и Пакс, предпочли продолжить шептаться между собой — вынужден был подсесть к нам. Но устроился чуть в стороне, позади своих телохранителей, — которые верность хмельному напитку ставили выше желаний нанимателя, — и от пива отказался, так что всё равно сохранил за собой статус круглого дурня.

— Что нового в городе? — поинтересовался Люпус.

— Да так, небольшой государственный переворот, — поведал Расл. — Там теперь новый правитель, бывший командир стражи.

— Как это произошло? — удивился Лорд Вулф.

— Просто небольшая ошибочка вышла, — буркнул я, пнув Расла в голень, чтоб не распускал зря язык.

— Ну и ладно, — махнул рукой Люпус, поняв, что разъяснений не последует. — Правительница всё равно никогда мне не нравилась. Советовал ведь отцу её сместить, а он упёрся — ещё при дедах его, мол, она вотчиной управляла, предки знали, что делают, а где найти опытного и честного дворянина на замену…

При упоминании о честности я скептически хмыкнул, вспомнив битком набитую сокровищницу. Видимо, понятие двойной бухгалтерии правительница привнесла из своего мира, а до аудиторских проверок здесь пока не додумались. И таможня тут наверняка работает по принципу: дали арбалет — и крутись, как хочешь. Я не стал просвещать Лорда Вулфа о финансовых махинациях правительницы, поскольку часть не подлежащей налогообложению наличности осела в моих седельных сумках.

[1] Lupus (лат.) — волк

Глава 20. Охотник

Продолжить беседу и истребление запасов «пенного хлеба» нам помешало появление на сцене нового персонажа. Он вышел на поляну бесшумно и никем не замеченный, так что сперва мы решили, что это тоже гость Люпуса — имей он враждебные намерения, мог напасть, используя эффект неожиданности. Да и Лорд Вулф должен был быть в курсе присутствия в его лесу постороннего, раз даже нас засёк ещё на расстоянии часового перехода от поляны. Своё заблуждение мы осознали только когда Люпус вскочил на ноги и сорвал с пояса фалькату, приготовившись к бою.

— Кто ты и зачем пришёл незваным в мой дом? — вопросил Лорд Вулф.

— Можешь звать меня Хантер[1], — представился незнакомец. — А ты нынче моя дичь. Лорд Дракон шлёт Стае привет и пожелание скоропостижного вымирания.

— И ему захворать, чтоб крылья ныли и хвост отваливался, — не задержался с ответным «приветствием» я, поднимаясь и поводя плечами — этот жест должен был привлечь внимание к торчащим из-за спины рукоятям мечей.

Остальные быстро присоединились, встав обок и позади нас. Даже Лорд Юникон не стал исключением. Законы гостеприимства действовали обоюдно и требовали от хозяев и гостей защищать друг друга. А если выражаться не столь высокопарно, сработал принцип «Наших бьют!», не говоря уж о желании двинуть в морду умнику, мешающему дружеской попойке.

Хантер уставился на меня так, как пьянчуга смотрел бы на бутыль самогона, из которой внезапно вылез джинн — размышляя, то ли у него белая горячка, то ли ему выпал пожизненный абонемент на халявную выпивку.

— Милорд?.. — наконец неуверенно полувопросительным тоном промолвил он.

— Я не лорд, — небрежным взмахом руки отмёл я титул. — Я бродяга без роду и племени, вассал удачи, продающий звон стали за звон серебра. Звать меня Джестер, но для тебя встреча со мной может закончиться совсем не весело.

— Во ты плетёшь! — шёпотом восхитился Сэвидж.

— Плету, вяжу, вешаю, режу по живому, — тихо пробормотал я в ответ. — Девчонок не подпускай. Кроме Пакс.

Дик кивнул и скрылся за спинами остальных.

— Я не искал вражды с тобой… Джестер, — изрёк Хантер.

— Ты угрожаешь тому, кто принял меня как гостя, — отозвался я. Высокий штиль меня утомил, и я сорвался на обычную манеру речи: — И вообще, сезон охоты на волков закрыт. Предъяви-ка свою охотничью лицензию, она наверняка давно просрочена.

Где-то позади коротко хохотнул Сэвидж. Ну хоть кого-то веселят мои выходки. Хотя если он вздумает брать с меня пример, с таким Лордом гражданская война этой стране будет гарантирована.

— Успокойтесь, гости! — провозгласил Люпус. — Опасности нет. Сей глупец не ведает, что сыновья рода Вулфов неуязвимы для простой стали.

— Простая сталь? — усмехнулся Хантер и выхватил меч. Клинок заблестел серебристым светом — внутренним, а не отражённым. — Познакомься, это Силвэстрайп[2], убийца основателя рода Вулфов, носившего то же имя, что и ты.

— Очередной «драконий коготь»? — негромко уточнил я у Расла.

Лорд Кроу только пожал плечами в ответ и выхватил свой скимитар.

— Мой клинок не носит собственного имени, зато имеет куда более славную историю! — объявил он.

— Например, с ним в руке умер прошлый Лорд Кроу, — ехидным тоном протянул Хантер. — Ах, нет, я путаю, его рука ведь в тот момент находилась отдельно от тела.

Расл побледнел от ярости и стиснул зубы, а также пальцы на рукояти меча. Он явно собирался бездумно кинуться в самоубийственную атаку на обидчика.

Смачно харкнув на пиетет и протокол, я, не церемонясь, ухватил Лорда Кроу за плечи и, развернув, оттолкнул назад, прямо в руки наёмников.

— Держите его крепче! Будет рыпаться — бейте в зубы, отвечу я! — рявкнул я им.

«Монгол» тут же обхватил своими лапищами Расла поперёк туловища, прижав его руки к бокам, и поднял в воздух.

Гнев — плохой помощник в бою, злость затмевает разум и лишает навыков. Боевая ярость должна быть только холодной. А из Расла и в спокойном-то состоянии мечник, как из меня великосветский щёголь. Против Хантера с его Силвэстрайпом у Расла преимущества, даруемого волшебным мечом, не было бы. Вот только у меня, с моими практически обыкновенными мечами, вообще шансов нет. Пусть клинки всё же укреплены магией и выдержат пару ударов, вряд ли этот Охотник такой дилетант, чтобы его в три удара разделать.

Криворуким неумехой Хантер определённо не мог быть, иначе не дожил бы до своего возраста, работая охотником за головами. А судя по седым волосам и избороздившим лицо морщинам, был он уже не молод. Боевой опыт доказывал и шрам, пересекающий угол правого глаза — пройди тот давний удар чуть левее, и одноглазый противник не представлял бы для меня сейчас особой проблемы, тем более что я хоть и правша, но частенько атакую с левой руки.

— Да отпусти меня, придурок! — раздался сзади гневный возглас Мирэ, адресованный, судя по всему, Сэвиджу.

— Не смей её трогать! — контрапунктом прозвучал голос Эшли Юникона.

— Пакс! — не оборачиваясь, позвал я.

— Я разберусь, — донёсся её спокойный ответ.

— Да убейте же его, наконец! За что я вам плачу?! — попытался прикрикнуть на наёмников юный Лорд Единорог, но вместо грозного рыка у него вышел едва ли не визг.

Глянув назад, я убедился, что «монгол» и ухом не повёл, проигнорировав вопли нанимателя, и продолжал удерживать Расла, выполняя мой приказ. Матёрый наёмник понимал, когда лучше прикинуться глухим и лишиться премиальных, но сохранить жизнь. Его напарник был моложе и менее опытен — зато более самоуверен. Разумеется, он не стал нападать на Сэвиджа, — а по моему мнению, именно его приказывал убить Лорд Эшли, пытающийся защитить Мирэ от нас, не понимая, что мы защищаем её от самой себя. Сделай он подобную глупость, я сам развернулся бы и всадил ему пару стрел из своего хай-тек стреломёта в череп, наплевав на законы гостеприимства — тем более что формально он нарушил бы их первым. Вместо этого наёмник предпочёл сделать вид, что не понял, кого имеет в виду Юникон и атаковать внешнюю угрозу — Хантера — тем самым устранив повод к внутренним дрязгам. И подписав себе этим смертный приговор столь же верно, сколь и в первом случае.

Я не успел его остановить, как он перешёл условную черту, отделяющую противников, и вышел на поле боя. Если бы я шагнул следом, то оказался бы вынужден тоже вступить в схватку с Хантером, до победы одного из нас и гибели другого. После этого — то бишь моей смерти — статус-кво оказался бы окончательно нарушен, и Охотник атаковал бы остальных. Пока ещё оставался шанс, что, убив наёмника, он снова отойдёт в свой угол ринга, и переговоры продолжатся. А каждая минута увеличивала возможность того, что кого-нибудь из нас всё же осенит гениальная идея или хотя бы Расл успокоится и придёт в боевую готовность, а может Пакс надоест, что мы толчём воду в ступе, и она отстрелит Хантеру башку из своего лучевика. Что-то в Охотнике было такое, из-за чего я не надеялся, что он соизволит умереть как нормальный человек в честном бою от меча.

Хантер определённо не счёл противника достойным и не пожелал тратить время или демонстрировать собственные навыки. Он даже не стал отражать довольно умелую атаку наёмника, попросту сделав встречный выпад. Наёмник мог продолжить удар, вероятно, ранив Охотника, но сработали отточенные рефлексы, подталкиваемые инстинктом самосохранения, и он автоматически попытался парировать клинок врага. Силвэстрайп будто и не заметил вставшей на его пути стальной полосы, рассёк её, не замедлив движения, и врубился в грудь наёмника, с лёгкостью пробив кирасу. Идеальный поединок: один удар — один труп. Хотя заслуга в этом принадлежала не умению и опыту бойца, а заключённой в мече волшебной силе.

Я понял, что потерял всякое подобие контроля над событиями, когда навстречу Хантеру шагнул Лорд Вулф.

— Я бросаю тебе вызов! — объявил он. — Ты пришёл за моей жизнью, так обещай, что, победив меня, не тронешь моих гостей! Если ты благородной крови и человек чести, то примешь это условие!

— Благородной крови, — передразнил Охотник. — А чем ты меряешь это благородство? Тем, что несколько поколений твоих предков носили титул? Тот самый, который основатель твоего рода и твой тёзка получил с помощью предательства? Хотя и себя я порядочным не назову, мы были одного поля ягоды.

Люпус оказался гораздо более сдержан, чем Расл, и в ответ на поношения предка не взбеленился. Хотя и равнодушен, конечно, не остался.

— Ты не ровня Великому Лорду, каким бы он ни был. А о его поступках ты ничего не можешь знать, и я не верю ни слову твоей глупой клеветы.

— Я очень даже хорошо его знал, — рассмеялся Хантер. — Мы сражались и плечом к плечу и в рядах враждующих армий. Но я ему не ровня, ты прав. Я — лучше, потому что убил его, а не он меня. И основывая свой род будущих Великих Лордов, не предавал нанимателя. Можешь спросить их собственных потомков, несколько драконов из Клана Единорога дожили до сих пор, в отличие от полностью истреблённого из-за предательства твоего предка Клана Волков!

— Это ложь! — завопил Эшли Юникон, пробившись в первый ряд. — Ты не можешь быть основателем нашего рода! Он давно умер и не смей пачкать его благородное имя! В моих жилах не течёт кровь грязного головореза, вроде тебя!

Хантер скептически оглядел юнца с ног до головы.

— Да, пожалуй, ты прав, не течёт в тебе моей крови, — признал он. — Кровь — не водица, даже за все минувшие поколения настолько не разбавилась бы. Видать, какая-нибудь твоя прабабка на сторону гульнула…

— Ну, браво, прошёлся грязными сапогами по родословной всех присутствующих высокородных лиц, — изобразив насмешливые аплодисменты, прокомментировал я. — Шоу «Ткни Лорда в навоз мордой» закончилось? Хотя знаешь, халтурно в конце сработал: мальчишка оскорбился бы сильнее, признай ты его своим потомком. Ещё мелодраматические откровения будут? Только учти, если заявишь, будто мы с Мирэ разлучённые при рождении брат и сестра — я тебя кастрирую.

— Мне нет смысла врать, всё равно я вас всех сейчас убью, — пожал плечами Охотник.

Да уж, вернуть себе инициативу не вышло — оппонент перешёл к железным аргументам. Ну, хоть градус пафоса слегка сбил, а то устроили тут какое-то индийское кино, того и гляди петь и плясать начнут. А врёт Хантер с целью психологической атаки или правду говорит, мне, в принципе, без разницы. От того, что сделал чей-то предок и кто кому роднёй приходится, у меня ничего не прибавится и не убавится. Разве что, если Охотник и впрямь прожил несколько веков — и везёт же мне в этом мире на встречи с долгожителями! — то убить его будет потруднее, хотя простой эта задача и без того не выглядела.

— Может, пора начать проверять, у кого кровь по цвету благороднее? — встрял с предложением Сэвидж. — А то я тут Львиным Лордом заделаться собрался, а вдруг эритроцитов или гемоглобина мало.

В зубы ему, что ли, дать за то, что пасть не вовремя разинул? Впрочем, портить тут уже было нечего.

Эшли, вякнув про смывание оскорблений кровью, выхватил рапиру. Люпус оказался более практичным, а может сказалась кровь далёкого предка, но на дуэльный кодекс он предпочёл начхать, вознамерившись нападать на Хантера совместно с Единорогом. Видимо, решил, что раз Охотник не принял выдвинутые им условия, то и он церемониться не обязан.

— А ты куда собрался? — ухватил я за плечо Сэвиджа. — Ты пока не Лорд и волшебного меча у тебя нет. Думаешь, против древнего магического клинка твои силовые поля устоят? Пока понаблюдаем спектакль с галёрки.

А посмотреть было на что. Хантер ничуть не смутился превосходящим числом противников. Он выставил меч вертикально перед собой, почти прижав кромку лезвия к собственному носу. Но наносить ритуальные шрамы себе на лицо Охотник вовсе не собирался. Внезапно он словно раздвоился — или, скорее, располовинился. Могло показаться, будто тело и впрямь симметрично разделилось вдоль на две равные части. Но обе физические половинки дополнялись теневыми силуэтами недостающей части, отчётливо заметными даже несмотря на полумрак. Более того, Силвэстрайп тоже раздвоился, оказавшись одновременно в правой руке одной половины Хантера и в левой — другой. Благодаря этому фокусу преимущество явно вновь вернулось на сторону Охотника.

Я кивнул «монголу», чтобы он отпустил рвущегося в бой Расла. Лорд Кроу тут же кинулся на подмогу Вулфу — то, что Ворон выбрал давнего союзника, а не напыщенного юнца, меня ничуть не удивило.

— Пакс, пусти сюда Мирэ, — попросил я. — Дорогая, будь добра, поколдуй немного с освещением.

Она ожгла меня гневным взглядом, в котором сквозило обещание отыграться за всё — и удерживание её в задних рядах, и указания, и эпитет «дорогая», — но сделала, что я просил. Над «турнирной ареной» возникло пять световых шаров. Теневые половинки Хантера обрисовались чётче, но остались только силуэтами. Бойцам дополнительное освещение не слишком помогло, а вот я получил возможность рассмотреть детали.

— Вы не собираетесь им помочь? — возмутилась Мирэ. — И как это такие любители бить морды всем подряд упускают подобный случай?

— Да я хоть сейчас!.. — начал Сэвидж, но я быстро ткнул его локтем под рёбра. — Ну, может, чуть позже…

— Мне новые мечи жаль портить, — невозмутимо сообщил я. — Да и шкуру тоже. Тем более совершенно без пользы.

— Струсил, — вынесла вердикт девушка.

— Не спеши меня хоронить. Успеешь ещё на моей могилке наплакаться, — протянул я, сосредоточившись на наблюдении за поединком. — Ты хочешь, чтобы я убился или чтобы спас твоего дражайшего рогоноса… в смысле, Единорога?

Между прочим, фехтовал мальчишка неплохо. Но беда в том, что он-то именно фехтовал, а вот его противник бился мечом. С рапирой против меча выходить и без того гиблое дело — совершенно разная техника боя, рапира не годится для парирования ударов тяжёлого клинка, она в первую очередь колющее, а во вторую режущее оружие, тогда как меч — рубяще-колющее. Обычная рапира сломалась бы максимум на втором ударе, но у Юникона тоже был один из драконьих когтей — что ставило под сомнения слова Хантера, будто это он основал род Единорогов: откуда же тогда взялся второй волшебный клинок? Впрочем, рубить даже зачарованной рапирой смысла никакого — не тот вес. В общем, мальчишка давно должен был перейти в категорию покойных Лордов. Особенно учитывая, что бился с противником-левшой, чему явно не был обучен. Но как ни странно, он всё ещё оставался жив. Возможно, Хантер просто щадил своего вероятного потомка, но я в этом сильно сомневался.

То, что Волк и Ворон вполне прилично сдерживали врага, не столь удивляло — по-хорошему, им бы следовало с ним уже разделаться. Эх, надо было реквизировать у них магические мечи и сразиться с обеими половинами Хантера самому. Против моих сумасшедших нестандартных приёмов дикого самоучки его навыки не слишком помогли бы, опыт, переходящий в привычку, только мешал бы. Но чтобы отобрать у Лордов оружие, потребовалось бы им врезать до отключки, а потом эти умники ещё и вендетту мне объявили бы.

Понаблюдав за движениями и техникой боя обоих полу-Хантеров, я определил причину живучести Юникона.

— Синхронизация, — хмыкнул я. — Зеркальная.

— Чего тебе? — осведомилась Мирэ, подумав, что я обратился к ней.

— Посмотрите направо, а теперь посмотрите налево, — с видом экскурсовода указал я на полу-Хантеров.

— Ну, располовинился он, видим. И чего? — не понял Сэвидж.

Я отвесил ему подзатыльник за невнимательность.

— А разве у него шрам на левом глазу тоже был? — намекнул я. — Да и меч был всего один. Это не левая половинка, а отражение правой. Куда делась левая — даже не спрашивайте.

— Превратилась в теневые половины, — предположила Мирэ.

— А откуда отражение без зеркала? — переспросил Дик.

— Может, в лезвии меча отразился, — пожал плечами я. — Какая разница? Это магия, чего тебе ещё надо знать?

Во всяком случае, теперь ясно, что заслуги Эшли в его собственном выживании нет. И заслуживает он не похвалы, а хорошего пинка — поскольку темп и ритм боя Хантеру задавали Расл и Люпус, а Юникон даже не заметил, что движения противника не соответствуют его собственным выпадам.

— Хотелось бы знать, как это отражение расколошматить на осколки, — честно признался Сэвидж.

— Элементарно, Сэвидж. Только сегодня мы для разнообразия применяем не кулаки — поскольку у противника они крепче, — а серые клеточки. Правда, по зеркалам у нас эксперт мисс Мирэ…

— Хватит паясничать, — одёрнула меня девушка. — Если у тебя нет под рукой напольного зеркала в человеческий рост, то я не знаю, что с этим отражением делать.

— Увы, я не такой модник и щёголь и не страдаю нарциссизмом, чтобы таскать за собой трельяж, — хмыкнул я. — Поэтому мы пойдёт другим путём, и ударим по другой стороне магии Хантера. Собери все свои светильники в один, запали его поярче, и подвесь точно в центре поля боя.

— Зачем? — уточнила Мирэ.

— Тени исчезают в полдень, — загадочно ответствовал я.

Не уверен, догадалась она, что я имел в виду, или нет, но выполнила то, что требовалось. Магический световой шар вспыхнул, имитировав рукотворное солнце в миниатюре. Солнце, стоящее в зените, свет которого не порождает тени.

Магия всё же является точной наукой, просто большинство её законов неизвестно, но это не отменяет их действия. Так же, как яблоки испокон веков падали на землю задолго до того, как одно из них угодило на макушку умнику, назвавшему этот процесс гравитацией. Вот и магические тени, составлявшие половинки раздвоившегося Хантера, подчинились правилу, заставляющему все тени исчезать в полдень.

Охотник при этом не уполовинился и не распался на две части, а собрался воедино. Реверс от резкого прекращения магического процесса ударил по нему неслабой отдачей, заставив упасть на землю. Но воспользоваться моментом и добить его никто не успел — троих Лордов ослепило резкой вспышкой, а мы стояли слишком далеко. Хантер пронзительно свистнул, и на зов из леса выметнулось… ездовое животное. Назвать его лошадью не поворачивался язык, и не только из-за торчащего изо лба, по центру между трёх глаз, рога — значит, не соврал всё же Охотник про основание рода Юниконов, хотя эта его зверюга мало походила на единорога, какими я их представлял. Из пасти твари торчали клыки, вместо копыт — лапы с тремя когтями, а туловище покрывала пластинчатая роговая броня. Зверюга остановилась мордой к нам, нацелив рог для атаки, защищая хозяина от врагов. Хантер поднялся и как мог быстро взобрался в седло.

— Ловко сработано, — кивнул он мне, по счастью удержавшись от пафосных банальностей и благоглупостей, вроде обещаний ещё вернуться.

— Это всё Мирэ, — скромно пожал плечами я.

Охотник пристально оглядел девушку, снова кивнул и, поворотив своего рогача, скрылся в лесу.

— Надо отметить то, что мы живы, и помянуть павшего, — предложил я, напомнив, что мы до начала этой заварушки собирались выпить.

— Опять ты за своё, — вздохнула Мирэ и отправилась проверять, в порядке ли её драгоценный Лорд Эшли.

Над Люпусом хлопотала его супруга, попеременно то радуясь, что он не сильно пострадал, отделавшись несколькими лёгкими порезами, то ругая его и отвешивая подзатыльники за то, что посмел так рисковать. Пакс вздумалось заняться ранениями Расла. Мы с Сэвиджем посмотрели друг на друга и хором изрекли:

— Даже не думай об этом!

Потом синхронно пожали плечами и направились к успевшему погаснуть костру, прихватив с собой «монгола». Предстояла серьёзная проверка того, насколько запаслив Расл, и, соответственно, хватит ли нам пива, чтобы подлечить расшатанные нервы.

[1] Hunter (англ.) — охотник

[2] Silverstripe [silvə straip] (англ.) — серебряная полоса

Интерлюдия 2: Дракон, Змея, Вепрь

1. Кровь дракона

В кабинете находились трое. Мужчина в чёрном камзоле, за спиной которого висел необычный меч с трёхгранным лезвием, расхаживал из угла в угол. Темноволосая девушка, также в чёрном — хотя её наряд, состоящий из короткой юбки, облегающей майки и лакированных сапожек на шпильках соответствовал окружающей обстановке куда меньше, нежели у её спутника — удобно устроилась в кресле, закинув ноги на стол и кинжалом чистила ногти. Третий, скромно застывший возле двери, к человеческому роду не принадлежал, это был двуногий прямоходящий ящер с чёрной чешуёй.

— Значит, ты считаешь, не стоит этого делать? — вопросил мужчина.

— А зачем? — пожала плечами девушка, не прерывая своего занятия. — Чему вас в спецназе учили? Вкалывать себе какую-то неизвестную гадость? Нет уж, это без меня, если самому ума не хватит отказаться.

— Уверяю, моя кровь — вовсе не неизвестная гадость, — произнёс ящер. — Она придаст вам силы и долголетия. Это не раз проверено. Все Лорды Драконы…

— Да-да, слыхали, — отмахнулась брюнетка. — Если ты забыл — мы не местные. В нашем мире свои способы, как продления жизни, так и увеличения физических возможностей. Так что у нас и без того есть сила и долголетие.

— Здесь курс омоложения пройти негде, — напомнил мужчина. — Думаю, Вайпер, лет через тридцать ты заговоришь по-другому, обнаружив морщинки вокруг глаз или первый седой волос.

— Вот когда это произойдёт, тогда и вернёмся к этой теме, — усмехнулась девушка. — Либра, не глупи. Кто знает, как на нас подействует его кровь? Мне совсем не хочется однажды, проснувшись, обнаружить чешую у себя на лице или хвост.

— Гарантирую, что хвост на лице не вырастет, — заверил дракон.

— Блэквинд, да ты, никак, шутить изволишь? — нахмурилась Вайпер. — Вряд ли этим тебе удастся меня переубедить. К твоему сведению, отрастить хвост на заднице — тоже не предел моих мечтаний.

— Назваться Змеёй и при этом протестовать против хвоста, — с усмешкой, всплеснул руками Либра. — А если серьёзно, вряд ли наша физиология так сильно отличается, местные Лорды тоже пришельцы из других миров, а у них чешуя и хвосты не вырастали.

— Экспериментируй на себе, — нахмурилась девушка. — Если у тебя ничего не отрастёт и не отвалится, я может, лет через десять тоже попробую.

— Вообще-то, я собирался провести эксперименты на семействе прошлого Лорда, — прищурился Либра. — Предварительно проведя анализы и сравнив нашу физиологию и их.

— Что?! — взревел дракон. — Ты не убил наследников Лорда? Немедленно пойди и избавься от них! Даже местные болваны понимают, что нельзя оставлять в живых тех, у кого больше прав на титул, чем у тебя, это чревато восстаниями.

Мужчина резко развернулся, выхватил меч и приставил острие к горлу ящера.

— Блэквинд, я же предупреждал, чтобы ты не смел командовать. Я поступлю так, как сочту нужным. Они не представляют для меня угрозы. Я убил много людей, но ни одна из этих смертей не была актом бессмысленной жестокости.

— Полагаешь, пожизненное заключение — намного гуманнее? — фыркнула Вайпер.

— Если ты дашь им драконью кровь, тем самым ты сам создашь себе опасных врагов! — взревел дракон.

— Что ж, если им не хватит ума сбежать и зажить спокойной жизнью, а вместо этого вздумается попытаться воевать со мной… — Либра усмехнулся. — В этом случае их гибель станет наглядной демонстрацией теории естественного отбора. Глупость влечёт за собой смерть. Лорд Дракон не показался мне опасным противником, неужели вы думаете, его жена, дочери или сыновья-подростки, ещё толком не научившиеся держать в руке меч, превзойдут его?

— Лорда, который драконью кровь принимал, ты легко победил в поединке, — указала девушка. — Так что, думаю, твоя ручная ящерица сильно преувеличивает эффект. Стоит ли рисковать? Впрочем, делай, как знаешь, я своё мнение высказала.

— У этого мира свои законы, здесь правит магия, и нам следует не только принять это, но и научиться использовать. Тем более что привычных технических средств в нашем распоряжении нет.

— Угу, — буркнула Вайпер, с удвоенной сосредоточенностью принимаясь за чистку ногтей.

Пожав плечами, Либра вышел вслед за драконом, оставив её одну.

— Господин, господин! — в кабинет ворвался запыхавшийся солдат. На лацкане его мундира блестел значок в форме скорпиона, что означало — солдат принадлежал к личной гвардии Либры. — Пленница сбежала! Дверь снесла, троих убила и сбежала!

— Снесла стальную дверь? — вскинул бровь Драконлорд. — Интересно… И где она сейчас?

— Из замка сбежала, — развёл руками солдат. — В темницу дракон ваш примчался, она его увидала и как рванёт… Мы за ней, но не догнали.

— Пульсары и кометы, сработало, — удовлетворённо покачал головой Либра. — Передай мой приказ — удвоить стражу на стенах и быть бдительными. Если она вернётся — немедленно доложить. И Блэквинду тоже сообщить. Не пытаться останавливать её самостоятельно, в ближний бой не вступать.

Солдат отдал салют, ударив кулаком по груди, и быстро ретировался. Лорд воспринял новость куда спокойнее, чем он ожидал и, кажется, даже обрадовался. Воин поспешил передать приказ, а после рассказать обо всём приятелям. Гвардейцы не переставали радоваться смене власти — прошлый Лорд горазд был за любую провинность отправлять в казематы, а то и сразу казнить. А новый ничего, свой мужик, хоть и ругается часто непонятными словами, а за нарушение дисциплины может и в морду дать, но мордобой по сравнению с казнью — сущие пустяки, притом ведь если побьёт, так за дело, а не потому, что не с той ноги встал.

Либра и впрямь был доволен случившимся. Сбежавшей пленницей была младшая дочь прежнего Лорда, щуплая девчонка лет тринадцати. То, что она сумела выбить дверь, убить нескольких солдат, а после удрать от остальных, говорило о том, что эксперимент с введением ей драконьей крови полностью удался. Это была уже не первая попытка, но остальные не проявили таких качеств, пытаясь сбежать или атаковать охранников до того, как драконья кровь успела в должной мере преобразовать их организмы.

— Три недели, — сказал вошедший в кабинет Блэквинд.

— Да, как ты и обещал, — кивнул Либра.

— Теперь испробуешь действие моей крови на себе?

— Зачем? — пожал плечами воин. — Вайпер была права, сейчас мы и без того достаточно сильны и не стареем. Главное, я убедился в эффективности твоего средства и использую, когда посчитаю нужным.

— Как знаешь, — разочарованно развёл руками дракон.

Как только он вышел, Либра достал из стола инъектор и сделал себе укол. Хотя он и считал дракона союзником, но посвящать его во все свои планы и докладывать обо всех действиях не собирался. В своих экспериментах он выделил из предоставленной крови вещество, которое предположительно и оказывало на организм полезное влияние. В отсутствие высоких технологий, пришлось довольствоваться самым примитивным химическим оборудованием, но Либре все же удалось выделить нужное вещество, очистив кровь от примесей, и себе он вколол именно получившийся концентрат. Кто знает, какое влияние на самом деле оказывает драконья кровь на людей, может, вызывает зависимость или подчиняет человека дракону, Блэквинд мог и умолчать о подобных свойствах. Использовав очищенную сыворотку, спецназовец мог быть уверен, что никаких неприятных сюрпризов не произойдёт, а вот обещанные силу и долголетие он получит в полной мере.

2. Высокий гость

— Господин, господин! — за прошедшие годы, юный солдат успел возвыситься до должности адъютанта Лорда, но не растерял юношеского пыла и задора. Вот и сейчас, как некогда спеша сообщить о побеге пленницы, он вбежал в кабинет запыхавшийся и раскрасневшийся. — К вам прибыл гость!

Либра одним плавным движением взвился из кресла, выхватывая меч.

— Нет-нет, господин, это не нападение.

— Тогда нечего носиться как ошпаренный и открывать дверь лбом, — буркнул правитель. — Совсем об этикете позабыли, лодыри. А если б я тут без штанов был?

— Но леди Вайпер ведь в отъезде, со своими гвардейцами, — удивился адъютант.

— А что, я не мог воспользоваться моментом и обратить свою благосклонность на другую леди? — вскинул бровь Либра.

— Тогда бы вы были в спальне, — заметил солдат. — Наши леди в кабинете на столе подол задирать не приучены.

— Больно умный ты стал, — нахмурился Лорд. — Пора или казнить или командиром отряда назначать.

— Так вы уже назначили, — расплылся в ухмылке солдат. — Я того… совмещаю должностные обязанности. Отряд на плацу, тренируется, а я сюда, доложить.

— Слишком умный, — покачал головой Либра. — Надо было всё же казнить. — Солдат только ухмыльнулся, зная, что Лорд так шутит. — Так кто там приехал-то?

— Посольство от Лорда Вепря во главе с его сыном, — доложил адъютант, вытянувшись по стойке «смирно» и щёлкнув каблуками.

— И чего им надо? — удивился Драконлорд. — У них же союз с Орлами и Львами, мы вроде как враги.

— Не могу знать, мне доложиться не изволили, — развёл руками солдат. — Сказали, чтоб пшёл вон и доложил кому следует, вот я и пришёл. Там отряд Матиуса рядом был, я их охранять гостей поставил. Ежели чего — их сразу того.

Либра кивнул. Отряд, командиром которого был Матиус, первым получил знаки различия в виде стального скорпиона, хотя состав отряда с тех пор немного менялся, там собрались лучшие бойцы, считающиеся элитой даже среди личной гвардии Лорда. Эти церемониться не станут, стоит гостям сделать неверное движение — порубят в капусту, слишком хорошо они знают своего главнокомандующего, который лично тренировал их и учил неведомым прежде боевым приёмам, понимают, что он одобрит принцип «лучше перебдеть, чем недобдеть, а главное не бздеть» и в худшем случае за ошибку надаёт по мордасам.

— Веди, — махнул рукой Либра. — Пока эти герои из Вепря шашлык не нажарили, а то знаю я их. Моя школа…

— Милорд, — склонился в учтивом полупоклоне гость, — я прибыл, чтобы выразить моё почтение…

— Прекрасно, — сухо кивнул Либра. — Это всё? Тогда примите моё ответное почтение и пожелание приятного обратного пути, милорд.

Вепрь удивлённо вскинул брови.

— Видите ли, — решил пояснить Либра. — Я не любитель… этой, как её?

— Куртуазности, — подсказал адъютант.

— Вот именно, — кивнул Драконлорд. — Я солдат, а не придворный. До сих пор мы с вами считались врагами, хотя нам и не довелось сходиться на поле боя. А теперь вы приходите с выражениями почтения… Моё почтение вы получите, когда покажете, чего стоите в бою. А все эти славословия и пустая лесть — не по мне. Излагайте по существу, милорд, или прощайте.

— Прекрасно, — кивнул гость. — Очень рад, я тоже не любитель болтовни. Меня зовут Варах, я младший сын правящего Лорда Вепря. И я хочу предложить вам союз, в случае, если стану правящим Лордом…

— Предлагаете, пойти и убить ваших родичей? — уточнил Либра. — Не заинтересован.

— Нет, милорд, о себе и своём положении я позабочусь сам, — покачал головой Варах.

— Ну что ж, а о союзе побеседуем, когда у вас будут для этого полномочия, — развёл руками Драконлорд. — В целом, я не возражаю. Я так понимаю, после этого начнётся большая война? Ведь такой союз нарушит нынешний паритет сил, позволявший сохранять мир всё время моего правления до сих пор.

— Именно так, — кивнул Вепрь.

— Я уже говорил — я солдат и ничего не имею против войны, особенно имея на своей стороне преимущество. Будьте моим гостем, милорд. Ваша культура и миролюбие в поведении — залог ответного добросердечия.

Либра выразительно покосился в сторону своих солдат, которые не менее выразительно взялись за рукояти мечей, демонстрируя, что ждёт гостей в противном случае.

— Уверен, мы поймём друг друга, — усмехнулся Вепрь.

— Командир, можно сказать? — обратился адъютант, когда от гостей их отделило достаточное расстояние.

— Говори прямо, не стесняйся, — кивнул Либра. — Я, вроде, никого ещё за слова не казнил.

— Это верно, — подтвердил солдат. — За это мы вас и уважаем. Вы для нас хоть и командир, и правитель, а правильный вы человек, свой. И с нами по-простому, по-свойски. Если что не так — морду бьёте, конечно, так ведь сами, не в казематы к палачам отправляете. Да и вообще… А всё же зря вы так с Лордом этим. Он-то такого не поймёт.

— Я проявил больше вежливости, чем он заслуживает, — покачал головой Драконлорд. — Может, стоило отослать его отцу голову сына-бунтаря, но я не настолько добр, чтобы оказывать услуги своим врагам. Этот тип намерен вырезать свою семью, чтобы захватить власть. Что ж, это проблемы его родичей, но моё уважение и дружбу он этим точно не заслужит. Впрочем, если его планы увенчаются успехом, я заключу с ним союз, хотя доверять и подставлять спину не стану. Текущее положение слишком шатко, война рано или поздно случится неизбежно и лучше, чтобы она началась на наших условиях. А если этот Варах проиграет и погибнет — разлад среди Вепрей тоже может сыграть нам на руку.

— Милорд, а вы, всё же, политик, — хмыкнул адъютант.

— Полководец, — поправил Либра. — А если кому-то из Лордов не по вкусу мои манеры, они могут вызвать меня на дуэль. Тогда будет видно, чего стоит их куртуазность против моего меча.

Дверь кабинета открылась без стука. Либра поднял голову, ожидая увидеть Вайпер — больше никто в замке не смел так вваливаться к нему. Но на пороге стоял незнакомый седовласый воин. Либра вспомнил, что видел его в свите Лорда Вепря.

— Если твой Лорд желает со мной беседовать, ему следовало сообщить об этом слугам, а те передали бы моему адъютанту, который доложил бы мне, — сообщил Драконлорд. — Если я не пожелал вести себя куртуазно с твоим Лордом, это вовсе не значит, будто он может позволить себе то же самое.

— Он не мой Лорд, — усмехнулся гость. — Сейчас я вроде как работаю на него, но я не его вассал. Варах не в курсе моего визита сюда. Меня зовут Охотником, и моя профессия соответствует прозвищу.

— Полагаю, ты не за пушным зверьём охотишься? — осведомился Либра. — Неужто взял заказ на мою голову?

— Это могло бы оказаться интересно, — пожал плечами седовласый. — Но я не развлекаться пришёл. Полагаю, тебе вскоре потребуются услуги человека моей специализации. А я лучший в своём деле.

— У меня самого немалый опыт в работе наёмным убийцей, если мне потребуется кого-то устранить, я могу сделать это сам, — отмахнулся Либра. — До сих пор такой необходимости не возникало.

— Не люблю навязываться, так что вернусь позже. Когда ты будешь видеть ситуацию яснее, — усмехнулся Хантер. — Лорду в любом случае не досуг бегать по лесам в поисках скрывающегося врага. Потому и бросил я это скучное дело. Так что наш союз пойдёт на пользу обоим.

— Ты был Лордом? — вскинул бровь Либра. — Это любопытно…

— Это было давно и неправда. Хотя кто знает, как всё сложится. Пока прими совет, как от коллеги сразу по двум специальностям — не верь Вараху и не заключай с ним союз. Он ненормальный. Мы, конечно, тоже, не образцы здравого смысла и адекватного поведения, — он коротко хохотнул, — но этот Лорд полный психопат. Я уже не раз подумывал нарушить кодекс наёмников и свернуть шею такому нанимателю. Но это мало что изменит, а маньяк более предсказуем, чем адекватный противник.

— Его гнилая суть очевидна любому. Но ты меня заинтриговал. Жду тебя снова, когда решишь окончательно порвать с нанимателем. Независимо от того, понадобятся мне твои услуги или нет, хотя бы будет с кем поговорить на равных.

— Поверь, тишина и покой продлятся недолго, — покачал головой Охотник. — Но ведь это к лучшему, скучно не будет.

Либра одобрительно хмыкнул в ответ. Они явно были одного поля ягодами и мыслили сходно.

3. В замке Вепря

Варах повертел в руках кинжал со странным изогнутым лезвием, медленно приблизил его к лицу пленницы.

— Что тебе отрезать сначала? Уши? Нос? Или, может, выковырять глаз? Думаю, смогу сделать так, что, извлеченный из глазницы, он будет продолжать видеть. Сможешь взглянуть на себя со стороны. А если не получится — всегда есть вторая попытка.

— Да пошёл ты! — огрызнулась Вайпер, плюнув ему в лицо. Она обнажённая висела вниз головой, подвешенная за ноги к потолочной балке. — Как только освобожусь, уже точно знаю, что отрежу тебе.

— Впрочем, можно начать с зубов. Их много, какой простор для деятельности, — продолжил рассуждать Вепрь, небрежно стерев плевок. — Хотя это подождёт. Начнём с простого. Дыба, колодки… Иначе потом это не произведёт должного впечатления.

— Что тебе надо, а? — осведомилась девушка. — Чего ты хочешь добиться?

— А что, разве только цель может быть интересна? Ведь сам процесс куда важнее. Но если тебе так любопытно, почему ты вообще оказалась здесь… Твой любовник Драконлорд оскорбил меня…

— Он ведь согласился на союз, — перебила Вайпер.

— Да, поэтому здесь ты, а не он, — усмехнулся Варах. — Впрочем, придёт и его час. К тому же ты интересуешь одного моего союзника… Только поэтому я пока не буду применять калечащие методы… Пока…

— Чокнутый ящер, — буркнула девушка. — Говорила я этому солдафону…

Блэквинд уже пытался проявить к ней интерес весьма недвусмысленного толка. Дракона почему-то привлекали человеческие женщины. Вот только они не могли пережить процесс спаривания. Дракон считал, что Вайпер, благодаря полученным в родном мире физическим улучшениям, это удастся.

Узнав о склонности дракона, Вайпер отправила солдат в ближайшие деревни. Оказалось, там время от времени пропадали молодые женщины, некоторых потом находили изуродованными, разорванными когтями. Она сообщила Либре, но тот отказался убить или изгнать дракона, только потребовав, чтобы подобное не повторялось. И действительно, в ближних селениях девушки пропадать перестали, но отлучки дракона из замка стали более продолжительными.

Последнее что Вайпер помнила перед тем, как очнулась в темнице Вепря, это очередной разговор с Блэквиндом. Дракон вновь приставал к ней и получил очередной отказ. Видимо, сразу после этого ящер ударил девушку по голове и передал своему новому союзнику.

— Может, просто убьёшь меня? — предложила Вайпер.

— Убить? Это так скучно, — протянул Варах. — Нет, мы с тобой будем очень долго развлекаться. Не знаю, будет ли весело тебе, но мне уж наверняка.

— Ты ненормальный.

— И почему убивать людей это нормально, а пытать — нет? — развёл руками Вепрь. — Кому что больше нравится…

* * *

— Моя королева, — приветствовал Варах вышедшую из портала рыжеволосую женщину.

— Как продвигаются наши планы, милый? — поинтересовалась она, нежно погладив Вепря по щеке.

— Охотник просит большой отряд ящериц в оплату своей работы. Но кроме как «когтем» моих родичей не убить. К сожалению… — Лорд помрачнел.

— Дай ему отряд, — пожала плечами женщина. — Ящериц много, приведём через порталы ещё. Эти твари заселяют огромную пустыню. Хорошо, что они не могут сами добраться сюда. Их там больше, чем людей во всём королевстве. А как твоя пленница?

— Жива и относительно невредима, — проворчал Варах. — Почему мне нельзя…

— Она часть Пророчества, — напомнила рыжеволосая. — В её руках ключ к оружию огромной мощи. Её и этого Драконлорда…

— Она скоро сломается, — заверил Вепрь. — Хотя я ограничен в средствах, их всё же хватит. Она сделает всё, что мы прикажем. Но дракон недоволен…

— С ним я разберусь. Он вовсе забудет про эту девку и будет послушен мне, — она усмехнулась. Вепрь ответил хмурым взглядом. — О, не ревнуй, милый. Ты же не ревнуешь меня к королю?

— Он всего лишь старик, моя королева, — пожал плечами Вепрь. — А дракон…

— Он нам нужен, и это лучший способ получить над ним власть. Нам повезло, что у него весьма своеобразные предпочтения… И что я могу их удовлетворить. Через него мы доберёмся до Драконлорда. Единорог уже наш. Я послала в замок Юникона своих… друзей.

— А король? Его армия больше, чем у любого Лорда…

— Принц Экхард командует армией, — нахмурилась королева. — Глупый мальчишка и его гвардия… В них что-то есть. Что-то странное, но знакомое. Неважно, они ничего не смогут сделать. Пусть ждёт, пока упокоится его папочка, чтобы занять трон. К тому времени мир изменится и будет в наших руках.

* * *

Вайпер пришла в себя от вылитого на голову ведра воды. Девушка ожидала, что это снова Варах вернулся, чтобы испробовать новый метод истязания. Но обнаружила, что лежит на полу, свободная от колодок, а рядом стоит незнакомый седовласый мужчина.

— Идти сможешь? — осведомился он, бросив рядом с девушкой свёрток с её одеждой и оружием. — Уходи, не пытайся найти Вараха. Ты не в том состоянии, чтобы мстить. Передавай привет Драконлорду от Охотника.

— Да пошли вы все, — пробормотала девушка, не пытаясь подняться.

— Соберись! — Хантер силой поднял её на ноги, легко уклонившись от слабой попытки ударить. — В замке пир. Старый Лорд мёртв, Варах празднует своё возвышение. У тебя есть шанс сбежать. Если не будешь делать глупостей. Выносить тебя на руках не собираюсь, я не рыцарь, да и ты не принцесса.

— Я солдат, — процедила сквозь зубы Вайпер, высвободившись из хватки своего спасителя и начав одеваться. — За мной должок, Охотник.

— Разумеется, — кивнул он. — Не из благородных же побуждений я сюда пришёл.

— Я всегда возвращаю долги. Любые. — Девушка прикоснулась к заживающей ране на щеке, грозящей превратиться в шрам.

Глава 21. Находки на дороге

Нападение Хантера, хоть и успешно отбитое, основательно перевернуло наши планы. Вернее, у меня-то лично никаких планов и не было, я просто следовал за Мирэ, а там уж куда кривая выведет. Другое дело — Лорды.

Хантер обмолвился, что послал его Лорд Дракон. Но насколько я знал, Драконы находились в союзе с Волками. Оказалось, что предоставленная мне Раслом информация уже успела устареть — менее недели назад отец Люпуса, правящий Лорд Вулф, разорвал давний союз после того, как посланник Дракона попытался его убить. Сам Драконлорд отрицал свою причастность, хотя признавал, что гонца отправлял, но с совершенно иной целью, и в свою очередь обвинял Вулфов, что они убили и оклеветали его человека, чтобы получить формальный повод для расторжения договора. Поскольку несостоявшемуся убийце после неудачного покушения удалось скрыться, то допросить его и вызнать правду никто не мог. Лично я заподозрил тут подвох и в кои-то веки мнение Мирэ совпало с моим — какая-то третья сторона пыталась вести нечестную игру. Но гипотеза оставалась ничем не подтверждённой и малоправдоподобной — гонец являлся доверенным посланцем Драконлорда, одним из графов-вассалов, и вряд ли кто-то мог его перекупить. Как бы то ни было, нарушение равновесия сил из-за расторжения союза могло привести к большой войне.

И все Лорды заспешили в родовые замки. Юникон и так направлялся в фамильное гнездо — или в его случае, скорее стойло, — но прежде намеревался спокойно добраться верхом, наслаждаясь прогулкой в приятном обществе — под которым я подразумеваю Мирэ, а вовсе не себя с остальной компанией, увязавшихся следом. Теперь же маршрут изменился, и целью стал ближайший крупный город, где можно было найти волшебника, способного открывать телепортационные порталы. Вот только зря он об этом ляпнул вслух, поскольку остальные эту идею тут же подхватили.

Даже Лорд Вулф вознамерился отправиться с нами. Хотя мы и находились на территории провинции Волков, но на самой её окраине. Собственный замок Люпуса располагался недалеко, а вот семейное логово было на расстоянии более двух месяцев верховой езды. С беременной супругой этот путь ещё более удлинялся. Так что наш отряд временно разросся.

Лошадей на всех уже не хватало, хотя после гибели наёмника одна коняга освободилась. Люпус мог путешествовать в волчьем обличье, но это напугало бы животных. Освобождать для него вьючную лошадь, бросив часть вещей, я отказался — тем более что ничего ненужного мы вовсе не везли. Ибо, если что-то случится и отряду придётся резко разделиться, остаться как дурак с двумя сумками золота, но без еды и походного инвентаря я не горел желанием. Попытка Сэвиджа изобразить галантность и уступить свою лошадь леди Вулф с треском провалилась — движение со скоростью пешехода никого не устраивало, так что Дику пришлось и дальше терпеть мучения тряски в седле. В итоге сговорились на том, что Пакс и Расл, как самые лёгкие в отряде, поедут вместе на одной лошади.

Расл с воронами отправил старшему брату сообщение о последних политических событиях и, судя по всему, Дракона вскоре мог ожидать ещё один неприятный сюрприз в виде расторжения союза с Лордами Кроу. Как он на это отреагирует, и каких сокольничих вышлет ощипать перья взбунтовавшимся Воронам, можно было только гадать. Но встреча с ещё одним типом вроде Хантера ничего хорошего не сулила, во второй раз нам может не так повезти. А если их будет двое или трое, можно прямо сейчас обращаться к Пакс с просьбой о прижизненной кремации — со сжиганием тела убитого наёмника её лучемёт вполне справился, только вот использовать его раньше, в бою с Охотником, она как-то не стремилась, так что я не ждал помощи и в дальнейшем.

В общем, общество Лордов превращало наш отряд в крупную мишень. Причём не только для Дракона. Расл с Люпусом вздумали поддержать претензии Сэвиджа на львиный трон, чтобы впоследствии установить новый тройственный союз. Так что время от времени оборачиваясь, я каждый раз ожидал увидеть мчащуюся за нами мантикору. Я уже начал жалеть, что отказался взять трёхгранный меч — без магического клинка заваривающуюся кашу было не расхлебать. Попадая в мир «меча и магии» я меньше всего желал угодить в эпицентр политических разборок.

Иметь в союзниках Лордов хорошо только до тех пор, пока они не втягивают тебя в конфронтацию с другими Лордами, их врагами. А втянуть меня упорно пытались. Люпусу взбрело в голову в награду за спасение его жизни одарить меня титулом, возможно даже вкупе с небольшим земельным наделом, — а это автоматически сделало бы меня его вассалом. Всё моё красноречие и богатый словарный запас, включающий непереводимые идиомы, помогли только наполовину — титул мне всё-таки всучили. Причём указ подписал не один Лорд, а аж четверо — трое действующих и один будущий. Под давлением общественности — кою составили все, кроме меня и Мирэ, — даже Лорд Юникон приложил печать и поставил росчерк. Благо хоть печать Сэвиджа, — которую ему сварганила с помощью нанитов Пакс, изведя на это пару золотых монет из моего, между прочим, кармана — делала документ недействительным до тех пор, пока Дик не захватит титул Лорда Льва. И по крайней мере ничьим вассалом я при этом не становился, поскольку невозможно служить сразу четырём сеньорам. В документе остались пробелы на месте указания родового имени и владений — поскольку первого я ещё не придумал, а вторых не имел, — так что стал я на четверть поддельным, наполовину безымянным и целиком недовольным эрлом.

Хотя признаться честно, всё моё недовольство, раздражение и ворчание причину имели несколько иную. Все политические проблемы, возможность нападения врагов и бытовые неурядицы не так уж меня и напрягали. Сосредоточенность на них просто позволяла отвлечься от мыслей о том, что Мирэ намеревалась отправиться вместе с Эшли в замок Единорогов через портал. Меня они, естественно, с собой не приглашали. Я бы мог ломануться следом без спроса, но в лучшем случае меня бы просто не пустили за ворота, а в худшем — натравили солдат. Оттого я и срывался на всех, ища кругом виноватых — в первую очередь в изменении маршрута и способа перемещения, поскольку долгий верховой путь позволял надеяться на какие-либо перемены, а вот мгновенный телепорт времени на это не оставлял. Всерьёз я на своих соратников не злился, хотя они и были частично действительно виноваты. Единственно жаль, что Хантер не сумел загнать своему потомку — Лорду Эшли — промеж рёбер фут стали — или из чего там на самом деле сделан его меч. Хотя в этом случае Мирэ не простила бы мне того, что я не вмешался в бой — будто без магического клинка мог что-то сделать, кроме как вынудить Хантера нанести лишний удар, чтобы меня убить.

По крайней мере, Мирэ больше не пыталась удрать вперёд. Видимо, всё же поняла, что всем вместе путешествовать безопаснее. Но меня она упорно игнорировала, и за полторы недели пути до города Саншайн — названного так, поскольку там располагался главный Храм Солнца — мы едва ли обменялись десятком фраз.

За это время произошло только одно заслуживающее упоминания событие. Случилось оно на шестой день, как гром среди ясного неба. Хотя звук, его сопровождающий, скорее походил на взрыв. Грохнуло чуть ли не под копытами идущей впереди лошади, отчего Лорд Юникон едва не свалился с седла. Я уж было заподозрил, что в этом мире всё же изобрели мины или их магический аналог.

Все быстро спрыгнули на землю, выхватив оружие и высматривая предпринявшего попытку нападения врага. Но его не наблюдалось. Земля на месте «взрыва» оказалась цела, никакой воронки, но из неё торчали носы и голенища пары дымящихся сапог, пятки которых будто вплавились в почву. Рядом валялась мятая чёрная широкополая шляпа. И никаких следов владельца обуви и головного убора.

— Иномирец неудачно приземлился, — разъяснила ситуацию Пакс.

— А где он сам? — уточнил я, подбирая шляпу и внимательно её разглядывая, будто владелец мог спрятаться внутри.

— Кто ж его знает, я не специалист по межмировым перемещениям, — пожала плечами миротворец. — Врезался во что-то, не вписался в поворот, его и разметало по межпространству. Такое бывает, всегда что-нибудь да долетает. Я говорила, тут конечная станция, Дно пропасти, куда и падает всё, что по пути не размазало по стенам.

— Неаппетитные у тебя метафоры, — поморщился я, воочию представив физическое воплощение подобного. А ведь и я мог так приземлиться по кусочкам, зацепив какое-нибудь не то искривление подпространства, которое даже и не заметил. — А при телепортациях такого не бывает?

— Со стабильными порталами — нет, — разочаровал меня Лорд Вулф.

Если бы телепорты были так же опасны, с шансом пятьдесят на пятьдесят на удачный переход, я мог бы попробовать отговорить Мирэ перемещаться. Даже согласился бы сам сопроводить её к родовому замку Единорогов нормальным путём — и выполнил бы обещание, но вдруг она передумала бы по дороге.

Кое-как приведя шляпу в приличный вид, я нахлобучил её на макушку.

— Мародёрствуешь? — съязвила Мирэ.

— Буду носить в память о парне, которому не повезло повидать этот мир, и как напоминание, что и сам не повторил его участь только благодаря счастливому случаю, — пояснил я. — Да и вообще, не пропадать же отличной шляпе.

— У нас такие не носят, в тебе сразу иномирца определят, — указал Расл.

— Да плевать, я этого и не скрываю, — пожал плечами я. — У меня подвесок-лицензий целая коробка. — Часть из них я уже отдал Мирэ и Сэвиджу, но и оставшихся хватит с лихвой на все случаи жизни. — Зато шляпа — отличная маскировка: все будут обращать внимание на неё и не запомнят моё лицо. Сниму её — и стану неузнаваемым. И вообще, люблю выделяться из толпы.

— Причём всегда не в лучшую сторону, — проворчала Мирэ.

Я только пожал плечами, и мы продолжили путь.

Помимо шляпы в наследство от неизвестного иномирца, ставшего случайной жертвой пертурбаций межреальности, мне досталась ещё одна вещь, которую никто не заметил. Небольшая чёрная металлическая трубка размером с сигарету, с отверстием в одном конце, из которого при нажатии на кнопку-сенсор вырывался небольшой язык пламени. Сначала я принял её за специфическую зажигалку, но пламя показалось мне слишком мощным, напомнив миниатюрный автоген — и не зря, при проверке оно с лёгкостью прожгло дыру в монете. А обнаружив посередине трубки вращающееся кольцо регулятора мощности — установленной на минимум, — я убедился, что это на самом деле оружие. Судя по всему, тот иномирец был из технологически высокоразвитой реальности, кто знает, какие ещё имевшиеся при нём штуковины не долетели до места неудачной посадки.

Миниатюрный огнемёт оказался мне весьма кстати — не только на случай чрезвычайных ситуаций, но от него можно было и прикуривать — только осторожно! — а в моей собственной зажигалке газ почти закончился. «Автоген» же явно работал не на газу, учитывая его размеры. Возможно, его принцип действия смогла бы определить Пакс, но я не стал демонстрировать ей свою находку. Все же я не совсем доверял миротворице из-за того, что она не помогла в бою с Хантером, несмотря даже на её присутствие в моём втором видении и подаренный пеленгатор — мотивы этого поступка тоже, кстати, оставались неясны. Может, у меня и разыгралась паранойя, но скорее всего Пакс и впрямь ведёт собственную игру — и не обязательно все её ходы будут мне на руку, так что дополнительный козырь в рукаве на всякий случай не помешает. Хотя я надеялся, что пользоваться им не придётся.

Глава 22. Ночёвка в борделе

Наконец к вечеру одиннадцатого дня пути наш отряд подъехал к воротам Саншайна. Дежурные стражники окинули нас мимолётными безразличными взглядами, но не стали останавливать, даже чтобы взять пошлину за въезд. Было непонятно, для чего тогда они вообще тут стоят. На улицах оказалось полно народа, причём многие явно бродили без особой цели, глазея по сторонам. Хотя, по моему мнению, смотреть особо было не на что, никаких достопримечательностей или архитектурных изысков. Несмотря на название, город не был особо солнечным или светлым и ничем принципиально не отличался от того единственного в этом мире городка, где я успел побывать. Разве что был больше размером, а в центре вместо замка располагался Храм Солнца.

На центральной площади перед Храмом был установлен большой помост, который я поначалу принял за эшафот. Но ни виселицы, ни колоды для рубки голов на нём не наблюдалось, как и каких-либо иных приспособлений для казней или пыток. Зато по углам стоял почётный караул из рыцарей в доспехах со стилизованным изображением солнца на нагрудниках. Такой же знак я видел на кирасе воина во втором своём видении, но у того солнце было чёрным, а не золотым.

— Кто это такие? — указал я на воинов.

— Темплары, — сообщил Расл. — Рыцари Храма.

— И что, они огнём и мечом убеждают всех стать солнцепоклонниками или пеплом? — поинтересовался я.

— Да нет, — отмахнулся Лорд Кроу. — Они, в общем-то, никого особо не трогают. Так, нечисть разную иногда истребляют по случаю. А вообще Орден был создан, чтобы противостоять вроде как грядущему нашествию Предвечной Тьмы.

— А какой-нибудь орден анти-темпларов, выступающих на стороне этой самой тьмы, существует?

— Не слыхал про такой, — пожал плечами Расл.

Надеюсь, чёрное солнце на доспехах темплара в моём видении не означает, что очередное дурацкое пророчество о конце света сбудется, и некая Предвечная Тьма таки вторгнется и победит. Впрочем, раз мы будем живы, то кто там одержит победу в противостоянии Света и Тьмы, совершенно без разницы. Цвета штандартов противников не играют роли, по сути у них мало отличий, и все они остаются на словах. Просто светлые прикрывают свои поступки рассуждениями о Справедливости и Всеобщем Благе, а тёмные оправдываются принципами Необходимости и Целесообразности. На деле добро и зло определяются только разделением людей на категории свой-чужой: кто на твоей стороне, тот хороший, а против, разумеется, отъявленные злодеи. Большинство людей, замороченные идеалистической пропагандой, на протяжении поколений вбивавшейся в мозги и уже засевшей на уровне подсознания, этого не осознают и пытаются стоять по одну из сторон баррикады, выстроенной из самообмана. Только некоторые прагматичные эгоисты прогуливаются за периметром враждующих военных лагерей, изредка постреливая по особо непонравившимся рожам с той или другой стороны и собирая трофеи.

Людскому стаду повезло, что прагматики по определению не могут объединиться в массу — на то они, то бишь мы, и эгоисты, чтобы быть каждый за себя и жить своим умом, а не сливаться в серую толпу, ведомую лидером или идеей. Хотя и светлые, и тёмные как раз и называют нас Серыми, считая, будто мы находимся между Светом и Тьмой, в Сумерках. Но мы не между, мы вовне, за гранью добра и зла. Понять это можно только самостоятельно, никого нельзя вывести за черту за руку — он тут же утопает обратно, часто в противоположный лагерь. Вероятно, так и случится с одним из темпларов, который свяжется с нашей компанией.

Хотя компания-то того и гляди распадётся, и все отправятся разными путями. Осталось только найти волшебника-телепортатора. Решено было отложить его поиски до утра, чтобы передохнуть с дороги, перед тем как отправляться вершить важные политические дела, которыми всё равно никто не стал бы заниматься на ночь глядя, — а заодно закатить прощальный банкет.

Первая таверна, в которой мы попытались остановиться, оказалась забита до отказа. В каждой комнате по несколько человек и даже все пригодные места на полу в питейном зале были зарезервированы для сна.

— Жертвоприношение, — развёл руками хозяин. — Паломников понаехало.

— Мы платим золотом, — сообщил я.

Кабатчик скривился как от зубной боли, но отрицательно покачал головой. Видимо, паломники толщиной кошельков не отличались. Но как выяснилось, Храм приплачивал владельцам постоялых дворов — немного, но покрывая убытки, — чтобы в праздник Жертвоприношения спальные места предоставлялись паломникам в ущерб неверующим — даже готовым сорить золотом. Разумеется, жадность хозяина таверны сдерживалась вовсе не порядочностью или религиозным рвением, а возможной карой — если паломники пожалуются, что их выгнали, разбираться с нарушителем договора явятся темплары.

Такая картина наблюдалась на всех постоялых дворах, наплыв паломников явно превышал возможности таверн и кабаков по размещению постояльцев даже в самых непрезентабельных условиях. Оттого и на улицах царило столпотворение — не нашедшие места для ночлега собирались бродить по городу до утра, чтобы на рассвете явиться на центральную площадь и узреть Жертвоприношение.

Этот ритуал по вере солнцепоклонников должен был отсрочить грядущее нашествие Предвечной Тьмы — до следующего года, когда всё повторится заново. Разумеется, логики в этом никакой не было, а услышав о сути обряда, я едва не свалился с седла от смеха, до того он оказался банален. Самую красивую девушку города — в роли которой выступала любая не слишком страхолюдная и не очень старая представительница женского пола — отдавали в жертву дракону. Нет, не Лорду Дракону, а обычному. Правда, поскольку драконам на причуды Жрецов Солнца было плевать, а девки им были не нужны, обряд они не посещали. Поэтому жертву отправляли через портал туда, где драконы вроде как ещё водились. Что происходило с девушкой дальше, никого не волновало — раз Предвечная Тьма всё никак не наступала, обряд считался эффективным, мол, жрецы свои функции выполнили, а дальше уже проблемы драконов.

— На самом деле девушек принимают к себе жрицы Храма Луны, — поведал Лорд Вулф. — У них договор с солнечными жрецами, и место телепортации находится неподалёку от лунного храма.

— Драконы в тех горах, правда, на самом деле водятся, — вставила Пакс. — Но им на этот ритуал хвост положить, а человеческие женщины не нужны. С Предвечной Тьмой они тоже контактов не имеют. Полагаю, обряд сохранился с тех времён, когда драконы были главенствующим видом разумных существ в этом мире, но, конечно, он сильно исказился.

— Прекрасно! Из-за дурацкого обычая, интересного только религиозным фанатикам, я теперь должен спать на улице?! — возмутился я. — Вот сейчас пойду и сам вместо Предвечной Тьмы жрецам так настану!..

— Вообще, я знаю одно место, где мы могли бы остановиться, — неуверенно протянул Люпус, потупив взгляд. — Но не уверен, что всех это устроит.

— Если там можно прилично пожрать, выпить и выспаться, то сгодится даже драконье логово, — махнул рукой я.

— Вот насчёт приличий могут возникнуть сложности, — пробормотал Волчий Лорд.

Вулф привёл нас к неприметному с виду зданию без какой-либо вывески. От окрестных домов его отличала только пристроенная конюшня. Пока мы ставили лошадей в стойла, конюхи как-то странно на нас поглядывали и подозрительно усмехались.

— Если хоть гвоздь из подковы пропадёт — голов не досчитаетесь, — предупредил я этих вороватого вида прохиндеев.

Но войдя внутрь здания понял, что причина ухмылок была в другом.

Первым, на что натыкался взгляд, были полуобнажённые и обнажённые женские тела — на развешанных по стенам гобеленах, в скульптурных изображениях и во плоти. Впрочем, последующие взгляды натыкались на то же самое.

— Люпус, и откуда ты знаешь об этом заведении? — протянула леди Вулф таким тоном, что её супругу оставалось только посочувствовать.

— Давно было. Заглянул однажды. Ещё до нашего знакомства, — промямлил он.

— Куда ты нас завёл? — возмутился Юникон.

— Мальчик, в этом месте с тобой наконец может произойти то, после чего тебя перестанут подпускать к себе единороги. Это бордель, — просветил его я.

— Да уж не монастырь, — хохотнул Сэвидж, вполне довольный местом предполагаемой ночёвки.

В отличие от Дика, я не горел энтузиазмом по поводу тесного общения с местным «обслуживающим персоналом». И дело было не только в Мирэ, даже не будь её, здешние девки моего внимания всё равно не удостоились бы. Я вовсе не моралист, просто слишком брезглив и самолюбив, чтобы снимать дешёвых подстилок, которыми пользовались все, кому не лень, и для которых все клиенты на одно лицо.

— Мы с Эшли немедленно идём искать волшебника, — заявила Мирэ.

— Ну, тогда я с вами, — вздохнул я. — Потому что для того, чтобы заставить сварливого старого хрыча, который в такое время уже наверняка лёг спать, вылезти из постели и сотворить портал, придётся приставить ему нож к горлу. А вы сами вряд ли на это пойдёте. Вас и в дверь-то не пустят.

— Сегодня темплары патрулируют город, на погром нагрянут, — предупредил Расл.

— Эх, давно я рыцарей не убивал, — я демонстративно потёр руки в предвкушении побоища.

— Да что вы так разволновались, — спокойно произнесла Пакс. — Никто не заставляет вас пользоваться всем спектром услуг этого заведения. Вполне можем просто поужинать и снять комнаты.

— И выпить, — напомнил я.

— Ну, лично я… — начал Сэвидж.

Договорить ему не удалось — впрочем, его планы и так были ясны, — поскольку в этот момент открылась дверь в соседнее помещение, и в комнату вплыла содержательница заведения. Чудом не застряв в дверном проёме, сия респектабельная мадам направилась прямиком к нам. При виде столь разношерстной компании её прежде елейная улыбка стала несколько нервной. Видимо, в многолетней практике бандерши это был первый случай, когда потенциальные клиенты заваливаются в бордель со своими девушками.

— Добро пожаловать, господа… и дамы, — немного неуверенно протянула она. — Желаете приятно провести время? Наши девочки с радостью выполнят любое ваше желание.

— Тогда пусть сгоняют за пивом и жратвой, — усмехнулся я. — А потом свалят с глаз подальше, чтоб не отвлекать некоторых, — я покосился на Сэвиджа, — от культурного отдыха в виде пьяного дебоша.

— Вы уверены, что пришли куда нужно? — нахмурилась бандерша.

— Ну не в Храм Солнца же идти, — пожал плечами я. — Там, поди, ни приличной выпивки, ни жратвы не найдётся. Знаю я этих святош — у самих брюхо по земле волочется, а как гости нагрянут, так сразу у них пост.

— Я вызову охрану, — пригрозила женщина.

— Зови, им тоже пивка нальём, чем больше народу, тем веселей, — махнул рукой я. — Да не волнуйся, мы платим за всё, даже за то, чем не воспользуемся.

Я вытащил из сумки горсть золотых монет. Мадам тут же решила, что клиент всегда прав, даже если с её точки зрения он идиот. Бандерша проводила нас в соседний зал — чтобы если появятся другие посетители, не перепугали их, — а девушки быстро накрыли стол.

Вопреки моим пожеланиям, некоторые из них всё-таки остались прислуживать, в надежде, что искушение окажется слишком велико для отказа. Я несколько раз пытался натравить их на Лорда Эшли, но выражение лица сидящей рядом с ним Мирэ заставляло девиц обходить Единорога стороной. Основное внимание они уделили Сэвиджу и не прогадали. Вопреки моим предупреждениям об уровне здешней медицины и распространённости дурных болезней, Дик в итоге удалился наверх в обнимку сразу с двумя гуриями.

Супруги Вулфы ушли спать ещё раньше, даже до того, как мы втроём — я, Расл и Сэвидж — принялись горланить песни — каждый свою, поскольку общих не знали. На эту какофонию сбежались было несколько возмущённых посетителей, но они отделались синяками и предпочли не нарываться на более веские доводы в пользу того, что Лорды имеют право отдыхать, как пожелают. В общем, можно сказать, что прощальный кутёж более-менее удался.

Глава 23. Через порталы

С утра улица оказалась наглухо запружена народом. В поток религиозной процессии удалось втиснуться с большим трудом, но двигаться против течения совершенно не представлялось возможным. Пришлось вместе с толпой паломников тащиться на главную площадь. По счастью, ближе к центру города улицы стали шире, и нам удалось выскользнуть из шествия, намеревавшегося обойти весь город прихотливо извивающимся маршрутом. Сакральный смысл сего действа, ежели таковой когда-то имелся, был давно и надёжно позабыт, а возможно, это была свежая придумка жрецов, позволяющая всем паломникам принять в ритуале хоть худо-бедно условное участие, поскольку большинство из них не могли увидеть даже сам непосредственный процесс жертвоприношения — площадь уже была до отказа заполнена их более везучими собратьями, успевшими вовремя занять места.

Несмотря на столпотворение, мы сумели пробиться в первые ряды, крупногабаритный «монгол» исполнял роль первопроходца, торя путь. Нескольких возмущённых бесцеремонным расталкиванием паломников при этом пришлось возвращать к догмам мира и всепрощения с помощью кулаков, выбивая дух злословия вместе с сознанием.

Конечно, рвались к помосту мы вовсе не для того, чтобы вблизи пронаблюдать за Жертвоприношением — на что там смотреть-то, подумаешь, девицу в портал затолкают. Нас интересовал сам портал, а точнее тот, кто его будет открывать — разумеется, для этой цели жрецы пригласили лучшего специалиста среди местных волшебников. Как выяснилось, даже не одного, а с тремя помощниками-учениками.

Жрецы усердно по очереди завирали пастве о грядущем нашествии Предвечной Тьмы и роли творимого ритуала в предотвращении оного вторжения из Запределья. Роль драконов, которым жертва вроде как и предназначалась, старательно замалчивалась — видать, не сумели придумать ничего внятного и доступного пониманию простонародья, а может, увлеклись самовосхвалениями. Впрочем, паства благоговейно внимала, то ли не замечая нестыковок, то ли привычно списывая все сомнения на «дьявольские» происки, смущающие души и разум правоверных.

Меня же занимал вопрос, являются все эти паломники фанатиками или просто идиотами — от ответа зависело насколько легко удастся устроить свою жизнь в этом мире. Как говорится, среди дураков и полудурок за гения сойдёт. А вот истово верующие всегда стремятся из инакомыслящих выбить ненужные мысли вместе с мозгами. Для решения задачи не хватало данных о численности населения региона — то бишь, припёрлись паломники только из близлежащих окрестностей или со всей страны. Если пришли издалека — точно фанатики, но не слишком многочисленны в расчете на территорию. А если местные — значит, просто оболваненные простофили, в сущности безвредные. В общем-то, оба варианта в итоге выглядели вполне приемлемыми.

Странно, что поблизости не бродили Всадники Бури, набирая рекрутов для борьбы с авангардом Предвечной Тьмы. Или иномирцев таковыми не считали и пытались истреблять их по иным причинам? А может, Буреносцы просто расходились во взглядах с солнцепоклонниками по принципиальным вопросам, не в силах решить, кто главнее — Солнцеликий или Громовержец. Если так, я бы с удовольствием понаблюдал за локальной войной темпларов против Всадников Бури с применением магии массового поражения — только, чур, наблюдал бы через телескоп или хоть хрустальный шар, откуда-нибудь с позиции удалённой дислокации. Чем больше святых вынесут вперёд ногами, тем больше грешникам простора для манёвров. Впрочем, надежды на это мало, раз святоши до сих пор не устроили даже тотального истребления некромантов и чернокнижников, то и междоусобицу вряд ли затеют.

Проповедь жрецов казалась бесконечной, они на разные лады мусолили одну и ту же тему, красочно расписывая деяния ордена по предотвращению наступления Предвечной Тьмы. По всему выходило, что какие-либо крупные активные действия предпринимались в последний раз больше века тому назад, да и то было столкновение с представителями условно враждебной конфессии почитательниц Луны. Видно, после этого и был заключён мирный договор, в результате которого мнимые жертвы отправлялись не к драконам, а к лунному Храму. Видать, воинствующие феминистки-паладины оказались не по зубам темпларам — возможно, бравые воины Солнца убоялись быть сбитыми с пути истинного коварными дочерями Луны и предпочли откупиться. А может напротив — были повержены и наголову разбиты в ходе разнузданной оргии, после чего Храмы стали «дружить домами». Как там было на самом деле, история умалчивает.

В остальном бредни жрецов сводились к перечислению предвестий грядущего конца света, к которым причислялись любые неординарные события — в некоторых из них безошибочно распознавались «прорывы» из других миров, крупные, но неудачные. Например, падение чуть ли не эскадрильи самолётов — чем ещё могли быть «большие стальные птицы, при ударе оземь полыхавшие пламенем»? Также в перечень входило выпадение кровавых дождей, оплавленных кусков металла и появления жутких тварей, мгновенно по прибытии в новый мир подыхавших. Разумеется, все подобные события якобы случались незадолго до очередного Жертвоприношения, а после сразу резко прекращались — наглому вранью способствовало отсутствие записей и невозможность сверки дат. Также перечислялись многочисленные вариации того, что случится с людьми, ежели Предвечная Тьма всё же прорвётся в мир. Версии сильно различались и часто были несовместимы из-за противоречий, призванные исключительно устрашить верующих и вызвать поток благодарностей жрецам, которые от всех этих ужасов народ оберегают. В общем, на фоне солнцепоклонников Иоанн Богослов со своим «Апокалипсисом» выглядел прямо-таки добрым сказочником.

Наконец очередной оратор захлопнул орало, и на помост вывели условную Деву. На такой статус она могла претендовать только в соответствии с директивой местной верховной власти, коей являлись сами жрецы. Выглядела она за тридцать — хотя в средневековье продолжительность жизни не отличалась длительностью, и старели рано, так что на самом деле дама запросто могла оказаться много моложе меня — и красотой не блистала. Впрочем, если бы она нормально оделась, сделала причёску и наложила макияж, то показалась бы довольно симпатичной. Но жрецы облагородить внешность Жертвы не стремились — возможно, опасаясь, что юную красавицу от драконов кто-нибудь может вздумать спасти, а потенциальных героев следует оберегать от соблазна попытаться всё испортить.

За дело взялся волшебник — седобородый старец в вычурном балахоне, расшитом золотыми звёздами. Скорее всего, вырядился он так исключительно на публику — во всяком случае, я на это надеялся, поскольку мы намеревались воспользоваться его магическими умениями, а доверять свои жизни балаганному фигляру совсем не хотелось. Он вышел в центр помоста и принялся посохом чертить в воздухе светящиеся линии, что-то бормоча при этом себе под нос. Линии постепенно складывались в узор, напоминающий сеть, какую мог бы сплести увлекающийся авангардизмом паук-шизофреник. От вида этих геометрических диспропорций у меня началась лёгкая мигрень.

Наконец, с негромким хлопком на месте узора возник портал — висящий в воздухе овал, овеянный по контуру дымкой, через который было видно совсем другое место. Волшебник махнул своим ученикам, и они обступили портал с трёх сторон, нацелив на него свои посохи — поддерживая стабильность прохода. А сам старик сошёл с помоста, с явным намерением отправиться домой. Его планы столкнулись с препятствием в нашем лице.

— Верховные Лорды со свитой, — сообщил я сопровождавшим волшебника темпларам. — Дело государственной важности.

Мои спутники подтвердили свои полномочия, продемонстрировав перстни-печатки с фамильными гербами. Темплары с подозрением покосились на оказавшиеся в угрожающей близости от их носов кулаки — в случае Сэвиджа кулак был с оттопыренным средним пальцем, видимо, чтобы привлечь максимум внимания к надетому на него кольцу. Судя по тому, какую зверскую рожу скорчил рыцарь, жест был универсален во всех мирах. Будь храмовник не при исполнении обязанностей, титулованный обидчик наверняка не досчитался бы пары зубов, а может, и чего посерьёзней. Но дисциплина победила, и наглость Сэвиджа осталась безнаказанной, темплары покорно вернулись на помост.

Перед волшебником толпа расступалась без дополнительных мотиваций грубой силой, а жилище кудесника располагалось совсем рядом — окна его выходили на площадь.

— Куда вам нужен портал? — осведомился волшебник.

— Нам нужно три портала, — поправил его Расл.

— Тогда некоторым придётся подождать, — покачал головой старик. — Открывать подряд столько переходов мне не по силам. И каждый будет стоить по пятьдесят золотых.

— А фут стали в брюхо? — выдвинул контрпредложение я.

— Молодой человек, где вас учили так торговаться?

— Там никто не выжил, — уверил я.

— Мда… Ну, на оптовый заказ могу сделать скидку, — протянул волшебник. — По сорок золотых.

— Расписка устроит? — поинтересовался Люпус. — На пятьдесят золотых. С печатью Верховного Лорда.

Учитывая шаткую политическую ситуацию и назревающую войну, векселя Верховных Лордов скоро будут годиться разве что для того, чтобы ими подтереться. Впрочем, волшебник об этом не знал и согласился. Возможно, ему повезёт, и он успеет обналичить чек до начала боевых действий.

Я бы предпочёл, чтобы старик настаивал на оплате наличными. Нужная сумма имелась только у меня. Раслу я бы телепорт оплатил — а Люпус потом из Вороньего Гнезда к себе перенестись мог. Единорог же в союзе с Воронами не состоял. И тут одно из двух — либо он продолжает путь своим ходом, а я увязываюсь следом, либо одалживает у меня денег и тогда уж наверняка из чувства порядочности окажется вынужден пригласить меня в замок. В любом случае я оставался бы неподалёку от Мирэ. Ну и кто, спрашивается, Вулфа за язык тянул с его векселями? Волчара позорный, одним словом.

Оказалось, что процесс создания портала не ограничивается маханием посохом. Попросту для ритуала все настройки были сделаны заранее. Захоти я, к примеру, попасть в опочивальню принцессы, волшебник мне в этом помочь бы ничем не смог. Телепортация во дворец была доступна только для особ королевской крови, да и то в специально отведённое для этого место — от несанкционированного проникновения дворец защищало волшебство. То же самое касалось и замков Лордов, так что самозванцам ничего не светило. А ключом к открытию портала служила кровь — то есть, всё основывалось на той же пресловутой симпатической магии.

Площадка для телепортации — круглая каменная плита с выбитыми многочисленными рунами — располагалась во дворе замка Вулфов между двумя крепостными стенами — на случай, если одного из представителей рода захватят враги и попытаются вторгнуться через портал. Через телепортационное окно я разглядел и пару стражников с арбалетами. При виде Люпуса с супругой они опустили оружие и вытянулись по стойке «смирно».

Вместе с четой Вулфов отправилась Пакс — в качестве советника по тактике, а заодно и передвижной артиллерии, если всё же решит принять в грядущей войне с Драконом непосредственное участие. Я подозревал, что миротворица также выполняет роль гаранта того, что Волки не забудут об обещанной Сэвиджу поддержке в его претензиях на львиный трон. Впрочем, мотивы самой Пакс оставались весьма туманны. Но это всё уже не мои проблемы.

Следующий портал предназначался Юникону и Мирэ. «Монгол» получил расчет и тут же нанялся на службу к Сэвиджу, став первым солдатом в армии будущего Лорда Льва. Меня, естественно, тоже с собой не звали.

— Ещё увидимся, — полувопросительно протянул я.

— И не мечтай, — отрезала Мирэ, шагнув в портал под руку с Эшли.

— А вас, господа, я переправлю, когда вернутся мои ученики, — сообщил волшебник.

— Тогда пойду их потороплю. Заодно попробую истребить орден темпларов, — угрюмо процедил я.

— Тебе помочь? — тут же предложил Сэвидж. — Или тебе просто жить не хочется и это такой экстравагантный способ суицида?

— Вот только попробуй заикнуться, что не стоит так переживать из-за девушки и что, мол, найду другую, — предупредил я.

— И не собирался, — пожал плечами Дик. — Я хотел предложить тебе вместо темпларов на замок Львиного Лорда напасть.

— Эгоист, — одобрительно хмыкнул я. — Но всё ж таки я пойду своим путём.

Распрощавшись с приятелями, я вновь вышел на площадь. От моей мрачной физиономии народ шарахался не хуже, чем от балахона волшебника. Оцепление темпларов было довольно редким, так что на помост я попал без труда. Жертвоприношение уже близилось к завершению, Дева благополучно пребывала по ту сторону портала, а жрецы хором что-то распевали. Кидаться меня хватать храмовники не спешили, опасаясь потасовкой нарушить торжественность момента.

Я снял шляпу и театрально поклонился толпе.

— Возрадуйтесь, добрые люди! — провозгласил я. — Известный драконоборец сэр Джестер прибыл в ваш город, дабы прекратить во веки веков мерзкое поклонение чудовищным ящерам и спасти ваших жён, сестёр и дочерей от участи стать жертвами в проклятом ритуале.

Толпа зароптала. Темплары схватились за мечи. Жрецы таращились на меня выпученными глазами.

— Счастливого наступления Предвечной Тьмы! — пожелал я напоследок и сиганул в портал.

Телепорт за моей спиной тут же захлопнулся — видимо, аколиты от неожиданности потеряли над ним контроль. Это и к лучшему — темплары не смогут за мной последовать.

* * *

Я оказался на широком карнизе посреди крутого горного склона. Тропинка вниз была настолько обрывиста, что и горные козлы могли бы поломать на ней ноги. А я так и вовсе далеко не горец. Путь к вершине выглядел более приемлемо, но километрах в пятнадцати вверх просматривалось начало границы вечных снегов. Температура была соответствующая — хладнокровным ящерам тут делать явно нечего. Впрочем, я вовсе и не намеревался открывать сезон охоты на драконов. В Храм Луны — которого поблизости не наблюдалось — я тоже не собирался. Разве что с целью погреться.

Хотя может правда плюнуть на всё, прикинуться глухонемым идиотом и податься к жрицам садовником? Сколько раз в шутку грозился в монастырь уйти — в женский, а тут и шанс подвернулся. Уж там обширное поле деятельности, не паханное, не сеянное…

Я и сам не знал толком зачем вообще прыгнул в портал. Взбрело в дурную башку, вот и сиганул. В принципе, мне нет особой разницы, где в этом мире пребывать, но оставшись в городе точно нарвался бы на бойню с темпларами и сложил буйную головушку.

Что делать дальше, я не имел ни малейшего понятия. Альпинизм никогда не входил в число моих хобби, да и нужное снаряжение у меня отсутствовало. Единственная проходимая тропа предположительно вела к Храму Луны, но терзали сомнения, что там меня вряд ли встретят с распростёртыми объятьями. Лучше уж подождать, пока жрицы сами явятся — с небольшой группой будет проще договориться.

Скрасить ожидание беседой не вышло. Жертвенная Дева застыла неподвижно, уставившись в одну точку, и пребывала в полной прострации. Видимо, перед ритуалом её чем-то опоили, чтоб не вздумала в неподходящий момент взбрыкнуть. Так что я поудобнее уселся на сумки с золотом, поглубже завернулся в плащ и задремал.

Задрыхнуть в ожидании потенциального противника вовсе не было тактической ошибкой. Сидя невозможно глубоко заснуть — многие вообще не способны спать сидя, хотя это крайне полезный навык, прямо незаменимый для долгих путешествий верхом или на лекциях в институте, — а из лёгкой дремоты вырывает любой посторонний звук, — но только именно посторонний, постоянный равномерный шум ничуть не мешает.

Передвигаться бесшумно Жриц Луны точно не учили. Не то чтобы они топали как стадо слонов, но звука шагов хватило, чтобы меня разбудить. Паладинов было трое, — а то, что они именно воительницы (или, во всяком случае, считают себя таковыми) сомнений не вызывало. Впрочем, их боевые навыки пока оставались под вопросом — о ножны не спотыкаются, и то ладно. Старшая шла впереди, ещё две держались по бокам и чуть позади.

Предводительница комплекцией была просто вылитая валькирия, любой викинг пришёл бы в восторг от возможности её облапать. Хотя на мой вкус наблюдалась некоторая чрезмерность объёмов, хоть и в нужных местах, — но всё же слишком. Другая напротив отличалась излишней стройностью — проще говоря, была плоской, как доска. А вот пропорции третьей как раз попадали в меру золотой середины. Пожалуй, в другое время и при других обстоятельствах я бы проявил повышенный интерес к налаживанию с ней самого тесного знакомства, тем более что всегда был неравнодушен к рыжим. Впрочем, будь я лет на пять моложе, то не обошёл бы вниманием и «валькирию».

— Ты кто такой и откуда тут взялся? — задала банальный вопрос предводительница.

— Полагаешь, моя биография в данный момент является наиболее актуальной темой на повестке дня? — осведомился я. — И вообще, по правилам гостя следует сначала напоить, накормить, спать уложить, а потом уж расспрашивать.

Дамы поняли меня как-то превратно, возможно, посчитав слово «спать» эвфемизмом и решив, что я покушаюсь на их девичью честь, которую они готовы отстаивать с оружием в руках.

— Действительно, неважно, кто ты, — согласилась «валькирия». — Любой мужчина, пришедший сюда, должен умереть.

Ситуация усложнилась. Конечно, справиться с тремя противницами для меня не составило бы большого труда — особенно учитывая полученный от Сэвиджа стреломёт, — но убивать или даже ранить женщин мне претило. Вот только помирать без сопротивления тоже не хотелось. Оставалось уповать, что удастся их разоружить и продолжить столь неудачно начавшиеся переговоры.

Атаковали «валькирия» и худышка вдвоём, третья оставалась в резерве. Это было с их стороны ошибкой — отразить три меча разом я не сумел бы при всём желании. С другой стороны, им требовалось бы очень чётко координировать свои действия, чтобы не мешать друг другу, что достигается только долгой практикой. По счастью, мне не привыкать биться против двоих противников одновременно, и притом я одинаково хорошо владею обеими руками.

Чтобы парировать прямой рубящий удар сверху нужно обладать недюжинной силой. То, что в данном случае атаковали женщины, не играло решающей роли — в замах вкладывает не столько сила, сколько вес. Обычно такие удары просто отводятся в сторону. Я подставил мечи так, чтобы клинки противниц угодили точно в захват между лезвием и мечеломом, и резко двинул руки в стороны, поворачивая при этом запястья. При ударе сверху запястье напряжено и находится в одном положении, а инерция замаха не позволяет вовремя среагировать, так что рукояти буквально вывернуло из ладоней девушек. Всё же женские пальцы не годятся для удерживания эфеса меча — и им в этом повезло, мужчина получил бы вывих запястья.

Я легонько хлопнул «валькирию» плоской стороной клинка по бедру и демонстративно отступил, предлагая паладинам поднять оружие и попытаться повторить. Конечно, второй раз тот же приём бы не прошёл, я надеялся только на здравый смысл девушек — должны же они понимать, что я мог бы их убить.

— Спарк, разделайся с ним, — приказала «валькирия» остававшейся в резерве воительнице.

Что ж, подставить вместо себя под удар другого — тоже проявление здравого смысла.

Рыжеволосая воительница выхватила меч. По клинку пробегали какие-то подозрительные блики. Неужто опять волшебный клинок? Что ж, вот и проверю заверения Инса, что мои новые мечи могут выдержать два-три столкновения с «драконьим когтем».

Я закинул один меч в ножны, как бы уравнивая этим шансы, и небрежно поклонился.

— Потанцуем, дорогуша, — усмехнулся я.

Она не ответила, а молча сделала выпад. Я легко парировал, намереваясь отвести клинок вверх и перехватить руку противницы. Но как уже случалось прежде, волшебный меч с лёгкостью преодолел преграду из честной стали и достиг цели. Нельзя верить тараканам-переросткам! Инс то ли соврал, то ли переоценил укрепляющую лезвия мечей магию, но я остался с жалким обрубком клинка в руке, а «драконий коготь» проделал дырку в моём левом боку. Хорошо хоть я успел отклониться в сторону, и лезвие не задело жизненно важные органы, а с моей регенерацией даже сквозная рана не намного страшнее царапины.

Я потянулся и ухватил противницу за руку, сильно сжав её запястье. Она скривилась от боли, и я уже рассчитывал, что вот сейчас она разожмёт пальцы, — а тогда уж, без магического оружия, она мне не противница. Но в следующий миг меня будто током ударило.

Как я ненавижу волшебные мечи! — успел подумать я, прежде чем потерял сознание.

Интерлюдия 3. Мирэ и Единорог

1. Замок Единорога

Когда Мирэ с Эшли шагнули на телепортационную площадку в замке Единорогов, их встретили вооружённые стражники. Впрочем, узнав сына Лорда, арбалеты они сразу опустили.

— Хорошо, что с нами нет Джестера, — вздохнула девушка, качая головой. — Он мог сейчас заявить солдатам, что они поспешили опускать оружие, ведь на самом деле ты пленник, и нас тут же расстреляли бы.

— Зачем ему могло понадобиться говорить подобное? — вскинул бровь Эшли.

Мирэ пожала плечами.

— Он находит подобное смешным. — Очередной вздох. — Ладно, зря я его вспомнила. Лучше забыть, как о дурном сне. Хотя ты бы поговорил с солдатами насчёт того, что стоит сначала убедиться в миролюбии гостей, а уж потом переставать в них целиться.

— Будь здесь Джестер, моя госпожа, они бы и не перестали. Но так как вы… ты дама…

Лорд засмущался и замолчал, хотя желал бы осыпать спутницу цветистыми эпитетами. Прекрасная, блистательная, очаровательная, великолепная, богоподобная… нежная роза и свирепая львица одновременно… путеводная звезда, озаряющая своим дивным светом этот грешный мир… Но все эти слова остались только в мыслях юного Единорога.

— И что, из-за этого я не могу быть опасна? — фыркнула Мирэ, возмущённо глядя на юношу. — Между прочим, я владею магией и могу их всех поджарить за несколько секунд!

Тот покорно склонил голову.

— Разумеется, миледи. Но, всё же, для них было бы странно ожидать нападения со стороны настолько прекрасной молодой дамы, одетой как благородная леди, а не волшебница, да ещё и прибывшей в сопровождении сына Лорда.

— Убедил, — кивнула девушка. — Кстати, вам придворная волшебница не нужна?

Эшли замялся. Меньше всего на свете ему хотелось отказывать своей прекрасной даме, но выбора не было.

— Кхм… К моему великому сожалению, у нас уже есть маг, а у миледи, увы, нет необходимого знака, разрешения от гильдии. Но она может гостить в замке столько, сколько ей будет угодно, — поспешил добавить Единорог с робкой надеждой в голосе. — Я… я буду очень счастлив, если она соизволит…

— Эй, я же говорила, — улыбнулась Мирэ. Милый мальчик. Симпатичный, воспитанный. Жаль, что ещё настолько юный… — Не нужно разводить придворных куртуазностей. А за предложение спасибо, останусь с удовольствием. Но только на несколько дней, не более. Не хочу тебя обременять.

Опустившись на одно колено, Эшли поцеловал руку девушки.

— Нисколько, моя госпожа. — Серые глаза искрились радостью и восхищением. — Я готов исполнить любое ваше желание.

Мирэ покачала головой.

— Тогда встань. — Юноша беспрекословно подчинился. — А теперь скажи, есть ли где-нибудь поблизости школа магии, где можно получить «необходимый знак» и немного подучиться? Хотя вообще, я бы предпочла податься к некромантам…

— Моя госпожа! К личам?! — ужаснулся Юникон. — Но зачем?! Это же…

— Почему сразу личи? — перебила девушка, нахмурившись. — Просто некроманты.

— Нет-нет, миледи. Все некроманты или становятся личами, или уходят за Порог, в Предвечную Тьму. Это известно всем.

Девушка только пожала плечами. Мало ли что там всем известно. Общественное мнение далеко не всегда соответствует действительности.

Самолично проводив Мирэ до её покоев в гостевом крыле замка, юноша, не переставая рассыпаться в извинениях, сообщил, что сейчас, увы, должен оставить свою гостью, дабы поговорить с отцом, но потом обязательно вернётся и покажет ей замок и окрестности. Заверив сына Лорда Единорога, что нисколько не обижена, и что будет ждать новой встречи, девушка принялась обустраиваться на новом месте.

В дверь постучали на закате. Открыв дверь, Мирэ улыбнулась, однако стоявший на пороге мужчина был далеко не Эшли. Старше, выше, крупнее. Расшитая золотом одежда и висящий на поясе меч в богатых ножнах однозначно говорили о том, что гость не принадлежит к числу слуг.

— Ого, не ожидал, что мой братец может подцепить такую девицу, — с ухмылкой заявил он, шаря взглядом по телу девушки. — Чем же он тебя зацепил, крошка? Золотом или титулом?

В мыслях девушки промелькнуло несколько эпитетов, с переводом которых магия не могла справиться, но решив, что не стоит сходу настраивать против себя одного из сыновей Лорда, вслух сухо ответила:

— Вы ошибаетесь, милорд. Мы с Эшли просто друзья. Он пригласил меня несколько дней погостить в замке. Но если вы находите это неуместным, я могу уехать на рассвете.

— Друзья? — Тот издевательски рассмеялся. — А братец так запинался и краснел, когда про тебя говорил, что я уж думал, мальчонке довелось, наконец, познать женщину. А ты, значит, тянешь время и набиваешь цену? Зря, надо было ловить момент. Он бы наверняка согласился на тебе жениться после первой же ночи. А теперь отец ему такой глупости не позволит.

— Попрошу воздержаться от оскорбительных замечаний, — всё также холодно отозвалась Мирэ. — Иначе…

— Иначе что? Ты, никак, мне угрожаешь? Мне, наследнику великого Лорда? За это ты отправишься в темницу. Но сначала я попользуюсь тем, что так и не досталось моему братцу.

С этими словами наследник Лорда Юникона схватил девушку за руку и поволок к кровати. Толкнув на расшитое прихотливыми узорами покрывало, уже было протянул руку, чтобы сорвать платье… Но вместо этого получил зелёный энергетический шар, который, врезавшись прямо в грудь, отшвырнул мужчину к стене.

— За это ты умрёшь медленно и мучительно, ведьма, — прошипел он, поднимаясь.

Тело наследника Лорда начало меняться. Лицо вытянулось, зубы заострились, пальцы удлинились и на них появились когти, а кожа загрубела и приобрела бурый оттенок.

— Кто… что ты такое? — изумлённо выдохнула Мирэ.

— Твоя смерть, — злобно прошипело чудовище. — Я…

Его речь прервал очередной энергетический шар, врезавшийся прямиком в морду. Монстр взвыл от боли и попятился, а девушка, ободрённая успехом, продолжила метать «файерболлы». Издавая вопли и распространяя вонь палёной шкуры, существо ретировалось за дверь.

Быстро собрав свои вещи, Мирэ отправилась на поиски Эшли, намереваясь сообщить о случившемся и убраться из замка как можно скорее.

— Его Светлость изволит почивать, — с поклоном сказал отловленный в коридоре слуга в ответ на требование девушки отвести её к младшему сыну Лорда. — Если милорд изволит вас принимать у себя, то пошлёт за вами.

— Я тебе не трактирная девка для утех, — зло прошипела Мирэ, создавая на ладони очередной энергетический шар. — Быстро веди меня к Эшли, пока я тут всё не спалила зелёным пламенем.

Нервно сглотнув, потерявший с перепуга дар речи слуга молча кивнул и шустро засеменил по коридору. Девушка последовала за ним.

— Мой брат хотел тебя изнасиловать, а потом превратился в монстра? — Изумлению Эшли не было предела. — Невероятно!

— Но факт, — мрачно отрезала девушка. — Можешь не верить, моё дело предупредить. Я немедленно отсюда ухожу.

— Моя госпожа, прошу тебя. — Юноша позволил себе коснуться её руки. — Не нужно так волноваться. Мы немедленно пойдём к моему отцу, он разберётся…

В этот момент со двора раздались крики, звон мечей и чей-то хохот.

— Я должен пойти туда! — Юникон выхватил рапиру. — А вас, миледи, я попрошу…

— Только попробуй! — прошипела и без того разозлённая Мирэ. — Я иду с тобой, и это не обсуждается!

И прежде, чем Эшли успел ответить хоть слово, она быстрым шагом направилась в сторону шума. Юноша бросился следом.

— А вот и мой неказистый потомок с подружкой пожаловали, — прогремел чей-то громогласный голос. — Где же твои старшие родичи? Зови всех. Как говорил один мой знакомый иномирец, — я вас породил, я вас и убью!

— Хантер! — изумился Эшли. — Как ты проник в замок?!

— Да ты, видать, не только хиляк, да ещё и умишком слаб, — покачал головой Охотник. — Говорил же, я — первый из рода Единорогов. Это мой замок! Я его построил!

— Ту тварь, которая приходила ко мне под видом одного из Юниконов, тоже ты подослал? — не предвещающим ничего хорошего тоном осведомилась Мирэ, буравя Охотника горящим взглядом.

Её слова удивили Хантера.

— Чего? Тут у вас ещё и перевёртыши завелись? Тьфу, нечисть, придётся теперь всех слуг перерезать, чтоб проклятый допельгангер среди них не спрятался.

— Что здесь творится? — раздался властный голос. — Я, Лорд Юникон, приказываю немедленно…

— Ты не Лорд, — оборвал Хантер, нахмурившись. — Свою кровь я чую. Она есть даже в этом, — он отвесил кивок в сторону Эшли. — Всего несколько капель, но всё же. А ты… ты вообще не человек!

Тот, кто выдавал себя за Лорда Единорога, бросился на Охотника, на ходу меняясь, превращаясь в такое же существо, какое напало на Мирэ.

— Целый выводок доплеров, — сплюнул Хантер. — Вовремя я пришёл.

Он взмахнул волшебным мечом, рассекая допельгангера пополам.

— Убить здесь всех! — прокричал Охотник. Ему отозвались нестройные одобрительные крики и шипение.

В неровном мерцающем свете редких факелов Эшли и Мирэ наконец сумели рассмотреть тех, кто пришёл в замок вместе с Хантером. Среди них были существа двух видов — гориллообразные волосатые дикари с дубинами и чешуйчатые люди-ящерицы с мечами, напоминающими гигантские двузубые вилки.

— А эти — тоже твои потомки? — не удержалась от комментария Мирэ. — Ты ещё и предок всех обезьян?

— Умолкни женщина, — бросил Охотник, смерив девушку презрительным взглядом. — Иначе сейчас отправишься к своим предкам.

— Ты смел угрожать леди! — возмутился Эшли, выступая вперёд и принимая стойку. — Я вызываю тебя на поединок!

Хантер хмыкнул.

— Глупый щенок.

На сей раз он не стал применять магических приёмов с раздвоением, посчитав, что с таким противником справится и без дополнительных ухищрений. Юноше удалось отразить или отвести в сторону несколько выпадов своего предполагаемого предка и даже слегка ранить противника, оцарапав ему плечо.

— Туше! — воскликнул Эшли.

— Тут тебе не фехтовальный зал! — расхохотался Охотник, обрушивая на него могучий рубящий удар.

Юникон успел подставить рапиру, но не сумел отвести вражеский меч в сторону. Вся сокрушительная мощь пришлась на узкое лезвие клинка, и сталь не выдержала. Сражайся противники обычным не магическим оружием, рапира оказалась бы сломана ещё раньше.

Эшли с изумлением уставился на обломок, оставшийся у него в руке, а Хантер снова расхохотался — похоже, он уже заранее начал праздновать успех нападения на замок.

— Хантер! — выкрикнула Мирэ.

— Чего тебе? — на секунду отвлёкся Охотник, не опасаясь атаки со стороны обезоруженного противника.

Вместо ответа девушка швырнула в него энергетический шар, который Хантер отразил своим клинком. Под непрекращающимся обстрелом Охотник был вынужден отступить. Хоть ему и удавалось пока отбивать все файерболлы, всего один, достигший цели, мог принести немало вреда, к тому же, отражая энергетические шары, он оставался открыт для атаки со спины.

— Сваливаем отсюда, — заявила Мирэ, потянув Эшли за рукав.

Юноша упирался.

— Нет! Я не могу позволить этому мерзавцу захватить наш замок! Мои отец и брат…

— Место твоих отца и брата заняли какие-то оборотни-перевёртыши, — твёрдо оборвала его девушка. — Хантера ты одолеть не сможешь. К тому же он не один, а с целой армией. А я не смогу кидаться файерболлами всю ночь, я уже чувствую, что с ног валюсь от усталости, магия очень сильно утомляет. Нам нужно бежать.

Несколько секунд Эшли колебался, но потом всё-таки кивнул.

— Хорошо, госпожа, пускай будет по-твоему. Но нам нужно незамедлительно отправляться к королю! Сообщить ему о допельгангерах и Хантере. Я ведь теперь наследник титула, — его голос странно дрогнул, — и мой долг…

Юноша осёкся.

— Не думай об этом пока, — попыталась улыбнуться Мирэ, желая подбодрить несчастного. — Нам нужно спешить. Постараемся взять лошадей и, если удастся, припасы. До королевского замка далеко?

— В лошадях нет нужды, миледи. — Глубоко вздохнув, Эшли постарался взять себя в руки. — До дворца Его Величества мы можем добраться с помощью телепорта.

— Где мы сейчас мага найдём?!

— Маг не нужен, миледи. В телепорт заложено несколько порталов на экстренный случай, нужно только активировать.

— Значит, бежим к телепорту, — решила Мирэ. — А что случилось с твоей рапирой? Я думала, это один из «драконьих когтей», и её нельзя сломать.

Эшли тяжело вздохнул. Серые глаза совсем потухли.

— Увы, моя госпожа. Как выяснилось, принадлежавший нашему роду «драконий коготь» теперь находится у того мерза… у Хантера. А рапиру я выковал сам, по тому же рецепту, по которому драконы ковали «когти». Но получилось, очевидно, не так хорошо…

Слова юноши удивили Мирэ, но все расспросы она решила оставить на потом.

Подойдя к телепортационной площадке, Юникон, порезал ладонь ныне бесполезным обломком рапиры и окропил своей кровью один из столбиков на углу каменного прямоугольника. В центре каменной плиты раскрылось окно телепорта во двор королевского замка. Взявшись за руки, Мирэ и Эшли шагнули в портал.

2. Обретение союзника

— Ваше Величество, — низко поклонился Юникон, приблизившись к трону, — я пришёл к вам, дабы смиренно просить о помощи. Мои родственники убиты, а замок захвачен узурпатором, заявляющим, что он — основатель нашего рода.

— Это очень необычная ситуация, — задумчиво промолвил король — представительный мужчина средних лет с едва заметной сединой в волосах. — Впервые один из Великих Лордов, — а вы ведь теперь формально являетесь правящим Лордом? — Эшли судорожно кивнул. — Впервые Великий Лорд обращается за помощью к королю. Прежде Лорды всегда решали внутренние дела, не вмешивая в них корону. Нужно разобраться в ситуации, а уж тогда что-то решать…

Эшли принялся подробно излагать все события, произошедшие с момента его возвращения в родовой замок, а также предшествовавшую встречу с Хантером.

— Смутные времена наступают, — печально вздохнул король. — Я так надеялся, что при моём правлении подобного не случится. Баланс сил нарушен и грядёт большая война…

— Дорогой муж, — стоящая подле трона королева — рыжеволосая дама с благородными чертами лица, вдвое моложе короля — склонилась к супругу, — молодой Лорд — твой вассал, его отец приносил тебе присягу и уверена, он последует примеру родителя, едва только вступит во владение наследством. А что касается узурпатора…

— Да, но как поступят другие Лорды, если я вмешаюсь? — возразил король. — Этот Охотник ведь заявил, что он — прародитель рода, и мы не можем доказать обратное. А значит, его претензии на титул более законны, чем у юного наследника.

— Лорды разобщены, — напомнила королева. — Ворон и Волк разорвали союз с Драконом и поддерживают узурпатора на трон Льва. Если Вепрь и Орёл поддержат своего союзника, начнётся большая война Лордов и им будет не до Единорога, который всегда держался в стороне.

— Хантер говорил, что служит Дракону, — встрял Эшли.

— Но тогда выходит, коалиция разбита натрое, — заметил король. — Возможно, нам следует подождать и посмотреть, как будут разворачиваться события. Безусловно, милорд Единорог, я готов поддержать вас, но только после того, как ситуация стабилизируется. Объявлять войну сейчас, когда котёл политических страстей и без того близок к точке кипения, определённо не лучшее решение. Я направлю вотум протеста в замок Единорога и призову этого Хантера ко двору… А там… Быть может, вы решите дело поединком?

— К несчастью, Ваше Величество, мне вряд ли удастся одолеть узурпатора в честном бою, — понурился Эшли. — Я уже пробовал и… Мой волшебный меч сломался.

— Один из «драконьих когтей»? — изумилась королева. — Сломан?

— Нет-нет, — всплеснул руками Эшли. — «Драконий коготь» нашего рода был утерян… Я нашёл в нашей библиотеке рецепт их изготовления и попробовал выковать клинок сам. Но Сильверстрайп Хантера сломал мою рапиру.

— Ты выковал волшебный меч?! — хором воскликнула королевская чета.

— Мне нужно это обдумать, — сообщил король. — Будь гостем в моём дворце… и твоя спутница тоже, конечно. Я призову вас, когда приму решение. — Он махнул рукой, объявляя аудиенцию оконченной.

Эшли вновь низко поклонился. Мирэ, всё это время стоявшая с мрачным выражением на лице, только коротко кивнула — поведение короля настолько её взбесило, что она едва удерживалась от того, чтобы высказать всё, что думает, тут уж не до попыток изображать реверансы.

— Это просто тряпка, а не король! — объявила она, едва слуги сопроводили их с Эшли в гостевые покои. — Подождём, посмотрим, авось всё утрясётся! Понятно, почему Лорды творят, что им заблагорассудится, кто будет обращать внимание на такую размазню!

— Тише, моя госпожа, — умоляюще зашептал Эшли. — Во дворце даже у стен есть уши. Король ведь обещал помочь…

— Ничего он не обещал, — отмахнулась девушка. — Отделался общими фразами. А если бы даже и пообещал — насмотрелась я на таких политиканов с их обещаниями ещё в своём мире. Дальше слов дело не заходит. Вызовет он Хантера во дворец, как же, прямо побежит Охотник… А если и придёт, то снесёт королю голову и сам на трон усядется.

— Мне больше не к кому обратиться, миледи, — понурился Единорог. — Его Величество — моя последняя надежда.

— А может, ну его, это Лордство? — предложила вдруг Мирэ. — Оно тебе нужно? Как-нибудь устроимся, заживём тихой и мирной жизнью. Я владею магией, да и кое-какими ремёслами… Знаю многое, что для этого мира в новинку и может оказаться полезным. А ты знаешь этот мир, как тут всё устроено. Вместе мы точно справимся.

— Заживём вместе, миледи? — на лице Юникона отразилась вся гамма испытываемых им чувств.

— Ну да… Скажем, что мы брат и сестра, например, — задумчиво протянула девушка, вдребезги разбивая надежды юного Лорда.

— Я обязан вернуть замок, — вздохнул Эшли. — Это мой долг перед отцом и братом…

— Хорошо, — решительно кивнула Мирэ. — Если король продолжит мяться и прятаться за трон, пойдём к Кроу и Вулфу. Даже если для того, чтобы получить их поддержку, мне придётся просить о помощи Джестера.

— Может, стоило сказать королю, что мы знакомы с Лордами Вороном и Волком? — задумался юноша.

— Вряд ли они будут что-то делать для нас, — возразила девушка. — А Джестер… Может он вообще уже где-нибудь под забором спьяну окочурился или нож в брюхо получил в трактирной драке.

В дверь постучали, и в комнату заглянул слуга:

— Вас призывает к себе…

— Король? — радостно подскочил Юникон.

— Принц, — поправил слуга.

Принц принял гостей без лишней помпезности, в своём кабинете, а не в тронном зале.

— Ваше Высочество, — поклонился Эшли. Мирэ изобразила реверанс.

— Зовите меня просто Экхард, — отмахнулся принц. — Мы ведь теперь союзники и, надеюсь, станем друзьями… — Он дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав идеально ровные белоснежные зубы.

— Союзники? — вступила в беседу Мирэ. — Мне показалось, король не очень-то горел желанием ссориться с Лордами.

— Я только что говорил с отцом, — сообщил принц. — И он поведал мне о волшебных мечах. Если вы, милорд Единорог, сделаете для нас несколько клинков… Что ж, тогда вполне можно будет потягаться с Лордами. Конечно, идеальным вариантом было бы вооружить такими мечами всю армию, но, полагаю, процесс их изготовления сопряжен с определёнными сложностями?

— Вы совершенно правы, Ваше Высочество… Экхард, — оживился Эшли. — Для этого необходимо несколько довольно редких ингредиентов. Драконья кровь и метеоритное железо… Процесс ковки также сопряжён с некоторыми сложностями… Но, полагаю, детали вам не очень интересны?

— Признаюсь честно, я в этом ничего не смыслю, — обезоруживающе улыбнулся принц. — Я умею довольно неплохо сражаться мечом, но вот об их изготовлении имею весьма смутное представление.

— Я слышал, что вы один из лучших мечников королевства и много раз побеждали на турнирах, — заметил Юникон.

— Побеждал, — признал принц. — Но не могу быть уверен, что никто из противников не поддавался из-за моего статуса. И турниры всё же очень сильно отличаются от настоящего боя. А сразиться с истинными мастерами, которыми считаются Великие Лорды, у меня не было возможности. Против их зачарованных клинков все мои умения ничего не стоят.

— Таланты Лордов во владении мечом сильно преувеличены, — фыркнула Мирэ. — Конечно, они всех побеждают, когда могут одним ударом разрубить противника вместе с его оружием, но никакого мастерства для этого не требуется.

— Что ж, надеюсь, у меня будет возможность проверить это лично, — вновь улыбнулся Экхард. — А поскольку встреча с ними предстоит не на турнирном поле, а в реальной битве, то я не сильно расстроюсь, если выяснится, что молва их перехвалила.

— А вы намерены воевать со всеми Лордами? — изумился Эшли.

— Придётся, — вздохнул и понурился принц. — Стоит нам атаковать одного и остальные не станут молча смотреть со стороны. До сих пор сохранялось равновесие и баланс сил, но теперь, как я понял, он в любом случае будет в любой момент нарушен. Как только узурпатор титула Лорда Единорога примкнёт к одной из сторон.

Мирэ и Эшли переглянулись. Девушка одобрительно кивнула и Юникон начал рассказ:

— Всё несколько сложнее. В путешествии мы встретили нескольких Лордов и нарушение паритета сил должно вот-вот случиться, даже без участия Хантера…

Принц выслушал рассказ, иногда кивая и задавая уточняющие вопросы. В отличие от короля, его суждения были твёрдыми и строго по делу, он не мялся и не переживал о возможных неприятностях. Дай ему возможность — и волшебный меч, — принц Экхард готов был прямо сейчас вызвать на поединок всех Великих Лордов — поодиночке или сразу скопом.

Мирэ пришлась по душе его уверенность, не переходящая грань надменности, собранность, деловитость без суетливости и поспешности. Этот человек умеет поставить перед собой цель и твёрдо и уверенно двигаться к ней. Да и внешне двухметровый широкоплечий красавец-блондин, безусловно, привлекал внимание. Обходительные манеры и родовитое происхождение также играли в его пользу.

— Что ж, значит, зачарованные мечи нужны нам как можно скорее, — подвел итог принц.

— На их изготовление требуется время, Ваше Высочество, — указал Юникон. — Чтобы выковать свою рапиру, мне понадобился целый месяц…

— Даже один волшебный клинок лучше, чем ни одного, — рассудил принц, несколько погрустнев. — Но где же раздобыть ингредиенты…

— Я слышала, драконы водятся где-то поблизости от Храма Луны, — заметила Мирэ. — Жрецы Храма Солнца ежегодно отправляют к ним жертвы…

— Это просто традиция, — возразил Экхард. — Скорее всего, никаких драконов там давно нет. А если и есть, то искать их в горах — дело почти безнадёжное. В Храме Солнца их местонахождение неизвестно, в этом я уверен, поскольку сам состою в Ордене темпларов и занимаю там не последнее место.

— Вы — темплар? — изумилась Мирэ.

— А не похож? — рассмеялся принц. — Вы, миледи, ожидали, что каждый темплар должен через слово клясться Солнцем и проклинать Предвечную Тьму? Видите ли, моё членство в Ордене более политический шаг, нежели религиозный порыв. Мой отец, кстати, тоже числится в Ордене, но его членство скорее формальное и почётное. Орден темпларов издревле поддерживает королевскую власть, хотя об этом и не кричат на каждом углу. Пожалуй, без поддержки воинства Солнца, Лорды давно избавились бы от своего сюзерена, ради такого дела они вполне могли бы заключить временное перемирие между собой.

— А в Храме Солнца, случайно, не завалялось несколько метеоритов? — намекнула Мирэ.

— Если и так, мне об этом неизвестно и нам их, конечно же, не отдадут, — рассмеялся принц. — Я пока не настолько важная персона. Возможно, годы спустя, став королём… Но мы ведь не можем столько ждать, действовать нужно сейчас. Впрочем, я попробую навести справки, у жрецов Солнцеликого могут иметься нужные нам сведения.

Следующая аудиенция состоялась через несколько дней. На сей раз принц встретился с гостями в королевском саду.

— Друзья мои, нам сопутствует успех! — радостно объявил принц Экхард. — И всё благодаря вашей находчивости, мадемуазель!

С этими словами он сорвал с куста розу и, встав на колено, протянул цветок девушке.

— Жрецы порекомендовали искать метеоритное железо в захоронениях первых Великих Лордов, служивших непосредственно драконьим кланам. Предположительно, именно там древние драконы могли спрятать оставшиеся у них после создания «драконьих когтей» материалы. Или же кто-то из самих Лордов мог припрятать то, что осталось от сгинувших кланов. Конечно, высока вероятность, что мы ничего не найдём, но это пока лучший шанс, какой у нас есть.

— Грабить могилы? — ужаснулся Эшли.

— Не могилы, а древние захоронения, — поправила Мирэ. — И не грабить, а исследовать с целью обретения забытого наследия предков. В моём мире этому посвящена целая наука, археология называется.

— Значит, решено! — объявил принц. — Выезжаем на рассвете. Полагаю, миледи потребуется карета и слуги…

— Миледи может ехать верхом и позаботиться о себе самостоятельно, — резко возразила девушка.

— Прекрасно, — заулыбался Экхард. — Я сразу понял, что вы не похожи на придворных дам, которые не способны без помощи толпы служанок сделать и шагу. Они полагают, будто в этом проявляется их благородство… Из-за подобного мышления, пришельцы из иных миров и смогли захватить в свои руки огромную власть, став Великими Лордами…

— Я тоже из другого мира, — сообщила девушка.

— Неужели? Что ж, увы, тем хуже для благородных дам нашего мира, — неопределённо ответствовал принц.

3. Расхитители гробницы

В путь отправились на рассвете. В качестве сопровождающих принц взял только свою личную гвардию, известную как «бессмертная дюжина». Все как на подбор рослые и белокурые, как и принц, его гвардейцы также славились мастерским владением мечом. Планировалось, что они первыми получат зачарованные клинки — впрочем, дальше планы пока не заходили, поскольку найти достаточно метеоритного железа даже на дюжину мечей представлялось крайне сложной задачей.

Ни слуг, ни оруженосцев с собой не брали — цель поиска должна была как можно дольше оставаться неизвестной широкой общественности. Все воины облачились в доспехи темпларов — как и принц, они состояли в Ордене. Это также было частью маскировки, любой встречный принял бы отряд за патруль храмовников, разъезжающих в поисках проявлений Предвечной Тьмы. Конечно, дворцовая челядь была осведомлена о выезде принца и его гвардейцев, но им также сообщили, будто это миссия Ордена.

Путешествие проходило спокойно, гвардейцы, привычные к регулярным разъездам, способны были позаботиться о себе. Они действовали слаженно, чередуя обязанности — на привалах, пока одни разбивали для всех шатры, другие отправлялись на охоту, а третьи разводили костёр и готовили ужин. Вопреки ожиданиям Мирэ, принц Экхард не бездельничал, а делил труды поровну со своими соратниками, тогда как её саму и Эшли полностью исключили из графика дежурств. Что и к лучшему — Мирэ пока ещё не освоилась с предметами местного обихода, а Юникон всегда был далёк от походной жизни.

— Экхард, — обратилась к принцу Мирэ, за несколько дней привыкнув обращаться к нему просто по имени, без титулов, как поступали и остальные их спутники, кроме Эшли, который никак не мог преодолеть пиетет, — меня удивляют некоторые вещи…

— Например? — осведомился принц.

— Для начала, то, что вы никак не подчёркиваете своё положение…

— Эти ребята мне как братья, — улыбнулся принц. — С большинством из них мы выросли вместе. Какие титулы среди тех, кто в детстве мутузили друг друга на заднем дворе и, простите за подробность, кидались навозом в проходящих мимо лордов с крыши конюшни. Некоторые присоединились позднее, но все мы побратимы, братья по оружию. Не один бочонок вина распит вместе и… — принц слегка смутился. — Ну и разное прочее, что обычно происходит в мужских компаниях.

— А почему именно такое число? — продолжила любопытствовать девушка. — Двенадцать гвардейцев и вы — тринадцатый. И это название — «бессмертная дюжина»…

— Так вышло, — пожал плечами Экхард. — Столько уж собралось нас… Насчёт «бессмертной» это народ так прозвал, а ребятам понравилось. Прозвали за то, что на турнирах всех побеждали, значит, как бы, и в бою непобедимы, не погибнем. В общем, пустая красивость, пришедшая из народной молвы.

— Ещё я заметила, что у всех ваших гвардейцев, к кому вы обращались, имена начинаются на «Э»…

— Неужели? — принц изумился. — Ну-ка, ну-ка… — он задумчиво закатил глаза, зашевелил губами, перечисляя имена, и принялся загибать пальцы. — А ведь действительно! Вы правы, мадемуазель! — от изумления он вновь сбился на учтивое обращение. — Никогда этого не замечал и не задумывался! Эй, ребята, представляете! У нас у всех имена начинаются на «Э»!

— Ну да… Действительно! Вот это совпадение! Бывает же! Надо непременно это дело отметить на привале, я как раз захватил с собой пару бутылочек неплохого винца! А вы что, раньше не замечали?! — вразнобой отозвались гвардейцы, некоторые сразу же, другие, как и принц, сначала задумавшись и мысленно перечислив спутников.

— И Лорд Юникон с нами — Эшли, тоже на «Э»! — объявил один из гвардейцев. — Давайте его в дружину примем! Милорд, будете почётным членом «бессмертной дюжины»?

— Это великая честь для меня, милорды, — Единорог умудрился изобразить низкий поклон не вылезая из седла.

— Миледи, вы открываете для меня новые горизонты там, где казалось бы, я знаю всё как свои пять пальцев, — учтиво поклонился принц.

— Дракона вы и не приметили, Ваше Высочество, — улыбнулась девушка. — Это так говорится… в моём мире… когда кто-то не замечает очевидную вещь.

— Сам теперь удивляюсь, — развёл руками Экхард. — А вы, наверное, подумали, что некий обычай заставляет принца собирать гвардию из людей, чьи имена начинаются на ту же букву, что и его? Слава Солнцеликому, я ничем подобным не ограничен. Ни в выборе друзей… ни при поиске спутницы жизни.

— Безусловно, это счастье для всех благородных дам королевства, — равнодушно отозвалась девушка.

— Конечно, власть и положение привлекают многих, — пожал плечами принц. — Но мне не интересны те, кого волнует только мой статус.

Мирэ молча кивнула, решив проигнорировать намёк. Принц был привлекателен и обходителен, но что-то вызывало у неё смутные подозрения. Слишком уж по-простому вёл себя королевский отпрыск, наследник престола. И этот якобы не замечаемый раньше нюанс с именами на одну и ту же букву…

Присмотревшись к гвардейцам, девушка кое-что заметила. Принц называл их братьями и в чертах лиц их всех и впрямь усматривалось определённое сходство. Вполне могло оказаться, что Его Величество в молодости был крайне охоч до женского пола и наплодил множество бастардов, а называть всех отпрысков именами на «Э» мог приказать по какой-то своей прихоти. Принц и его побратимы если и не знали о своём родстве наверняка, не могли не подозревать. Конечно, они вовсе не были на одно лицо, но фамильное сходство, особенно когда оно проявляется в столь благородных чертах, не заметить сложно.

Все подозрения прекрасно укладывались в эту теорию, если бы не одно «но» — принц, как и дюжина его побратимов, был вовсе не похож внешне на короля. В отношении одного Экхарда это могло объясняться тем, что он пошёл в мать или что в нём проявились черты дедовой внешности. Но чтобы тринадцать сыновей от разных матерей, похожих друг на друга, но не похожих на отца? Нет, это было невероятно. Оставалось одно объяснение — принц Экхард не был сыном Его Величества. И этот факт действительно следовало тщательно скрывать, даже выставляя при этом себя в нелепом свете, заявляя, будто никогда не замечал очевидных вещей и всё это не более чем удивительное совпадение.

Что за светловолосый красавец согревал ложе королевы и как минимум ещё дюжины благородных дам, для Мирэ оставалось тайной. Впрочем, её это не очень-то интересовало. Но у неё всё же мелькнула мысль, что кем бы он ни был — его имя наверняка начиналось на букву «Э».

Неделю спустя отряд прибыл к склепу первого Лорда Орла. Располагался он в предгорье, по легенде, на это место когда-то обрушился утёс с расположенным на нём замком Лордов Иглов. Многочисленные каменные глыбы, валяющиеся вокруг, подтверждали эту версию, но за минувшие века обломки утратили всякую форму и определить точно, составляли ли они некогда часть стен крепости не представлялось возможным.

Массивные каменные двери склепа запирались каменным же засовом, понадобились усилия шестерых гвардейцев, чтобы открыть их. Первое помещение сразу за дверью пустовало, но из него вело несколько проходов в другие. Обойдя весь склеп по периметру, самозваные археологи нашли множество драгоценностей, золота, украшений и оружия, но всё это их не интересовало. Впрочем, внимание Мирэ привлёк кинжал с изображённым на рукояти скорпионом. Странное лезвие кинжала напомнило девушке имеющийся у неё клинок с розой, приобретённый у нага-торговца. Её спутники не заметили, как Мирэ переместила кинжал с полки в свою дорожную сумку.

В самом удалённом и при этом самом большом помещении обнаружилось то, что привлекло всеобщее внимание. На постаменте лежал мастерски выкованный доспех. Впрочем, главной его особенностью была не узорная гравировка, а приделанные металлические крылья.

— Видимо, Лорда похоронили в его доспехах, — задумчиво протянул принц. — Может, они из метеоритного железа?

— Если и так, это нам не поможет, — вмешался Эшли. — Однажды выкованное с помощью магии, уже нельзя перековать.

— Жаль, — понурился принц. Из любопытства он подошёл к доспеху и поднял забрало. — Странно, а внутри пусто. Останков Лорда нет. — Он осмотрел доспех более внимательно. — Металл в крыльях сплошной, это не броня для настоящих крыльев. Может, первый Лорд вовсе не был крылат сам, а только его броня?

Интереса принца к древней истории никто не разделил и он сменил тему.

— Ладно, всё же прихватим доспехи, вдруг пригодятся. В крайнем случае для украшения тронного зала сойдут.

Двое гвардейцев унесли броню, а принц принялся исследовать постамент.

— Он не сплошной, здесь крышка. Ну-ка, пособите мне!

Вчетвером они сумели сдвинуть крышку с постамента, внутри которого обнаружилась куча камней разного размера и какой-то металлический ящик.

— Это метеоритное железо, — осмотрев камни, объявил Юникон.

— Для полного счастья нам не хватает, чтобы в ящике оказались бутылочки с кровью дракона, — усмехнулся Экхард.

У ящика не наблюдалось ни крышки, ни петель, только странное отверстие, которое можно было счесть замочной скважиной, но для ключа очень странной формы. Рядом с отверстием красовалась выгравированная роза, остальная поверхность оставалась гладкой.

— Ваше Высочество, позвольте мне, — попросила Мирэ.

Она достала свой кинжал и вставила лезвие в отверстие на ящике. Крышка тут же разъехалась в стороны, открыв лежащий внутри странный предмет, на первый взгляд вызвавший у девушки ассоциацию с размещаемыми на крышах коваными флюгерами или громоотводом. Металлический крест, заключённый в круг, за пределы которого выступали только заострённые концы, кроме нижней планки, предназначенной в качестве рукояти, заканчивающейся кинжальным лезвием. В центре перекрестья красовалась всё та же роза.

— Что это? — удивилась девушка.

— Что бы это ни было, оно ваше, — пожал плечами принц, демонстрируя полнейшее равнодушие к находке.

— Может, магический жезл? — предположил Эшли.

Решив разобраться позднее, девушка убрала находку в сумку.

Внезапно снаружи донеслись крики. Поспешив на шум, расхитители гробниц увидели, что к ним пожаловал гость. Это был мужчина в целом непримечательной внешности, исключая одну деталь — за его спиной колыхались белоснежные крылья.

— Я Лорд Аквила[1], — объявил он. — Кто вы и как посмели вторгнуться в гробницу моего предка?

— А на кого похожи? — осведомился один из гвардейцев.

— На темпларов, — спокойно ответствовал Лорд.

— А что тогда глупые вопросы задаешь? — вопросил другой воин. — Жрецы сказали, это место тронуто Предвечной Тьмой, велели разобраться и всё подозрительное привезти им. Так что эти доспехи мы забираем. Не боись, золотишко не тронули, оно нам без надобности, мы не воры. Можешь пойти проверить.

— Я не позволю вам забрать доспехи моего предка! — возразил Лорд, выхватывая меч.

— Ну и зря, — пожал плечами воин, снимая с седла притороченный арбалет и взводя тетиву.

Ещё несколько гвардейцев последовали примеру товарища. Видя, что вступать в честный бой противники не намерены, Орёл попытался улететь. Но гвардейцы продемонстрировали поразительную меткость — все болты настигли цель. Двое воинов обнажили мечи и направились в сторону рухнувшего на землю Лорда, намереваясь его добить.

— Это… это… — Эшли от волнения не мог подобрать слов.

— Это война, — пожал плечами принц. — А ты думал, можно совладать с Лордами, не убивая их? Эдвин, Эмрик, что там? — окликнул он гвардейцев.

— Мёртв, — доложил один из них. — Меч у него обычный, не волшебный.

— Жаль, — вздохнул принц, — но ничего, скоро у нас самих будут зачарованные клинки. Вы не передумали, милорд? — обратился он к Единорогу.

— Нет, Ваше Высочество, я ваш верный слуга, — поклонился тот.

— И друг, не забывайте об этом, — с улыбкой напомнил принц, ободряюще хлопнув его по плечу. — И зовите меня Экхард, право слово.

Гвардейцы споро перетащили из склепа куски метеоритного железа, распределив добычу на вьючных лошадях, и отряд двинулся в обратный путь.

4. Совещание

Мирэ, Эшли и принц Экхард склонились над разложенной на столе картой мира. К сожалению, пометка «Здесь водятся драконы» на карте отсутствовала.

— Похоже, всё же придётся обследовать горы вблизи Лунного Храма, — вздохнул принц. — Никаких других зацепок у нас вовсе нет. Малым отрядом поиски займут годы. Необходимо придумать какую-то легенду, зачем королю вдруг понадобились драконы и пообещать крупную награду любому, кто укажет их местонахождение. Но это наверняка привлечёт внимание Лордов.

— Жаль, что кровь Лорда Дракона не годится, — шутливо заметила девушка. — О его-то местонахождении нам известно.

— Миледи! — глаза принца засияли от радости. — Вы снова спасаете положение!

— Ваше Высочество, кровь Драконлорда ведь действительно не годится, он дракон только по названию, а по сути просто человек, — возразил Эшли.

— Да, конечно, я имел в виду не Лорда, — согласился принц. — Но рядом с Драконлордом непременно находится настоящий дракон, этакий живой символ рода.

— Да, действительно, вы правы, Экхард! — закивал Юникон. — Как я мог забыть?! Ведь чтобы стать Драконлордом претендент должен получить поддержку одного из драконьих кланов.

— Но вряд ли Лорд и его дракон согласятся добровольно нам помочь и поделиться кровью, — охладила пыл мужчин Мирэ. — Уж сами драконы наверняка знают о свойствах своей крови и обмануть его не удастся.

— Может быть, удастся заключить с ними союз? — предложил Эшли.

— И отдать половину волшебных мечей? Ну уж нет! — возразил принц. — Но и объявлять ему войну сейчас не время. У него есть «драконий коготь», а также какое-то непонятное оружие, с помощью которого он и завоевал титул пятнадцать лет назад. К тому же, остальные Лорды не останутся безучастны.

— Что за оружие? — заинтересовалась Мирэ.

Из последующих объяснений принца она поняла, что Драконлорд вооружил своих солдат какими-то примитивными ружьями. Это заставило девушку в очередной раз пожалеть о том, что в своём мире она совершенно не интересовалась огнестрельным оружием, теперь эти знания могли бы очень пригодиться.

— Похоже, мы в тупике, — развёл руками принц, после продолжительных дебатов. — Нам нечего предложить Драконлорду в обмен на кровь и мы не можем начать с ним войну. Но полагаю, отправить к нему посольство всё же лишним не будет. Пошлём ему в подарок крылатые доспехи, всё равно не вижу в них особой пользы. А там может быть на месте что-то прояснится, представится шанс добыть кровь или выяснить, где найти других драконов. С посольством отправится один из моих побратимов, придворных посвящать в наши планы не будем.

— Я тоже хочу пойти, — неожиданно заявила Мирэ.

— Но миледи, это опасно! — воскликнул Юникон.

— Я владею магией и могу за себя постоять, — возразила девушка. — И возможно, Лорд поверит, если я скажу, что кровь нужна мне для магических ритуалов… Или согласится обменять её на найденный мной артефакт.

— Хорошо, — после некоторых раздумий кивнул Экхард. — Если вы настаиваете… Хотя мне очень не хочется так скоро с вами расставаться, моя госпожа, — он церемонно склонился и поцеловал девушке руку. — Я буду надеяться на ваше скорое благополучное возвращение. Возьмите это, — принц протянул ей амулет. — Если разбить кристалл, откроется портал прямиком в мой кабинет. В случае возникновения опасности непременно воспользуйтесь им.

— Благодарю, Ваше Высочество, — девушка церемонно изобразила реверанс. Увидев погрустневшее выражение лица принца, быстро поправилась: — Спасибо, Экхард.

Тепло улыбнувшись, Мирэ задержала свою руку на ладони принца дольше, чем требовалось, чтобы забрать амулет.

[1]Aquila (лат.) — орёл

Интерлюдия 4. В логове Дракона

1. Посольство

— Господин, королевское посольство прибыло, — доложил адъютант. — Вы уж с ними полегче, не как с Вепрем прошлый раз…

— Я могу быть вежливым и куртуазным, просто не люблю этого, — отмахнулся Либра. — Но когда надо… Хотя знаешь, давай ты будешь говорить, а я только сидеть на троне и кивать. Если у тебя получится, возьмёшь на себя ещё и обязанности мажордома. А если нет, поймёшь, почему я предпочитаю общество простых солдат, а не придворных.

Послы остановились перед троном, отвесив подобающие случаю поклоны. Адъютант вышел им навстречу и начал приветственную речь:

— Мой Лорд приветствует досточтимых милордов и выражает своё почтение. Он надеется, что путешествие прошло удачно и не доставило вам значительных неудобств.

— О да, безусловно, — кивнул один из послов. — Мы прибыли с помощью портала.

— Порталы, да… — адъютант слегка смешался. — Магия это замечательно, очень облегчает жизнь. Главное, чтобы после такого перелёта руки и ноги оставались на своих местах, а то, поговаривают, всякое случается. Ну, вы знаете…

— К стыду своему признаю, что никогда не слышал о чём-то подобном, — отозвался посол.

— Ну как же! Неужели не слыхали? Да полно всякого бывало. Один граф, значит, проходит через такой портал в будуар к одной маркизе, и вдруг обнаруживает…

Самообладание послов готово было вот-вот дать трещину. Тяжело вздохнув, Либра взял дело в свои руки.

— Приношу извинения за эту неудачную шутку, мой адъютант счёл, что ему недостаточно платят и решил опробоваться на роль придворного шута, вы только что наблюдали провал его бенефиса.

Послы выдавили из себя вежливые улыбки, адъютант только руками развёл.

— Добро пожаловать, милорды и леди. Я Лорд Дракон, рад приветствовать вас в стенах моего замка. Вам будут предоставлены самые комфортабельные помещения, а вышколенные слуги готовы исполнить все ваши пожелания в любое время дня и ночи. Одно условие — слуг не бить и не убивать, иначе я сочту это нарушением законов гостеприимства. Для любителей послеобеденных прогулок на свежем воздухе, у нас имеется прекрасный сад. А люди, не чуждые военного дела, возможно, заинтересуются тренировками солдат на плацу, которые проходят от рассвета до заката, а также иногда и в тёмное время суток. Желающим будет предоставлен график. Надеюсь, ваше пребывание в моих владениях запомнится вам как прекрасное время вашей жизни. Мы сможем обсудить дела, которые привели вас сюда, в любое удобное вам время, после того, как вы отдохнёте с дороги. Уповаю на то, что мы придём к согласию, и нас ждёт длительное взаимовыгодное сотрудничество.

Он покосился на адъютанта, вскинув бровь, как бы говоря ему — смотри, как надо, а ты что изображал?

— Джестер, что за балаган ты развёл? — выступила из посольской группы темноволосая девушка в чёрном платье. — Хватит изображать экскурсовода из дешёвого курортного отеля.

Брови Либры непроизвольно поползли вверх. Он покосился на адъютанта, но тот только беспомощно развёл руками.

— Что за шутки, Вайпер? Что ты делаешь среди королевского посольства? Если, конечно, это и впрямь королевское посольство… И чем тебе не угодила моя речь? Метрдотель круизного лайнера «Галактика», на котором мне однажды довелось путешествовать, подобным образом приветствовал высочайших лиц империи. Правда, оказалось, что он подкуплен твоими друзьями-республиканцами и мне пришлось его убить при попытке покушения на министра финансов, но не думаю, что его продажность оказывала дурное влияние на манеры.

Он спустился с возвышения, приблизился к девушке и, взяв её за подбородок, внимательно оглядел её щёки.

— Вижу, тебе удалось избавиться от шрама. Я же говорил, это пустяки, стоило ли такой шум поднимать.

Девушка замахнулась в попытке отвесить пощёчину, но Драконлорд непринуждённо поставил блок.

— Мой адмирал, тебе не кажется, что сейчас не время и не место для подобного? Ты ведь знаешь, я всегда побеждал тебя в рукопашной, и помнишь, чем наши поединки обычно заканчивались, — усмехнулся он. — Предлагаю все же обождать с примирением до момента, когда мы уединимся, чтобы не шокировать королевских послов вольными нравами любимой тобой Свободной Республики.

Девушка снова попыталась ударить, на этот раз он перехватил её руку и слегка заломил за спину.

— Ты что творишь, больно же! Отпусти, придурок! — завопила она.

Либра мгновенно разжал захват и отступил на шаг.

— Не понял? — задумчиво протянул он, всё больше хмурясь. — Вайпер, в чём дело?

— Вайпер? Джестер, шут гороховый, у тебя с памятью проблемы или ты просто сидел, пьянствовал и решил вдруг придумать мне новое прозвище, не оповестив об этом меня? Так учти, зваться гадюкой мне не нравится, и я тебе это ещё припомню. И хватит тут изображать непонятно кого. Где настоящий Лорд Дракон?

— Мадемуазель, — перебил её Либра. — Кажется, произошло недоразумение. Мы оба приняли друг друга за других людей. Это невероятно, но… Вы ведь не Вайпер? Да, определённо не она. Уверяю, я не ваш знакомый по имени Джестер. Меня зовут Либра, и вот уже пятнадцать лет я являюсь Лордом Драконом.

— Милорд, приношу извинения…

— Не стоит, это я должен извиняться, — развёл руками он. — Но кто вы и кто этот ваш знакомый, за которого вы приняли меня? Как вы здесь оказались?

— Милорд Дракон, Его Величество прислал нас, дабы выразить… — начал посол.

— Потом, — отмахнулся Либра. — Кто-нибудь, проводите их в каюты… то есть в комнаты… Мадемуазель, — обратился он к Мирэ, — не соблаговолите ли пройти со мной в кабинет?

— Итак, мне хотелось бы знать, для чего вы прибыли в мой замок, — осведомился Драконлорд.

— Я просто член посольства, — пожала плечами девушка. — Простите эту ужасную сцену в тронном зале, милорд, я действительно приняла вас за другого.

— Это вы простите меня, — раскланялся правитель. — Я тоже совершил ошибку. И вот, делаю это вновь, моё поведение непростительно. Где же мои манеры… Быть может, вы желаете чего-нибудь выпить? Вина, сока или воды?

— А как насчёт драконьей крови? — попыталась воспользоваться растерянностью Лорда девушка, а заодно прощупать почву. — Я слышала, она считается деликатесом и подаётся только в вашем замке…

— Драконьей крови? — опешил Либра, его лицо вытянулось от изумления. — Это, в смысле, моей, как Лорда Дракона? Мадемуазель, неужто вы — вампир? Что ж, если это доставит вам удовольствие, я, дабы искупить вину, готов… — он закатал рукав камзола. — Мне порезать вену и наполнить бокал или вы предпочитаете, так сказать, припасть к источнику?

— Милорд! — девушка вспыхнула от смущения до корней волос. — Вы не так меня поняли. Я вовсе не вампир и обычно не пью кровь. Я просто слышала кое— что… о крови драконов… не Лордов… а тех, которые с крыльями и чешуёй…

— О, и вновь я приношу глубочайшие извинения, миледи! — Либра демонстративно схватился за голову, словно собирался начать рвать на себе волосы.

— Ну что вы, милорд, — попыталась сгладить ситуацию Мирэ.

— Ладно, пошутили и будет, — внезапно холодно произнёс Драконлорд, полностью стерев с лица все следы наигранного отчаяния. — Подобный балаган для вас привычен? Судя по сцене в зале, именно так вы общались со своим другом, за которого приняли меня. Простите, я не могу долго поддерживать беседу в подобном ключе. Отвык за время жизни в этом мире. Раньше мне постоянно приходилось прикидываться не тем, кто я есть в действительности, работа, знаете ли, была такая. Служба есть служба.

— Вы были актёром? — поинтересовалась девушка.

— Я был солдатом. Специальным агентом. Разведчиком. Контрразведчиком. Убийцей. И да, можно сказать, что при этом мне приходилось быть актёром. Хотя от правдоподобия сыгранной роли обычно зависели жизни, зачастую, не только моя. Побыть самим собой удавалось не часто, а здесь я к этому успел привыкнуть.

— Прошу прощения, милорд, — изобразила реверанс девушка. — На сей раз действительно искренне. У вас ничего общего с Джестером, он-то как раз ни на секунду не прекращает лицедействовать, причём делает это исключительно для собственного удовольствия и развлечения.

— Счастливый человек, — грустно улыбнулся Лорд. — Я не ошибусь, если предположу, что вы и этот ваш друг тоже не из этого мира? — Девушка кивнула. — Что ж, забавное совпадение, занимательный казус, который можно использовать для подтверждения практического влияния теории вероятности при доказанной многомерности миров. Рано или поздно с кем-либо подобное должно было случиться, почему бы и не с нами. Но это ведь никак не относится к вашему участию в посольстве? Либо вы поистине гениальная актриса, либо действительно не знали, что я являюсь двойником вашего знакомого…

— Не знала, милорд, — заверила Мирэ. — Это всё цепочка невероятных на первый взгляд совпадений. Я случайно оказалась в королевском дворце вместе с Лордом Единорогом, с которым также случайно встретилась…

— Мне однажды довелось прочесть мудрое высказывание на тему совпадений, — улыбнулся Либра. — Оно гласило: «Одно совпадение — случайность, два — закономерность, а три — результат заговора». Мы оба чужаки в этом мире, давайте будем честны друг с другом. Тем более нас в некотором роде связывает знакомство с двойниками друг друга… А в совпадения я не верю.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Мне нужна кровь дракона. Не ваша, а…

— Я понял. Что ж, это логично. Вы узнали о свойствах драконьей крови, и пришли туда, где, как всем известно, обитает дракон. Но, к сожалению, вы напрасно потратили время. Очень сомневаюсь, что вы сумеете убедить Блэквинда поделиться кровью. Точнее, вас наверняка не устроят его условия.

— А что за условия?

— Неприемлемые, для любой девушки, имеющий хотя бы каплю здравомыслия, — усмехнулся Либра.

— Я владею магией, — сообщила Мирэ. — Я могла бы что-то для вас сделать… поработать на вас… как маг.

— Я Лорд, у меня полно магов. Обычно я их услугами не пользуюсь. Не возникает необходимости.

— А некроманты среди них есть? Я могла бы вызвать дух кого-то из умерших…

— Вы предлагаете пообщаться с мёртвыми тому, кто отправил на тот свет множество людей? — скептически осведомился Либра. — Даже в этом мире все знакомые мне покойники вряд ли порадуют меня своим обществом.

— Простите, милорд, я не рассчитывала вот так сразу браться за дело… Планировала сначала разведать обстановку. Возможно, у меня найдётся то, что вас заинтересует, просто я пока об этом не знаю, и… — тут её взгляд упал на знак в форме скорпиона, приколотый к лацкану камзола Лорда. — Кажется…

— Мадемуазель, я вижу, вас смущает то, что вы пытаетесь предложить, — изобразил участливую улыбку Либра, по-своему поняв её запинку. — Не стану вас терзать и сразу скажу — простите, но нет. Вы очень красивы и привлекательны, но… Во-первых, вы напоминаете мне другую и это будет как-то… странно и неправильно. Во-вторых, драконья кровь — не то, чем обычно расплачиваются за подобное. К тому же, я предпочитаю, когда это происходит просто по взаимному желанию, а не за плату…

Мирэ всё больше удивлялась и одновременно ужасно злилась. Да как он мог так превратно всё понять! Подумал, будто она предлагает ему в обмен на драконью кровь себя! Самовлюблённый болван, наглец и хам! Точно один в один Джестер, пусть манеры и речь отличаются, но мышление точь-в-точь!

— Впрочем, — тем временем продолжил Либра, — я мог бы…

— Милорд, сэр! — перебил его ввалившийся в кабинет адъютант.

2. Чёрный Всадник

— Ну что там ещё случилось? — раздражённо проворчал Либра. — Гости чем-то недовольны? Кого-то убили, похитили или подали холодный чай?

— Враг у ворот! — объявил адъютант, указав пальцем на окно. — Чёрный всадник в плаще!

Либра вылетел из кресла как распрямившаяся пружина, вмиг оказавшись у окна.

— Такие вести надо сразу сообщать! — рыкнул он. — Без воплей «милорд!». Он уже не у ворот, а во дворе!

Лорд задумчиво взглянул на дверь, потом снова перевёл взгляд на окно, пожал плечами и распахнул створки.

— Простите, миледи, я отлучусь ненадолго, — объявил он и перепрыгнул через подоконник.

— Какой тут этаж? — вслух изумилась Мирэ.

— Третий, миледи — тут же доложил адъютант.

Девушка поспешила к окну. К её удивлению, Лорд вовсе не лежал внизу с переломанными костями, вместо этого он бодро рубился с незнакомцем, укутанным в чёрный плащ.

— Проводи меня вниз, — резко потребовала девушка.

— Да, мэм, — по привычке щёлкнул каблуками и отсалютовал солдат, забыв, что перед ним не Вайпер.

Когда они вышли во двор, бой всё ещё продолжался. Либра непрерывно атаковал, заставляя противника отступать, но тот отражал каждый выпад, двигаясь при этом по кругу, отказываясь быть загнанным в угол. Центр этой композиции занимал громадный чёрный конь, неподвижно застывший на месте, никак не реагируя на происходящее вокруг.

— Когда он окажется спиной к тебе, убей его, — велела Мирэ солдату.

— Милорда?! — ужаснулся солдат. Ему и в голову не пришло, что Лорд может нуждаться в его помощи, ведя поединок всего с одним противником.

— Я бы не советовал пытаться, — раздался из-под капюшона странный, совершенно лишённый интонаций голос. Незваный гость понял слова девушки верно, приняв их на свой счёт. — Хотя если вы желаете отправить парня за Порог…

— Зови солдат с арбалетами, — приказал Либра, и адъютант мигом умчался.

— Плащ испортите, — всё тем же равнодушным голосом изрёк незнакомец. — Нельзя убить мёртвого.

— Для покойника ты что-то слишком шустрый, — заметил Либра, предпринимая очередную атаку, вновь успешно отбитую.

— Ты лич? — догадалась девушка.

— Я король личей! — объявил гость прежним безжизненным тоном и внезапно расхохотался, но при этом смех его тоже оставался каким-то равнодушным, словно был всего лишь нарочитой частью образа.

— Не знаю, кто такой лич, но уверен, если разрубить его на куски и сжечь, это его наверняка убьёт, — уверенно сказал Либра.

— Убьёт, — подтвердил лич. — Но ненадолго.

— Как это? — опешил Драконлорд. От удивления он даже прекратил атаковать и отступил на шаг. — Парень, ты, может, не в курсе, но умирают навсегда. Уж поверь моему опыту, никто из тех, кого я убил, не вернулся с того света.

— Просто ты до сих пор не встречал личей, — сообщил гость, опуская меч. — Кстати, я пришёл с миром.

— Неужели? — вскинул бровь Либра. — А я и не догадался.

— Это я заметил. Полагаю, если бы ты догадался, то не стал бы на меня сразу нападать.

— Обычно те, кто приходит с миром, не вваливаются во двор чужого замка без приглашения, — указал Драконлорд.

— Всё время забываю как вы, люди, дорожите своими территориальными границами. — Гость откинул капюшон, продемонстрировав неестественно бледное лицо. — Я пришёл предложить тебе союз в грядущей войне. И если ты уже достаточно намахался мечом, может быть, теперь мы сможем поговорить?

— Какой ещё войне? — удивился Либра.

— Войне за власть. Войне за жизнь. Войне за судьбу этого мира, войне за… — лич замолчал и небрежно махнул рукой. — За множество разных глупостей, которые вы, люди, так цените.

— Говори яснее! — потребовал Лорд. — У тебя имеются разведданные о том, что грядёт война? Кто и на кого собирается нападать? Многозначительные высокопарные фразы, не содержащие полезной информации, меня не интересуют.

— Ты провёл почти полторы дюжины лет в мире, полном магии, у тебя есть волшебный меч и могучий артефакт, — он указал на наруч на правой руке Либры, — но ты по-прежнему мыслишь исключительно прагматично.

— Это хорошо или плохо? — уточнил Драконлорд.

— Это факт, — равнодушно ответил лич.

— Я рад, что мы добрались до фактов, — холодно отозвался воин. — Я готов выслушать твоё предложение, но строго коротко, ясно и без отсылок к пророчествам и судьбам вселенной.

— Я предлагаю тебе армию мертвецов. Взамен… — он выдержал паузу. — Взамен я хочу присутствовать при том моменте, когда Предвечная Тьма поглотит этот мир.

— Ты издеваешься? — осведомился Либра. — Если эта твоя Тьма поглотит весь мир, ты не пропустишь этот момент, где бы ни находился.

— Не старайся выглядеть ещё глупее, чем ты есть. Я хочу видеть миг, когда Предвечная Тьма соприкоснётся с этим миром. И предшествующие этому события.

— Пожалуй, я откажусь, — пожал плечами Драконлорд. — Мне в этом мире ещё жить, так что наши планы определённо не сходятся.

— Думаю, я могу его уничтожить, — неуверенно предложила девушка, указав на лича.

— Так действуй. Если тебе это удастся, получишь то, что просила.

С ладони девушки сорвался зелёный энергетический шар. Но врезавшись в живого мертвеца, сгусток энергии просто исчез, не причинив ему вреда. Тогда Мирэ извлекла из сумки свой странный магический жезл. Шар, сорвавшийся с его острия, был значительно темнее и плотнее на вид. Эту атаку лич встретил мечом. Энергия расплескалась о лезвие и рассеялась.

— Девочка, ты хоть представляешь, что у тебя в руках? — при этих словах лич, наверное, улыбнулся бы, если бы всё ещё мог это делать. — Да, ты могла бы меня уничтожить… умей ты этим пользоваться. Но ты не умеешь. И уже не успеешь научиться. Хотя… я мог бы тебе в этом помочь.

— Правда? — заинтересовалась Мирэ. — И ты согласишься меня учить?

— Конечно, — кивнул лич. — Только для этого тебе нужно сначала умереть и вернуться из-за порога.

— И многие соглашались на таких условиях стать твоими учениками? — фыркнула девушка.

— Очень многие, — подтвердил лич и, помедлив, добавил: — Никто не выжил.

— Тьфу! — возмутилась Мирэ. — У тебя шутки прямо как у Джестера! Только чуть более загробные.

— Мадемуазель, кажется, вы в каждом видите что-то от своего друга Джестера, — улыбнулся Либра. — Полагаю, вы к нему не равнодушны.

— Полагаю, что вы очень плохой знаток психологии, милорд! — парировала девушка. — А Джестер мне не друг.

— Сэр! — вмешался адъютант, давно вернувшийся вместе с солдатами и теперь со стороны наблюдающий всю сцену. — Незваного гостя расстреливать или приказ отменяется?

— Проваливайте, — отмахнулся Лорд. — А всем, кто сегодня стоял на посту и проворонил явление этого типа, назначить по дополнительному ночному дежурству.

— Пророчество гласит… — начал лич.

— Никаких пророчеств! — в один голос возмутились Либра и Мирэ.

— Где же твой прагматизм, воин? Ведь лучше знать свою судьбу, независимо от того, желаешь ты ей следовать или избежать.

— Знание не всегда на пользу, — пожал плечами воин. — Как говорил один мудрец: во многом знании — многие печали. А если рассуждать более прагматично, то знание будущего непременно будет влиять на это будущее, вероятнее всего, в сторону его соответствия полученной информации. Ведь даже получая дезинформацию, ей обычно находят подтверждение среди других известных данных, поскольку большинство событий и фактов можно трактовать разносторонне.

— Пророчество исполнится, независимо от того, знаешь ты о нём или нет, также неважно, желаешь ты того или противишься, — пожал плечами лич. — Оно уже исполняется. — Он подошёл к своему коню и достал из седельной сумки какой-то металлический ящик. — Это должно принадлежать тебе.

— Я уже видел подобное. В другом таком лежало это, — Либра продемонстрировал свой наруч. — Но у меня нет ключа.

— Думаю, у меня он есть, — заявила Мирэ, достав из сумки кинжал со скорпионом на рукояти. — И я готова обменять его на бочонок драконьей крови.

— Бочонок? — Либра расхохотался. — А почему не цистерну? Ты правда думаешь, я предоставлю тебе возможность создать целую армию сверхлюдей? — При этих словах Мирэ покосилась на открытое окно кабинета Драконлорда. — Да-да, возможность спрыгивать с третьего этажа без вреда для себя — это так, мелочь. Сила, скорость, выносливость, быстрое заживление ран… каждый такой боец будет стоить сотни простых солдат! Я дам две порции крови.

— Милорд, я полагала, вы воин, а не торговец, — насмешливо заметила Мирэ. Информация о подобном применении драконьей крови была для неё в новинку, но девушка не выдала своего удивления.

— Правитель поневоле вынужден быть не только солдатом, но и торговцем, — поморщился Либра. — И заметьте, это щедрое предложение, учитывая, что я мог бы забрать ключ силой.

— Не советую, — с обычной своей флегматичностью встрял лич. — Ты, в отличие от меня, для её магии уязвим.

— Ошибаешься, — усмехнулся Либра. — Я неуязвим для любой магии. Я её вовсе не ощущаю и не замечаю.

— Интересно, очень любопытно, — пробормотал лич. Его безразличный тон резко контрастировал со словами. — Как неожиданно. Это может многое изменить.

— Двадцать порций крови, — высказала предложение Мирэ. — И учтите, я могу в любой момент переместиться отсюда, и вы больше никогда не увидите этот кинжал.

— Вы правы, миледи, — всплеснул руками Лорд. — Я ненавижу торговаться. Поэтому пятнадцать порций. Неочищенных. И это последнее моё слово.

— Хорошо, — поразмыслив, кивнула девушка. — Полагаю, нам нужно дождаться вашего дракона?

— Дождаться Блэквинда? — расхохотался Либра. — Поверьте, вам его дожидаться точно не стоит. И вряд ли он одобрит такую сделку. У меня есть небольшой запас его крови. Вернёмся в мой кабинет, на сей раз по лестнице, без прыжков в окно. Ты тоже, — кивнул он личу.

— Вы, люди, так непостоянны в своих решениях, — развёл руками вернувшийся из-за Порога.

Обмен совершили без проволочек. Либра немедленно воспользовался ключом-кинжалом, обнаружив в ящике небольшой треугольный щит с извилистой кромкой, от одного края которого отходили два длинных лезвия. С внутренней стороны щита находилось крепление, позволявшее прицепить его на запястье, как наруч, что воин сразу же и сделал.

— Он отразит всё, чем тебя будут атаковать, как оружие, так и магию… Хотя последнее, в твоём случае, похоже, не имеет значения, — поведал лич.

— Надеюсь, он стоит того, что те, кто не является моими союзниками, получат полтора десятка суперсолдат, — буркнул Либра. — Миледи, что прикажете делать с вашим посольством?

— Обменяйтесь заверениями во взаимном уважении и отправьте восвояси, — пожала плечами девушка. — Вы Лорд, не мне учить вас политике. Прощайте.

— А как насчёт Пророчества? — вмешался лич. — Ведь вы — его часть. Вам не интересно?

— А ты знаешь текст пророчества? — осведомилась Мирэ, помедлив на пороге.

— Текст? Ты про те бредни, которыми эти ящерицы исписали две книжонки, сделанные из шкур их врагов? Помилуйте, миледи, это не более чем трактовки, — кажется, на этот раз в словах лича даже прозвучали едва заметные нотки раздражения. — Настоящий текст никогда не был записан. Он передавался из уст в уста… Покуда не был утрачен со смертью последнего, ведавшего его.

— Пожалуй, я всё же проверю, что выйдет, если разрубить тебя на куски и сжечь, — как бы размышляя вслух, изрёк Либра.

— Я лич, и я некромант, — сверкнул глазами гость. — Я призову мёртвых, и они поведают то, что знают. Мне понадобится кровь дракона…

— Как, и тебе тоже? — переспросил Лорд. — Я уже чувствую себя дилером, незаконно поставляющим непроверенные боевые стимуляторы мирному населению.

— Я не собираюсь её принимать, глупец, — лич стукнул кулаком по столу, то ли действительно в порыве гнева, то ли просто иллюстрируя серьёзность сказанного. — Чтобы призвать дух предка — нужна кровь потомка.

— Пузырьком крови больше — суперсолдатом меньше, — пожал плечами Либра, доставая требуемое.

— Девочка, мне будет проще, если ты поможешь мне своим… артефактом, — обратился к Мирэ некромант. — Тогда мы сможем призвать самого прорицателя, а не одного их тех, кто веками хранил его Слово.

Следуя указаниям лича, Мирэ направила через жезл поток энергии, который некромант тут же подхватил на свой клинок и опустил кончик лезвия в пробирку с кровью. Из пузырька пошёл дым, сгустившийся в полупрозрачную фигуру дракона. Призванный дух повёл головой вокруг, не задержав взгляд ни на ком из присутствующих, он явно их не видел, и заговорил:

Услышьте меня,

О великие кланы,

В чьих жилах Дух зверя

и сердце Драконов!

О том я поведаю,

что вижу столь явно,

Сквозь времени дым.

Я помню, ковали

В крови первозданной

клинки,

Чье число зодиаком пленило.

Я помню,

как когти Дракона Рассвета

стиснули землю…

Но это должно лишь свершиться.

Услышьте меня,

Дети славленых в сагах,

о битве скажу вам,

о том, как сковали

драконие когти

силу и волю,

что прежде царила

под куполом неба.

Двенадцать клинков

Пришли друг за другом,

как месяцы года.

И лишь воедино

собравшись однажды,

Решат судьбу мира.

Услышьте меня,

истекают

Века заточения Древних.

И те, кто любим,

и кого проклинали —

Сравняются в миг!

Услышьте меня!

На исходе времен,

Двое придут,

Дабы выпустить силу,

чтоб подчинить,

чтоб, сойдясь воедино,

родить яркий свет,

и бездонную тьму.

Услышьте меня!

На изломе времен,

Сойдясь воедино

Силой и волей,

Двое найдут

Сердце богов,

И воцарится над бездной

Плод их деяний.

Плоду их союза имя Погибель

или Спасенье

для всех заплутавших

средь бездны миров

и упавших на дно…

Договорив, призрак рассеялся.

— Кто-нибудь понял, что он сказал? — скептически осведомился Либра.

— Возможно, я был не совсем прав, и толкования — не такая бесполезная и бессмысленная вещь, как мне казалось, — задумчиво молвил лич.

— Он упоминал волшебные мечи, «драконьи когти», — проявила сообразительность Мирэ.

Лич уставился на неё, не моргая. Потом медленно хлопнул три раза в ладоши, изображая аплодисменты.

— Лорд, подари девушке графство за находчивость, — предложил он.

— Да хоть герцогство, — пожал плечами правитель. — Я ей вообще свой трон отдам, если она всё пророчество целиком внятно растолкует.

— Если она это сделает, я открою ей все тайны мира мёртвых, — перебил ставку некромант.

— Шуты гороховые! — возмутилась девушка, ударив амулетом о стену. В этом месте тут же открылся портал.

Лич и Лорд переглянулись и синхронно пожали плечами.

— Ещё там говорилось про роды и плод, — протянул лич.

Либра пристально посмотрел на его нездорово бледное лицо, потом перевёл взгляд на стену, где уже смыкался портал, и вновь всмотрелся в лича.

— Радуйся, что она тебя не услышала. Иначе неумение обращаться с артефактом не помешало бы ей навсегда отправить тебя в объятия обожаемой тобой Предвечной Тьмы.

— Пророчество сбудется! — уверенно изрёк лич. — Хотя теперь даже мне действительно любопытно, каким образом.