Социалистическая экономика всегда проигрывает соревнование с капиталистической: в то время как капиталистическая экономика производит сначала «Запорожцы», потом «Волги», а потом и «Мерседесы», социалистическая сначала уничтожает «Волги», потом «Запорожцы», а потом и велосипеды. Зато человек, живущий при социализме, счастливее буржуя: достал двести граммов колбасы — и доволен.
В горизонтальном октанте владение материальными ресурсами иллюзорно. Чтобы понять этот закон было проще, выразим его известной русской пословицей: «на воре и шапка горит». Интерпретируем ее так: украденной шапкой человек воспользоваться не может. Он может воспользоваться только честно заработанной, не отнятой ни у кого, шапкой. Заметим, что украденная шапка не просто не греет и не украшает, она именно горит, потому что вокруг такие же завистники и воры, а шапки у них нет. Наверное, поэтому мы так часто видим памятники, где Ленин крепко сжимает кепку в руке.
Главное свойство двух октантов заключается в том, что в вертикальном октанте установлен приоритет духовного над материальным и поэтому в этом октанте есть возможность обладания материальными ресурсами, рационального использования материального мира и гармоничного сосуществования с ним. В горизонтальном октанте, хоть он и считается материалистическим, рациональное, подконтрольное человеку обладание материальными ресурсами невозможно. В этом главное различие между двумя октантами.
Если читатель собирается читать книгу и дальше (а он находится в самом начале ее), я очень просил бы перечитать выделенный курсивом закон три раза и запомнить его.
Вертикальный метод ведет к самодостаточности и созиданию. Созидание — это процесс создания материальных и духовных ценностей в большем количестве, чем необходимо для собственного потребления. Основным импульсом горизонтального метода служит чувство зависти, которая ведет к уничтожению и материальных, и духовных ценностей.
Когда мы говорим, что капиталистическая экономика удовлетворяет вертикальные потребности населения, слово «вертикальные» очень значимо: ведь капиталистическая экономика не удовлетворяет никаких горизонтальных потребностей. Она не дает возможности грабить и расстреливать, которой обладал любой начальник ЧК. А радость обладания дефицитом? В Америке есть все, кроме дефицита, а ведь злорадство — более сильное чувство, чем простое удовольствие. В Америке невозможно любить копченую колбасу так, как средневековый рыцарь любил свою недоступную даму; в Америке копченая колбаса продавалась всегда.
К использованию денег, которые являются кровеносной системой экономики, тоже можно подойти горизонтально и вертикально. Деньги можно использовать для того, чтобы закупать станки, производить товары и создавать рабочие места, в то же время предлагая услуги и товары, — это вертикальный подход. Можно использовать их и для того, чтобы, продав свой «Запорожец», нанять бандита для сжигания «Волги» соседа.
Улицы Москвы полны «Мерседесов», каждый из которых стоит столько, что на эти деньги можно было бы открыть небольшую фирму, если бы налоговая политика государства не была направлена на уничтожение производительных ресурсов. А раз производительные ресурсы уничтожаются, честный труд и бизнес не дают возможности приобрести «Мерседес». Владеют «Мерседесами» те, кто занимается уничтожением, присвоением или перераспределением ресурсов. «Мерседес» стал эмблемой горизонтальной направленности современной российской экономики. А ведь «Мерседес» — отличная машина, эмблема успеха в бизнесе.
Итак, то, что родилось из вертикального подхода, надо рассматривать с вертикальной точки зрения, а то, что родилось из горизонтального подхода, — с горизонтальной. Интерпретация горизонтального феномена с вертикальной точки зрения приводит к ожиданию, что Саддам Хусейн, «видя страдания иракского народа», возьмется за ум. Интерпретация вертикального феномена с горизонтальной точки зрения приводит к сентенциям вроде той, что была обращена к Иосифу Бродскому: «Кто Вам сказал, что Вы — поэт?» или, как мне довелось услышать на лекции в Плехановском институте: «Советская власть дала возможность родителям Виктора Корчного его родить, а он сбежал в Швейцарию!» Раньше человек был тем, кем ему разрешали быть, а теперь — тем, кем ему удалось стать.
Вот еще один пример смешения горизонтального и вертикального октантов. Солженицын призвал людей «жить не по лжи». Но ложь и правда есть в обоих октантах. Призыв «жить не по лжи» подразумевает, что человек знает, где его правда, но почему-то ее не выбирает. Однако большинство людей просто не знает и не интересуется, в чем их личная правда. Они живут руководствуясь либо беспорядочными ориентирами, либо идеологической правдой, потому что такая «правда» всегда, в любом обществе с готовностью предлагает себя.
В действительности, Солженицын говорит: «Не повторяй, в обмен на колбасу, ту чушь, которую слышишь на политинформациях брежневского периода». Очевидно, Солженицын адресовал свой призыв не Дзержинскому, Гитлеру или Пол Поту: у них тоже есть своя правда, но совсем не такая, как у Солженицына. Не повторять ложь мало: надо найти свою собственную правду, такую правду, которая ничего не требует от других, и иметь силу по ней жить, то есть не врать себе. Призыв Солженицына правилен только тогда, когда он интерпретируется так: «Не бери чужой, лживой правды, а найди свою. Найдя же свою правду, живи по ней, не лги себе».
Что необходимо для того, чтобы люди действительно могли жить «не по лжи»? Надо сделать так, чтобы они имели достаточные возможности сформулировать для себя правду, а затем нужны и права, позволяющие жить по этой правде среди людей.
Когда мы говорим: «Скажи себе правду о самом себе, воспользуйся возможностью открыть правду об окружающем мире и имей силы сделать эту правду основой своих действий», очень важны слова «возможность» и «силы». Сначала человек должен научиться говорить правду себе, и особенно это важно в России, в королевстве кривых, разбитых и замазанных грязью зеркал. Если это произойдет в масштабах страны, все остальное приложится почти автоматически, потому что человек, говорящий себе правду, — не завистник. Для этого человек должен иметь возможность овладеть методом познания правды об окружающем мире, а значит, должен быть образован. Для того, чтобы иметь силы жить по своей правде, нужны все права человека и гражданина.
Говоря о правде, мы имеем ввиду не медитирующих монахов и не держащих кукиш в кармане интеллигентах брежневской эпохи, а свободных граждан, имеющих возможность воплотить свои идеи в жизнь. Смешно говорить о правде, не упоминая о правах. Правду нельзя рассматривать отдельно от прав и возможностей ее носителя. Надо претворять в жизнь свою правду, а не просто жить не по лжи.
Одно из великих изобретений индустриального века — это вещи, которые собираются из деталей, а не создаются ремесленником с начала до конца. Настоящий пистолет начался только тогда, когда на нем перестали писать имя создавшего его мастера: до этого это была просто стреляющая скульптура. Это нашло свое отражение в языке. Если раньше слово было самоценно, то теперь некоторые слова потеряли свою индивидуальную ценность, став частью клише. Мы все знаем, что нерушимой может быть только дружба народов социалистических стран или мощь Советской Армии. Когда мы слышим слово «мудрая», мы сразу же договариваем «политика партии». Можно ли сказать «Кнорр» не сказав «вкусен и скор»?
Язык клише, принципиально отличается от языка, состоящего из самостоятельных слов. С одной стороны, язык клише — это не язык. Попытки передать с его помощью настоящие чувства имеют специальные названия: поп-культура, кич. Однако язык клише является чрезвычайно эффективным средством «коммуникации». Джинсы носят и в Канаде, и в Корее. И если раньше одинаковые гербы на штанах носили только братья герцоги Орлеанские, то теперь «побратались» канадец с корейцем.
Приведу пример из истории. В начале индустриального века появилось так много информации, что встал вопрос о том, как понять хотя бы своих. Возник национализм, шовинизм, ставший одной из причин кровопролитной Первой мировой войны. По контрасту, коммунистическое учение базировалось на объединении всех рабочих — Интернационале (и объединении, конечно же, горизонтальном — против всех буржуев). Но какое это могло быть «объединение», если язык состоял только из двух ярлыков: «рабочий» и «буржуй». Да, народные массы этот язык быстро поняли и в России, и в Китае, и в Мозамбике, и на Кубе: два ярлыка — это тебе не латынь выучить, но и результат был соответствующий. Такой результат, что и сегодня в России язык состоит из двух слов: жив — спасибо.
Если мы пытаемся понять людей, живущих под влиянием идеологии, то ни в коем случае нельзя исходить из того, что у них точно такая же мораль, как у тех, чья мораль индивидуальна, то есть, у тех, кто живет согласно вертикальному методу. В той реальности, которую создает идеология, тоже есть мораль, есть хорошее и плохое. Существуют ситуации, при которых вертикальная и горизонтальная мораль совпадают в своих оценках, но это совершенно не значит, что они одинаковы. С точки зрения советской идеологии, Гитлер был плохой, а Сталин — хороший. С точки зрения вертикальной морали, Гитлер и Сталин одинаково плохи. Вертикальная мораль считает хорошим все то, что помогает человеку быть созидателем, а идеология — то, что помогает коллективу заменить собой человечество.
Если взгляд человека на жизнь соответствует вертикальной морали, он не может делать зло, думая, что совершает добро, поскольку не хотел бы, чтобы так поступали и с ним. В принципе, такой человек, делая зло, знает, что он делает. Мы говорим «в принципе», потому что встречаются люди с психическими отклонениями, которые совершают непредсказуемые поступки. Индивидуальный подход сам по себе не гарантия порядочных поступков, точно так же как он не является и гарантией творческого и созидательного поведения. Но если исключить психические отклонения, вертикальный метод не позволяет человеку делать зло, потому что в процессе следования этому методу появляется совесть и развивается сопереживание. Но главное все-таки, что вертикальный метод не позволяет человеку быть уверенным в своей правоте: ведь уверенность противоречит росту. Выбрав горизонтальный метод, человек может с энтузиазмом, с улыбкой делать величайшее зло. Для того, чтобы процесс совершения злых поступков был эффективным, надо убедить себя в том, что ты делаешь добро, а это задача, с которой горизонтальный метод очень хорошо справляется, потому что ему свойственна уверенность.
Представим, что я создал для себя что-то хорошее. Поскольку я действовал независимо, сложившуюся ситуацию я должен рассматривать с собственной точки зрения. Я вижу следующие факты:
1. Так как я что-то создал, моя ситуация в окружающем мире улучшилась.
2. Я сделал это благодаря собственному усилию.
3. Я уменьшил возможность других успешно соревноваться со мной.
4. Я испытал при этом чувство удовлетворения.
Итак, в результате моего созидательного акта моя ситуация улучшилась. С вертикальной точки зрения, благодаря этому по всей вероятности улучшилась и ситуация окружающих людей. Например, если я построил мельницу в селе, хотя она и принадлежит только мне, другим уже не надо везти зерно за сорок километров. Да, им придется платить мне за помол муки, но я плачу налоги, и скоро в селе появится асфальтированная дорога. А так как теперь на мельницу едут из других деревень, то и в корчме больше посетителей, и у тех, кто починяет телеги, есть работа.
Но если сравнивать мою теперешнюю ситуацию с ситуацией других людей, то есть использовать горизонтальный подход, то выяснится, что ситуация моих соседей ухудшилась. Мельница-то моя, так что теперь я первый парень на деревне. Поэтому следует ожидать, что одним из последствий моего созидательного акта, по крайней мере в России, станет зависть других. Кулак я, меня надо сослать, из мельницы сделать актовый зал для партсобраний, а мельник, корчмарь и плотник, потерявшие работу и доход, пусть помирают или работают за трудодни.
Теперь представим себе, что кого-то убили. Я в этом убийстве участия не принимал и знаю о нем только понаслышке. Значит, это событие стоит оценивать с точки зрения народа, который мы будем рассматривать как единое целое. Что можно сказать о ситуации каждого отдельного человека, рассматриваемого как часть народа, в результате этого убийства?
1. Так как число претендентов на материальные блага уменьшилось на одного, по принципу «меньше народа — больше кислорода» моя позиция в мире улучшилась.
2. Это произошло без моего личного участия и без всяких усилий с моей стороны.
3. Моя возможности, так же как и возможности каждого другого человека, оставшегося в живых, заполучить дефицитные материальные ресурсы, улучшились. И это особенно так, если погибший был богат, обладал связями, был умен и силен, имел успех у женщин, — короче, обладал какими-нибудь преимуществами при получении дефицита.
4. Поэтому я и все оставшиеся в живых испытали удовлетворение.
В результате ситуация одного человека ухудшилась. Но так как он убит, то больше не играет никакой роли в жизни общества. Поэтому можно сказать, что ничья ситуация не ухудшилась, но ситуация других людей улучшилась. Это улучшение было достигнуто без их персонального усилия. Вывод отсюда очень простой: чем больше убивают, тем лучше для меня, если, конечно, убивают не меня. (Когда приходят убивать и меня, а это неизбежно случается, мне вдруг становиться понятно, что этот вывод базировался на катастрофической логической (не говоря уж о моральной) ошибке, но уже поздно.)
Чем больше людей, стоящих впереди меня в очереди, выбывает, тем быстрее я приближаюсь к прилавку. И тем больше продавец в одни руки выдает. Так вот почему Сталину удалось убить так много людей и умереть таким популярным в народе. Ведь он был популярен среди тех, кто остался жив, а мертвые не голосовали. Почему сталинские чистки (особенно если одновременно забирали и родственников врага народа) пользовались такой поддержкой народа? Ведь те, кого увозили в черных воронках, пропадали навсегда, а те, кто оставались, могли потом въехать в их квартиры и получить их рабочие места.
А как не восхититься Пол Потом, который всего за пару лет смог превратить семимиллионный народ Кампучии в четырехмиллионный, очень любящий Пол Пота народ Кампучии и сделать это без всякого участия внешнего мира, исключительно силами самого народа Кампучии, вооруженного по этому случаю мотыгами. Причем энтузиазм народа Кампучии совсем не ослабевал: Пол Пот вполне мог довести численность камбоджийского народа до нескольких десятков человек. Режим Пол Пота был разрушен исключительно под влиянием внешнего воздействия: пришли вьетнамцы и выгнали Пол Пота в джунгли, где он со своими соратниками скрывался еще двадцать лет.
В России совершается много убийств на почве бизнеса, и практически всем бизнесменам приходится платить рэкету. Но попытки удалить раковую опухоль российской экономической жизни — тунеядцев и убийц, претендующих на доходы бизнесмена — не пользуются поддержкой. Ведь убивают не тебя, а с рэкетом должен иметь дело не только ты, но и твой конкурент по бизнесу. Так и получается, что значительная часть ресурсов используется не для развития народного хозяйства, а передается паразитирующим на созидательном труде рэкетирам.
Давайте поймем раз и навсегда: не надо было убивать Моцарта и Лермонтова, травить Вавилова и Пастернака. Они могут принести пользу всем, включая и завистников, значительно превышающую удовольствие и выгоду, проистекающие от их устранения. Мы не живем в каменном веке лишь благодаря тому, что руки завистников каким-то чудом не сомкнулись на горле всего лишь какой-то тысячи творцов.
Еще один пример. Хороших писателей всегда немного, и, после их уничтожения, тысячи посредственных писателей, находящиеся примерно на одном уровне, становясь лучшими из всех существующих, начинают чувствовать себя профессионально адекватными и поддерживают эту систему изо всех сил. Поэтому стоило только в России появиться Иосифу Бродскому, как его сразу сослали за тунеядство. У завистников есть одно хорошее качество: пронзительный и очень зоркий взгляд, свойственный, впрочем, любому настоящему хищнику. Будущего нобелевского лауреата они распознали еще в ранней молодости. Чудо, что Бродскому удалось спастись, а сколько талантливых людей завистники уничтожают?
Однажды водитель бульдозера рассказал мне, что за один дождливый день он мог заработать больше, чем составляет вся его месячная зарплата. Он просто подъезжал к неасфальтированной дороге и разрывал большую яму для того чтобы образовалась глубокая лужа. Когда подъезжающие автомашины в этой луже застревали, бульдозерист за трешку предлагал их вытащить. Оказывается, можно извлекать больше прибыли из уничтожения ресурсов, чем из созидательного труда.
Дорогой читатель, тебя есть за что любить: за красоту, доброту, твои достижения, чувство юмора, за то, что ты не такой, как все, за то, что тебе удалось сделать, за то, что ты честный, и просто за то, что ты есть. Но тебя можно и ненавидеть. За то, что ты улыбаешься, не зная, что мне плохо, за то, что ты красив, за твою доброту, которая является вызовом мне, за то, что ты умеешь то, чего я не умею, за то, что тебя любят, за то, что ты много знаешь, за то, что ты честный, за то, что ты пользуешься теми материальными благами, которыми мог бы пользоваться я, за то, что ты живешь в квартире, которую я вполне мог бы занять. Тебя можно ненавидеть за то, что твое мнение не совпадает с моим, за то, что ты не похож на меня, за то, что тебе хорошо жить на свете и просто за то, что ты есть. Вот два метода в упрощенной форме.
Мы говорили, что для вертикального метода необходим один человек, в то время как для горизонтального метода необходима группа людей. Получается, что если человек оказался один, то горизонтальный метод для него не возможен? Возможен, и очень часто встречается. Просто завистливый и сравнивающий взгляд человек бросает на себя сам. Теперь человек ведет себя не так, как к этому призывает его внутренний диалог, а так, чтобы понравится воображаемым окружающим. Внутренний диалог ведется, но воображаемым собеседником является не Бог или совесть, а толпа. Вертикально ориентированный человек руководствуется лишь своей или божественной оценкой своих действий; здесь же мы видим самолюбование и позерство, поступки совершенные не для развития души, а в расчете на предполагаемую реакцию других.
Несмотря на то, что для вертикального метода необходим один человек, наиболее часто проявления вертикального метода происходят все-таки в группе. Основой вертикального метода является внутренний диалог, происходящий внутри человека. Но кто же все-таки второй собеседник, играющий роль Бога, идеала, источника любви? Таким вторым собеседником, вполне может быть духовный наставник, друг, любимый человек, ребенок, произведение искусства, соратники по борьбе. Во время войны, общая опасность и подвиг друга вдохновляют и отчищают других солдат. Важнейшим стимулом для вертикального роста является искусство, пример других людей. Если внутренний моральный диалог ведется и человек поступает в соответствии с выработанной в процессе этого диалога моралью, это является проявлением вертикального метода. Как только восхищение чьим-то примером перерастает в слепую имитацию и внутренний диалог умирает — вертикальный метод исчезает вместе с ним.
Всю историю человечества условно можно разделить на четыре периода: каменный, преиндустриальный, индустриальный и информационный век.
Каменный век продолжался очень долго и закончился когда люди научились выплавлять металл. Почему же каменный век продолжался так долго? Потому что люди не умели накапливать знания и цивилизация не развивалась. И не в том ли причина отсутствия роста, что в первобытных обществах ест не тот, кто поймал? Здесь господствует примитивный коммунизм не потому, что эти общества очень бедны: эти общества очень бедны, потому что в них господствует примитивный коммунизм. Производитель не защищен и недостаточно поощряется обществом, а поддержание статус-кво непроизводительно тратятся громадные силы. Такое общество было очень малопроизводительно, и оно придумало много самых различных богов, чтобы объяснить себе почему так мало зависит от человека.
Мы привыкли говорить: «Отец ушел на работу». Но употребление такого неконкретного слова как «работа» очень мешает понять реальную ситуацию. Что пошел отец делать? Растить хлеб, строить дома, писать стихи, водить корабли? Или же он пошел отнимать деньги, уводить ресурсы от производства, уничтожать труд, время, возможности? Какие условья создаются для творца — вот главный вопрос каждой цивилизации.
Наконец, одни племена открыли металл, а другие были разгромлены и уничтожены. Это был громадный шаг вперед, и совсем не в свойствах металла здесь дело. Металлическое изделие было ценно, и им мог владеть один человек — появилась частная собственность. Тот, кто владел металлом, имел копье лучше каменного и мог защитить свое имущество. (Кстати, по этой же причине, он мог отнять и чужое.) Как только появилась частная собственность, появилось и желание работать с максимальной отдачей. Человек ощутил себя хотя бы частично независимым и получил возможность принимать какие-то персональные решения. Производитель металла пользовался особым уважением — появился человек, обладающий очевидно ценным специальным знанием. Теперь если какой-то шаман объявлял всем, что, согласно его вещему сну, кузнеца надо немедленно съесть, племя могло попросить его «подождать до 1917 года». Появились ремесла и зачатки науки. Повысилась эффективность труда — появились излишки. А тут и философия, и государственное строительство. Возникла письменность. А с чего все началось? Кто-то что-то изобрел, получил преимущества перед другими, продвинулся, а его не съели. Так произошло рождение частной собственности. Правильно отмечали товарищи из ЧК: и один человек может представлять серьезную угрозу общественному строю. Бронзовый век и железный век просуществовали гораздо меньше, чем каменный, а прошли в тысячу раз дальше на пути к прогрессу, и причина здесь одна: хоть и самая примитивная, но частная собственность уже существовала, появился вертикальный октант, и разрушители уже не могли уничтожить все, что видели и всех, кого хотели.
Затем наступил преиндустриальный век, который просуществовал до изобретения паровой машины. Этот период характеризовался господством сельского хозяйства и животноводства. Товары производились вручную и стоили очень дорого. Большинство населения жило в бедности, у общества не было возможности содержать людей, занимающихся наукой, поэтому наука находилась в зачаточном состоянии. Однако уже существовали сословия феодалов и тех, кто работал на земле. Эксплуатации труда крестьян позволила феодалам скопить собственность, достаточную для независимого существования. Несмотря на то, что права феодалов тоже были невелики, в XIV веке феодалам Англии удалось добиться у короля их законодательного закрепления. Если фараон считался богом и имел абсолютную власть над своими подданными, король Англии, хоть и считался наместником Божьим, абсолютной власти над своими подданными более не имел. А если человек защищен законодательством от государства и от того, кто сильнее всех в стране, значит, его собственность не может быть отнята. У него есть имя, и он осознает себя как личность, которая может повлиять на ход своей жизни. Это уже Юрий Долгорукий, а не Вторник или Блин. Если раньше человек боялся Духа Пещеры и, прибегая к помощи амулета или заклинания, надеялся, что от Духа Пещеры его защитит Дух Большого Дуба, теперь у него был один Бог. Бог говорил человеку: «Не укради, не желай чужого, люби ближнего своего». С момента осознания человеком существования единого Бога вертикальный октант считается положительным, а горизонтальный — отрицательным.
Однако все производство еще было ручным. Необходим был следующий шаг. Тогда на земле существовало несколько развитых стран: Англия, Испания, Франция, Россия, но индустриальная революция произошла именно в Англии. Почему? Ответ прост: гражданин имел права, и государство их достаточно эффективно защищало. Изобретатель мог надеяться, что изобретение и возможная прибыль от него будут защищены, а сам он, в случае успеха, станет уважаемым членом общества.
Печатаю я все это и думаю: «Зачем писать то, что совершенно очевидно?» Посмотрю-ка я лучше телевизор. Посмотрел «Дежурную часть», как милиционеры бьют задержанных прикладом автомата, а потом «Новости», где мне сообщили, что экономика развивается плохо. А ведь, казалось бы, говорить о том, как развивается экономика, уже и не надо после того, что показали, как соблюдается право гражданина на презумпцию невиновности — соблюдение прав граждан и есть фундамент экономики. Значит то, что я пишу, не всем еще очевидно...
Итак, если в других странах считали, что изобретательство и предпринимательство — проявление неуважения к старшим или последствия очень опасной для общества душевной болезни, то в Англии изобретателю и предпринимателю были обеспечены и свобода, и прибыль. Я учился по учебнику, в котором говорилось, что паровоз построили не англичане, а братья Черепановы. Мол, Россия — передовая держава. Но дело-то не в этом: сделав паровоз, англичанин создал и компанию, построил железную дорогу и возил людей, получая от этого прибыль. А братья Черепановы где? Как построили паровоз, так и пошли по сорок розог, моченных в соленом растворе, по голой заднице получать?