Военное министерство сообщало, что взбунтовался 3-й Московский корпус. Чтобы другим неповадно было, на усмирение кадет предлагалось бросить армейскую роту. Великий князь подозревал, что политикой в этом происшествии и не пахнет, однако был не на шутку встревожен. Если положение действительно такое, как представлялось в министерстве, значит, он не справляется со своими обязанностями начальника военно-учебных заведений и его воспитательные принципы терпят фиаско. Первым делом Великому князю удалось уговорить министра ничего не предпринимать до его сообщений из Москвы, и он тут же ринулся на вокзал.
Сохранились воспоминания о тех событиях Андрея Шкуро, бывшего кадета-старшеклассника. Из них следует, что Константин Константинович был прав в своей оценке событий: