власти были коммунисты, они подвергли творчество Брехта критике, обвиняя его пьесы в
упадочничестве и пессимизме. Он и с ними не стал спорить и объясняться, а, чтобы успокоить
голодных псов, кинул им кость — сделал несколько мизерных поправок в текстах пьес, которые
готовились к постановке. Между тем ему удалось сохранить без изменения печатные тексты
произведений. Его внешний конформизм в обоих случаях принес ему свободу писать без помех, по большому счету не изменяя своим убеждениям. Брехт жил в опасные времена в различных
странах, но ему удалось выжить с помощью небольших уступок общепринятому и доказать, что
он сильнее преследований и репрессий.
Люди, обладающие истинной властью, не только не ведут себя с окружающими
оскорбительно, в отличие от Павсания и Салка они также научаются быть хитрыми лисами и
изображать чувство коллективизма. На протяжении столетий именно такое поведение было и
остается характерным для авантюристов, мошенников и политиков. Лидеры — такие, как Юлий
Цезарь и Франклин А. Рузвельт, — преодолевали свой природный аристократизм ради того, чтобы
продемонстрировать близость к простому народу. Они проявляли это в мелочах, в поступках и
жестах, порой символических, призванных показать людям, что вожди разделяют их ценности, несмотря на разницу в положении.
Логическое продолжение такой практики — бесценная способность быть всем для каждого.
Вступая в социум, не берите с собой собственных идеалов и воззрений, наденьте маску, которая
лучше всего подходит для той группы, в какой вы находитесь. Бисмарку очень удавалась эта игра
— правда, находились люди, прекрасно понимавшие, чего он добивается на самом деле, но их
было незначительное меньшинство. Большинство заглатывало наживку, людям было лестно
думать, что такой авторитетный деятель, как Бисмарк, разделяет их идеалы. Вас не сочтут
лицемером, если вы будете соблюдать осторожность, — ибо можно ли обвинить в лицемерии того, кто просто не дает понять, за что же он выступает? Никто не сможет и упрекнуть вас в цинизме и
отсутствии идеалов и ценностей. Разумеется, они у вас есть — вы разделяете идеалы окружающих
ровно до тех пор, пока находитесь в их обществе.
Авторитетное мнение. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед
свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас»
(Евангелие от Матфея, 7:6).
Образ:
черная овца. Стадо избегает
черную овцу, не зная наверное, принадлежит ли она к ним. Поэтому она плетется позади или
блуждает в стороне от отары, представляя лакомый кусочек и легкую добычу для волков.
Оставайтесь в стаде — это безопаснее. Отличайтесь от него мыслями, а не цветом руна.
Роберт Грин «48 законов власти»
291
Роберт Грин «48 законов власти»
ОБОРОТНАЯ СТОРОНА
Есть единственный случай, в котором стоит выделиться из толпы, — это если вы уже из нее
выделились. Добившись непоколебимо устойчивого положения и власти, вы можете
демонстрировать ваше отличие, чтобы тем самым подчеркнуть дистанцию, отделяющую вас от
толпы. Линдон Джонсон в бытность свою президентом США время от времени проводил
совещания, сидя в туалете. Поскольку никто не мог и не решался осудить его за такую
«привилегию», Джонсон тем самым показывал, что ему необязательно соблюдать протокол и быть
любезным с окружающими. Римский император Калигула тоже пользовался этим приемом: он
принимал важных посетителей в женском нижнем платье или в домашней одежде. Он также
настоял, чтобы его конь был избран на пост консула. Но это не прошло для императора даром: Калигулу ненавидели, и эти выходки в конце концов привели к его свержению. Даже тем, кто
достиг вершины власти, не следует оскорблять людей, идя наперекор общественному мнению, —
ведь рано или поздно им может потребоваться поддержка народа.
Наконец, общество бывает благосклонно к «оводам» — обличителям, бунтарям, которые
нарочито отвергают привычное и традиционное, эпатируя обывателей, высмеивая отжившие, косные элементы культуры. Например, Оскар Уайльд достиг значительного общественного
влияния именно таким образом: он демонстрировал неприятие общепринятых норм, и слушатели, собиравшиеся на его публичные чтения, не только ожидали, что их чувства будут оскорблены, но