достигнуть определенного уровня признания, окружающие, как правило, начинают подыскивать
разумное объяснение каждому вашему поступку. Так что просто глупо заранее тщательно
обдумывать свои действия. Вы только выиграете, если будете поступать как вздумается».
Долгое время Пикассо сотрудничал с торговцем произведениями искусства Полом
Розенбергом. Сначала он предоставлял ему довольно широкие полномочия по отношению к своим
картинам, однако однажды без видимой причины сказал Розенбергу, что больше не разрешает
продать ни одной работы. Как объяснил Пикассо, «Розенберг провел следующие двое суток, пытаясь понять, в чем дело. Не собираюсь ли я передать права другому торговцу? Я продолжал
работать и спокойно спал, а Розенберг все пытался понять. Через два дня он пришел снова, взвинченный, обеспокоенный, со словами: "В конце концов, дорогой друг, вы ведь не стали бы
Роберт Грин «48 законов власти»
122
Роберт Грин «48 законов власти»
порывать со мной, если бы я предложил столько (тут он назвал существенно более высокую
сумму) за эти картины вместо той иены, что платил обычно, не так ли?"»
Непредсказуемость — не только оружие устрашения: периодически разрушая привычные
схемы, вы тем самым поднимаете переполох, подогревая к себе интерес. Люди говорят о вас, приписывают вам мотивы и объяснения, не имеющие ничего общего с истиной, — и это помогает
вам постоянно занимать их мысли. В конечном счете чем взбалмошнее вы выглядите, тем большее
уважение вызываете. Лишь безнадежный аутсайдер, занимающий подчиненное положение, ведет
себя предсказуемо.
Образ: циклон. Ветер, который не поддается прогнозированию. Внезапные скачки
барометра, необъяснимые изменения направления и скорости. От него невозможно защититься: циклон сеет страх и тревогу.
Авторитетное мнение. «Просвещенный властитель так загадочен, что кажется, будто он
живет нигде, так необъясним, что никто не может домогаться его. Он пребывает в бездействии
наверху, а его советники трепещут внизу» (Хань Фэй, китайский философ, III век до н. э.).
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА
Порой предсказуемость может сыграть вам на руку: создавая для окружающих привычные
и удобные схемы, вы убаюкиваете и усыпляете их. Они готовы действовать, исходя из своих
устоявшихся представлений о вас. Этим можно воспользоваться no-разному. Во-первых, это
создает для вас дымовую завесу, удобную ширму, прикрываясь которой вы можете действовать.
Во-вторых, это позволяет вам изредка делать что-то совершенно противоположное схеме и так
глубоко поразить этим противника, что он падет даже без дополнительного толчка.
В 1974 году Мухаммед Али и Джордж Форман должны были участвовать в чемпионате
мира по боксу для тяжеловесов. Всем было ясно, как пойдет бой: огромный Джордж Форман
будет стараться провести нокаут, а Али — приплясывать вокруг него, изматывая противника. Это
была манера Али вести бой, его схема, которой он не изменял вот уже более десяти лет. Но на этот
раз казалось, что Форман имеет преимущество: у него был сокрушительный удар, и, если
набраться терпения, рано или поздно он должен был поразить им Али. У Али, прекрасного
стратега, были другие планы. На пpecc-конферениии перед боем он заявил, что собирается
поменять свой стиль и нокаутировать Формана. Никто, включая Формана, ни на секунду не
поверил этому. Такой план был бы для Али равносилен самоубийству, он, как всегда, разыгрывал
комедию. Между тем до начала боя тренер Али ослабил канаты вокруг ринга. Обычно тренер
делает это, если боксер собирается нанести сильный удар. Но и этому никто не поверил. Решили, что это просто представление.
К изумлению всех зрителей, Али сделал именно то, что обещал. Пока Форман ждал, когда
он начнет пританцовывать вокруг него, Али атаковал его и нанес мощный удар. Он совершенно
обескуражил соперника, поломал его план игры. Форман растерялся, в конце концов выбился из
сил, начал беспорядочно махать кулаками, получая все больше контрударов в ответ. Наконец Али
нанес роковой удар правой, отправив Формана в нокаут. Представление о том, что поведение
человека должно укладываться в привычные для него рамки, так сильно, что даже заявления Али о
намерении изменить стратегию оказалось недостаточно. Форман попал в западню — западню, о
которой его предупредили.