Новость о второй речи Кориолана быстро разлетелась по городу, и на выборы явилось
множество народа, чтобы проголосовать против него. Потерпев поражение, Кориолан вернулся на
поле боя обиженным, с жаждой отомстить простолюдинам, которые проголосовали против него.
Несколько недель спустя в Рим прибыла большая партия зерна. Сенат собирался бесплатно
раздать его народу, но в момент голосования по этому вопросу появился Кориолан и попросил
слова. Раздача зерна, убеждал он, плохо повлияет на город. Многие сенаторы заколебались, голоса
разделились. Кориолан не остановился на этом: он перешел к критике самой идеи демократии. Он
требовал отменить участие представителей народа — трибунов — в правлении и высказывался за
то, чтобы городом правили только патриции.
Когда эта, последняя, речь Кориолана стала достоянием народа, возмущению горожан не было
предела. В сенат были посланы трибуны с требованием, чтобы Кориолан предстал перед народом.
Он отказался. По всему городу вспыхивали волнения. Сенат, опасаясь вспышки народного гнева, проголосовал за раздачу зерна даром. Трибунов отозвали, но люди продолжали требовать, чтобы
Кориолан выступил перед ними с извинениями. В этом случае и при условии, что он впредь будет
держать свои мысли при себе, ему было бы разрешено вернуться в армию.
_______________________________
В 1944 году, в тяжелые для него дни, Майкл Арлен (киносценарист ) приехал в Нью-Йорк.
Чтобы как-то отвлечься от своих несчастий, он решил пойти в знаменитый ресторан «21». В
вестибюле он столкнулся с Сэмом Толдуином, который дал ему какой-то ненужный совет —
купить беговых лошадей, В баре Арлен встретил Луиса Б, Майера, старого знакомого, спросившего, каковы его планы на будущее. «Я сейчас говорил с Сэмом Голдуином...» — начал
Арлен. «Сколько он вам предложил?» — перебил его Майер. «Недостаточно», — уклончиво
ответил сценарист. «Устроит вас 15 тысяч за тридцать недель?» — спросил Майер. На сей раз
Арлен не колебался. «Да», — был его ответ.
Клифтон Фадиман, «Коричневая книжечка анекдотов»
Кориолан в последний раз предстал перед народом, который слушал его в полной тишине.
Он начал медленно и спокойно, но постепенно снова перешел к оскорблениям. Его тон был
вызывающим, выражения резкими. По мере того как он говорил, возмущение народа росло. В
конце концов поднялся такой шум, что он не смог продолжать.
Посовещавшись, трибуны приговорили Кориолана к смерти и приказали магистратам
немедленно сбросить его со скалы. Толпа восторженными криками приветствовала это решение.
Однако патрициям удалось вмешаться, и приговор был заменен на пожизненное изгнание. Народ
торжествовал при вести, что великий национальный герой Рима будет с позором изгнан из города.
Такого ликования на улицах Рима никогда не устраивали, даже в честь победы над врагом.
ТОЛКОВАНИЕ
Пока Кориолан не занялся политикой, имя его вызывало преклонение. Военные подвиги
свидетельствовали о его незаурядном мужестве. Пока гражданам было известно о нем только
немногое, с его именем связывали множество легенд. Однако стоило ему предстать перед
римлянами и высказать, что у него на уме, величие и тайна улетучились. Он шумел и бахвалился, как простой солдафон. Он злословил и оскорблял народ, словно чувствуя неуверенность и пытаясь
самоутвердиться. Внезапно стало ясно, что он совсем не тот, кем его считали. Противоречие
между легендой и реальностью глубоко разочаровало тех, кто обожал своего героя. Чем больше
говорил Кориолан, тем более слабым он казался, — тот, кто не контролирует своих слов, не
владеет собой и недостоин уважения. Если бы Кориолан меньше говорил, у людей не появилось
бы повода для обиды на него, они никогда не узнали бы его истинных чувств. Он бы сохранил
свою сильную ауру, был бы, без сомнения, избран консулом, а впоследствии смог бы претворить в
жизнь свои антидемократические взгляды. Но человеческий язык — это зверь, которого способны
укротить немногие. Он постоянно пытается выбраться из клетки и, если его не укротить, он
Роберт Грин «48 законов власти»
46
Роберт Грин «48 законов власти»
вырвется на волю и причинит немало бед. Те, кто расточает сокровища слов, не могут