зависят от его собратьев по кисти в не меньшей степени, чем от торговцев произведениями
искусства и патронов. Сколь многие великие пали жертвами завистливых коллег! Уж лучше
временно приглушить свой блеск, чем пострадать от стрел зависти.
Сиена XI
Уинстон Черчилль был любителем-художником. После Второй мировой войны его картины
стали украшать коллекции собирателей живописи. Американский издатель Генри Люс, основатель
журналов «Лайф» и «Тайм», приобрел один из пейзажей Черчилля, который висел в его кабинете в
Нью-Йорке.
Однажды, находясь в Соединенных Штатах, Черчилль посетил Люса в его офисе, и они
вдвоем смотрели на картину. Издатель произнес: «Хорошая картина, но, на мой взгляд, не хватает
какой-нибудь детали на переднем плане — ну, скажем, овечки». К вящему ужасу Люса на другой
день ему позвонил секретарь Черчилля с просьбой переправить картину назад в Англию. Люс так
и поступил, мертвея при мысли о том, что, по-видимому, оскорбил бывшего премьер-министра.
Через несколько дней, однако, картина вернулась к Люсу. В нее были внесены небольшие
изменения: одинокая овца теперь мирно паслась на переднем плане.
Толкование
Черчилль был на две головы выше Люса, как ростом, так и своей славой. Но и тот был, без
сомнения, влиятельным человеком, так что мы все же позволим себе поставить между ними знак
равенства. И все-таки, так уж ли важно было для Черчилля мнение американского издателя? К
чему было прислушиваться к критике дилетанта?
Роберт Грин «48 законов власти»
171
Роберт Грин «48 законов власти»
Двор — в данном случае весь мир дипломатов и международных государственных
деятелей, а также журналистов, которые добиваются их расположения, — это место, где все
зависят друг от друга. Неумно обижать или задевать людей власти, критикуя их вкус, даже если
они ниже вас или равны вам. Если человек, подобный Черчиллю, может принять критику
человека, подобного Люсу, это лишь доказывает, что он является несравненным придворным.
(Возможно, исправление, внесенное им в картину, подразумевало также некоторую
снисходительность, но все было проделано так тонко, что Люс не смог почувствовать ни
малейшего признака этого.) Подражайте Черчиллю: дорисовывайте овей. Всегда полезно и
выгодно играть роль услужливого придворного, даже если вы имеете дело не с господином.
ОПАСНЫЕ ПРИДВОРНЫЕ ИГРЫ: предостережение
Талейран был непревзойденным придворным, особенно в отношении его господина, Наполеона. Когда они только знакомились друг с другом, Наполеон вскользь заметил: «На днях я
приду на обед в ваш дом». У Талейрана был дом в Отейле, в окрестностях Парижа. «Буду
счастлив, мой генерал, — ответил министр. — И, поскольку мой дом недалеко от Булонского леса, вы сможете развлечься, немного постреляв после обеда».
«Я не люблю стрелять, — сказал Наполеон, — но я люблю охоту. Есть ли в Булонском лесу
кабаны?» Наполеон был родом с Корсики, где охота на кабана — излюбленное развлечение.
Задавая вопрос о кабанах в Париже, он показал себя провинциалом, настоящей деревенщиной.
Талейран не рассмеялся, однако он не мог устоять перед соблазном разыграть человека, который
был теперь его руководителем в делах политики, не превосходя его ни по крови, ни по
благородству, поскольку Талейран принадлежал к старому аристократическому роду. Итак, на
вопрос Наполеона министр ответил просто: «Очень немного, мой генерал, но осмелюсь сказать, что вам удастся найти одного».
Было решено, что Наполеон прибудет в дом Талейрана на следующий день к семи часам
вечера и проведет там также следующее утро. «Охота на кабана» должна была состояться вечером.
Все утро взволнованный генерал ни о чем не мог говорить, кроме охоты. Тем временем Талейран
тайком отправил слуг на рынок, приказав им купить двух огромных черных свиней и доставить их
в знаменитый парк.
После обеда охотники со сворами собак отправились в Булонский лес. По секретному