И то, что за пару дней до того писал заявление об уходе, отрицал категорически (как, кстати, и Шавло). Назвал эту информацию, опубликованную на одном из интернет-сайтов, «откровенной чушью». Спустя несколько дней выяснится, что тренер лукавил и уж в устной-то форме точно изъявлял желание уйти. Но пока он хотел, как говорят в Одессе, держать фасон.
— Действительно ли у вас с Федуном был разговор о возможной отставке? — спросил я его, когда мы остались вдвоем в его кабинете на втором этаже.
Григорьич раскурил свою фирменную трубку и прищурился:
Насчет отставки — полная ерунда. Да, сегодня у нас состоялась встреча, но обсуждали только текущие дела. Беседовали о селекции, о планах подготовки команды и о предстоящей игре с «Москвой».
Откуда же возник подобный слух?
Ну уж этого не знаю. За много лет я достаточно адаптировался к тренерской работе, видел и хорошее, и плохое. Мой жизненный принцип соответствует формуле Льва Николаевича Толстого: «Делай, что должен, — и будь, что будет».
И что же будет? По вашему собственному ощущению, не начали ли над вами сгущаться тучи?
Тучи всегда должны сгущаться, когда команда спотыкается и нет того результата, какого хотелось бы. Это наша работа.
Не допускаете, что в случае поражения от «Москвы» руководство клуба может с вами попрощаться?
Еще раз повторяю: «Делай, что должен, — и будь, что будет».
Такой вот философский настрой был у главного тренера. Наша беседа вообще изобиловала цитатами из классики, что для Федотова в порядке вещей. Достаточно вспомнить, как на пресс-конференции после кубкового поражения от «Локомотива» он назвал судей — «наперсниками разврата». Хотя бы ради таких цитат, которые навсегда войдут в историю футбольной словесности, этот колоритнейший человек заслуживал своего шанса в «Спартаке»!
А тогда, в Тарасовке, мы заговорили в том числе и о Дмитрии Торбинском, слухи об интересе к которому «Локомотива» достигли тогда апогея. Реакция Федотова оказалась презанятной — и, как всегда, небанальной. Слова, которые он произнес о полузащитнике, было бы неплохо выучить и повесить на стенку недальновидным руководителям «Спартака», прошляпившим собственного воспитанника.
— Однажды я прочитал у Гёте: «Ничто не может быть великим без страсти». Полностью согласен. Всегда говорю футболистам: у вас должны гореть глаза. Сейчас время такое, что многие, увы, этого не понимают. Торбинский, к счастью, к ним не относится. И даже то, что он иногда перебарщивает, говорит лишь о том, что этот парень и тренируется, и играет с полной самоотдачей.
«Ничто не может быть великим без страсти» — золотые слова, с которыми не мешало бы засыпать и просыпаться каждому футболисту. Для испанцев, ан-
гличан, немцев это аксиома, для наших парней — далеко не всегда.
А уж к «Спартаку» образца мая — первой половины июня 2007 года эта формула вовсе отношения не имела.
И не могла иметь. За два дня до матча с «Москвой» Шавло приехал в Тарасовку с целью поговорить с опытными игроками. Без главного тренера.
Далее версии сторон кардинально расходятся. В интервью «Спорт-Экспрессу» от 20 июня Федотов возмутился:
— Самое поразительное — к матчу с «Москвой» «Спартак» готовил не я один. Команду, можно сказать, параллельно готовил и генеральный директор клуба, который за пару дней до игры приехал в Тарасовку, чтобы побеседовать с группой опытных футболистов. Происходила встреча в мое отсутствие, а узнал я о ней перед вечерней тренировкой. На мой взгляд, это нонсенс! Да и вообще в клубе каждый должен заниматься своим делом. Медвежьи услуги тренеру оказывать не надо. А медвежьи они хотя бы потому, что бьют по авторитету тренера в глазах футболистов.
А вот что сказал в интервью «СЭ-футбол» Шавло:
— Владимир Григорьевич обиделся на то, что я собрал игроков для беседы. Но я же понимал, что если рядом со мной будет сидеть тренер, ничего не узнаю! И команда мне сказала: пробелы там-то и там-то. В тактическом плане мало работы. Над «физикой». Игроки «плывут».
— Вы говорили со всеми игроками?
— Нет. Сам выбрал человек девять — и опытных, и молодых. Легионеры тоже были.
— Не считаете, что этот шаг был не совсем корректным по отношению к главному тренеру — идти к игрокам, даже не поставив его в известность?
— Я его поставил в известность. Приехав в Тарасовку, тотчас отправился в кабинет Федотова. Это было перед тренировкой. «Владимир Григорьевич, мне надо переговорить с командой». — «Хорошо…»
Итак, кто-то… назовем это так — лукавит. Вы будете долго удивляться, но, по моим данным, это — генеральный директор.
Но даже не это главное. Шила в мешке ведь не утаишь. Так и содержание того секретного разговора через какое-то время все-таки выплыло из тарасовских стен наружу. И из заслуживающих доверия источников стало известно: там, на базе, за два дня до игры с «Москвой», Шавло прямым текстом сообщил группе игроков, что после игры с «горожанами» Федотов будет уволен. «Есть мнение, что надо спасать команду. Иначе мы можем ее потерять», — эту пафосную фразу гендиректора передают из уст в уста.
Верить этому или нет, решайте сами. Я — после всего, что узнал о Шавло во время подготовки этой книги из самых разных источников, — отчего-то искренне верю. А ведь когда-то этот человек был одним из той команды, на игре которой я рос. Далеко не главным кумиром — не Черенковым, не Дасаевым, не Гавриловым, не Хидиятуллиным, не Родионовым — но одним из них. Разочаровываться в таких людях очень больно. Жизнь, увы, заставляет.
Интересно, кстати, по какому принципу Шавло отбирал девять футболистов для участия во встрече с ним? На каком он основании разделил команду на белую и черную кость. Недовольных ведь найти можно всегда, в любой команде. Известное дело: лучший тренер для любого футболиста — тот, который выпускает его на поле. А худший — тот, кто не выпускает.
Если руководство действительно хочет узнать, что происходит в команде, а не осуществлять публичную акцию порки приговоренного тренера, — это делается по-другому. Без шума и пыли. Но даже сама фраза:
«Если рядом со мной будет сидеть тренер, ничего не узнаю!» — не говорит даже, а вопиет о дилетантизме генерального директора. То же самое, кстати, было и в интервью Аленичева. Шавло тоже ничего не знал — или, по крайней мере, даже не пошевелился для того, чтобы заблаговременно погасить пожар в отношениях между тогдашним главным тренером и капитаном.
…Пройдет несколько месяцев после отставки Федотова, и во время закрытой встречи руководства «Спартака» с лидерами болельщиков на стадионе имени Нетто Шавло на голубем глазу бросит фанам убийственную фразу: «Так вы же после «Сельты» скандировали: «П…ц, позорище!» Вот мы его и убрали!»
Саппортеры слегка обалдеют от такой наглости. Им ли не знать, что как раз ему, Федотову, то гневное скандирование в Виго адресовалось в наименьшей степени. А в наибольшей — проявившим безразличие игрокам и клубной верхушке, не посчитавшей нужным усилить состав.
Речь вовсе не о том, что Федотов — тренер-идеал. В его работе при ближайшем рассмотрении тоже обнаружились серьезные шероховатости, о части которых уже сказано, а разговор о других — впереди. Но клубный менеджмент, во главе с владельцем «Спартака», поставил ветерана тренерского цеха в такие условия, из которых трудно было выбраться невредимым. Правда, надо заметить, что самому Федотову не хватило духа настаивать на своем, и по рукам и ногам повязать его было не так уж сложно.
Черчесов, насмотревшись на все, эти уроки усвоит. И не позволит лезть в свои дела тем, кто способен ему помешать.
«Казнить нельзя помиловать». В каком месте поставит запятую Федун, решая судьбу Федотова? Размышления на эту тему после финального свистка австрийского судьи Лейнера, днем 18 июня зафиксировавшего победу ФК «Москва» над «Спартаком» со счетом 2:0, много времени не отняли.
Прошло не более десяти минут. Вышел из VIP-ложи и уехал Олег Романцев, впервые за долгое время посетивший матч премьер-лиги (стоит ли удивляться, что его визит в контексте слухов об отставке Федотова породил рой бредовых слухов о возвращении в «Спартак»?). Разочарованный, но предельно корректный комментарий дал спортивный директор красно-белых Станислав Черчесов. И тут появился Федун.
Расстояние от VIP-сектора до своего авто председатель совета директоров преодолел за считанные секунды. А мне на ходу сказал:
Я не комментирую ситуацию. Вы все видели. Счет на табло, игры нет.
А есть ли мысли об отставке главного тренера?
Пока нет.
Быстрота реакции и интонация Федуна сомнений не оставляли: решение об отставке тренера (о чем всю прошедшую неделю говорили как о чем-то уже почти свершившемся) не принято. Но чтобы убедиться в этом окончательно, нужно было услышать самого Федотова. На пресс-конференции, несмотря на провокации со стороны одного мертвецки пьяного интернет-журналиста, спартаковский тренер был спокоен и ни словом об уходе не обмолвился. Да и вообще, хоть и был очень расстроен, отнюдь не произвел впечатления человека, который сдался.
В этом я убедился два часа спустя, когда набрал номер Федотова и услышал твердое: «В отставку не подам. Есть руководство клуба, работодатели, и их право — принимать решение. Но сам уходить не собираюсь».
23 апреля 2006 года, как уже говорилось, тоже после матча с «Москвой», «Спартак» покинул Старков. Причем сделал это не сразу, а лишь через три дня после игры, на заседании Совета директоров. Послематчевое же поведение латвийского специалиста и его преемника было полярным. Если Федотов всем своим видом дал понять, что стремится продолжить работу, то Старков на пресс-конференции заявил: «Я готов к непростому решению. После разговоров с руководителями клуба смогу его озвучить. Это произойдет в течение трех дней… Чувствую давление, которое не дает эффективно работать ни мне, ни команде». Это был акт капитуляции.
К Старкову и Федотову болельщики относились по-разному. Старков подвергался обструкции с момента интервью Дмитрия Аленичева, и на матче с «Москвой» был вывешен явно неполиткорректный баннер про «латвийскую шпроту». Теперь же при всем гневе спартаковской торсиды, сломавшей 50 кресел, демонстративно поворачивавшейся к полю спиной, скандировавшей «Позор!» и требовавшей от футболистов играть бесплатно, Федотов персонально не был упомянут ни разу. То есть если от Федуна общественное мнение ждало отставки Старкова, то уход Федотова, по мнению болельщиков, не стал бы панацеей от спартаковских бед.
А вот с позицией игроков не все было так просто.
Еще до матча капитана команды Егора Титова журналисты спросили, готов ли «Спартак» сыграть против «Москвы» для своего тренера. Ответ получился весьма обтекаемым.
— Подобная постановка вопроса — мол, именно в такой ситуации надо сделать все, чтобы поддержать тренера, — неверна по сути. А все остальное время его что, не надо поддерживать? У нас в команде собраны профессионалы, игроки сборных, для которых собственное имя в футболе значит очень многое. Они прежде всего должны поддерживать самих себя, причем в каждом матче. А также, конечно, тренера и честь клуба.
Вроде как все и правильно сказал Титов, не придерешься. Если, конечно, не считать того, что «честь клуба» капитану можно было бы назвать прежде «самих себя». Оговорочка, заставляющая задуматься. Хотя, конечно, к воспитаннику спартаковской школы Титову, который всю карьеру был красно-белым, никаких вопросов по части преданности клубу нет и быть не может.