Уже в ноябре - декабре 1942 г. под Сталинградом и на Дону эти разумные требования оказали благотворное воздействие на боевые действия советских бронетанковых войск.
Роковые просчеты противника
Но не только советская военная система совершала принципиальные ошибки и страдала пороками. Уже в 1941 г, германское командование стало принимать одно спорное решение за другим. Но качественное превосходство немецких войск нивелировало их. 1942 год стал годом роковых парадоксов вермахта. Прежде всего произошло уменьшение масштабов применения танковых оперативных соединений в наступательных операциях. Если в 1941 г. наступление вели четыре танковые группы, которые, собственно, и обеспечили все крупные успехи в восточной кампании, то в 1942 г. их осталось только две - 1-я и 4-я танковые армии. 2-я и 3-я танковые армии простояли в обороне весь год. 3-я - в Ржевском выступе, 2-я - у Орла. В конечном счете танковые дивизии у них забрали, и "танковыми" они стали числиться лишь на бумаге. Вещь удивительная, попросту непостижимая! Творцы танковых клиньев, пожинавших плоды масштабных, блицкриговских побед, сами стали отказываться от нажитого богатства.
Пассивность двух танковых армий частично объясняется (если это можно отнести к объяснению) тем, что в октябре 1941 г. танковые группы стали переформировывать в танковые армии путем включения в них пехотных дивизий. Причем пехоту добавили в таком количестве, что вскоре стало совершенно неясным, что первичное и что вторичное: то ли танковым дивизиям придали пехоту, то ли пехоте танковые дивизии. На германское командование нашло затмение. Апофеозом его стала практика наделения танковых армий собственными участками обороны. Моторизованные и танковые соединения, а также органы управления стали использоваться в чисто позиционной войне. Это стало началом заката германских бронетанковых войск стратегического назначения, каковыми были до сих пор танковые группы. Затмение было столь полным, что даже из всех четырех танковых армий вермахта стали выхолащивать их танковую суть. Например, наступающая 4-я танковая армия на 31 июля 1942 г. состояла из шести пехотных, одной танковой и одной моторизованной дивизий! То есть, в сущности, это была обычная полевая армия, усиленная небольшими бронетанковыми.силами. В таком же положении пребывала 1-я танковая армия Э. Клейста. На 12 августа 1942 г. она состояла из трех танковых и двух моторизованных дивизий, а также восьми пехотных дивизий. Причем три из них были горные. Сходство между танковыми и горными войсками такое же, как между парашютистами и пограничниками.
Советское командование тоже принялось было формировать свои танковые армии как сочетание танковых и стрелковых дивизий, но очень быстро поняло бесперспективность такого слияния - танковые армии теряли свою мобильность. Поэтому 28 января 1943 г. ГКО принял постановление о создании танковых армий однородного состава, включающих два танковых и один механизированный корпус. Это решениё предопределило организационное превосходство советских танковых войск над немецкими, а значит, закат вермахта.
Изобилие целей на огромных пространствах России приводило к просчетам в их выборе. Так, после завершения штурма Севастополя, в разгар наступления на юге 11-я немецкая армия была услана на север, брать Ленинград, но оказалась втянута в бои местного значения. Опытное, почти элитное, оперативное соединение было выключено на главном стратегическом направлении - на юге.
Другой роковой ошибкой стало превращение сталинградского участка фронта в новый Верден. Пока шла маневренная война, немецкие войска были хозяевами положения. Но Гитлер, будучи верховным главнокомандующим, попал в ловушку позиционной борьбы и загнал в нее вермахт. Для этого надо было лишь повести лобовое наступление на Сталинград в духе советского командования.
6-я армия, совершив стремительный рывок на 600 км, 24 июля оказалась в 150 км от Сталинграда. Но двигалась она не в безвоздушном пространстве - копилась усталость, безмерно растянулись тыловые коммуникации, поэтому выдвижения ей навстречу из резерва 62-й и 64-й армий оказалось достаточно, чтобы остановить ее. Тогда ей придали 4-ю танковую армию. Потом дополнили группировку двумя румынскими армиями. Затем туда стали посылать самые большие по сравнению с другими участками фронта маршевые пополнения. Захват десятка разрушенных городских кварталов стал маниакальной идеей Гитлера. Период маневренных операций закончился в конце августа. Получив возможность вести окопную войну, советское верховное командование воспрянуло духом. То был щедрый подарок. Началась сталинградская мясорубка имени Вердена. В Первой мировой войне Верден 1916 г. стал прологом к поражению германской армии. Во Второй мировой войне ситуация зеркально повторилась, таким прологом стал Сталинград.
Глава 6. Поворотный пункт в войне: операции и потери
Летом 1942 г. перед Верховным Главнокомандованием Красной Армии стояла задача остановить отступление, которое приняло формы развала Южного фронта. 9 августа из Ставки пришел приказ командующим Юго-Западным и недавно созданным Сталинградским фронтами, в котором говорилось: "Верховный Главнокомандующий обязывает как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Горлова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами для того, чтобы отстоять Сталинград и разбить врага". Как бить врага, "щадя" свои силы и с наименьшими жертвами, Сталин не знал и потому продолжал делать ставку на частные наступления без должной подготовки. Было решено имеющимися силами атаковать 6-ю немецкую армию, нацеленную на Сталинград. Для этого 9 августа командование двух фронтов объединилось в руках А.И. Еременко. Однако плохо обеспеченная операция успеха не имела. Более того, германские дивизии, разбив советские части во встречном бою, прорвали фронт, и 23 августа танки 14-го танкового корпуса, совершив 60-километровый рывок, достигли северо-западной окраины Сталинграда. Положение выправили ополченцы, фронтовые резервы и 60 танков, ремонтировавшихся в цехах тракторного завода, и город удалось удержать. Но надолго ли? В Ставке созрело новое решение - нанесением флангового удара оттянуть часть сил немцев от города. Положение было аховое. Сталин, видимо, осознал, что он плохой стратег. Шапошников уже изрядно подзабыл, как самостоятельно мыслить. Требовался человек, который мог бы взять на себя разработку стратегических планов и их координацию в рамках фронтов. Выбор пал на Г.К. Жукова. В августе Сталин назначил его заместителем Верховного Главнокомандующего. Первое задание Жукову на этом посту - спасти положение на Волге. 29 августа Жуков отбыл под Сталинград для курирования намеченного контрнаступления. План действий у выделенных для удара Ьй (ошибка сканирования) гвардейской, 66-й и 24-й армий был уже утвержден, и Жукову предстояло лишь проконтролировать его выполнение. Прибыв на место, он столкнулся с уже традиционным явлением - неудовлетворительной готовностью частей к наступлению: не подвезены в нужном количестве боеприпасы, нет должного взаимодействия пехоты с артиллерией и пр. Жуков попросил Сталина задержать выступление, но и несколько дней отсрочки существенного перелома в ход подготовки войск не внесли. Начавшееся 5 сентября наступление отвлекло небольшое количество немецких войск от Сталинграда, но сколь-нибудь серьезного вклинивания в оборону противника не произошло. Вернувшись 12 сентября в Москву, Жуков доложил о бесперспективности этого наступления и подобных ударов в будущем. В сущности, речь шла о продолжающемся вот уже второй год кризисе наступательной стратегии советского командования, так как столь же неудачными оказались наступательные операции под Ленинградом (у Синявино) и Ржевом, проведенные в августе - сентябре 1942 г.
Ф. Меллентин язвительно писал о "кладбищенской" тактике советского командования: "В начале сентября русские с целью облегчить положение защитников Сталинграда стали предпринимать атаки на фронте 14-го танкового корпуса. Ежедневно свыше 100 танков в сопровождении крупных сил пехоты (массирование пехоты вообще было характерно для действий русских) атаковали позиции немецких войск. Наступление велось по принятому у русских принципу: уж если "Иван" решил что-то захватить, он бросает в бой крупные массы войск до тех пор, пока не достигнет поставленной цели или не исчерпает всех своих резервов" (с. 148){1}. Тупик частных операций на истощение необходимо было преодолевать, иначе это грозило вылиться в войну до "последнего солдата", а в известном приказе Сталина No 227 отмечалось главное: "Мы потеряли более 70 миллионов населения... У нас нет уже теперь преобладания над немцами в людских резервах". Значит, предстояло как-то ужаться в расходовании солдат, ведь вопрос стоял о сохранении власти тов. Сталина. Суровая необходимость заставляла учиться воевать. Именно в это время инициировалась пьеса Корнейчука "Фронт" о "современном" и "несовременном" типе командующего. Новая концепция родилась 12-13 сентября в беседах А.М. Василевского и Г.К. Жукова в Москве. "Перебрав все возможные варианты, - вспоминал Жуков, - мы решили предложить И.В. Сталину приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу" (с. 402){2}.
Жуков, в сущности, вновь предлагал осуществить свою идею августа 1941 г. изматывая противника упорной обороной, подготовить хорошо обеспеченное наступление с решающими целями. Изюминка заключалась в том, чтобы главные удары, в отличие, например, от контрнаступления под Москвой, наконец-то нацелить на слабые фланги противника. Не стоит, однако, преувеличивать гениальность этого плана. Сама конфигурация фронта диктовала условия наступления. В лоб бить не было никакой возможности из-за ограниченности плацдармов в Сталинграде, зато на флангах хватало места для накопления войск. И, наконец, появление на флангах румынских войск определило участки прорыва.
Предложенный вскоре Жуковым и Василевским детальный план характеризовался двумя отличительными чертами: во-первых, на подготовку контрнаступления отводилось значительно больше времени, чем на какую-либо предыдущую, - до двух месяцев; во-вторых, целью ставился не "разгром" противника в ходе его фронтального вытеснения с занимаемых позиций, а окружение и полное уничтожение главных сил врага на данном участке фронта. На план Жукова - Василевского работал и "сталинградский азарт" Гитлера - взять город во что бы то ни стало! Если в июле группа армий "Б", нацеленная на выход к Волге, имела 30 дивизий, то к августу уже 69, а в начале октября - 81 дивизию. Группа армий "А", образованная 23 июля с задачей овладения Кавказом, уменьшилась до 27 дивизий. На узком тактическом пространстве, среди руин Сталинграда, немецкое командование методично в течение двух с половиной месяцев сжигало свои отборные части.
Линия немецкого фронта в полосе предстоящего советского наступления выглядела следующим образом: севернее Воронежа, на Орловском направлении находилась 2-я немецкая армия, оборонявшая фронт в 210 км. У Воронежа располагалась 2-я венгерская армия (190 км). Далее 180-километровый участок обороняла 8-я итальянская армия и 170-километровый у Дона - 3-я румынская. Непосредственно у Сталинграда находились 6-я и 4-я танковая немецкие армии. Их соседом на правом фланге также были румыны - 4-я армия из семи дивизий.
Группа армий "А" держала позиции от Новороссийска до Нальчика и Орджоникидзе - всего 1000 км. Но ее положение облегчалось тем, что значительная часть фронта упиралась в горы, откуда нельзя было ждать массированного удара. Поэтому командование группы могло концентрировать силы на опасных направлениях, прежде всего у Нальчика и Черноморского побережья.
В целом же удержать такой фронт германская армия могла лишь при наличии значительных подвижных сил, пехотных резервов и сильной авиации. А их не было. Вермахту не хватало людей и танков даже в тех случаях, когда, например, после окружения у Вязьмы в 1941 г. или летнего прорыва 1942 г. события развивались исключительно благоприятно. Пока немецкие силы были в кулаке, они пробивали любую оборону. Но с выходом на оперативный простор количество целей многократно увеличивалось, и так успешно начатые операции теряли свою форму. Этого не происходило на Западе из-за малых пространств, но для войны на Востоке германской армии требовалось значительно больше танков и моторизованной пехоты. Надвигалась расплата за скудость резервов и материальных ресурсов.
19 ноября 1942 г. войска Юго-Западного фронта и 20 ноября войска Сталинградского фронта перешли в наступление. А 23 ноября в 16 часов кольцо вокруг 6-й армии замкнулось. Первое масштабное окружение Красной Армии состоялось! Учителя попали в западню учеников.
Командование 6-й армии быстро оправилось от шока и сумело организовать устойчивую оборону в своем бывшем тылу. Попытка разгромить "котел" с ходу не удалась. Бои с 24 по 30 ноября показали, что силы противника составляют не 85-90 тыс. человек, как предполагалось ранее, а много больше. После первых успехов продвижение войск Донского фронта, специально созданного для уничтожения окруженной группировки, замедлилось.
Германское верховное командование стало спешно проводить перегруппировку своих сил в надежде локализовать прорывы советских войск и деблокировать армию Паулюса. Была создана группа армий "Дон" под командованием Э. Манштейна с фронтом от станицы Вешенской до реки Маныч (около 500 км). Наряду с оборонительными задачами ей предстояло вызволить окруженных. Для этой цели создавалась ударная группировка в районе Котельникова (в 150 км от окруженных), насчитывавшая 13 дивизий и около 500 танков во главе с опытным генералом Г. Готом. 12 декабря она перешла в наступление. До 23 декабря шли упорные бои, которые впервые на Восточном фронте не принесли успеха наступающим немецким войскам. Потеряв 230 танков, Гот 23 декабря отдал приказ о прекращении дальнейшего наступления. Танки требовались в других местах, где начал рушиться фронт. 6-я армия теперь была обречена.
Сталинградская операция стала первой классической операцией Советских Вооруженных Сил в Отечественной войне на окружение стратегически крупных сил противника, которая была задумана и планировалась с самого начала как операция на окружение. Успех Сталинградской операции породил новый сходный замысел. В конце ноября 1942 г. в Генштабе созрела идея попытаться набросить удавку на всю группу армий "Дон" и "А". По плану "Сатурн", утвержденному 2 декабря, войска Юго-Западного фронта ударом на Ростов должны были отсечь немецкие войска на Дону и Кавказе.
Набрасывание "второго кольца Сатурна" началось 16 декабря 1942 г. с наступлением войск Юго-Западного фронта.
Поначалу они встретили довольно упорное сопротивление 8-й итальянской армии и резервных немецких танковых частей. Однако прорыв в тыл нескольких советских танковых корпусов решил исход борьбы. Противник начал общий отход. Это имело большое значение и для Сталинградского направления. Изготовившаяся к деблокированию танковая группировка вермахта в районе Тормосино была повернута на борьбу с прорвавшимися советскими танками. Однако наступление группы Гота заставило Ставку, даже несмотря на поражение 8-й итальянской армии, перенести главный удар с Ростовского направления во фланг группировки, нацеленной на Сталинград. Туда перебрасывалась 2-я гвардейская армия и другие соединения. Новое большое окружение становилось маловероятным. Начавшаяся 13 декабря операция получила наименование "Малый Сатурн".
Возможна ли была реализация первоначального плана "Сатурн"? Если бы не перенацелили часть войск под Сталинград, то резко возросла бы вероятность прорыва котельнической группировки к армии Паулюса. Но с другой стороны, мог лиг быть успешным многосоткилометровый отход по зимним, вьюжным степям немецко-румынских войск с берегов Волги? Другая проблема состояла в том, добивать 6-ю армию или, оставив ее в тылу, бросить все силы на запад?
В Генштабе и Ставке возникла мини-дискуссия, которая продолжалась и в послевоенное время между сторонниками Ростовского мешка и сторонниками более осторожной стратегии. Сталин, подрастерявший в ходе летних неудач уверенность в своих полководческих талантах; следовал советам таких военачальников, как А.М. Василевский, который был назначен в июне 1942 г. начальником Генштаба. Именно А.М. Василевский категорически настаивал на переадресовке 2-й гвардейской армии с Ростовского направления на борьбу с группой Гота. И хотя 1-я танковая армия противника получала возможность отойти с Кавказа к Ростову, 6-я армия Паулюса могла считаться той "синицей", ради которой нетрудно пожертвовать "журавлем" Ростовского котла, который еще надо было создать.
Увы, в жизни невозможно дважды разыграть одну и ту же ситуацию. Стоит только отметить, что отход 1-й танковой армии через Ростов аукнется затем - в марте 1943 г. - поражением под Харьковом. Э. Манштейн заметил в мемуарах: "Если бы противник тогда продвинул подвижную армию до... Ростова, для чего он, несомненно, располагал силами, то наряду с потерей 6-й армии создалась бы возможность потери также и группы армий "А"" (с. 308){3}. Что ж, не судьба...
Чем дальше уходил фронт на запад, тем труднее становилось снабжать окруженных всем необходимым. Если в декабре среднесуточная доставка грузов по воздуху равнялась 105 т, то в середине января она упала до 60-80 т вместо необходимых 500 т. Пришлось съесть 39 тыс. лошадей. Прорыв же через промерзшие, малолюдные степи без достаточного обеспечения и обмундирования мог стать мучительным, затяжным самоубийством. Да и приказа на то так и не последовало. Гитлер как главком чем дальше, тем больше начинал играть для своих войск роль Сталина образца 1941 г. Последний запретил отход Юго-Западного фронта в сентябре 1941 г., Гитлер ответил любезностью, сделав то же самое в отношении группировки Паулюса.
К 16 января 1943 г. над районом "котла" было сброшено полтора миллиона листовок с призывом сдаваться. Но немецко-прусская дисциплина оказалась сильнее пропаганды. За двухмесячную осаду было вынесено 360 смертных приговоров за попытку дезертирства и неподчинение приказу.
Для 280-тысячной голодающей и мерзнущей армии, находящейся в безнадежном положении, это было не так много. Солдаты и офицеры ругали верхи, свое положение, холод и голод, некоторые стали задумываться о глубинных причинах, приведших вермахт к такому положению... В мемуарах участников сталинградского "сидения" И. Видера и Г. Дерра, переведенных на русский язык, можно найти много такого рода фактов и почувствовать ту атмосферу зыбкости, непрочности всего, что составляло их сущность - жизнь, идеалы, убеждения. Но заведенный некогда механизм сработал до самого конца. Выстоять 70 суток в кольце и сражаться в степи в разгар зимы - конечно, достижение. Этот феномен историки объясняют по-разному. И страхом перед возмездием, и укоренившейся дисциплиной, и надеждой на чудесное спасение. По всей видимости, здесь сыграл свою роль весь комплекс причин. У каждого отдельного солдата или офицера, возможно, преобладал какой-то один фактор. В целом же это дало ту стойкость, что позволила 6-й армии держаться так долго, да еще в зимних условиях.
Поведение войск в окружении - это особая тема, ибо в таких экстремальных условиях наиболее ярко выявляется состояние морального духа войск и качество командования.
Попавшие в окружение советские войска, за редким исключением, держались считанные дни, независимо от количества имеющихся у них сил. Например, войска Западного и Юго-Западного фронтов под Вязьмой и у Лохвицы в 1941 г. насчитывали более полумиллиона солдат каждый. Но сопротивление продолжалось от 5-6 дней (Юго-Западный) до 7-8 дней (Западный фронт){4}. Правда, одной из причин быстрого развала "котла служило нежелание в большинстве случаев в нем сражаться. Советские части стремились как можно быстрее соединиться со своими и потому дробились на колонны и пробивались каждая на свой страх и риск. Хотя конфигурация "котла" благоприятствует обороне, так как окруженные могут создавать плотность фронта по своему усмотрению, а резервы из центра кольца могут быстро приходить на помощь угрожаемым участкам Ир кратчайшим прямым. Немецкие войска в полной мере Продемонстрировали упорство в обороне в Демянском и Сталинградском "котлах", в городе Холм. Причем бои во всех этих случаях проходили зимой, что, казалось бы, должно было уменьшить стойкость немцев. Но Демянскую группировку разгромить вообще не удалось, хотя сражение продолжалось 2,5 месяца (с 8 февраля по конец апреля 1942 г.), и эта ситуация очень напоминала положение 2-й ударной армии. Она дважды полностью окружалась, но оба раза удавалось пробить узкий коридор. И войска сражались до тех пор, пока - не получили приказ отходить. Со 2 января по 5 мая 1942 г. (3,5 месяца) сопротивлялся гарнизон г. Холм, но так и не был уничтожен, а продержался до соединения с пробившимися к нему частями. После 103-дневной осады гарнизон насчитывал 1200 бойцов и 2200 раненых.
Опыт всех войн во все времена говорит об одном: исход битв решает не только качество оружия, но в куда большей степени моральный дух войск и их организация. Если нет в должной мере ни того, ни другого, то солдат, пусть даже вооруженный самым современным оружием, не воин, а жертва обстоятельств.
26 января 1943 г. войска 65-й и 21-й армий Донского фронта соединились с 62-й армией в самом Сталинграде. 6-я армия оказалась расчлененной на две небольшие части и 2 февраля капитулировала. Но свое дело она сделала. Выскользнули из "мешка" дивизии группы "А". Э. Манштейн получил время для стабилизации фронта у Ростова, куда отошла 1-я танковая армия. Тучи глобальной катастрофы как будто благополучно рассеялись.
Издержки советской стороны при ликвидации армии Паулюса наводили участников событий на мысли о целесообразности таких усилий. Донской фронт потерял в боях по ликвидации "котла" 40 тыс. убитыми и 123 тыс. ранеными. "Почему русские решили перейти в наступление, не дожидаясь, пока котел развалится сам по себе, без всяких потерь со стороны русских, известно только русским генералам", - удивлялся бывший начальник Генерального штаба сухопутных сил К. Цейцлер (с. 199){5}. Была ли необходимость в добивании истощенных частей Паулюса? Не лучше ли было основную массу техники - сотни танков и орудий - перебросить туда, где шли бои с несломленным противником? Об этом тоже был спор в Генштабе. Вот что писал А.М. Василевский: "Должен сказать, что по вопросу о дальнейших действиях советских войск в районе Сталинграда в Ставку был внесен ряд предложений... согласно одному из них, мы должны были прекратить действия по ликвидации осажденной армии Паулюса, оставить вокруг нее лишь охранные войска, поскольку она якобы не представляла угрозы, являясь вроде "зайца на привязи", а все наши основные войска немедленно двинуть на Ростов-на-Дону, чтобы отрезать пути отхода фашистским войскам с Северного Кавказа... И.В. Сталин поддержал мое отрицательное отношение к этому предложению. Под Сталинградом находилась хотя и ослабленная, но крупная группировка противника. Недооценивать ее, особенно в начале декабря, было ни в коем случае нельзя" (кн. 1, с. 264){6}. В начале декабря,- да, вот только переоценивать ее в начале января было уже не нужно.
18 января 1943 г. командующий Сталинградским фронтом А.И. Еременко записал в дневнике: "После разгрома группы Манштейна следовало, как и предлагал (штаб) Сталинградского фронта, не атаковать окруженных, а задушить блокадой, они бы продержались не больше одного месяца, на Донской фронт направить по правому берегу Дона на ? Шахты, Ростов. В итоге получился бы удар трех фронтов: Воронежского, Юго-Западного и Донского. Он был бы исключительно сильным, закрыл бы, как в ловушке, всю группировку противника на Северном Кавказе... Решение о наступлении Южного фронта (бывший Сталинградский) на Ростов неверно еще и потому, что оно было фронтальным, мы выталкивали противника" (1994, No 5, с. 19){7}. К сожалению, Г.К. Жуков не принял участия в дискуссии: Сталин поручил ему курирование операции по прорыву блокады Ленинграда. Но почему-то кажется, что Жуков не согласился бы с Василевским. Уж слишком была очевидна оперативная никчемность борьбы с остатками войск Паулюса в январе 1943 г.
На 1 января 1943 г. Донской фронт, призванный разгромить войска Паулюса, имел 39 дивизий, а Юго-Западный фронт, должный прорываться к Ростову, - 36 дивизий. Смещение главной оси наступления советских войск с Ростовского направления в район междуречья Волги и Дона, включая Сталинград, привело к концу декабря к фронтальным боям против главных сил противника в Ростовском выступе.
24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии нанесли лобовой удар по группе Гота и 29 декабря заняли Котельниково, тем самым ликвидировав угрозу деблокирования. Дальнейшие боевые действия в полосе Юго-Западного и Сталинградского (переименованного в Южный) фронтов свелись к вытеснению немецких войск на запад. К концу января немцы отошли на оборонительные рубежи по рекам Северский Донец и Чир. Здесь они прочно обосновались, отражая все фронтальные удары советских войск.
Советское верховное командование пошло по пути наименьшего риска. Но, потеряв 6-ю армию, вермахт сохранил основные танковые и моторизованные силы на юге, входившие в 1-ю танковую армию, и другие соединения.
Отход остатков войск группы "Б" к Ростовской горловине вынуждал к отступлению и группу "А" с Кавказа. Перед Южным и Закавказским фронтами была поставлена задача перекрыть пути отхода германских войск на Тамань и Ростов. Но на деле борьба свелась к выталкиванию противника с Северного Кавказа и Кубани. Оглядываясь назад, теперь можно сказать, что часть сил и средств, приданных этим двум фронтам, куда большую пользу принесла бы в полосе Юго-Западного и Воронежского фронтов. Ведь на 1 января 1943 г. войска Южного и Закавказского фронтов насчитывали 1054 тыс. человек, 11,3 тыс. орудий и минометов, 1,2 тыс. танков.
Наиболее целесообразной операцией на крайнем юге советско-германского фронта было наступление у Туапсе и Новороссийска с целью захвата Таманского полуострова - одной из двух артерий, питающих германскую группировку на Кавказе. Но первоначально главным считался удар в районе Моздок - Нальчик, поэтому Черноморская группа войск надлежащих средств не получила. Лишь после неудачи наступления у Моздока Ставка в директиве от 4 января 1943 г. потребовала от командующего Закавказским фронтом генерала И.В. Тюленева изменить направление главного удара. "Нам выгоднее задержать его с тем, чтобы ударом со стороны Черноморской группы осуществить его окружение. В силу этого центр тяжести операций Закавказского фронта перемещается в район Черноморской группы" (т. 6, с. 95){8}. Приказ столь же правильный, сколь и запоздалый. Время было упущено. Германские войска смогли отойти на Тамань и Ростов. Бои на Тамани затянулись до октября 1943 г. Застряли советские войска и у Ростовской дуги. Наступательные бои должны были вот-вот затихнуть. Могла повториться история с Ржевским выступом, но, к счастью, в это время случился крупный прорыв Воронежского фронта. Для вермахта без антракта развернулся, второй акт драмы.
В январе 1943 г. на Верхнем Дону - южнее и севернее Воронежа - оборону держали армии из группы "Б" в составе 2-й немецкой и 2-й венгерской армий, а также корпуса итальянских альпийских стрелков. Этими силами прикрывались Курское и Харьковское направления. Здесь наносил удар Воронежский фронт, который в середине января насчитывал 243 тыс. человек, около 4 тыс. орудий, 208 самолетов и 909 танков против 270 тыс. человек, 2,6 тыс. орудий и минометов и 300 танков. Раньше такое соотношение сил не сулило советским войскам ничего хорошего. Но теперь, зимой 1943 г., им противостояли не столько немцы, сколько дивизии союзников. А это уже было совсем другое дело.
Командование фронта смело пошло на ослабление второстепенных участков, создавая сильные группировки на направлениях главного удара, которые должны были действовать на сходящихся направлениях. Тактика, хорошо послужившая немцам, теперь обернулась против них самих. В наступлении решено было вновь попробовать танковую армию. Этой чести удостоилась 3-я танковая армия под командованием П.С. Рыбалко.
Наступление началось 12 января 1943 г. Венгерские части стали отступать чуть ли не с первых минут боя. Советские войска хлынули в образовавшиеся бреши. Воронежский фронт получил возможность громить противника по частям. Уже 18 января главные силы 2-й венгерской армии и корпуса альпийских стрелков были окружены. К 27 января "котлы" были окончательно ликвидированы, 86 тыс. солдат и офицеров взяты в плен. Войска фронта продвинулись на 140 км в полосе 250 км. Образовавшаяся брешь позволила без паузы нанести удар по флангам соседней 2-й немецкой армии у Воронежа. Навстречу соединениям Воронежского фронта ударила 13-я армия Брянского фронта, и 28 января кольцо сомкнулось у Касторного.
"Немецкая" быстрота и решительность проведения операций была новым и удивительным достижением Красной Армии зимой 1942-1943 гг. После бесконечной череды провальных наступлений в летний период и тяжкого продвижения вперед зимой - весной 1941-1942 гг. в эту зиму советским войскам удавалось такое, что еще два-три месяца назад казалось совершенно несбыточным. К сожалению, малочисленность войск Воронежского фронта не позволила развить успех еще больше, с глубоким прорывом в тыл группы армий "Центр", как это первоначально планировалось Генштабом. Например, 40-я армия не имела возможности создать сплошную линию окружения у Касторного, потому что перед ней стояла задача одновременно выдвигаться на рубежи для удара на Белгородском направлении. То есть у советской стороны стали возникать те же проблемы, что и у немецкой в предыдущие годы.
В отличие от своих союзников, немцы не собирались сдаваться и продолжали упорно драться. Они стали пробиваться на Старый Оскол и к середине февраля вышли из окружения частью своих сил. Так, в момент наивысшего успеха стали упускаться - одна за другой - благоприятные возможности. Пока сотни тысяч солдат и масса техники простаивали на других направлениях, в полосе Воронежского фронта разгромленного врага преследовали, пока хватало сил, малочисленные советские дивизии. Правда; в целом были достигнуты впечатляющие результаты. 2-я венгерская армия прекратила свое существование. 2-я немецкая понесла большие потери, в том числе лишилась почти всего тяжелого вооружения. Соединения, входившие в 8-ю итальянскую армию (корпус альпийских стрелков и немецкий 24-й танковый корпус) также были разбиты. В обороне противника образовалась брешь в 400 км, которая прикрывалась лишь разрозненными заслонами немецких войск. Перед, советскими армиями открылись оперативные возможности не меньшие, если не большие, чем после окружения 6-й армии Паулюса.
В конце января 1943 г. в полосе от района Воронежа до Кубани противник располагал 75 дивизиями. Менее двадцати из них действовало перед Воронежским фронтом, включая 9 дивизий, прорвавшихся из окружения. 21 дивизия в составе 17-й армии была блокирована на Кубани. Значительную боевую силу представляли лишь 22 дивизии.
Ставка так оценивала сложившуюся обстановку: "Сопротивление противника в результате успешных действий наших войск на Воронежском, правом крыле Юго-Западного, Донском, Северо-Кавказском фронтах сломлено. Оборона противника прорвана на широком фронте. Отсутствие глубоких резервов вынуждает врага вводить подходящие соединения разрозненно, с ходу. Образовалось много пустых мест и участков, которые прикрываются отдельными небольшими отрядами" (т. 6, с. 128){8}. Эта верная оценка обстановки диктовала продолжение дальнейшего наступления с решительными целями. 13-я армия Брянского и 60-я армия Воронежского фронтов должны были наступать на Курском направлении. Главным силам Воронежского фронта во взаимодействии с 6-й армией Юго-Западного фронта предписывалось овладеть Харьковом, после чего всем фронтам продолжить наступление на запад, к Днепру. Остальным войскам Юго-Западного фронта приказывалось через Донбасс (Старобельск - Славянск) прорваться к Мариуполю и окружить группу армий "Дон", а затем совместно с армиями Донского фронта уничтожить ее. Последняя задача, думается, была важнейшей в ряду других, так как группа армий "Дон" объединяла отборные танковые и пехотные дивизии вермахта. Разгром таких первоклассных войск ослабил бы южное крыло германского восточного фронта на долгий срок.
2 февраля Воронежский фронт возобновил наступление. После разгрома 2-й немецкой армии и войск союзников перед ним были крайне слабые силы. Сбив отряды противника, советские войска устремились вперед. 8 февраля части 60-й армии овладели Курском. 9 февраля соседняя 40-я армия освободила Белгород и 10 февраля была уже в 55 км от Харькова. Дальнейшее продвижение задержалось упорной обороной Харьковского района танковым корпусом СС. Перед наступающими с севера 40-й и с юга 6-й армиями ставилась задача глубокого охвата Харькова. Однако, не имея достаточных резервов, они быстро стали смещать направления своих главных ударов ближе к городу и, таким образом, все больше втягивались во фронтальные бои. Германское командование это учло и с 10 февраля начало отвод к Харькову танкового корпуса СС. Помимо Танковых дивизий "Рейх" и "Адольф Гитлер" группировку дополняли две пехотные и моторизованная дивизия "Великая Германия". Вся группировка насчитывала 55 тыс. человек. Столь небольшая численность позволяла провести операцию на их охват, однако крупный промышленный город словно магнит притягивал к себе основные силы трех советских армий - 40-й, 6-й и затем 3-й танковой. Харьковский район стал превращаться в мощный узел обороны, перемалывающий наступающие советские войска. 3-я танковая армия, выходя к городу, имела 378 танков, а вышла из боя с 98 танками. Историк и боевой офицер А.А. Радзиевский подсчитал: "Среднесуточные потери составили 12%, что стало рекордом среди танковых наступательных операций в 1943-1945 гг." (с. 265){9}. Период "котлов" явно заканчивался. Советское командование привычно переходило к стратегии лобовых ударов, не считаясь с потерями.
А были ли возможности для новых окружений? Ответ можно дать только однозначный - да! В первую очередь это относилось к Харьковскому и Ростовскому районам. Все зависело от поставленной цели - взятие городов или уничтожение крупных масс вражеских сил. С выходом на реку Северский Донец в начале февраля перед советскими войсками открывалась возможность зайти в глубокий тыл группы армий "Дон". Но для этого надо было направить основную массу танковых и механизированных соединений на Донбасский участок. Однако такие мощные силы, как 5-я танковая, 5-я ударная, 3-я гвардейская армии действовали в составе Южного фронта, ведя атаку в лоб Ростовской группировке. А на ее слабых флангах действовали столь же слабые наши силы. Эта фронтальная стратегия, на которую так быстро сбилось советское командование, и стала причиной будущей неудачи.
Но в феврале события развивались благоприятно. Боясь окружения, танковые дивизии СС все же были отведены из Харькова, и 16 февраля в город вошли части Красной Армии. Ранее, 14 февраля, немцы оставили Ростов, хотя оборона там и была прочной. Отвод произошел из-за угрозы окружения со стороны Донбасской группы Красной Армии. Однако решено было не просто отойти за реку Миус, а сократив линию фронта и высвободив танковые части, в свою очередь ударить во фланг наступающим. Юго-Западный фронт в это время частью своих сил пытался прорваться в тыл группы армий "Дон". Но что это были за силы? В "Истории Второй мировой войны" дается следующая оценка состояния атакующей группы: "Командование Юго-Западного фронта, ставя столь глубокие задачи войскам, исходило из того, что противник вынужден будет отходить за Днепр. Поэтому все армии продолжали действовать в прежних полосах, в том же оперативном построении, без вторых эшелонов. В резерве фронта находилось два слабо укомплектованных танковых корпуса... Главная ударная сила - подвижная группа генерала М.М. Попова, на которую возлагалась основная задача фронтовой операции, имела ограниченные боевые возможности: в ее танковых корпусах... было всего 137 Танков, обеспеченных заправкой горючего и одним-двумя боевыми комплектами боеприпасов" (т. 6, с. 132){8}. А начало было таким успешным.