КЛЮЧИ К ВЛАСТИ
Разнообразные фантазии на тему «как это может быть», которые возникают у нас, когда
звучат слова «свобода», «выбор» или «возможность», намного богаче тех благ, которые мы
получаем в действительности. Если поближе изучить возможности выбора, какими мы
располагаем — на рынке, во время выборов, на работе, — то окажется, что все они заметным
образом ограничены: чаше всего мы выбираем лишь между А и Б, а остаток алфавита остается
недоступным. И все же до тех пор, пока нас манит мираж множественности выбора, мы редко
фиксируем внимание на упущенных возможностях. Мы «выбираем» веру, что игра ведется честно
Роберт Грин «48 законов власти»
232
Роберт Грин «48 законов власти»
и что мы свободны. Мы предпочитаем не задумываться о том, чего стоит на самом деле эта наша
свобода выбора.
Такое нежелание отдать себе отчет в ограниченности нашего выбора объясняется тем, что
слишком полная свобода порождает своего рода беспокойство. Выражение «неограниченные
возможности» звучит так многообещающе, но неограниченные возможности парализовали бы
нашу способность выбирать. Ограниченность наших возможностей для нас утешительна.
Людям хитрым и оборотистым это предоставляет бескрайний простор для жульничества.
Тем, кому предоставлена альтернатива выбора, трудно поверить, что они стали объектом
манипуляции или обмана. Они не могут видеть, что вы даете им мизерное количество свободы, а в
придачу навязываете им свою волю. Сужение диапазона вариантов, таким образом, должно стать
обязательной частью ваших махинаций. Говорят, если сможешь добиться, чтобы птичка сама
вошла в клетку, она будет петь намного лучше.
Ниже — наиболее распространенные формы «контроля над свободой выбора».
Правильная подача вариантов. Это было любимым методом Генри Киссинджера. Будучи
госсекретарем при президенте Ричарде Никсоне, Киссинджер считал себя лучше
информированным, чем его босс, и верил, что в большинстве случаев он сам принимал более
верное решение. Однако, попытайся он самостоятельно определять государственную политику, это обидело бы или рассердило президента, известного своей нерешительностью. Поэтому
Киссинджер предлагал ему на выбор три-четыре варианта действий для каждой ситуации, причем
представлял их таким образом, что вариант предпочтительный для него всегда казался явно
лучшим решением вопроса по сравнению с другими. Раз за разом Никсон попадался на наживку, не подозревая, что всегда движется туда, куда подталкивает его Киссинджер. Это превосходный
способ играть на нерешительности господина.
Давление на упрямца. Одной из основных проблем, с которой столкнулся пионер гипнотерапии
доктор Милтон X. Эриксон в 50-е годы нашего века, были рецидивы. Его пациенты вроде бы легко
поддавались терапии, их состояние улучшалось, однако за их кажущейся восприимчивостью к
лечению скрывалось глубокое сопротивление: рецидивы возникали очень скоро, больные
возвращались к прежним привычкам при первом же удобном случае, винили в этом доктора и
прекращали свои визиты к нему. Чтобы покончить с этим, Эриксон стал приказывать пациентам
снова почувствовать себя так же плохо, как до лечения, — как бы возвратиться в исходный пункт.
Столкнувшись с такой необходимостью, пациенты обычно «выбирали» избежать рецидива — что, конечно, и вело к желаемому для Эриксона результату.
______________________________
Дж. П. Морган-старший однажды сказал знакомому ювелиру, что хотел бы купить
булавку для галстука с жемчужиной. Вскоре после этого ювелиру попалась великолепная
жемчужина. Он заказал для нее подходящую оправу и отослал Моргану вместе со счетом на 5
тысяч долларов. На другой день посылка была возвращена. Сопроводительное письмо Моргана
гласило: «Мне нравится булавка, но не нравится цена. Если вы согласны принять вложенный чек
на 4 тысячи долларов, верните коробку, не вскрывая печати».
Недовольный ювелиротказался от чека ив сердцах отправилпосыльного прочь. Вскрыв
коробочку, чтобыубрать злосчастнуюбулавку, он лишьтогда обнаружил, что ее там нет. Наее