«— Я много слышал о философском камне и теперь желал бы знать, существует ли он на самом деле.
— А разве вы этого не поняли, когда я говорил вам о свадьбе Солнца и Луны?
— Увы, нет, ибо ум не настолько просвещен, чтобы самому понять, что означает этот брак, мне требуется помощь вашего светлого разума.
— Слушайте меня внимательно и постарайтесь понять.
Благодаря знаниям, полученным мною от основателя нашего ордена, я знаю, что первовещество было создано Господом до сотворения человека и что Господь сотворил человека бессмертным, но так как человек злоупотребил добротой божества, дар этот был оставлен только очень малому числу избранных: pauci sunt electi (мало избранных). В самом деле, нам известно, что Моисей, Енох, Илия, Давид, Саломон, царь Тира и некоторые другие великие мужи, отмеченные благоволением божества, познали первовещество и приобщились к тайнам его, равно как и к философии сверхъестественного.
— Но, прошу вас, поведайте мне, что есть это бесценное первовещество и каково его действие?
— Знайте же, что первовещество находится в руках избранников Господа, и, чтобы получить его, нет нужды быть великим, богатым или могущественным; но, как я уже вам сказал, надобно, чтобы Господь возлюбил тебя и взял под свое покровительство…»11
Калиостро продолжал свой путь по Германии, где едва ли не в каждом городе была своя ложа или, на худой конец, некое тайное общество, занимавшееся духоведением, поисками философского камня и смысла жизни. Немецкие князья запрещали своим подданным обсуждать политические темы, а состоявший в ложе Трех Земных Шаров Фридрих Великий лично следил за деятельностью своих братьев, так что немецким масонам ничего не оставалось, как заниматься оккультизмом и обсуждать проблемы эзотерические. Калиостро увидел в них родственную душу, ведь по части мистики он успел изрядно поднатореть и мог заткнуть за пояс любого, кто бы попытался ему возразить или, например, сказать, что Египетское масонство не самое главное, важное и правильное. А еще ему нравились пышные банкеты, устраиваемые в его честь местными ложами. Выросший в многолюдном квартале, где не умолкал шум разноголосой рыночной толпы, он на ассамблеях чувствовал себя как рыба в воде, а сознание, что он является причиной всей этой кутерьмы, наполняло его неизъяснимой гордостью. Серафина тоже была довольна: наконец-то у нее появилась возможность блистать — то в сверкающих одеждах загадочной великой магистрессы, то в модных платьях. А восторженные взоры мужчин!.. Они устремлялись в ее сторону на каждой ассамблее. Теперь супруги редко ссорились, и Джузеппе даже не мыслил поднять на нее руку (говорят, прежде с ним это случалось), щедро снабжал ее деньгами и более не заставлял торговать своей красотой. Однако немало недругов Калиостро утверждали, что богатство мага источником своим имело вовсе не масонские деньги, а красавицу Серафину, чье очарование стоило все дороже и дороже. Опровергнуть эти утверждения, равно как и подтвердить их вряд ли возможно.
Палермо, переулок графа Калиостро
В этом переулке родился Джузеппе Бальзамо
Лоренца Феличиани
Дворец герцогов курляндских в Митаве (Елгаве). Современный вид
Элиза фон дер Реке. Портрет 1785 г.
Фронтиспис и титульный лист «Конституции Андерсона»
Символы масонской ложи
Масонский передник, предположительно принадлежавший Вольтеру
Герцог Филипп Орлеанский — с 1772 года гроссмейстер ложи Великого Востока Франции
«Здесь находилась лаборатория Калиостро, где он изготовлял золото для Якоба Саразена».
Но в 1778 году Калиостро еще не был знаком с Саразеном и золото для него тоже никогда не изготовлял...
Средневековая алхимическая лаборатория, над которой висит вышеуказанная табличка.
Реконструкция. Базель, Музей истории фармацевтики
Сосуд для хранения териака, универсального терапевтического и профилактического средства, применявшегося в медицине с незапамятных времен и вплоть до Нового времени. XVIII в.
Аптекарский инструмент. XVIII—XIX вв.
Деревянный павильон, предназначенный для духовного и физического возрождения, построенный по указаниям Калиостро неподалеку от Базеля
Якоб Саразен (1742—1802)
Гертруда Саразен (?—1791)
Белый дом Саразена в Базеле (внутренний двор)
Граф Алессандро Калиостро.
Бюст работы Гудона. 1786 г.
Дом-фонарь в Страсбурге, в котором проживал Калиостро
Фасад дворца Роганов в Страсбурге.
Рисунок XVIII в.
Кардинал Луи Рене Эдуар Роган, князь-епископ Страсбургский (1734—1803)
Шарль де Роган, принц Субиз (1715—1787)
Ожерелье королевы
Графиня Жанна де Ла Мотт (1756—1791)
Граф де Ла Мотт (?)
Версальские сады времен Марии-Антуанетты
Ювелиры Бемер и Бассанж
Николь Леге, «баронесса д'Олива»
Рето де Вилет
Париж, квартал Марэ, улица Сен-Клод, 30. Дом. в котором проживал Калиостро. Современный вид
Пишут, что в Нюрнберге к Калиостро явился некий господин и спросил его: «Кто вы, благородный иностранец?» «Имя мое ничего вам не скажет, — отвечал Калиостро, — зато вот это скажет многое». — И он показал свой знак — изогнувшуюся и вставшую на хвост змею; во рту змея держала яблоко, а туловище ее было пронзено стрелой. Увидев это изображение, господин, похоже, решил, что перед ним находится один из невидимых владык мира, и пал ниц. Потом, поднявшись, он с поклоном почтительно преподнес магистру кольцо с огромным бриллиантом. Калиостро был поражен: он не ожидал такого поклонения. Вечером, приглядевшись, он сообразил, что изогнувшаяся змея очень напоминает букву S, а пронзившая ее стрела — I: Supérieur Inconnu (Божественный Незнакомец). Такое определение магистра вполне устраивало, и он подумал, что при случае этими буквами надо бы воспользоваться. Серафина от кольца пришла в полный восторг: такого крупного камня она никогда не видела. Примерив драгоценность на свой изящный пальчик и с сожалением обнаружив, что оно ей велико, она стала просить супруга вынуть камень и вставить его в другую оправу. Не в силах отказать жене, Калиостро выполнил ее просьбу. Здесь, в Германии, когда дела его пошли в гору, он старался исполнять любое ее желание, любую причуду; не мысля себя без Серафины, он по-прежнему ревновал ее. Каждый раз, глядя в зеркало и замечая, что залысины продвигаются все дальше, а чрево из-под расшитого камзола выпирает все больше, он со страхом думал, что любой юный щеголь может вскружить голову его кокетливой женушке. И эти мысли побуждали его не слишком задерживаться на одном месте.
Из Нюрнберга Калиостро отправился в Берлин, где. возможно, ему довелось услышать историю Розенфельда, начавшего проповедовать около 1760 года. Розенфельд утверждал, что он является истинным мессией, Христос же — лжепророк, а король Фридрих Великий — сам Сатана. Несмотря на столь рискованные заявления, у него оказалось немало приверженцев; отобрав среди них семь юных девушек, он убедил родителей отпустить их к нему. В ожидании, пока великое предприятие увенчается успехом, Розенфельд жил в полном согласии со всеми семью женами. Лет десять или двенадцать прожил он такой мирной жизнью, не переставая проповедовать, но однажды один из его адептов, устав ожидать обещанных чудес, донес на него Фридриху. «Короля особенно позабавило, что доносчик, нисколько не сомневаясь в том, что Розенфельд настоящий Христос, полагал также, что Фридрих, будучи Сатаной, то есть второй законной властью, может заставить мессию совершить обещанные чудеса. Фридрих отправил мессию в тюрьму до тех пор, пока чудеса не совершатся». — писал Стендаль12.
Из Берлина путь Калиостро лежал в Лейпциг, где в то время пребывал Антуан Жозеф Пернети (1716–1796), бывший монах известной своими учеными трудами конгрегации святого Мавра. Пернети создал свое общество просветленных, члены которого, исповедуя доктрину шведского теософа-мистика Сведенборга, в практике использовали масонские обряды. Пернети не чуждался алхимии и занимался вызыванием духов. В 1779 году, когда его посетил Калиостро, Пернети, предвосхищая физиогномическую науку Лафатера, завершал труд о том, как по овалу лица определять душевный склад человека.
В Лейпциге проживал еще один собрат Калиостро по чародейско-масонскому ремеслу — трактирщик Иоганн Георг Шрепфер (1730–1774), открывший в 1772 году у себя в трактире ложу шотландского обряда. Там он принял и Калиостро, в честь которого устроили роскошный обед; на столах всего стояло по три — в честь Троицы, кою обязаны были чтить масоны. Но ходит слух, что магистр этого не заметил и вообще вел себя неучтиво, так что хозяева едва не обиделись; видимо, Калиостро в тот раз был не в духе. В египетском ритуале масонскому числу «три» уделено особое внимание, так что вряд ли магистра следует уличать в забвении магических свойств этого числа.
«— Почему масоны делают все трижды или же трижды три раза и почему вы велите мне не забывать об этом числе?
— Потому, что оно напоминает об одном из самых важных знаний, кое я могу сообщить вам: вы должны знать, что человек был создан в три приема и что состоит он из трех сущностей: нравственной, физической и силы духа. А дабы не заблудиться в операциях философствования и самоусовершенствования, вы должны понять, что д ля достижения совершенства все, что вы делаете один раз, всегда требуется сделать трижды или же трижды три раза»13.
В задней комнате своего трактира Шрепфер не только собирал масонов, но и занимался вызыванием стихийных духов и призраков умерших. Но однажды его разоблачил любопытный зритель. Во время одного из сеансов, проходивших в темной комнате, где свечи горели только на столе у Шрепфера, сей зритель незаметно забрался под стол, за которым сидел некромант, и когда, как обычно, в облаке дыма появился призрак, сидящий под столом разглядел на ногах у окутанной дымом фигуры добротные башмаки с серебряными пряжками. На следующий день все тот же усомнившийся, не став пить пунш, который перед сеансом подносили всем собравшимся, незаметно пробрался к черному ходу и закрыл дверь на задвижку. В тот вечер духи отказались почтить сеанс своим присутствием.