Внешний мир медленно вторгается в мои чувства, и, бог мой, вот это вторжение! Я словно плыву, мое расслабленное тело совершенно обессилело и не может пошевелиться. Я лежу на Кристиане, опустив голову ему на грудь. От него божественно пахнет: свежевыстиранным бельем, дорогим гелем для душа и лучшим, самым соблазнительным запахом на свете… им самим. Я не хочу двигаться, хочу вечно вдыхать этот аромат. Зарываюсь носом в футболку Кристиана и жалею о том, что она преграждает доступ к его телу. Постепенно прихожу в себя, протягиваю руку и в первый раз касаюсь его груди. Он такой твердый… сильный. Кристиан резко хватает мою руку, но потом подносит ее к губам и, смягчая свою грубость, нежно целует костяшки пальцев. Перекатывается на живот и смотрит на меня сверху вниз.
— Не надо, — говорит он вполголоса и легко целует меня.
— Почему ты не любишь, когда тебя трогают? — шепчу я, глядя в серые глаза.
— Потому, что испытал пятьдесят оттенков зла, Анастейша.
Ох… его честность обезоруживает. Я моргаю.
— В самом начале жизни мне пришлось очень тяжело. Не хочу грузить тебя подробностями. Просто не хочу.
Кристиан прижимается носом к моему носу, затем садится на кровати.
— Думаю, основы мы уже прошли. Как тебе?
Он выглядит чрезвычайно довольным собой, однако говорит деловым тоном, словно только что поставил очередную галочку в списке. Я все еще не могу отойти от его замечания о тяжелом начале жизни. Это невыносимо, мне отчаянно хочется узнать больше о его детстве, но вряд ли он расскажет. Наклоняю голову набок, подражая ему, и через силу улыбаюсь.
— Вы же не думаете, будто я верю в то, что вы действительно передали мне контроль? А если вы так думаете, то, значит, не учитываете мой уровень интеллекта. — Я хитро улыбаюсь. — Но все равно, спасибо за иллюзию.
— Мисс Стил, вы не просто красивая девушка. У вас уже было шесть оргазмов, и все благодаря мне, — игриво хвастается Кристиан.
Я краснею и моргаю от смущения под его взглядом. Неужели он ведет счет? Кристиан хмурит брови.
— Ты хочешь мне что-то рассказать? — Неожиданно его голос становится строгим.
Я морщусь.
— Мне утром приснился сон.
— Да? — Кристиан свирепо смотрит на меня.
У меня что, неприятности?
— Я кончила во сне.
Закрываю глаза рукой. Он молчит. Осторожно смотрю на него из-под руки. Похоже, он удивлен.
— Во сне?
— Да, и проснулась.
— Не сомневаюсь. Что тебе снилось?
Вот черт.
— Ты.
— И что же я делал?
Я снова закрываю лицо рукой. Словно маленькому ребенку, мне на какой-то миг кажется, что если я его не вижу, то и он меня не видит.
— Анастейша, в последний раз спрашиваю, что тебе снилось?
— У тебя был стек.
Кристиан убирает мою руку.
— Неужели?
— Да, — отвечаю я и густо краснею.
— Значит, ты не безнадежна. У меня есть несколько стеков.
— Из плетеной коричневой кожи?
Он смеется.
— Наверняка найду и такой, — говорит Кристиан, и его серые глаза блестят от удовольствия.
Наклонившись, он коротко целует меня, встает и поднимает свои трусы-боксеры. Ох, нет… уходит. Бросаю быстрый взгляд на часы — всего без двадцати десять. Поспешно вылезаю из кровати, натягиваю тренировочные штаны и майку, затем снова сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него. Не хочу, чтобы он уходил. Что мне делать?
— Когда у тебя месячные? — спрашивает Кристиан, прерывая мои мысли.
— Терпеть не могу эти штуковины, — ворчит он, показывая презерватив, потом кладет его на пол и надевает джинсы.
— Ну? — настаивает он, когда я не отвечаю, и выжидающе смотрит на меня, как будто хочет услышать мое мнение о погоде.
Вот дерьмо! Это слишком личная информация.
— На следующей неделе, — бормочу я, разглядывая свои руки.
— Нужно решить вопрос с контрацепцией.
Как же он любит командовать! Тупо пялюсь на него, а он садится на кровать и надевает носки и туфли.
— У тебя есть врач?
Качаю головой. Мы снова вернулись к передаче контроля над активами, очередной поворот на сто восемьдесят градусов.
Кристиан хмурится.
— Я пришлю тебе своего врача. В воскресенье утром, до того как ты приедешь ко мне. Или он может осмотреть тебя у меня дома. Что ты предпочитаешь?
Это называется, он на меня не давит. Еще одна блажь, за которую он платит… хотя, собственно, в своих же интересах.
— У тебя.
Значит, я точно увижу его в воскресенье.
— Хорошо, я сообщу тебе время.
— Ты уходишь?
«Не уходи… Останься со мной, пожалуйста», — хочется мне крикнуть.
— Да.
«Ну почему?» — вопрос готов сорваться с моих губ. Но вместо этого я шепчу:
— Как ты доберешься?
— Тейлор заберет.
— Могу отвезти. У меня теперь замечательная новая машина.
Он смотрит на меня теплым взглядом.
— Вот это совсем другое дело. Но, думаю, ты слишком много выпила.
— Ты нарочно меня подпоил?
— Да.
— Зачем?
— Ты слишком много думаешь, и ты такая же молчаливая, как твой отчим. Тебя можно разговорить только после капельки спиртного, а мне нужно, чтобы ты была со мной честной. Иначе ты замыкаешься, и я понятия не имею, что у тебя на уме. Истина в вине, Анастейша.
— А ты, значит, со мной всегда честен?
— Я стараюсь. — Он настороженно смотрит на меня. — Наши отношения сложатся только в том случае, если мы будем честны друг с другом.
— Я хочу, чтобы ты остался и использовал вот это, — говорю я и показываю ему второй презерватив.
Он улыбается, его глаза весело блестят.
— Анастейша, я сегодня и так слишком далеко зашел. Мне нужно идти. Увидимся в воскресенье. Я подготовлю новый вариант контракта, и мы начнем играть по-настоящему.
— Играть?
Вот дерьмо. Сердце подпрыгивает к горлу.
— Я бы хотел провести с тобой сцену,[7] но подожду, пока ты не подпишешь контракт. Тогда я буду знать, что ты готова.
— О, значит, я могу тянуть время, пока не подпишу?
Кристиан смотрит на меня оценивающим взглядом, затем криво улыбается.
— В принципе, да, но я могу не выдержать и сломаться.
— Как?
Моя внутренняя богиня проснулась и внимательно слушает. Кристиан ухмыляется; похоже, он меня дразнит.
— Стану чрезвычайно опасным.
У него заразительная улыбка.
— Как это?
— О, знаешь, всякие там взрывы, автомобильные погони, похищение, лишение свободы.
— Ты меня похитишь?
— О да, — ухмыляется Кристиан.
— И будешь насильно удерживать?
Ух, до чего же возбуждает!
— Конечно. Но тогда речь пойдет уже о полной передаче власти.[8]
— А это еще что?
Я тяжело дышу, сердце бешено колотится. Он что, серьезно?
— Буду полностью тебя контролировать двадцать четыре часа в сутки.
У Кристиана блестят глаза, даже со своего места я чувствую его радостное волнение.
Вот черт!
— Короче говоря, у тебя нет выбора, — ехидно замечает он.
— Разумеется.
Я не могу скрыть сарказма в голосе, когда завожу глаза к небу.
— Анастейша Стил, ты только что закатила глаза.
— Нет, — пищу я.
— Да-да. А что я собирался сделать, если ты еще раз закатишь при мне глаза? — Кристиан садится на край кровати и тихо командует: — Иди сюда.
Я бледнею. Боже… он серьезно. Сижу совершенно неподвижно и смотрю на него.
— Я еще не подписала контракт…
— Я всегда держу слово. Сейчас я тебя отшлепаю, а потом оттрахаю быстро и жестко. Похоже, презерватив нам все-таки пригодится.
Он говорит тихо и угрожающе, и это чертовски сексуально. Мои внутренности сжимаются от горячего, жадного, растекающегося по всему телу желания. Кристиан смотрит на меня горящими глазами, ждет. Я неохотно выпрямляю ноги. Может, убежать? Вот оно, наши отношения висят на волоске, здесь и сейчас. Согласиться или отказаться? Но если я откажусь, то все будет кончено. Я точно знаю. «Согласись!» — умоляет внутренняя богиня, а подсознание почти парализовано.
— Я жду, — говорит Кристиан, — а я не люблю ждать.
Ох, ради всего святого! Испуганная и возбужденная, я тяжело дышу. Чувствую, как кровь пульсирует в теле, а ноги становятся ватными. Медленно подползаю к Кристиану.
— Хорошая девочка, — говорит он. — Теперь встань.
Вот дерьмо… неужели нельзя побыстрее покончить с этим? Не знаю, смогу ли удержаться на ногах. Нерешительно встаю. Кристиан протягивает руку, и я кладу презерватив на его ладонь. Внезапно он хватает меня и опрокидывает поперек своих колен. Легко поворачивается, и мой торс оказывается на кровати рядом с ним. Кристиан перекидывает правую ногу через мои бедра и кладет левую руку мне на поясницу так, что я не могу двигаться.
— Положи руки за голову, — приказывает он.
Я немедленно повинуюсь.
— Анастейша, почему я это делаю? — спрашивает Кристиан.
— Потому что я закатила глаза в твоем присутствии, — с трудом выдавливаю я.
— Думаешь, это вежливо?
— Нет.
— Будешь еще так делать?
— Нет.
— Я буду шлепать тебя всякий раз, когда ты закатишь глаза, поняла?
Он очень медленно приспускает мои штаны. Это унизительно, страшно и очень возбуждает. Кристиан устраивает целый спектакль и откровенно наслаждается. У меня вот-вот выскочит сердце, я едва дышу. Черт, наверное, будет больно?
Кристиан кладет руку на мой обнаженный зад, ласкает, нежно гладит ладонью. А потом убирает руку… и сильно шлепает меня по ягодице. Ой! От боли у меня глаза лезут на лоб, я пытаюсь встать, но Кристиан не дает — его рука лежит между моих лопаток. Он ласкает меня там, где только что ударил, его дыхание становится громким и хриплым. Он шлепает меня еще раз, потом еще. Как же больно! Я молчу, только морщусь от боли. Волна адреналина проносится по моему телу, и под его воздействием я извиваюсь, пытаясь увернуться от ударов.
— Лежи смирно, — предупреждает Кристиан, — иначе буду шлепать дольше.
Он гладит меня, а потом следует шлепок. Возникает ритмический рисунок: ласка, поглаживание, резкий удар. Нужно сосредоточиться, чтобы вынести пытку. Мой разум пустеет, когда я пытаюсь привыкнуть к тягостному ощущению. Кристиан не шлепает два раза подряд по одному месту, он распространяет боль.
— А-а-а! — я громко кричу на десятом шлепке — оказывается, я мысленно считала удары.
— Я только разогрелся.
Кристиан вновь шлепает меня, затем нежно гладит. Сочетание обжигающего удара и нежной ласки сводит меня с ума. Шлепает еще раз… невыносимо. Лицо болит — так сильно я его морщу. Снова кричу.
— Никто тебя не услышит, детка.
Удар, потом еще один. В глубине души мне хочется умолять Кристиана прекратить экзекуцию, но я молчу. Ни за что не доставлю ему этого удовольствия. Неумолимый ритм продолжается. Я кричу еще шесть раз. Всего восемнадцать шлепков. Мое тело словно поет от беспощадных побоев.
— Хватит, — хрипло говорит Кристиан. — Отлично, Анастейша. А теперь я тебя трахну.
Он гладит мои ягодицы, и кожа саднит от ласковых прикосновений, которые спускаются все ниже и ниже. Неожиданно он вставляет в меня два пальца, и я ахаю, хватая ртом воздух. Это новое насилие проясняет мой затуманенный мозг.
— Почувствуй меня. Посмотри, как твоему телу нравится то, что я делаю. Ты уже течешь, только для меня, — говорит он, и в его голосе слышится восхищение.
Кристиан то вводит в меня пальцы, то вытаскивает, все быстрее и быстрее.
Я мычу… нет, конечно; нет… вдруг он убирает руку… и я остаюсь со своим желанием.
— В следующий раз я заставлю тебя считать вслух. Где презерватив?
Он нащупывает презерватив, осторожно поднимает меня и укладывает лицом вниз. Слышу шорох расстегиваемой молнии и шелест рвущейся фольги. Кристиан стягивает мои штаны, осторожно ставит меня на колени и ласково гладит по саднящим ягодицам.
— Сейчас я тебя возьму. Можешь кончить, — шепчет он.
Что? Как будто у меня есть выбор.
И вот он уже внутри, быстро наполняет меня, и я не могу сдержать громкий стон. Кристиан входит резкими, сильными толчками, его тело задевает мой отшлепанный зад, который нестерпимо болит. Невыносимо острое ощущение — жгучее, стыдное и очень возбуждающее. Другие чувства приглушены или исчезли, я сосредоточена только на том, что делает со мной Кристиан, на знакомом, стремительно нарастающем напряжении в глубине живота. НЕТ… мое тело предает меня и взрывается сокрушительным оргазмом.
— О, Ана! — выкрикивает Кристиан и кончает, крепко схватив меня и не давая пошевелиться, пока он изливается. Потом, тяжело дыша, обессиленно падает рядом, притягивает меня к себе так, что я оказываюсь на нем, и зарывается лицом в мои волосы. — Ох, детка, — выдыхает он, — добро пожаловать в мой мир.
Мы лежим, жадно хватая воздух, и ждем, пока не замедлится дыхание. Кристиан нежно гладит мои волосы. Я вновь на его груди, но сейчас у меня нет сил, чтобы поднять руку и прикоснуться к нему. Вот это да… я до сих пор жива. У меня больше выдержки, чем я думала. Моя внутренняя богиня пребывает в прострации… ну, по крайней мере, ее не слышно. Кристиан глубоко вдыхает, нюхая мои волосы.
— Отлично, детка, — шепчет он с тихой радостью в голосе.
Его слова обволакивают меня как мягкое, пушистое полотенце из отеля «Хитман», и я радуюсь, что Кристиан доволен. Он тянет за бретельку моей майки.
— Неужели ты спишь в этом?
— Да, — сонно произношу я.
— Такая красавица должна ходить в шелках. Я поведу тебя по магазинам.
— Меня вполне устраивает моя одежда, — бормочу я, пытаясь возмутиться.
Он снова целует меня в голову.
— Посмотрим.
Мы лежим еще несколько минут, а может, часов, и я, похоже, дремлю.
— Мне нужно идти. — Кристиан нежно прикасается к моему лбу губами. — Как ты себя чувствуешь?
Какое-то время размышляю над его вопросом. У меня горят ягодицы, но, как ни странно, чувствую я себя прекрасно, правда, сил совсем не осталось. Неожиданное, довольно унизительное осознание. Ничего не понимаю.
— Хорошо, — шепчу я. Не хочу больше ничего говорить.
Кристиан встает.
— Где у вас ванная?
— По коридору налево.
Он поднимает с пола презерватив и выходит. Я с трудом встаю и надеваю треники. От прикосновения ткани кожа на заду слегка саднит. Меня смущает собственная реакция. Вспоминаю слова Кристиана — не помню, правда, когда точно он это сказал, — что после хорошей трепки мне сразу станет лучше. Как такое возможно? Хотя, как ни странно, он прав. Не скажу, что была в восторге от экзекуции, честно говоря, я по-прежнему готова на что угодно, лишь бы избежать боли, но сейчас… Я испытываю странное, однако приятное чувство удовлетворения и безопасности. Ничего не понимаю.
Заходит Кристиан. Мне неловко смотреть ему в глаза, и потому я разглядываю свои руки.
— Я нашел детское масло. Давай я смажу тебе ягодицы.
Что?
— Не надо, все нормально.
— Анастейша, — говорит он предупреждающим тоном.
Я хочу было закатить глаза, но вовремя останавливаюсь. Встаю лицом к кровати. Кристиан садится рядом и осторожно снимает с меня треники. В очередной раз. «Вверх-вниз, как трусы у шлюхи», — язвит мое подсознание. Мысленно посылаю его куда подальше. Кристиан выдавливает на ладонь немного детского масла и с бережной нежностью втирает его в мою кожу — надо же, какой универсальный продукт, годится и для смывки макияжа, и в качестве успокаивающего бальзама для отшлепанной задницы.
— Люблю к тебе прикасаться, — шепчет Кристиан, и я вынуждена признать, что мне тоже нравится, когда он меня трогает.
— Вот и все, — говорит он и натягивает на меня штаны.
Бросаю взгляд на часы. Половина одиннадцатого.
— Мне пора.
— Я тебя провожу.
По-прежнему не могу смотреть ему в лицо. Он берет меня за руку и ведет к входной двери. К счастью, Кейт еще нет дома. Должно быть, еще ужинает с родителями и Итаном. Я искренне радуюсь, что она не слышала, как меня наказывают.
— Разве тебе не нужно позвонить Тейлору? — спрашиваю я, отводя взгляд.
— Тейлор здесь с девяти часов. Посмотри на меня, — шепчет Кристиан.
Заставляю себя поднять на него глаза и натыкаюсь на изумленный взгляд.
— Ты не плакала, — тихо говорит Кристиан, затем хватает меня в охапку, яростно целует и шепчет в мои губы: — В воскресенье.
В его голосе слышится обещание, смешанное с угрозой. Я смотрю, как он идет по дорожке и садится в большую черную «Ауди». Он не оглядывается. Я закрываю дверь и беспомощно стою в гостиной квартиры, где мне осталось провести всего две ночи. Почти четыре года я жила здесь счастливо… но сейчас, впервые в жизни, мне неуютно и плохо наедине с собой. Может, я слишком далеко ушла от себя настоящей? За моим внешним спокойствием скрывается море слез. Ирония в том, что я даже не могу сесть и как следует выплакаться. Приходится стоять. Уже поздно, но я решаю позвонить маме.
— Милая, как ты? Как прошла выпускная церемония? — радостно говорит она в трубку, и ее голос действует на меня как бальзам.
— Извини, что звоню так поздно, — шепчу я.
Мама замолкает.
— Ана, что случилось? — спрашивает она серьезным тоном.
— Ничего, мамочка, мне просто захотелось тебя услышать.
Какое-то время она молчит.
— Ана, что с тобой? Расскажи мне.
Голос мамы ласковый и успокаивающий, и я знаю, что она искренне за меня волнуется. Из глаз брызгают непрошеные слезы. Я столько плакала за последние несколько дней!
— Ана, прошу тебя, — говорит мама с беспокойством, которое словно отражает мою боль.
— Ах, мама, это все из-за мужчины.
— Что он с тобой сделал?
Ее тревога становится осязаемой.
— Дело не в этом.
Хотя, честно говоря, именно в этом… Вот дерьмо. Не хочу ее расстраивать, просто мне нужно, чтобы кто-то побыл сильным за меня.
— Ана, пожалуйста, ты меня пугаешь.
Делаю глубокий вдох.
— Я вроде как влюбилась, но мы такие разные, что я не уверена, стоит ли нам быть вместе.
— Ох, милая, как бы я хотела быть рядом! Прости, что пропустила выпускную церемонию. Наконец-то ты влюбилась! Девочка моя, с мужчинами очень сложно! Они принадлежат к другому биологическому виду. Ты давно с ним знакома?
Кристиан точно принадлежит к другому виду… он вообще с другой планеты.
— Примерно три недели.
— Всего ничего! Как можно узнать человека за такое короткое время? Не бери в голову, просто не подпускай его к себе до тех пор, пока не поймешь, что он тебя достоин.
Ух ты… я впечатлена, что мама попала в точку, вот только ее совет несколько запоздал. Достоин ли он меня? Интересный подход. Я всегда сомневалась, достойна ли я его.
— Милая, у тебя грустный голос. Приезжай к нам. Я ужасно по тебе скучаю. Боб тоже будет рад тебя видеть. Ты сможешь взглянуть на вещи под другим углом. Тебе просто необходим отдых, ведь ты столько работала.
Соблазнительное предложение! Сбежать в Джорджию к солнцу и коктейлям. К маминому чувству юмора… ее любящим рукам.
— В понедельник у меня два собеседования в Сиэтле.
— О, прекрасные новости.
Дверь открывается, и входит Кейт. Она улыбается, но, увидев, что я плакала, сразу же мрачнеет.
— Мам, мне пора. Я подумаю, может, и приеду. Спасибо.
— Милая, не относись к мужчинам всерьез, ты еще так молода. Живи в свое удовольствие.
— Да, мама. Я тебя люблю.
— И я тебя очень люблю, Ана. Береги себя.
Я кладу трубку и оказываюсь лицом к лицу с Кэтрин Кавана, которая смотрит на меня свирепым взглядом.
— Что, этот неприлично богатый мудак снова тебя обидел?
— Нет… вроде того… э-э-э… да.
— Пошли его подальше. С тех пор, как ты его встретила, ты буквально сама не своя. Никогда тебя такой не видела.
Черно-белый мир Кэтрин Кавана прост и ясен. В нем нет таинственных, расплывчатых и неуловимых оттенков серого. Добро пожаловать в мой мир.
— Садись, давай поговорим, выпьем вина… О, да вы пили шампанское! — Кейт исследует бутылку. — И весьма неплохое.
Я вяло улыбаюсь и с опаской смотрю на диван. «Хм… сидеть».
— Что с тобой?
— Я упала и приземлилась на задницу.
Ей не приходит в голову усомниться в моих словах — у меня чуть ли не самая плохая координация движений во всем штате Вашингтон. Никогда не думала, что буду этому радоваться. Осторожно сажусь, приятно удивившись, что все не так уж плохо, и смотрю на Кейт. Внезапно в памяти всплывает разговор с Кристианом в «Хитмане»: «Если бы ты была моей, тебе бы еще неделю было больно сидеть после того, что ты вчера устроила». Я обратила внимание только на слова «если бы ты была моей», хотя уже тогда звенели тревожные звоночки. Я была слишком растерянной и влюбленной, чтобы их заметить.
Кейт возвращается с бутылкой красного вина и вымытыми чашками.
— Ну, поехали?
Она вручает мне чашку с вином. Вряд ли оно вкуснее «Боланже».
— Ана, если этот придурок боится серьезных отношений, брось его. Хотя, честно говоря, я что-то не понимаю. На приеме после выпускной церемонии он не сводил с тебя глаз, следил за каждым твоим движением. Я бы сказала, что Кристиан от тебя без ума, но, возможно, он демонстрирует свою любовь странным способом.
Без ума? Кристиан? Странным способом? Вот именно.
— Кейт, тут все запутанно. А как ты провела вечер? — спрашиваю я.
Не хочу обсуждать свои отношения с Кристианом, чтобы не сболтнуть лишнего. А Кейт достаточно задать один вопрос, и ее уже не остановишь. Так хорошо сидеть и слушать ее болтовню, очень успокаивает. Последние новости — Итан, возможно, будет жить с нами после того, как они вернутся из отпуска. Будет забавно, Итан тот еще весельчак. Я хмурюсь. Вряд ли Кристиану это понравится. Хотя… сам виноват. Пусть терпит. Я выпила две чашки вина и решаю пойти спать. Сегодня был долгий день. Кейт обнимает меня и берет телефон, чтобы позвонить Элиоту.
Чищу зубы и проверяю чертов ноутбук. В почте сообщение от Кристиана.
От: Кристиан Грей
Тема: Ты
Дата: 26.05.2011, 23:14
Кому: Анастейша Стил
Дорогая мисс Стил!
Вы просто восхитительны! Самая красивая, понятливая, остроумная и храбрая женщина из всех, кого я только встречал. Примите адвил, и это не просьба. Не садитесь за руль своего «жука». Я узнаю.
Подумать только, не садиться за руль моей машины! Печатаю ответ.
От: Анастейша Стил
Тема: Лесть
Дата: 26.05.2011,23:20
Кому: Кристиан Грей
Лесть никуда не приводит, но, поскольку Вы уже везде были, это спорный вопрос. Мне нужно отвести машину в автомастерскую, чтобы я могла ее продать, так что никакие дурацкие возражения не принимаются. Красное вино всегда предпочтительнее адвила.
PS: Порка розгами для меня НЕДОПУСТИМОЕ действие.
Нажимаю на «Отправить».
От: Кристиан Грей
Тема: Обескураживающие женщины, которые не умеют принимать комплименты
Дата: 26.05.2011,23:26
Кому: Анастейша Стил
Дорогая мисс Стил!
Я не льщу. Вам пора спать. Принимаю дополнение к недопустимым действиям.
Не пейте слишком много.
Тейлор избавится от Вашей машины и возьмет за нее хорошую цену.
От: Анастейша Стил
Тема: Справится ли Тейлор?
Дата: 26.05.2011,23:40
Кому: Кристиан Грей
Уважаемый господин Грей!
Удивительно, что Вы готовы рискнуть своим подручным, позволив ему вести мою машину, но не женщиной, которую время от времени трахаете. Сомневаюсь, что Тейлор сможет выручить лучшую цену за упомянутую машину. В прошлом, еще до нашей встречи, я славилась умением торговаться.
От: Кристиан Грей
Тема: Осторожнее!
Дата: 26.05.2011,23:44
Кому: Анастейша Стил
Дорогая мисс Стил!
Думаю, что это говорит КРАСНОЕ ВИНО и что у Вас был очень долгий день. Хотя мне очень хочется приехать прямо сейчас и принять меры, чтобы Вы не могли сидеть целую неделю, а не один вечер.
Тейлор — бывший военный и способен водить все, от мотоцикла до танка «Шерман». Ваша машина не представляет для него угрозы.
И, пожалуйста, не называйте себя «женщиной, которую я время от времени трахаю», так как, честно говоря, это меня безумно ЗЛИТ, и Вам не понравится иметь со мной дело, когда я зол.
От: Анастейша Стил
Тема: Сам осторожнее!
Дата: 26.05.2011,23:57
Кому: Кристиан Грей
Уважаемый господин Грей!
Не уверена, что Вы мне вообще нравитесь, особенно сейчас.
От: Кристиан Грей
Тема: Сам осторожнее!
Дата: 27.05.2011,00:03
Кому: Анастейша Стил
Почему я тебе не нравлюсь?
От: Анастейша Стил
Тема: Сам осторожнее!
Дата: 26.05.2011,00:09
Кому: Кристиан Грей
Потому, что ты никогда не остаешься со мной.
Вот так, пусть подумает. Захлопываю ноутбук с решимостью, которую на самом деле не чувствую, и ложусь в постель. Выключаю ночник и смотрю в потолок. День выдался долгим, сплошные нервные потрясения. Приятно было провести время с Рэем. Он неплохо выглядит и, как ни странно, одобряет Кристиана. Да, еще Кейт с ее болтливым ртом. Признание Кристиана в том, что он когда-то голодал. Как это, черт возьми? Господи, машина. Я не сказала Кейт о новой машине. И о чем только Кристиан думал?
А еще сегодня он впервые меня ударил. Меня никогда не били. Во что я ввязалась? Возвращение Кейт помогло мне сдержать слезы, но сейчас они медленно катятся из глаз, стекая по вискам в уши. Я влюбилась в эмоционально закрытого человека, и ничего хорошего из этой любви не выйдет — подспудно я это понимаю. По его собственному признанию, он испытал пятьдесят оттенков зла. Как? Почему? Должно быть, это ужасно, и от мысли, что ребенком он подвергался невыносимым страданиям, я плачу еще сильнее. «Будь он более нормальным, то вряд ли бы хотел тебя», — ехидно замечает мое подсознание, и в глубине души я с ним согласна. Зарываюсь лицом в подушку, и словно открываются шлюзы — впервые за много лет я рыдаю и не могу остановиться.
Из темной ночи души меня вырывает крик Кейт.
«Какого хрена ты тут делаешь?»
«Нет, не можешь!»
«Что ты с ней сотворил на этот раз?»
«С тех пор, как вы встретились, она все время плачет!»
«Не смей туда входить!»
Кристиан врывается в мою комнату, бесцеремонно включает верхний свет, и я невольно жмурюсь.
— Господи, Ана! — бормочет Кристиан, выключает свет и бросается ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — выдавливаю я между всхлипами.
Вот дерьмо, не могу унять слезы. Кристиан включает ночник, и я снова щурюсь. Входит Кейт и останавливается в дверях.
— Хочешь, я вышвырну этого засранца? — спрашивает она, источая термоядерную враждебность.
Кристиан поднимает брови, он явно удивлен лестным эпитетом и открытой неприязнью Кейт. Я качаю головой, и она возмущенно закатывает глаза. Ох… я бы не стала этого делать перед мистером Г.
— Позови, если я понадоблюсь, — уже спокойнее говорит Кейт и добавляет со злостью: — Смотри у меня, Грей!
Он кивает, Кейт поворачивается и неплотно закрывает дверь.
Кристиан смотрит на меня с мрачным выражением на побледневшем лице. Из внутреннего кармана пиджака в мелкую полоску он достает носовой платок и дает мне. Я вспоминаю, что один его платок у меня уже есть.
— Что случилось? — тихо спрашивает Кристиан.
— Зачем ты приехал? — осведомляюсь я, не ответив на его вопрос.
Слезы чудесным образом высохли, но мое тело сотрясают всхлипы.
— Забота о тебе входит в мои обязанности. Ты сказала, что хочешь, чтобы я остался, и вот я здесь. И в каком виде я тебя нахожу? — Он растерянно щурится. — Уверен, что это моя вина, только не понимаю, в чем именно. Ты плачешь потому, что я тебя ударил?
Собираюсь с силами и сажусь лицом к Кристиану. Ягодицы все еще саднят, и я морщусь.
— Ты приняла адвил?
Я качаю головой. Кристиан сердито прищуривается и выходит из комнаты. Слышу, как он разговаривает с Кейт, но не могу разобрать слов. Через минуту он возвращается с таблетками и чашкой воды.
— Выпей, — мягко приказывает он и садится рядом со мной.
Делаю то, что велено.
— Поговори со мной, — шепчет Кристиан. — Ты сказала, что все в порядке. Я бы никогда тебя не оставил, если бы знал, в каком ты состоянии.
Я разглядываю свои руки. Что я еще не сказала? Я хочу большего. Хочу, чтобы он остался не потому, что я разрыдалась, а потому, что сам этого хочет. И я не хочу, чтобы он меня бил. Разве это чрезмерное желание?
— Значит, когда ты сказала, что все хорошо, ты меня обманула?
Я краснею.
— Я на самом деле так думала.
— Анастейша, ты не должна говорить то, что, по твоему мнению, я хочу услышать. Это не слишком честно, — укоряет Кристиан. — Как я могу доверять твоим словам?
Поднимаю взгляд, и вижу, что Кристиан хмурится. Он ерошит волосы обеими руками.
— Что ты чувствовала, когда я тебя шлепал и после?
— Мне не понравилось. Я бы предпочла, чтобы ты больше этого не делал.
— Тебе и не должно было понравиться.
— Почему тебе это нравится? — Смотрю на него в упор.
Кристиан удивлен.
— Ты и вправду хочешь знать?
— Поверь, просто умираю от любопытства! — говорю я, не в силах сдержать сарказм.
Кристиан снова прищуривает глаза.
— Осторожнее! — предупреждает он.
Я бледнею.
— Ты опять будешь меня бить? — спрашиваю с вызовом.
— Нет, не сегодня.
Уф… мы с подсознанием облегченно вздыхаем.
— Ну, говори, — настаиваю я.
— Мне нравится ощущение власти, которое я в этот момент испытываю. Я хочу, чтобы ты вела себя определенным образом, в противном случае я буду тебя наказывать, и ты научишься выполнять мои требования. Мне нравится тебя наказывать. Я хотел тебя отшлепать с той самой минуты, как ты спросила, не гей ли я.
Я вспыхиваю. Боже, да после того вопроса я сама себя хотела отшлепать! Значит, во всем виновата Кэтрин Кавана, и если бы она поехала на интервью и задала этот вопрос, то сейчас бы сидела здесь с саднящей задницей. Эта мысль мне не нравится. Странно, да?
— Значит, я не нравлюсь тебе такой, какая есть.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Я думаю, ты восхитительна.
— Тогда почему ты хочешь меня изменить?
— Я не хочу. Мне нужно, чтобы ты была вежливой, следовала установленным правилам и не перечила мне. Все просто, — говорит он.
— Но ты хочешь меня наказывать?
— Да.
— Я этого не понимаю.
Он вздыхает и снова ерошит волосы.
— Я так устроен, Анастейша. Мне нужно тебя контролировать. Мне нужно, чтобы ты вела себя подобающе, а если ты не слушаешься, мне нравится смотреть, как твоя прекрасная алебастровая кожа розовеет и горит под моими руками. Я завожусь.
Ничего себе. Наконец-то мы сдвинулись с места.
— Значит, боль, которую ты мне причиняешь, тебя возбуждает?
Кристиан сглатывает.
— Немного, когда я смотрю, способна ли ты ее вынести, но дело не в этом. Меня заводит то, что ты моя, и я могу делать с тобой все, что сочту нужным, — абсолютная власть над кем-то. Здорово заводит, Анастейша. Слушай, я не могу толком объяснить… раньше мне не приходилось этого делать. Я не задумывался о таких подробностях. Меня всегда окружали люди с похожим складом ума. — Он пожимает плечами, словно оправдывается. — Но ты не ответила на мой вопрос — что ты чувствовала после того, как я тебя отшлепал?
— Я была в замешательстве.
— Ты испытывала сексуальное возбуждение, Анастейша. — Кристиан на миг закрывает глаза, а когда открывает, они пылают как угли, подернутые серым пеплом.
Его взгляд вызывает к жизни темную часть меня, которая таится глубоко в животе, — мое либидо, разбуженное им и прирученное, но даже сейчас ненасытное.
— Не смотри так на меня, — шепчет Кристиан.
Я хмурюсь. Господи, а сейчас-то что я сделала?
— У меня нет с собой презервативов, Анастейша, к тому же ты расстроена. Я вовсе не похотливый монстр, как считает твоя соседка. Значит, ты была в замешательстве?
Я смущенно ерзаю под пристальным взглядом.
— Когда ты мне пишешь, у тебя нет проблем с честностью. Твои е-мейлы всегда точно передают, что ты чувствуешь. Почему бы не сказать об этом прямо? Неужели я так тебя пугаю?
Я ковыряю воображаемое пятнышко на мамином кремово-голубом одеяле.
— Ты полностью меня подавляешь. Я чувствую себя Икаром, который подлетел слишком близко к солнцу, — шепчу я.
У Кристиана отвисает челюсть.
— Думаю, ты неправа. Все наоборот.
— Что?
— О, Анастейша, это ты меня околдовала. Разве не очевидно?
Нет, только не для меня. Околдовала… моя внутренняя богиня смотрит, изумленно открыв рот. Даже ей не верится.
— Ты все еще не ответила на мой вопрос. Напиши мне, пожалуйста. А сейчас я очень хочу спать. Можно мне остаться?
— Хочешь остаться? — спрашиваю я с плохо скрываемой надеждой.
— Ты хотела, чтобы я приехал.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я пришлю тебе е-мейл, — недовольно бормочет Кристиан.
Он встает и вытаскивает из карманов джинсов «блэкберри», ключи, бумажник и мелочь. Господи, сколько хлама у мужчин в карманах!.. Потом снимает часы, туфли, носки и джинсы, вешает пиджак на спинку стула. Обходит кровать и укладывается с другой стороны.
— Ложись! — приказывает он.
Медленно забираюсь под одеяло и, прищурившись, гляжу на Кристиана. Ух ты… он останется. Я словно онемела от восторга. Кристиан приподнимается на локте и смотрит на меня.
— Если собираешься плакать, плачь при мне. Я должен знать.
— Хочешь, чтобы я плакала?
— Не особенно. Мне нужно знать, что ты чувствуешь. Не хочу, чтобы ты ускользнула от меня. Выключи свет. Уже поздно, а нам обоим завтра на работу.
Он здесь… и все так же командует, впрочем, грех жаловаться, ведь он в моей постели. Не пойму, правда, почему. Может, стоит почаще реветь в его присутствии? Выключаю ночник.
— Повернись на бок спиной ко мне, — шепчет Кристиан в темноте.
Я закатываю глаза в полной уверенности, что он не увидит, но делаю, как велено. Кристиан осторожно пододвигается ко мне, обнимает и притягивает к груди.
— Спи, детка, — шепчет Кристиан, и я чувствую, как он с глубоким вздохом утыкается носом в мои волосы.
Вот это да. Кристиан Грей спит со мной, и, обретя покой в его объятиях, я засыпаю глубоким сном.
Сцена — отдельный эпизод, свойственный БДСМ-отношениям. Сцена может меняться в зависимости от пожелания участников БДСМ-сессии (темница, петля). В сценах особенно заметен обмен власти, т. е. доминирующая роль одного из партнеров и подчинение другого.
Полная передача власти (Total Power Exchange, ТРЕ) — Полная передача власти Сабмиссивом Доминанту на все время отношений во всех сферах жизни.