Хасидская музыка чрезвычайно эмоциональна и нередко вводит поющих в экстатическое состояние. Одухотворенная молитва, сопровождаемая пением, заняла главенствующее место в каждодневной жизни хасидов. Важной частью ритуала стал танец, а поскольку хасиды танцевали чаще всего субботу, когда игра на музыкальных инструментах была запрещена, выработалась особая манера пения, имитирующая звучание ударных инструментов: «тара-тири-дам», «бам-бада-ям» и т. п. Кроме танцев, хасидская музыка породила и культивировала жанр песни без слов — нигун. Это, обычно, строгая, подчас, суровая мелодия, отражающая страдания народа в диаспоре, но всегда пронизанная своеобразным оптимизмом. Выдающиеся цадики и хазаны также были авторами некоторых нигуним. Музыка и танцы хасидов заимствовали немало особенностей крестьянского фольклора украинцев, румын, поляков, венгров; и результатом было искусство глубоко национального еврейского характера.
В эпоху сионизма еврейские композиторы занялись созданием национальной музыки, связанной с возрождением народа на своей древней земле. Они вслушиваются в голоса Земли Израиля, изучают музыкальную культуру разных еврейских этнических общин и ближневосточных народов. Судить, насколько плодотворными оказались их попытки, мы сможем только по прошествии времен, а потому нам остается лишь запастись терпением и ждать.
История еврейского народного театра берет свое начало в 17 веке. В то время приобрели большую популярность театральные представления на праздник Пурим. Они получили название «пуримшпилей». Из года в год повторялись эти представления. Пуримшпиллеры приходили в многолюдные бедняцкие семьи и разыгрывали один и тот же сюжет. Но сколько радости приносили они в каждый дом! «Золотопряды» назвал их Шолом-Алейхем в одном из своих рассказов.
Следующий этап развития еврейские театры получили в эпоху Гаскалы. Просвещенная молодежь, в основном ешиботники, создавали актерские группы, которые ездили по местечкам, давая представления для народа. Одной из первых таких групп была группа Авраама Гольдфадена. Впоследствии она переросла в театр. Гольдфаден был в нем и директором, и режиссером, и автором сценариев. Пьесы носили в основном бытовой, обличительный характер, предназначались для простого народа. Названия пьес говорят сами за себя: «Бабушка с внуком», «Двое недотеп». Но это был период зарождения еврейской интеллигенции, для которой надо было ставить более серьезные произведения. И Гольдфаден обращается к истории.
Он пишет сценарии, основанные на историческом материале — «Суламифь» и «Бар-Кохба». Однако уровень артистов был невысок. Театр стал терять зрителей, он уже не мог соперничать даже с провинциальными русскими театрами. Гольдфаден планировал развивать театр благодаря новым пьесам и новым актерам. К сожалению, его планам не суждено было сбыться. В 1882 году прошла волна погромов, и все еврейские театры были закрыты. Труппа распалась. Часть актеров эмигрировала, часть перешла в бродячие труппы, которые назывались немецко-еврейские (благо идиш схож с немецким). Это помогало работать запрещенным еврейским театрам. Такие театры ездили в фургонах по местечкам, радуя своими представлениями народ. В такой форме еврейский театр продолжал существовать и после революции.
Но в тоже время, в 1906 году в Белостоке, учитель иврита Наум Цемах организовал театр под названием «Габима» (в переводе с иврита, «подмостки»). Актерами были, в основном, его ученики. Уникальность этого театра состояла в том, что актеры со сцены говорили на древнееврейском языке. Время было революционное, и театр отобразил это в своих постановках.
Немедленно последовала реакция властей. Театр запретили в Белостоке, и он начал бродячее существование, повторяя судьбу своих предшественников. Это очень мешало развитию, и Цемах не переставал добиваться легализации. В 1913 году, после гастролей в Вильно, театр стал профессиональным. В 1918 году «Габима» переезжает в Москву, где, хоть и не сразу, но приходит настоящий успех. Цемах понимает, что большую роль в этом успехе играет элемент новизны театра, но долго соперничать с такими профессиональными труппами, как МХАТ, они бы не смогли. И он отправляется к Станиславскому с просьбой взять под свое «крыло» «Габиму». Причем, здесь наблюдается парадокс личности Цемаха. Он основал театр, говорящий на иврите, но ради его процветания готов был отказаться от своего языка и перейти на русский! Станиславский отказался руководить «Габимой», но предложил в качестве постановщика своего любимого ученика Е. Вахтангова, который с радостью согласился. И, будучи далек от еврейства, он с головой погружается в эту неизвестную для него область.
Берет уроки иврита у Московского раввина Мазе, консультируется с ним по вопросам Торы и истории, изучает еврейскую литературу: Шолом-Алейхема, Мойхер-Сфорима, Бялика и др. Результатом его трудов стал спектакль «Дибук», премьера которого состоялась в 1922 году. Декорации к спектаклю делал известный еврейский художник Н. Альтман. Интересна судьба сценария «Дибука». Пьеса была написана в 1913 году С. Ан-ским на русском языке. Автор рассчитывал, что его пьесу поставят в русском театре. Этого не произошло, и в 1915 Ан-ский переводит ее на идиш в надежде, что еврейские театры будут вскоре разрешены в России. В 1918 году Бялик по просьбе актеров еврейского театра переводит ее на иврит. А после, в 1917 году, в Вильно, куда Ан-ский бежал из революционной Москвы, он вновь переводит свою пьесу, но уже с бяликовсого ивритского текста на идиш. И этот окончательный вариант увидел свет в Вильно в 1919 году. Он стал краеугольным камнем всей еврейской драматургии в Израиле и США. «Дибук» вошел в 16 лучших пьес 20 столетия, а русский вариант пьесы пропал на долгие годы.
После сенсационной премьеры театр впал в немилость. Началась борьба с ивритом. Взамен советская власть предлагала идиш. Невольными виновниками падения «Габимы» стали Грановский и Михоэлс, которые в то время активно пропагандировали свой еврейский театр ГОСЕТ, языком которого стал идиш. Театр «Габима» уехал на гастроли в Палестину, откуда уже не вернулся. Он существует и по сей день. Одним из постановщиков в нем был Юрий Любимов, главный режиссер театра «На Таганке».
ГОСЕТ внес свою немалую лепту в развитие еврейского театрального искусства. Более фантастического взлета и трагического падения не знал ни один театр. С гибелью Михоэлса в 1948 году пришел конец и театру.
Впоследствии еврейские театры перестали существовать на долгие годы. В конце 70-х начали пробиваться первые ростки (даже в кино). Самым известным театром того времени был Камерный еврейский театр Юрия Шерлинга (Москва).
Гастроли этого театра стали подлинной сенсацией в каждом городе. Но, например, в Одессу его не пускали. И желающим увидеть его одесситам приходилось ездить в близлежащий Кишинев. Декорации к спектаклям делал И. Глазунов. Театр просуществовал недолго и распался из-за внутренних интриг.
В эпоху перестройки и после распада Советского Союза появилось множество еврейских театров во многих городах. Но пока ни один из них не достиг такой известности, как их предшественники.
В конце доклада мне бы хотелось обсудить вопрос, который часто можно встретить в еврейской прессе: «Возможен ли еврейский театр (говорящий на иврите или идиш) на территории СНГ? Найдет ли он свою аудиторию? И может ли театр, говорящий не на еврейском языке, быть еврейским?»
Я уже начал привыкать к тому, что в «Мигдале» все получается хорошо, но этой молодежной конференции на тему «История евреев — наша история», честно говоря, побаивался: не обернется ли возрастной ценз (17–25 лет) низким уровнем докладов и конференции в целом?
Большинство участников не связано с историей даже статусом, скажем, студентов-историков или хотя бы гуманитариев. Как подтолкнуть их к процессу размышления о себе, своем месте в истории еврейского народа? Не станет ли основная программа «обязательным» и школярски примитивным довеском к вечерним развлечениям молодежи в комфортных условиях туркомплекса «Чабанка»? Не секрет, что к этому сводятся многие «взрослые» конференции, где докладчики более или менее успешно «отчитываются» и сразу выпадают в кулуарный осадок.
Доклад Димы Меламуда «История евреев в Интернете» был бы интересен для всех, безотносительно возраста и профессиональных интересов, но Дима заболел…
День первый. Открылись по-деловому. Участники распределились по тематическим группам и выбрали ведущих.
Психологический тренинг. Ванда Буганова, кандидат психологических наук, доцент ОНУ им. Мечникова, член Российской терапевт-лиги, уже «тренировала» молодежные конференции «Мигдаля». Но состав участников меняется, да и тема тренинга нестандартная — «История и мы». Упражнения на знакомство и сплочение сменяются тренингом, акцентирующим психологические аспекты восприятия времени: «Я и история», «Я и история моей семьи», «Я и история моего народа», «Я и история человечества». Уплотняется субъективное время — знакомство, открытие других и себя, то, что обычно происходит годами (или вообще не происходит), совершается на наших глазах. Я тоже открываю для себя уже не «участников мероприятия», а людей. Одна из самых юных, Марина Втюрина, оказывается серьезной и ответственной личностью, Юля Литвиненко, координатор образовательных программ ИКЦ, не стесняется участвовать в тренинге, даже сдержанность Димы Блинникова становится красноречивой, а гиперактивность Андрея Вигулярова и Кости Демчишина вписывается в нужные границы. Неожиданной стороной открываются и те, кого я уже, как мне казалось, знал. Вова Чаплин — не просто студент-историк и «заводной парень», а человек, находящий силы менять свои взгляды, даже взгляд на самого себя. Хаим Вейцман оказывается близким мне по типу мышления. А близняшек Куреевых я впервые начинаю различать не по бейджикам.
К концу первого дня мы уже чувствуем себя едиными, хотя и остаемся разными. Как в хорошей семье.
День второй. Доклады. Ура! Им интересно! Мне интересно! Всем интересно! А главное — они справляются сами. Первую группу, несмотря на сложные временные рамки, замечательно ведет Юля Творилова. Лена Мороз из Кировограда: «Умеем ли мы общаться с прошлым?», Вова Чаплин: «Молодежная иудаика в СНГ», Хаим Вейцман: «аскала и проблемы ассимиляции в Одессе», и Юля: «Евреи и неевреи: специфика контактов». Марина Втюрина завершает первую часть темой «Кто мы? Откуда? Куда идем?», где общие проблемы самоидентификации иллюстрируются личностным и семейным опытом.
Во второй группе Андрей Вигуляров благополучно справляется с желанием все время быть на сцене и вовремя уступает ее Косте Демчишину из Николаева с одним из самых профессиональных докладов «Еврейская благотворительность в Николаеве», Юле Лесковой, рассказавшей о двух еврейских музеях в Одессе. С восторгом первооткрывателя Андрей докладывает об истории евреев Керчи. Профессиональный телефильм Димы Блинникова рассказывает об истории закрытия синагог в Симферополе.
Третью группу ведет Саша Найдис. Марина Безденежных из Симферополя размышляет о причинах еврейских погромов, Саша — об истории зарождения политического сионизма. Миша Стасенко уместно артистичен в повествовании о судьбе Михоэлса. Из обычной истории семьи Алисы Красиной вырастает история евреев времен революции, погромов, Второй мировой войны. Юля Литвиненко делится личным опытом национальной самоидентификации во время первой поездки в Израиль.
Все не только слушают, но и участвуют в обсуждении. И Арон Вайс, доктор исторических наук, представитель иерусалимского офиса «Джойнт», принимает участие в общей дискуссии, ему тоже интересно! В перерыве он говорил организаторам о своих исследованиях проблемы отношения к Шептицкому и о том, что эта тема актуальна для Западной Украины и вряд ли будет любопытна в Одессе, как вдруг эта тема неожиданно возникает в ходе обсуждения одного из докладов.
После докладов Алеши Бутусова из Феодосии, Коли Бушанского и Аллы Гольдштейн из Измаила о Холокосте в этих городах, Дима Рейфман, ведущий группы, затрагивает сложнейшую проблему «ревизионизма» в изучении Холокоста.
Несмотря на усталость и неопытность некоторых участников, впервые выступающих с докладами, конференция идет успешно, и ее «докладную» часть замечательно завершают Миша Аеров сообщением о еврейской составляющей «одесского» языка, Лариса Куреева, тезисно, но точно рассказавшая об истории еврейской музыки, и ведущая последней группы Юля Максимюк с профессиональным докладом о еврейском театре.
Тренинг «Информационные войны» — одно из самых сильных впечатлений конференции. Макс Шенкерман, второй секретарь посольства Государства Израиль в Украине, директор Израильского культурного центра в Одессе, показывает, как одно и то же трагическое событие (теракт в Израиле) становится целым веером различных «историй», в зависимости от трактовки. В этом веере весь спектр исторических искажений: от искреннего заблуждения до грубой, но не менее эффективной дезинформации. Участники конференции делятся на группы и получают задание осветить один и тот же факт с позиций различных СМИ. Общие рассуждения о необходимости внимательного отношения к истории наполняются экстремальной конкретикой злободневности.
Круглый стол. Кира Верховская вместо расслабляющей констатации успеха вносит мотив неудовлетворенности. Ну, хорошо, конференция состоялась, что дальше? Как поддерживать этот проявившийся интерес к себе как непосредственным участникам исторического процесса? Что сделать, чтобы возникшая духовная общность группы не распалась и преодолела проблему собственной инертности вне тонизирующей атмосферы Чабанки?
День третий. Экскурсия в Музее истории евреев Одессы проходит в умиротворенно-лирическом ключе: некоторые экспонаты оказываются предметными иллюстрациями к докладам, многое переосмысливается.
И завершающий практикум — обсуждение фрагмента из книги Солженицына, описывающего кишиневский погром 1903 года. Участники делятся на группы «обвинителей» и «защитников» позиции Солженицына. Чувствуется недостаток навыков историко-текстологического анализа. Кажется, что «момент истины» где-то близко, но финала нет. Неудача. Нужно было подготовить ведущих групп, разложить для них все «по полочкам»…
Итоги. То, что вчера готовилось командой организаторов на «круглом столе», созрело — участники формулируют формы контактов и сотрудничества: форум на сайте «Мигдаля», экспедиция по заброшенным местечкам, совместная работа над документальным фильмом об истории евреев Юга Украины.
Обмен впечатлениями участников конференции. То, о чем вчера говорили Арон Вайс, Макс Шенкерман, Ванда Буганова («замечательная группа, высокий личностный уровень, интересная и в целом профессиональная конференция»), теперь освещается изнутри радующим светом молодых людей, открывших, что история — это не только важно, но и интересно. Многие отмечают последний тренинг. Может быть, все-таки хорошо, что я не разложил все по полочкам, может быть, самое главное для них — ощущение самостоятельного пути к истине, а не потребление ее «имиджа» в готовом и упакованном виде…
Конференция завершилась. История продолжается.
1 Политический сионизм — национально-освободительное движение еврейского народа, возникшее в 19-м веке во время других национально-освободительных движений Европы. Девиз: «Государство для каждого народа и весь народ в одном государстве». Цели: освобождение и единство.