составляющие целый кодекс манеры истинного придворного. И ко всему, объясняет Кастильоне, обхождение придворного должно отличать то, что он называет «spezzatura» — способность
придавать трудному вид простого. Он настоятельно рекомендует придворному «овладеть
искусством держаться в любых ситуациях с известной непринужденностью, скрывающей любую
искусственность и сообщающей всему, что говорят или делают, простоту и естественность». Нас
восхищает виртуозность мастеров, однако это восхищение возрастет многократно, если творения
отличает изящество и легкость, — «в то время как... очевидность тяжких усилий и труда до
седьмого пота полностью лишает привлекательности и обесценивает всё, какую бы ценность это
ни имело».
Понятие «spezzatura» пришло из мира искусства. Все великие мастера ревностно хранили
свою работу в тайне. На суд публики представляли лишь полностью законченные произведения
искусства. Микеланджело даже Папе Римскому не позволял наблюдать за тем, как он работает.
Мастерская художника Возрождения всегда была закрыта как для публики, так и для покровителя, не из опасения, что украдут идею, а потому, что произведение, которое видят в процессе работы
над ним, многое теряет: исчезает магия, волшебство, обдуманная и тщательно создаваемая
атмосфера простоты и естественной прелести.
Живописец Возрождения Вазари, бывший к тому же замечательным искусствоведом и
первым художественным критиком, высмеивал Паоло Учелло, нарушавшего законы перспективы.
По его мнению, в работах Учелло слишком явственно сквозили усилия, прилагаемые им, чтобы
справиться с этим недостатком, — это делало картины вымученными, ремесленный труд в них
перевешивал вдохновение. Ту же реакцию и сейчас вызывает у нас исполнитель, неспособный
скрыть, каких усилий ему стоила работа: все удовольствие от ее плодов исчезает при виде того, как человек выбивался из сил. При этом вместо наслаждения произведением ощущается
неловкость. Те исполнители, которые не показывают напряжения, вселяют в нас покой, создавая
Роберт Грин «48 законов власти»
227
Роберт Грин «48 законов власти»
иллюзию того, что их мастерство — не результат труда, а некое естественное их качество (даже
если в действительности им приходится трудиться не меньше, чем первым).
Понятие «spezzatura» касается любой формы власти, поскольку власть чуть ли не
полностью зависит от видимости и иллюзий, создаваемых вами. Ваши публичные выступления
подобны произведениям искусства — они должны быть яркими, захватывающими, даже
развлекающими. Обнажите скрытые механизмы своего творения — и вы немедленно станете
простым смертным. То, что доступно пониманию, не вызывает благоговейного чувства — мы
говорим себе, что и сами справились бы не хуже, будь у нас столько денег и времени. Не
поддавайтесь искушению продемонстрировать, как вы творите, — куда умнее скрыть механизмы
своего искусства.
Талейран применял эту концепцию каждый день своей жизни — и это способствовало
тому, что его окутывала аура власти. Он никогда не любил слишком тяжело работать, но заставлял
других выполнять работу для него — шпионаж, расследования, детальный анализ. Имея в своем
распоряжении результаты этого гигантского труда, сам он, по крайней мере внешне, никогда не
был в напряжении. Когда его осведомители сообщали, что должно произойти то или иное
событие, он в светской беседе мог обронить, что предчувствует его неизбежность. В результате
его стали считать провидцем. Его краткие лаконичные высказывания и остроты всегда полно и
точно характеризовали ситуацию. Они, однако, были не экспромтами, а результатами серьезных
исследований и размышлений. На всех, кто его знал, включая самого Наполеона, Талейран
производил впечатление человека, обладающего безграничной властью, — впечатление
всесильности в первую очередь было обусловлено изяществом и внешней легкостью, с которой он
добивался осуществления своих замыслов.
Есть и другая причина, по которой желательно скрывать закулисную сторону ваших дел: любые сведения, просачивающиеся вовне, могут быть использованы окружающими против вас.
Вы лишаетесь преимуществ, которые дает молчание. Нам, как правило, хочется, чтобы мир узнал
о наших достижениях, — хотим потешить свое тщеславие, заставить восхищаться нашей