Лишь к одиннадцати часам вечера все собрались в лагере.
Командование не сомневалось, что каратели завтра с новыми силами пойдут в наступление и начнут бомбить лагерь с воздуха. Стало известно, что со станции Киверцы, расположенной в трех десятках километров, продвигается другая фашистская колонна. Решено было сняться и уйти на новые места.
Однако нельзя было прерывать работу разведчиков в Ровно и других городах и селах. Поэтому в Цуманских лесах Медведев оставил небольшую группу под командованием молодого, но уже опытного и способного разведчика Бориса Черного. Ее снабдили рацией, а также всеми необходимыми бланками немецких документов, соответствующими печатями и деньгами. Черный должен был вести работу на "маяках" и сообщать Медведеву о всех событиях по радио, а от него принимать очередные указания.
Из всех 118 боев, проведенных нашим отрядом, это был самый тяжелый: мы потеряли двенадцать человек убитыми и тридцать ранеными. Похоронив товарищей, стали собираться в поход. А это теперь было не так просто: мы отбили у карателей огромный обоз из ста двадцати телег, груженных оружием, боеприпасами и обмундированием. Взято было также: три 37-миллиметровые пушки, три батальонных и восемь ротных минометов, десятка полтора пулеметов, много автоматов, винтовок, пистолетов, гранат...
По захваченным штабным документам удалось установить, что в карательный корпус генерала Пиппера входило более трех полицейских батальонов СС - две с половиной тысячи человек, из которых около шести сотен было уничтожено в бою, остальные разбежались.
Так "Победители", руководимые Медведевым и Стеховым, одержали свою самую крупную победу над гитлеровцами, так проявился их талант как военных руководителей, так на деле выглядела традиционная русская партизанская тактика: разгромить и уйти, а затем вступить в бой на новом месте.
А в партизанской песне, сложенной в отряде, появились новые строфы:
Вел бойцов от победы к победе,
На огонь отвечая огнем,
Наш железный полковник Медведев,
Непреклонный чекист-военком.
Хоть враги и бесились от злости,
Но отряд рос и крепнул в боях,
И хрустели фашистские кости
В партизанских медвежьих руках.
А жандармы-ищейки отметят,
В панихиде ноябрьских ветров,
Октября двадцатишестилетье
Шестьюстами дубовых крестов.
IV. РЯДОМ СО СТАВКОЙ ГИТЛЕРА
1
Зимой 1941/42 года областной центр Винница стал глубоким тылом пока еще наступавших фашистских войск. И в это время в лесу, в семи километрах от города, с восточной стороны Коло-Михайловки гитлеровские саперные части начали сооружать объект, зашифрованный под наименованием "Вервольф" (оборотень). Строительство велось военной организацией "Тодт" под руководством имперского советника Классена и берлинского гестапо.
Вскоре стало известно, что оккупанты сооружают ставку Гитлера на Восточном фронте. К весне 1942 года работы были завершены, а в начале лета Гитлер появился в ставке.
Винницкое советское подполье возглавлял в это время бывший политработник органов НКВД, коммунист Трофим Корнеевич Кичко, проживавший в городе по документам учителя Самсонова.
И он сам, и его товарищи по подполью прекрасно понимали, какое важное военное и политическое значение имели те сведения о "Вервольфе", которыми они располагали. Но как их передать на Большую землю, сделать достоянием советского командования? Ни винницкие подпольщики, ни местный партизанский отряд имени В. И. Ленина, с которыми они были связаны, радиопередатчика не имели. Нужно было найти какой-либо другой партизанский отряд с рацией. Но где и как его искать?
Поиски продолжались довольно долго и, к сожалению, безуспешно. В конце концов на помощь патриотам пришла, как ни странно, некая фашистская газетенка "Заря", издававшаяся в Виннице в период временной оккупации. В одном из ее номеров в заметке под названием "Большевистская агентура разгромлена" говорилось, что крупный партизанский отряд какого-то Медведева, действовавший в лесах в районе города Ровно, якобы полностью уничтожен специальной карательной экспедицией. Самсонову показалось, что где-то недавно он уже читал об уничтожении партизанского отряда под Ровно. А спустя неделю фашистская газета "Дейтше централь цейтунг" снова сообщила о новых боях с партизанами в том же районе. После этого винницким подпольщикам стало ясно, что гитлеровцы не могут справиться с ровенскими партизанами, а сообщения об их разгроме - очередная ложь.
Услышав фамилию Медведева, Самсонов вспомнил высокого, стройного, черноволосого человека, которого он встречал летом 1936 года в одесском санатории имени Дзержинского. Конечно, фамилия очень распространенная, а возможно, это был псевдоним партизанского командира, и все же... Тогда, семь лет назад, чекисты, отдыхавшие в санатории имени Дзержинского, с уважением говорили о Медведеве...
Ровно провозглашалось "столицей" оккупированной Украины, там находилась резиденция гаулейтера Коха - об этом Самсонов знал, а чутье старого чекиста подсказывало ему, что советская разведка, бесспорно, должна была проявить повышенный интерес к этой "столице". И у Самсонова и его соратников возникло твердое решение: во что бы то ни стало установить связь с ровенским отрядом.
У подпольщиков группы Самсонова была связь с винницкой типографией. Типографскую группу возглавляла Полина Ивановна Козачинская. Организовала эту связь героиня винницкого подполья Лариса Степановна Ратушная, незадолго до этого бежавшая из фашистского концлагеря. Она же рассказала Самсонову о том, что гитлеровцам изрядно доставалось в стычках с отрядом Медведева. Ей, в свою очередь, поведал об этом один из бывших партизан этого отряда, который был заключен в тот же лагерь. Теперь Самсонов не сомневался, что напал на верный след, и винничане решили послать на поиски отряда Козачинскую, которая добилась от своих "хозяев" командировки в город Ровно за новым рычагом для линотипа - старый она умышленно сломала.
На третьи сутки путешествия по железной дороге Козачинская познакомилась с двумя людьми, одетыми в немецкую форму, хотя на немцев они были мало похожи. Смуглая кожа и черные волосы говорили о том, что они представители народов Востока. Это были разведчики-медведевцы Кулиев и Дзгоев, работавшие под видом солдат из так называемого "Туркестанского легиона". После долгих разговоров и проверок они доставили Козачинскую в отряд.
Однако разговор, который начался у нее с Медведевым, скорее походил на допрос. Дмитрий Николаевич ясно понимал: малейшая неосмотрительность, любой опрометчивый шаг могли привести к крупному провалу, грозили гибелью многих людей, воевавших в стане врага, - ведь уже неоднократно фашисты засылали в отряд своих лазутчиков... И какое бы хорошее впечатление ни производила Козачинская, и то обстоятельство, что она приехала за несколько сотен километров, ничего не меняло - все это могло быть всего лишь хитростью врага. В Ровно у отряда были свои люди: любой человек, пришедший в отряд оттуда, мог быть сразу проверен ровенскими разведчиками. А кто разоблачит лазутчика, приехавшего из Винницы?
Медведев послал в Москву радиограмму с полученными от Козачинской дополнительными данными о ставке Гитлера. В то же время он просил навести справки о Самсонове, которого Козачинская называла руководителем винницкого подполья и который, по ее словам, работал до войны в аппарате ЦК КП(б)У. Неделю спустя пришел ответ: "Сведения о Виннице представляют большой интерес. Ищите новые возможности их проверки и детализации. Личность Самсонова внушает подозрения. В списках бывших работников ЦК КП(б)У такой фамилии нет".
Это сообщение потребовало дополнительной проверки Козачинской. На вопрос Медведева, почему данные о Самсонове не подтверждаются, она ответила, что, может быть, Самсонов - это псевдоним, а настоящей его фамилии она просто не знает. (В целях конспирации Кичко себя не назвал.) И все же было решено отправить Козачинскую назад в Винницу, дав ей для проверки ряд контрольных поручений: проверить личность Самсонова, собрать дополнительные данные о ставке Гитлера, установить, какие именно воинские части противника находятся в Виннице, где расположены военные объекты, выяснить также, чем занимаются подпольные группы, и, что очень важно, найти и доставить в отряд врача-хирурга.
А месяц спустя разведчик Дмитрий Лисейкин привел в отряд мальчика лет одиннадцати, который твердо заявил, что будет разговаривать только с самим командиром Медведевым.
По словам Лисейкина, мальчишка этот несколько дней кряду вертелся в Ровно около одной из часовых мастерских, как раз той, где была явка медведевских разведчиков. Когда его спросили, чего он здесь вертится, он прямо заявил, что ищет партизан Медведева. Столь откровенное заявление, конечно, смахивало на провокацию, хотя возраст "провокатора" не давал оснований так думать. Решили парнишку задержать и при первой возможности отправить в отряд. Так и поступили.
Когда мальчика привели к Медведеву, он спросил, действительно ли тот Медведев, и, получив утвердительный ответ, заявил, что у него есть к нему секретное дело. Затем снял шапку, распорол подкладку и протянул ему письмо, напечатанное на машинке на ткани: "Податель сего, сын секретаря парторганизации отряда имени Ленина, Володя Саморуха, послан с заданием разыскать отряд Медведева..."
Командир партизанского отряда имени В. И. Ленина просил сообщить в столицу о том, что такой отряд существует, действует, но не имеет радиостанции и поэтому не связан с Москвой. Далее командир давал свои координаты, назначал дни и условные сигналы для того, чтобы из Москвы прислали самолет и сбросили им груз с радиостанцией. В заключение письма следовала еще одна просьба: отправить Володю в Москву.
Появление Володи Саморухи лишний раз свидетельствовало, как настойчиво ищут связи с отрядом товарищи из Винницы. Оказывается, юный разведчик, разыскивая отряд Медведева, шел пешком пятнадцать суток! Прошел он около пятисот километров. Ночевал то в лесу, а то и в каком-нибудь сарае. Питался тем, что подавали люди. Когда его спрашивали, откуда он, Володя говорил, что родители его убиты и он идет к тетке. Эта "тетка" каждый раз меняла свой адрес. В районе Проскурова мальчик рассказывал, что тетка живет в Шепетовке, в Шепетовском районе утверждал, что тетка его в Ровно. В городе мальчик бродил несколько дней, пока не присмотрелся к часовому мастеру.
- Почему же ты решил, что этот мастер знает партизан? - спросил у него Медведев.
- Так показалось, что знает. Да если бы он гадом оказался, я все равно убежал бы.
Медведев в тот же день послал связного в Винницкий отряд имени В. И. Ленина. Впоследствии по координатам, которые были доставлены Володей и переданы Медведевым по радио в Москву, самолет из Москвы сбросил рацию и другие грузы, необходимые партизанам.
Володя Саморуха совершил настоящий подвиг, проявил поразительные для его возраста мужество и интуицию.
Не случайно стал он потом капитаном дальнего плавания.
2
Собрав необходимые сведения и получив согласие хирурга профессора Ф. М. Гуляницкого стать партизанским врачом, Козачинская начала готовиться снова в путь. Самсонов сообщил ей свою настоящую фамилию - Кичко, и отважная разведчица вместе с профессором в середине сентября 1943 года отправилась в медведевский отряд. На этот раз ей удалось получить в типографии месячный отпуск, благодаря чему она могла задержаться в отряде до октября.
Медведев был доволен: Козачинская успешно выполнила контрольные задания, доставила опытного хирурга, в котором партизаны очень нуждались, на запрос о Кичко из Москвы пришло подтверждение, что до войны он действительно работал в аппарате ЦК КП(б)У, а затем в органах НКВД.
Дмитрий Николаевич отлично понимал, что Винница может дать много ценных разведывательных данных. Но для этого следовало укрепить ее подполье и проинструктировать людей, на какие вопросы в первую очередь обращать внимание, как собирать сведения и каким образом их передавать. Одним словом, речь шла о посылке в Винницу инструктора.
Выбор Медведева пал на Григория Филипповича Калашникова, инженера по образованию, до войны работавшего в промышленном отделе ЦК КП(б)У. Посланный в начале Великой Отечественной войны на строительство Киевского укрепрайона, Калашников был ранен и попал в плен. Гитлеровцы бросили его в лагерь военнопленных. Но ему удалось бежать и вступить в ряды ровенского подполья, где он небезуспешно руководил одной из групп, а затем был отозван в отряд. Отправка людей на ответственные и рискованные задания в отряде никогда не осуществлялась в приказном порядке. Человеку лишь предлагалось выполнить то или иное задание. Он мог всегда от него отказаться, а тайна отказа гарантировалась. Правда, насколько известно, таких случаев не было - уже одно то, что командование доверяет человеку выполнение сложного задания и в случае необходимости считает его способным к самопожертвованию, являлось величайшим почетом.
Сделав предложение Калашникову, Медведев не торопил его с ответом. И только когда тот по истечении некоторого времени согласился, командир перешел к серьезному разговору: