Он быстро выходит из меня, садится на постели и бросает использованный презерватив в мусорную корзину.
— Вставай, нам надо одеться. Если, конечно, ты хочешь познакомиться с моей мамой. — Кристиан ухмыляется, быстро встает с постели и натягивает джинсы прямо без белья! Я пытаюсь сесть, но я по-прежнему связана.
— Я не могу пошевелиться.
Его улыбка становится шире, он наклоняется и развязывает галстук. Рисунок ткани четко отпечатался у меня на запястьях. Очень сексуально. Кристиан доволен, в его глазах танцует веселый огонек. Он быстро целует меня в лоб и широко улыбается.
— Это тоже в первый раз, — признается он. Я совершенно не представляю, о чем он. — У меня тут нет чистого белья.
Внезапно на меня накатывает волна паники, и, если учесть последние события, паника просто жуткая. Его мама! Боже мой! Мне нечего надеть, она практически застала нас на месте преступления.
— Лучше я останусь здесь.
— Нет, ни в коем случае. — Кристиан настроен решительно. — Можешь надеть что-то из моего.
Он натягивает белую футболку и проводит рукой по всклокоченным волосам. Несмотря на волнение, я тут же забываю, о чем думала. Я когда-нибудь привыкну к тому, как он выглядит? Его красота ошеломляет.
— Анастейша, ты и в мешке будешь хорошо смотреться. Не нервничай. Я хочу познакомить тебя с мамой. Одевайся быстрее. Я пока пойду и успокою ее. — Кристиан поджимает губы. — Жду тебя там через пять минут. Если тебя не будет, я приду и вытащу тебя в любом виде. Мои футболки — в комоде, рубашки — в шкафу. Не стесняйся.
Он окидывает меня оценивающим взглядом и выходит из комнаты.
Черт возьми. Его мама. Я на такое не подписывалась. Хотя, возможно, знакомство с ней поможет положить на место очередной кусочек пазла: ведь я хочу понять, почему Кристиан таков, каков он есть… Да, мне очень нужно ее увидеть. Я поднимаю с пола блузку и с радостью обнаруживаю, что она почти совсем не помялась за ночь. Голубой лифчик валяется под кроватью. Однако без чистых трусов жизнь невыносима. Я роюсь в комоде и обнаруживаю стопку белья. Натянув на себя серые трикотажные боксеры «Кельвин Кляйн», я влезаю в джинсы и «конверсы».
Схватив жакет, мчусь в ванную и вижу свои сияющие глаза, порозовевшее лицо… и волосы! Бог мой! Нельзя же выйти с двумя косичками. Я обшариваю ванну в поисках щетки, но находится только расческа. Ладно, сойдет. Как всегда, у меня остается лишь один вариант — конский хвост. И одежда на мне, конечно, ужасная. Может, и правда стоит воспользоваться предложением Кристиана насчет шмоток. Мое подсознание надувает губы и произносит слово на букву «б», но я не обращаю на него внимания. Теперь пиджак. Какое счастье: рукава прикрывают следы от галстука. Я бросаю последний оценивающий взгляд в зеркало… Нормально. Теперь можно идти в гостиную.
— А вот и она. — Кристиан встает с кушетки. На его лице я читаю нежность и восхищение.
Светловолосая женщина рядом с ним сияет улыбкой в тысячу мегаватт. Она тоже поднимается на ноги. На ней безупречное трикотажное платье цвета верблюжьей шерсти и туфли в тон. Ухоженная и элегантная; мне немного стыдно, что я в таком виде.
— Мама, это Анастейша Стил. Анастейша, это Грейс Тревельян-Грей.
Доктор Тревельян-Грей протягивает мне руку. Т… означало Тревельян?
— Очень приятно познакомиться, — вежливо говорит она. Мне кажется, в ее голосе звучит удивление и отчасти облегчение. Взгляд карих глаз лучится теплом. Я пожимаю ее руку и не могу не улыбаться в ответ.
— Доктор Тревельян-Грей, — вежливо говорю я.
— Зовите меня Грейс, — улыбается она, и Кристиан хмурится. — Для всех я доктор Тревельян, а миссис Грей — это моя свекровь. — Она подмигивает. — А как вы познакомились?
Она смотрит на Кристиана, не в силах скрыть любопытства.
— Анастейша пришла ко мне брать интервью для студенческой газеты, потому что на этой неделе я должен вручать их курсу дипломы.
Черт возьми! Я совсем про это забыла.
— Так у вас скоро выпускная церемония? — спрашивает Грейс.
— Да.
И тут у меня звонит телефон. Наверняка Кейт.
— Прошу прощения.
Я иду на кухню и беру телефон, даже не посмотрев на номер.
— Привет, Кейт.
— Господи! Ана! — Черт возьми, Хосе. Он, похоже, в отчаянии. — Где ты? Мне надо тебя увидеть, чтобы извиниться за пятницу. Почему ты не отвечаешь на мои звонки?
— Послушай, Хосе, мне сейчас неудобно разговаривать. — Я встревоженно оглядываюсь на Кристиана, который внимательно за мной следит, не прерывая разговора с матерью.
— Где ты? Кейт мне ничего толком не сказала, — хнычет Хосе.
— В Сиэтле.
— А что ты там делаешь? Ты с ним?
— Я перезвоню тебе позже. Сейчас мне неудобно разговаривать. — Я даю отбой и как ни в чем не бывало возвращаюсь к Кристиану и его матери. Грейс выговаривает сыну:
— …Элиот звонил и сказал, что ты здесь… Я не видела тебя уже две недели, дорогой.
— Он уже вернулся? — интересуется Кристиан, пристально глядя на меня. Его лицо непроницаемо.
— Я думала, мы вместе пообедаем, но вижу, у тебя другие планы. Тогда не буду мешать.
Она забирает свое длинное пальто кремового цвета, поворачивается к нему и подставляет щеку. Кристиан нежно ее целует. Она к нему не прикасается.
— Я должен отвезти Анастейшу обратно в Портленд.
— Конечно, дорогой. Анастейша, было очень приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся.
Она протягивает мне руку, и ее глаза лучатся.
Непонятно откуда появляется Тейлор.
— Миссис Грей? — спрашивает он.
— Спасибо, Тейлор.
Он вместе с ней выходит из комнаты и провожает ее через двойные двери фойе. Тейлор был здесь все это время? Как долго? И где?
Кристиан сердито смотрит на меня.
— Это фотограф звонил?
Черт.
— Да.
— Что ему нужно?
— Просто хотел извиниться… за пятницу.
Кристиан прищуривается.
— Понятно.
Снова появляется Тейлор.
— Мистер Грей, в Дарфуре возникли проблемы с доставкой.
Кристиан коротко кивает.
— Чарли Танго сейчас в Сиэтле, в Боинг-Филде?
— Да, сэр. — Тейлор кивает мне. — Доброе утро, мисс Стил.
В ответ я нерешительно улыбаюсь. Он разворачивается и выходит из комнаты.
— Тейлор здесь живет?
— Да.
Тон Кристиана становится резким. В чем дело?
Он идет на кухню, берет «блэкберри» и, как я понимаю, просматривает почту. Его губы плотно сжаты. Потом он набирает чей-то номер.
— Рос, в чем дело?
Я стою посередине огромной комнаты, не зная, куда себя деть. Мне страшно неловко и неуютно.
— Я не могу рисковать экипажем. Нет, отмените… Сбросим с воздуха… Договорились.
Кристиан отключает телефон. Быстро взглянув на меня холодными глазами, уходит в кабинет и возвращается через минуту.
— Это контракт. Прочти, и в следующие выходные мы обсудим условия. Думаю, тебе надо изучить вопрос, чтобы ты знала, что тебя ожидает. — Он на секунду замолкает. — Если ты согласишься, конечно, на что я очень надеюсь.
— Изучить вопрос?
— Ты не поверишь, сколько всего на эту тему можно найти в Интернете, — ухмыляется он.
В Интернете! У меня нет компьютера, Кейт иногда пускает меня за свой ноутбук, но не могу же я использовать компьютер в Клейтонсе для таких «вопросов»?
— В чем дело? — спрашивает Кристиан, чуть склонив голову набок.
— У меня нет компьютера.
Он протягивает мне конверт из плотной бумаги.
— Думаю, я смогу… э-э, одолжить тебе компьютер. Бери вещи, я отвезу тебя обратно в Портленд. Пообедаем где-нибудь по дороге. Мне надо одеться.
— Я пока позвоню. — Мне хочется услышать голос Кейт.
Кристиан хмурится.
— Фотографу? — Его челюсти сжимаются, во взгляде — ярость. Я изумленно хлопаю ресницами. — Я не люблю делиться, мисс Стил. Запомните. — Окинув меня ледяным взглядом, он уходит обратно в спальню.
Черт возьми. Я только хотела позвонить Кейт!.. Куда делся благородный, спокойный, улыбающийся человек, с которым я занималась любовью всего полчаса назад?
— Готова? — спрашивает Кристиан, стоя в дверях.
Я неуверенно киваю. Он снова холоден, сдержан и вежлив, публике предлагают любоваться его обычной маской. В руках у него кожаная сумка. Зачем она ему? Может, он собирается остаться в Портленде? И тут я вспоминаю про выпускную церемонию. Ах, да… он будет там в четверг. В черном кожаном пиджаке Кристиан похож не на миллиардера, а на парня из бедного района, эксцентричную рок-звезду или топ-модель. Я внутренне вздыхаю: мне бы хоть десятую часть его самообладания. Он так спокоен и уверен в себе. Тут я хмурюсь, вспоминая его вспышку насчет Хосе… Ну, по крайней мере, внешне.
Тейлор держится на заднем плане.
— Жду завтра, — говорит Кристиан Тейлору, и тот кивает.
— Да, сэр. Какую машину вы берете, сэр?
Кристиан бросает быстрый взгляд на меня.
— «R8».
— Счастливого пути, мистер Грей. Всего доброго, мисс Стил. — Тейлор смотрит приветливо, однако в глубине его глаз я вижу жалость.
Он, конечно же, считает меня новой жертвой сомнительных сексуальных пристрастий мистера Грея. Рано. Пока речь только о необычном сексе, хотя, возможно, в этом нет ничего особенного. От этой мысли я хмурюсь. Мне не с чем сравнивать, и я не могу спросить Кейт. Придется просить разрешения у Кристиана. Надо же мне с кем-то поговорить, а как я могу обсуждать это с ним, если сейчас он нежен и ласков, а буквально в следующую секунду холоден и враждебен.
Тейлор, провожая нас, придерживает дверь. Кристиан вызывает лифт.
— В чем дело, Анастейша?
Откуда он знает, что у меня на уме? Он протягивает руку и берет меня за подбородок.
— Прекрати кусать губу, или я трахну тебя прямо в лифте.
Я вспыхиваю, но на его губах мне чудится улыбка.
— Кристиан, у меня проблема.
— Да? — Он весь внимание.
Лифт приезжает. Мы входим, и Кристиан нажимает на кнопку с буквой G.
— Ну, в общем… — Я краснею. Как это сказать? — Мне надо поговорить с Кейт. У меня очень много вопросов про секс. Если ты всего этого хочешь, то как мне узнать… — Я замолкаю, стараясь подобрать слова. — Это выходит за рамки моего понимания.
Он закатывает глаза.
— Ладно, поговори с ней, если нужно. Только возьми с нее слово, чтобы она ничего не говорила Элиоту.
Что за намеки! Кейт не такая.
— Она ему ни словом не обмолвится, и я тоже не буду пересказывать тебе, что узнаю у нее про Элиота, — добавляю я быстро.
— Разница в том, что меня не интересует его сексуальная жизнь, — с кривой улыбкой произносит Кристиан. — Элиот — любопытный гаденыш… Она, скорее всего, возьмет меня за яйца, если узнает, что я тебе предлагал, — добавляет он очень тихо. Похоже, эта фраза не предназначалась для моих ушей.
— Договорились, — с готовностью соглашаюсь я. Мысль о Кейт, держащей Кристиана за яйца, мне не очень нравится.
Кристиан кривит губы и качает головой.
— Чем быстрее ты станешь моим сабмиссивом, тем лучше. Тогда с этим будет покончено, — бурчит он.
— Покончено с чем?
— С твоим открытым неповиновением. — Он приподнимает мой подбородок и запечатлевает на моих губах быстрый, легкий поцелуй. Потом берет меня за руку и ведет в подземный гараж.
«Открытое неповиновение…»
За лифтом я вижу знакомый внедорожник «Ауди», но на клик брелока отзывается шикарный спортивный автомобиль, из тех, что изображают с голой длинноногой блондинкой на капоте.
— Красивая машина, — ехидно замечаю я.
Кристиан поднимает голову и ухмыляется.
— Я знаю. — На мгновение я снова вижу молодого и беззаботного человека. У меня теплеет на душе. Вот они — игрушки больших мальчиков. Я закатываю глаза, но не могу сдержать улыбку.
Кристиан открывает дверь, и я залезаю на сиденье. Ух, как низко… Он с непринужденной грацией обходит машину и, несмотря на свой рост, изящно устраивается на соседнем сиденье. Как у него так получается?
— А что это за машина?
— «Ауди R8 спайдер». Погода хорошая, мы можем опустить верх. Там должна быть бейсболка. Даже две. — Он указывает на бардачок. — И темные очки, если тебе надо.
У нас за спиной рычит мотор. Кристиан кладет сумку на свободное место за сиденьями, нажимает на кнопку, и крыша медленно открывается. Щелкает переключатель, и нас окружает голос Брюса Спрингстина.
— Люблю Брюса, — улыбается Кристиан. Машина трогается с места, въезжает вверх по крутому пандусу и замирает, ожидая, пока откроется шлагбаум.
И вот мы уже едем по залитому солнцем Сиэтлу. Я достаю из бардачка бейсбольные кепки. На них эмблема «Маринерс». Кристиан любит бейсбол? Я передаю ему кепку, и он надевает ее на голову. Я протаскиваю хвост через отверстие и надвигаю козырек пониже.
Когда мы едем по улице, на нас пялятся люди. Сначала мне кажется, что это из-за него… потом у меня мелькает параноидальная мысль, что все смотрят на меня, потому что знают, чем я занималась в последние двенадцать часов, но наконец я догадываюсь, что это из-за машины. Кристиан, похоже, задумался о чем-то своем.
Скоро мы уже несемся по I-5 на юг, и в ушах свистит ветер. Брюс поет, что сгорает от желания. Актуально. Я краснею, вслушиваясь в слова. Кристиан надел «Рей-Бен», поэтому я не вижу, о чем он думает. Его рот слегка изгибается, он тянется к моему колену и легко сжимает его рукой. Я задерживаю дыхание.
— Ты голодна?
Да, но этот голод едой не утолишь.
— Не особенно.
Он поджимает губы.
— Надо есть, Анастейша. Я знаю отличный ресторан, рядом с Олимпией. Мы туда зайдем.
Он снова сжимает мое колено, а потом возвращает руку на руль и давит на газ. Меня прижимает к спинке сиденья. Да, машинка умеет ездить.
Ресторан маленький и уютный — деревянное шале посреди леса. Интерьер выдержан в деревенском стиле: простые стулья и столы, накрытые клетчатыми скатертями, полевые цветы в маленьких вазочках. «Дикая кухня» — гласит объявление на двери.
— Давно я тут не был. У нас нет выбора — они готовят то, что им удастся поймать или собрать. — Кристиан поднимает брови в притворном ужасе, и я не могу удержаться от смеха. Официантка спрашивает, что мы будем пить. При виде Кристиана она краснеет, опускает глаза, пряча их под длинной светлой челкой. Он ей правится! Я не одна такая!
— Два бокала «Пино Гриджио», — распоряжается Кристиан.
Я в негодовании поджимаю губы.
— В чем дело?
— Я хотела диетическую колу.
Его серые глаза сужаются.
— Здесь подают вполне приличное «Пино Гриджио», оно будет сочетаться с любым блюдом, — терпеливо объясняет он.
— Что бы мы ни заказали?
— Да. — Кристиан улыбается ослепительной улыбкой, наклонив голову набок, и у меня все внутри переворачивается. Я не могу не улыбнуться в ответ.
— Ты понравилась моей матери, — сухо говорит он.
— Правда? — Я краснею от удовольствия.
— Ага. Она считала, что я гей.
Я раскрываю рот от удивления и вспоминаю тот вопрос на интервью. Ужас.
— А почему она так решила? — шепотом спрашиваю я.
— Она никогда не видела меня с девушкой.
— Ни с одной из пятнадцати?
Кристиан улыбается.
— Ты запомнила. Нет, ни с одной из пятнадцати.
— Ох.
— Знаешь, Анастейша, в эти выходные я тоже многое делал в первый раз, — говорит он ровным голосом.
— Что именно?
— До вчерашнего дня я всегда спал один, никогда не занимался сексом в своей постели, никогда не катал девушек на вертолете, никогда не представлял их своей матери. — Его глаза горят таким огнем, что у меня перехватывает дыхание.
Нам приносят вино, я немедленно отпиваю глоток. Кристиан открывает мне душу или просто фиксирует происходящее?
— Лично мне все понравилось, — смущенно бормочу я.
Он сужает глаза.
— Прекрати кусать губу, — рычит он и добавляет: — Мне тоже.
— А что такое ванильный секс? — спрашиваю я, чтобы как-то отвлечься от его жаркого взгляда.
Кристиан смеется.
— Это просто секс, Анастейша. Никаких игрушек, никаких других развлечений. — Он пожимает плечами.
Официантка приносит суп. Мы оба смотрим на него в недоумении.
— Суп из крапивы, — сообщает она, прежде чем развернуться и снова скрыться на кухне. Наверное, ей неприятно, что Кристиан не обращает на нее внимания.
Я неуверенно пробую. Очень вкусно. Мы с Кристианом с облегчением смотрим друг на друга. Я хихикаю.
— Какой чудесный звук, — говорит он вполголоса.
— А почему ты не занимался ванильным сексом раньше? Ты всегда занимался… э-э, а как это называется? — спрашиваю я, заинтригованная.
— Типа того, — отвечает Кристиан осторожно. На его лице отражаются следы внутренней борьбы. Приняв решение, он поднимает на меня глаза. — Подруга моей матери соблазнила меня, когда мне было пятнадцать.
— А-а.
Черт возьми, так рано!
— Дама с очень специфическими вкусами. Я шесть лет был ее сабмиссивом. — Он пожимает плечами.
— Ох. — От такого признания я замираю, как громом пораженная.
— Поэтому я знаю, что это такое. — Кристиан проницательно смотрит на меня.
Я таращусь на него, не в силах произнести ни слова Даже мое подсознание молчит.
— У меня ни разу не было всего того, что обычно предшествует сексу.
Любопытство просыпается вовремя.
— Так значит, ты ни с кем не встречался, когда учился в колледже?
— Нет. — Он отрицательно качает головой.
Официантка прерывает нас на минуту, чтобы забрать наши тарелки.
— Почему? — спрашиваю я, когда она уходит.
Кристиан насмешливо улыбается.
— Ты действительно хочешь знать?
— Конечно.
— Потому что не хотел. Мне никто не был нужен кроме нее.
Да, уж! Лучше бы мне этого не знать… но я все равно спрашиваю:
— Подруга твоей матери… сколько же ей было лет?
Он хмыкает.
— Достаточно, чтобы быть осмотрительной.
— Вы с ней по-прежнему видитесь?
— Да.
— И ты по — прежнему… э — э?.. — Я краснею.
— Нет. — Он качает головой и снисходительно улыбается. — Она просто хороший друг.
— А твоя мать знает?
Он смотрит на меня как на дурочку.
— Разумеется, нет.
Официантка возвращается с олениной, но аппетит у меня пропал. Какое открытие. Кристиан в роли сабмиссива. Ничего себе. Я отпиваю еще немного «Пино Гриджио».
Господи, столько всего надо обдумать. Я должна переварить это в одиночестве, когда меня не отвлекает его присутствие. Мне казалось, что он настоящий альфа-самец, во всем, а теперь… Он испытал это на себе.
— Субмиссивом… все время? — Я в полном замешательстве.
— Вообще-то все, хотя мы не обязательно были вместе. Это было… трудно. Ведь я еще учился в школе, а потом в колледже. Ешь, Анастейша.
— Я правда не хочу.
Я потрясена его рассказом.
Кристиан мрачнеет.
— Ешь, — говорит он тихо, слишком тихо.
Я смотрю на него. Этот человек подвергся сексуальному насилию в подростковом возрасте…
— Не торопи меня, — отвечаю я мягко.
Кристиан моргает.
— Хорошо, — соглашается он.
Если я подпишу контракт, он так и будет мной командовать. Я хмурюсь. Мне это надо? Взяв нож и вилку, я с опаской приступаю к оленине. Действительно вкусно.
— Наши… э-э… отношения будут строиться таким образом? — шепчу я. — Ты будешь мне приказывать? — Я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.
— Да.
— Понятно.
— Более того, ты будешь хотеть, чтобы я это делал, — добавляет он низким голосом.
Честно говоря, сильно сомневаюсь. Я отрезаю еще один кусочек оленины и подношу ко рту.
— На это трудно решиться, — говорю я и кладу кусочек в рот.
— Согласен. — Кристиан на мгновение закрывает глаза. Когда он снова их открывает, они мрачно-сосредоточенны. — Анастейша, ты должна прислушаться к внутреннему голосу. Изучи Интернет, почитай контракт. Я с радостью объясню тебе все, что смогу. Я пробуду в Портленде до пятницы. Если захочешь поговорить раньше, позвони мне, мы поужинаем. Скажем, в среду? Я очень хочу, чтобы все получилось. Если честно, я в жизни ничего так не хотел.
Я вижу по глазам, что Кристиан говорит искренне, что он в самом деле хочет этого всей душой. Но тут, должно быть, что-то не так. Почему я? Почему не одна из пятнадцати? Может, дело просто в числе?
— А почему ты расстался с пятнадцатью другими? — спрашиваю я.
Он поднимает брови, потом сдается и качает головой.
— По-разному, но все сводилось к… — Кристиан замолкает, подыскивая правильное слово. — Несовместимости.
— И ты думаешь, что я окажусь совместимой?
— Да.
— А ты с ними больше не видишься?
— Нет. Я по своей природе моногамен.
Ого… вот это новость.
— Понятно.
— Покопайся в Интернете, Анастейша.
Я кладу нож и вилку. У меня совсем пропал аппетит.
— Это все? Ты больше ничего не будешь?
Он явно злится, но молчит. Я вздыхаю с явным облегчением. Мой живот переваривает новую информацию, а голова чуть кружится от вина. Я смотрю, как Кристиан поглощает все, что лежит у него на тарелке. Ест как лошадь! Сколько же надо заниматься спортом, чтобы поддерживать такую форму? И тут я внезапно вспоминаю, как свисают с его бедер пижамные штаны. Эта картина совершенно сбивает меня с мысли. Я смущенно ерзаю на стуле. Кристиан смотрит на меня, и я краснею.
— Дорого бы я дал, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь, — произносит он, и я краснею еще больше.
Кристиан улыбается хулиганской улыбкой.
— Впрочем, я, кажется, догадываюсь, — поддразнивает он.
— Хорошо, что ты не можешь читать мои мысли.
— Твои мысли — нет, не могу, но язык твоего тела я со вчерашнего дня изучил неплохо.
Тон игривый… Как у него так быстро меняется настроение? Мне трудно за ним успеть.
Кристиан знаком подзывает официантку и просит принести счет. Расплатившись, встает и протягивает мне руку.
— Идем.
Взяв мою руку в свою, он ведет меня обратно к машине. Совершенно неожиданно наше соприкосновение такое нормальное, такое близкое. Я никак не могу примирить этот обычный, нежный жест с тем, что он намерен делать в той комнате… В Красной комнате боли.
По дороге от Олимпии до Ванкувера мы оба молчим, занятые своими мыслями. К дому подъезжаем около пяти. В окнах горит свет — Кейт уже вернулась. Собирает вещи, надо думать, если только она одна, без Элиота. Кристиан выключает мотор; пришло время расставаться.
— Зайдешь? — спрашиваю я. Мне не хочется его отпускать.
— Нет, у меня много работы, — отвечает он с непроницаемым лицом.
Я скручиваю пальцы, не поднимая взгляда. Вдруг на меня накатывают эмоции: он уезжает!.. Кристиан берет мою руку и, прижав ее к губам, нежно целует тыльную сторону ладони, в старомодном, милом жесте. Сердце у меня подкатывает к горлу.
— Спасибо за выходные, Анастейша. Это было… прекрасно. В среду? Я заберу тебя с работы?
— До среды, — шепчу я.
Кристиан снова целует мою руку и опускает ее на колено. Потом выходит, открывает мне пассажирскую дверь. Почему я вдруг чувствую себя покинутой и одинокой? В горле стоит комок. Главное — не подавать виду. С улыбкой я выбираюсь из машины и иду по дорожке к дому, зная, что сейчас мне предстоит непростая встреча с Кейт. На полдороге поворачиваюсь и смотрю на Кристиана. Выше голову, Стил, подбадриваю я себя.
— Между прочим, на мне твои трусы. — Я улыбаюсь и вытаскиваю резинку от боксеров так, чтобы ему было видно. У Кристиана отваливается челюсть. Вот это реакция! Настроение у меня сразу улучшается, и я гордо дефилирую к дому, с трудом сдерживаясь, чтобы не запрыгать на одной ножке. Ура! Моя внутренняя богиня в восторге.
Кейт в гостиной, раскладывает книги по коробкам.
— Ты вернулась!.. А где Кристиан? Ну как ты? — В ее голосе слышны тревога и волнение, она торопливо подходит ко мне, обнимает за плечи и заглядывает глаза. Я не успеваю даже поздороваться.
Черт… Кейт настойчива и проницательна, а у меня в сумке лежит юридический документ, согласно которому я обязуюсь хранить тайну. Не самое лучшее сочетание.
— Так как все прошло? Я думаю о тебе с тех пор, как ушел Элиот. — На ее лице появляется озорная улыбка.
Кейт — вся тревога и любопытство, но я вдруг смущаюсь и краснею. Это очень личное. Я видела и знала то, что Кристиан вынужден прятать. Однако придется что-то рассказывать, ведь Кейт так просто не отстанет.
— Было хорошо. Очень хорошо, мне кажется, — говорю я тихо, стараясь скрыть предательски счастливую улыбку.
— Тебе так кажется?
— Ну, мне не с чем сравнивать, — я виновато пожимаю плечами.
— Он довел тебя до оргазма?
Ну вот. Нельзя же так, прямо в лоб, спрашивать. Я заливаюсь краской.
— Да!
Кейт тащит меня к кушетке, и мы садимся. Она берет мои руки в свои.
— Здорово. — Подруга смотрит на меня недоверчиво. — Оргазм с первого раза. Кристиан малый не промах.
Ах, Кейт, если бы ты только знала!
— Мой первый раз был ужасен, — продолжает она, состроив смешную рожицу.
— Правда? — Мне сразу становится интересно. Раньше она об этом не распространялась.
— Да. Стив Пэтон. Еще в школе. Редкостный придурок. — Кейт пожимает плечами. — Он был груб, я была не готова. Мы оба напились в стельку. Сама понимаешь, типичная подростковая история. Насмотрелись порнухи. Я несколько месяцев потом в себя приходила, прежде чем решила попробовать еще раз. И, конечно, не с ним, уродом… Я была слишком молода. Ты правильно не торопилась.
— Кейт, какой ужас!
Подруга загрустила.
— Первый оргазм у меня случился вообще через год, а ты говоришь, что с первого раза?..
Я стыдливо киваю. Моя внутренняя богиня отрешенно сидит в позе лотоса, и лишь на губах у нее хитрая, довольная улыбка.
— Я рада, что ты лишилась невинности с опытным человеком. — Кейт подмигивает. — А когда ты встречаешься с ним снова?
— В среду. Он пригласил меня на ужин.
— Он тебе все еще нравится?
— Да, но я не уверена насчет будущего.
— Почему?
— С ним все очень сложно. Он живет в совсем другом мире.
Отличное объяснение. А главное, правдоподобное. Гораздо лучше, чем то, что у него для меня припасена Красная комната боли и он хочет сделать меня своей сексуальной рабыней.
— Элиот сказал, что Кристиан никогда не встречался с девушками.
— Правда? — Мой голос подскакивает на несколько октав.
Не умеешь ты притворяться, Стил! Мое подсознание сердито смотрит на меня и грозит длинным костлявым пальцем, а потом превращается в весы правосудия, как бы напоминая, что он привлечет меня к суду, если я разболтаю его секреты. Ха… И что он со мной сделает? Заставит выплатить штраф? Не забыть бы спросить в поисковике про «штрафы за нарушение договора о конфиденциальности», когда буду «изучать вопрос». Похоже на домашнее задание. Возможно, за это еще и отметки будут ставить… Я краснею, вспоминая утреннее приключение в ванне.
— В чем дело, Ана?
— Да вспомнила кое-что.
— Ты изменилась, — восхищенно говорит Кейт.
— Ага. И чувствую себя по-другому. Мне больно, — признаюсь я.
— Больно?
— Немного. — Я краснею.
— Мне тоже. Мужчины! — восклицает подруга с притворным отвращением. — Они такие свиньи!
Мы обе смеемся.
— Тебе больно? — удивляюсь я.
— Да… немного перестарались.
Я хихикаю.
— Расскажи мне про такого старательного Элиота, — прошу я, когда перестаю смеяться. Наконец-то можно расслабиться. В первый раз с тех пор, как я позвонила Кристиану из туалета, с чего все началось. Прежде я восхищалась мистером Греем издалека. Счастливые беззаботные дни.
Кейт краснеет. Вот это да… Кэтрин Агнес Кавана поменялась местами с Анастейшей Роуз Стил. Смотрит на меня доверчиво простодушно. Я никогда не видела, чтобы она так реагировала на мужчин. Моя челюсть падает до пола. Где моя Кейт? Что вы с ней сделали?
— Ах, Ана, — захлебывается подруга. — Он такой… Необыкновенный. И когда мы… ох… просто чудесно. — Она даже не может связать слова в предложение.
— Ты хочешь сказать, что он тебе нравится.
Кейт кивает, улыбаясь как сомнамбула.
— В субботу мы встречаемся. Он обещал помочь нам с переездом. — Подруга сжимает руки, спрыгивает с дивана и плавно перелетает к окну. Переезд. Черт. Я совсем забыла, хотя вокруг меня полно коробок.
— Очень мило с его стороны, — говорю я признательно. Познакомлюсь с ним поближе. Надеюсь, он поможет разобраться в своем странном, внушающем страх брате. — Так чем ты вчера занималась?
Кейт наклоняет голову и поднимает брови, делая вид, что изумляется моей глупости.
— Да тем же самым, что и ты, только мы сначала поужинали. — Она ухмыляется. — С тобой действительно все хорошо? Ты выглядишь немного… обалдевшей.
— Так оно и есть. Кристиан не дает расслабляться.
— Могу себе представить. Но он с тобой хорошо обращался?
— Да, — уверяю я ее. — Слушай, есть хочется ужасно. Давай я что-нибудь приготовлю?
Кейт кивает и берет еще две книги, чтобы положить в коробку.
— А что ты собираешься делать с книгами за четырнадцать тысяч долларов?
— Вернуть ему.
— В самом деле?
— Это слишком дорогой подарок, я не могу его принять, особенно сейчас. — Я улыбаюсь Кейт, и она кивает.
— Понимаю. Тут тебе пришла пара писем, и Хосе звонил раз в час. Он, похоже, в отчаянии.
— Я позвоню ему. — Не стоит рассказывать Кейт про Хосе — она его в порошок сотрет. Я беру со стола письма. — Ого! Меня приглашают на интервью! Через неделю в Сиэтле.
— В какое издательство?
— В оба!
— Я же говорила, что люди с университетским образованием везде нужны.
Кейт, конечно, уже устроилась стажером в «Сиэтл таймс». Ее отец знаком с кем-то, кто знает кого-то еще.
— А что думает Элиот о твоем отъезде? — спрашиваю я.
Кейт заходит на кухню. В первый раз за вечер она выглядит опечаленной.
— Он все понимает. С одной стороны, мне не хочется уезжать, но так соблазнительно поваляться на солнышке пару недель. И мама очень настаивает, она думает, что это наш последний семейный отдых перед тем, как Итан и я пойдем работать.
Я никогда не была за границей. Кейт с родителями и своим братом Итаном улетает на Барбадос на целых две недели. В новой квартире мне придется обустраиваться без Кейт. Это так странно. Итан окончил университет в прошлом году и год путешествовал по миру. Интересно, увижусь ли я с ним до их отъезда. Он очень славный парень.
Звонит телефон, вырывая меня из раздумий.
— Это Хосе.
Я вздыхаю. Никуда не денешься, надо с ним поговорить.
— Привет.
— Ана, ты вернулась! — Хосе явно рад.
— Разумеется. — Мой голос сочится сарказмом, я закатываю глаза.
Он на пару секунд замолкает.
— Мы можем увидеться? Я хочу извиниться за пятницу. Я был пьян… а ты… Ана, пожалуйста, прости меня.
— Конечно же, я тебя прощаю. Только больше так не делай. Ты знаешь, я отношусь к тебе как к другу.
Он тяжело, печально вздыхает.
— Знаю. Просто я надеялся, что, если я тебя поцелую, все изменится.
— Хосе, я тебя люблю, ты для меня очень много значишь. Ты мне как брат, которого у меня никогда не было.
— Так ты теперь с ним? — В его тоне я слышу презрение.
— Я сама по себе.
— Но ты провела с ним ночь.
— Какая разница?
— Из-за денег?
— Хосе! Как ты смеешь! — уже почти ору я, пораженная его наглостью.
— Ана… — Он скулит и извиняется. Но мне сейчас не до его пустяковой ревности. Я знаю, ему обидно, однако чаша моего терпения переполнена.
— Давай выпьем кофе или еще что-нибудь завтра. Я тебе позвоню, — говорю я примирительно.
Он мой друг, я к нему очень привязана. Но прямо сейчас у меня нет сил с ним общаться.
— До завтра. Ты позвонишь? — Надежда в его голосе трогает мое сердце.
— Да… до свидания, Хосе.
Я вешаю трубку, не дождавшись ответа.
— Из-за чего он так волнуется? — строго спрашивает Кейт, уперев руки в боки.
Лучше выложить все начистоту. Она настроена решительно.
— Он подкатывал ко мне в прошлую пятницу.
— Хосе? А потом Кристиан Грей? Ана, твои феромоны работают с двойной нагрузкой!.. Но на что этот болван рассчитывал?
Подруга возмущенно качает головой и возвращается к коробкам.
Через сорок пять минут мы прерываемся ради фирменного блюда этого заведения — моей лазаньи. Кейт открывает бутылку вина. Мы сидим среди коробок, запивая еду дешевым красным вином, и смотрим по телику какую-то муть. Желанный отдых после сорока восьми часов настоящего безумия. Впервые за это время я могу спокойно, без понуканий поесть. Интересно, что у него за проблемы с едой?.. Кейт убирает со стола, я заканчиваю упаковывать гостиную. Остается только диван, телевизор и обеденный стол. Что еще нам может понадобиться? Надо упаковать только кухню и постельные принадлежности, а впереди еще почти целая неделя. Отличный результат!
Телефон снова звонит. Элиот. Кейт подмигивает и убегает в спальню, как четырнадцатилетняя девчонка. Вообще-то ей надо писать речь на выпускной, но Элиот, похоже, важнее. Что такого особенного в мужчинах из семьи Грей? Почему они так неотразимы? Я отпиваю еще немного вина.
Сидя перед телевизором, я прыгаю по каналам, но в душе прекрасно понимаю, что просто тяну время. Контракт прожигает в моей сумке зияющую дыру. Хватит ли у меня сил прочесть его сегодня?
Я обхватываю голову руками. Хосе и Кристиан — оба от меня чего-то хотят. С Хосе я легко справлюсь. Но Кристиан… Кристиан требует совсем иного подхода и понимания. Какая-то часть меня хочет убежать и спрятаться. Как же быть? Перед глазами встает его пристальный серый взгляд, и при этой мысли все мое тело напрягается. Я тяжело вздыхаю. Кристиан сейчас далеко, а я уже завожусь. Но ведь дело не только в сексе? Я вспоминаю, как он добродушно подшучивал надо мной за завтраком, с каким восторгом управлял вертолетом, как среди ночи играл на фортепиано проникновенную, но невыразимо печальную мелодию.
С ним все очень непросто. И теперь я отчасти понимаю, почему. Подросток, лишенный юности, подвергшийся сексуальному насилию со стороны гнусной миссис Робинсон…[4] Неудивительно, что он старше своих лет. Мое сердце наполняется жалостью, когда я представляю, что ему пришлось вынести. Я по своей наивности не знаю, что именно, однако, наверное, узнаю, заглянув в Интернет. Другой вопрос, хочу ли я этого? Надо ли мне погружаться в этот мир?
Не встреть я Кристиана, так бы и пребывала в блаженном неведении. Я снова вспоминаю вчерашнюю ночь и сегодняшнее утро… и невероятный, чувственный секс, который у нас с ним был. Хочу ли я от всего этого отказаться? «Нет!» — кричит мое подсознание… и моя внутренняя богиня задумчиво кивает в знак согласия.
Кейт возвращается в гостиную, улыбаясь до ушей. Похоже, влюбилась… Я смотрю на нее с изумлением. Она никогда раньше так себя не вела.
— Ана, я пошла спать. Глаза слипаются.
— Да, я тоже иду.
Она обнимает меня.
— Я рада, что ты вернулась целая и невредимая. В Кристиане есть нечто пугающее, — добавляет подруга извиняющимся тоном.
Я отвечаю ей успокаивающей улыбкой, а сама в это время думаю… Откуда она знает? Из Кейт получится потрясающий журналист: интуиция ее никогда не подводит.
Забрав сумку, я вяло бреду в спальню. Я устала от плотских утех и от стоящей передо мной трудной дилеммы. Сев на кровать, я осторожно достаю из сумки конверт из оберточной бумаги и кручу его в руках. Хочу ли я узнать степень испорченности Кристиана? Мне страшно. Я делаю глубокий вдох и с бьющимся сердцем вскрываю конверт.
Миссис Робинсон — персонаж фильма «Выпускник» (The Graduate), замужняя дама средних лет, которая соблазнила выпускника университета. С тех пор ее имя стало нарицательным, им называют взрослую соблазнительницу.