сократил 2000 овец, 200 коров и 100 верблюдов, а потом стал урезать рацион каждые два или
три дня. Моисей понял тогда, что скоро исполнится обещание Истинного, ибо растущая
экономия — признак упадка и плохое предзнаменование. Рассказывают, что в день, когда войско
фараона было потоплено, на его кухне зарезали всего двух овец. Нет ничего лучше щедрости. ...
Если человек богат и желает, не имея монарших привилегий, вести себя по-царски, если он хочет,чтобы люди склонялись перед ним, называя государем и господином, тогда научите его каждый
день накрывать столы с угощением. Все те, кто достиг признания в мире, добились этого
главным образом своей щедростью, в то время как скупых и расчетливых презирают в обоих
мирах.
Низам аль-Мулх (XI век), «Книга Правителей, или Правила для царей»
Apeтuно избегал таких посягательств на собственную свободу. Вместо того чтобы стоять с
протянутой рукой и ждать, что богатый и сильный оплатит его жизнь, он повернул все с ног на
голову: заставил сильных и богатых почувствовать себя обязанными ему. В этом была цель его
подарков, ступеней, которые привели его на самый верх социальной лестницы. К концу жизни он
стал одним из наиболее известных писателей в Европе.
Следует понимать: деньги могут определять отношения между людьми, но эти отношения
не обязательно зависят от того, много ли у вас денег. Они не в меньшей мере зависят от того, как
именно вы их используете. Разумные не скупятся, вместо вещей покупая влияние. Если для вас
приемлемо подчиненное положение, вы миритесь с ним, потому что пока бедны, может оказаться, что вы останетесь в нем навсегда. Прибегните к трюку, который проделал Аретино с итальянской
знатью: вообразите, что вы равны ей. Ведите себя как вельможа, гостеприимно распахните двери, пускайте деньги в оборот, создавайте фундамент власти, используя алхимию, которая превращает
деньги во влияние.
СОБЛЮДЕНИЕ ЗАКОНА (2)
Барон Джеймс Ротшильд разбогател в Париже к концу 1820-х годов. Вскоре после этого он
столкнулся с крайне сложной проблемой: как еврею из Германии — полному аутсайдеру для
французского общества — завоевать уважение французских высших сословий, отличительной
чертой которых была крайняя ксенофобия? Ротшильд хорошо понимал, что такое власть. Он знал, что его состояние может дать ему положение, однако, несмотря ни на что, он no-прежнему
останется чужаком. Поэтому, внимательно изучая светское общество своего времени, он задавал
себе вопрос, чем можно завоевать их расположение.
Благотворительность? Ничто не могло интересовать французов меньше. Политическое влияние?
Он уже им обладал, и это только вызывало у людей подозрение. Единственное слабое место, на
котором можно сыграть, решил он, это скука. В период Реставрации французские имущие классы
страдали от скуки. Поэтому Ротшильд начал тратить невероятные суммы на развлечения для них.
Он нанимал лучших архитекторов и художников для оформления садов и бальных зал, пригласил
Мари-Антуана Карема, известнейшего парижского шеф-повара, чтобы готовить для гостей на
изысканнейших приемах, когда-либо виденных Парижем. Ни один француз не смог бы устоять, пусть даже приемы устраивал германский ев рей. Еженедельные вечера у Ротшильда постепенно
становились многолюднее, привлекали все больше внимания. Прошло несколько лет, Ротшильд
добился того, чего хотел, единственного, что могло обеспечить власть чужаку: он был принят в
обществе.
Роберт Грин «48 законов власти»
308
Роберт Грин «48 законов власти»
ПЛАЩ ОГНЕННОГО ЦВЕТА
Во время похода Камбиса в Египет великое множество эллинов приезжало в эту страну по тем
или иным надобностям. Некоторые, понятно, по торговым делам, другие для службы в армии,многие же, без сомнения, просто излюбопытства, чтобы посмотреть на разные диковинки. В
числе любопытных был сын Эаса Силосон, бывший в изгнании брат Поликрата с Самоса.
Силосону неслыханно повезло в Египте: когда он прогуливался по улицам Мемфиса, одетый в
огненно-красный плащ, случилось, что Дарий, который был в то время офицером в армии
Камбиса и еще не достиг высокого положения, увидел его и, внезапноохваченный желанием
иметь такой же плащ, подошел к Силосону и попросил уступить ему плащ. Силосон увидел, что
офицеру очень хочется получить плащ, и, словно по вдохновению, сказал: «Я не продам его ни за