Матрена Григорьевна Бурба".
День 6 августа был страшно напряженным. Василий Афанасьевич Глазунов никогда не жаловался на трудности. а тут позвонил мне!
- Товарищ командующий! Никак не сдержать танки. Прошу помочь...
Помощь была оказана. К полудню удалось переправить на плацдарм полк тяжелых танков ПС и польскую танковую бригаду. Они сразу же вступили в бой.
С уважением и благодарностью вспоминаю я наших польских друзей, отважно сражавшихся плечом к плечу с советскими воинами. Еще до форсирования Вислы они оказали нам большую помощь, сменив стрелковый корпус, оборонявший Люблин. Я уже упоминал о польских зенитчиках, прибывших на Вислу в самое трудное для нас время. Польской зенитной дивизией командовал полковник Прокопович, а начальником штаба был майор Соколовский. Эта дивизия самоотверженно прикрывала переправу наших частей через Вислу. Под огнем пулеметов, под разрывами бомб польские зенитчики вступали в тяжелые схватки с вражеской авиацией.
При форсировании Вислы и во время боев по расширению Магнушевского плацдарма отлично действовала первая саперная польская бригада, которой командовал полковник Любанский, а его заместителем по политчасти был подполковник Зельгинский. Эта бригада под огнем артиллерии и авиации противника за двое суток навела мост через Вислу длиною в 900 метров. И хотя он просуществовал всего два часа, по нему было пропущено немало ценных грузов.
Польская танковая бригада под командованием генерала Межицана подошла к реке, когда на плацдарме шел ожесточенный бой. В течение нескольких дней и ночей под непрерывными бомбежками танки бригады переправлялись на пароме на западный берег реки. Польские танкисты проявляли исключительное мужество. Какой бы неистовой ни была бомбежка, они оставались на пароме. Но вот паром разбило. Танкисты отправились на поиски переправочных средств. Вскоре они доложили, что под Демблином нашлась исправная баржа, на которую можно сразу поставить 8 - 10 танков. Ночью баржу доставили в район Пшевуз - Тарновский, и переправа танков продолжалась.
Переправившиеся танки сосредоточивались у Магнушева. Командир бригады сразу же организовал здесь крепкую оборону. Первая же попытка фашистских войск прорваться к Висле на этом направлении потерпела неудачу. Все атаки были отбиты с большими потерями для противника.
Исключительный героизм проявили польские танкисты на участке Ленкавица, Тшебень. В разгар боя генерал Межицан на танке занял место в строю...
Сражение не прекращалось целый день. Все поле боя было усеяно горящими немецкими танками. Дорогой ценой удалось противнику вклиниться в нашу оборону, но добиться большего он уже не смог. На помощь польским танкистам пришли танкисты тяжелого танкового полка подполковника Оглоблина и артиллеристы полковника Кобрина. Общими усилиями боевые друзья ночью выбили противника. На поле боя осталось много трупов вражеских солдат и до 40 танков и бронемашин.
За этот бой более ста танкистов польской танковой бригады тут же на поле боя получили советские ордена и медали. Среди награжденных запомнился мне экипаж танка No 212: командир хорунжий Павлицкий, водитель Яковленко, капрал Левик, рядовые Забницкий и Свянтек. Отважная пятерка на своей боевой машине несколько раз ходила в разведку, подавила гусеницами огневые позиции двух батарей, подбила три немецких танка.
Командир бригады генерал Межицан, начальник штаба полковник Полищук и другие офицеры по ходатайству Военного совета армии были представлены к правительственным наградам.
Не менее отважно сражались за Магнушевский плацдарм на его правом фланге воины 3-й пехотной дивизии Войска Польского. Командовал дивизией полковник Станислав Галицкий. С ним мне довелось несколько раз встречаться на плацдарме. Храбрый и вдумчивый командир. На их долю выпала тяжелая задача. Они обороняли участок Залесский, Загшев, который почему-то особенно облюбовала фашистская авиация. "Юнкерсы" без конца пикировали на боевые порядки полков. Только за одно утро было здесь зарегистрировано более 400 самолетовылетов. После массированного удара авиации в наступление пошли немецкие танки и пехота. В этом бою погибли многие польские товарищи. Но дивизия не дрогнула и отбила все атаки.
Когда положение за Вислой немного улучшилось, 3-я пехотная дивизия и 1-я танковая бригада Войска Польского были отозваны с плацдарма для наступления под Варшавой. Мы провожали их с почетом. Наша дружба была скреплена кровью на одном поле боя. Такая дружба - на века!
О ходе боев за плацдарм я докладывал штабу фронта через каждые два-три часа. Командование внимательно следило за боями на западном берегу.
69-я армия генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи так же, как н мы, с ходу переправилась через Вислу и захватила плацдарм западнее Демблина и Пулавы.
В наше распоряжение прибыли три зенитно-артиллерийские дивизии, которые мы поставили на прикрытие переправ. Наконец вернулись в свою армию те две дивизии, которые были оставлены в обороне на восточном берегу Вислы: их разрешили снять и переправить на плацдарм.
Как только прибывшие зенитные дивизии заняли огневые позиции, авиация противника прекратила налеты на переправы. С командного пункта армии было видно, как бомбардировщики противника девятками, а истребители - парами старались прорваться через заградительный огонь. Однако, встретив на своем пути густые разрывы снарядов, они уходили в сторону. Это было вечером 7 августа. А к утру следующего дня наши инженерные части закончили наводку двух мостов через Вислу, и на плацдарм полным потоком пошли свежие силы артиллерия, танки, стрелковые части. На плацдарм был введен один танковый корпус 2-й танковой армии.
Теперь нас невозможно было столкнуть с западного берега.
Новые контратаки противника уверенно отражались войсками. 10 августа противник бросил против нас свежую 25-ю танковую дивизию. В первый же час боя она понесла большие потери и приостановила наступление.
Во второй половине дня мне позвонил К. К. Рокоссовский:
- Как дела?
Я доложил, что попытка противника атаковать наши части свежими силами не увенчалась успехом. На всех участках борьбы за плацдарм враг остановлен.
В телефонной трубке послышался вздох облегчения. Константин Константинович Рокоссовский, вероятно, с нетерпением ждал часа, когда противник выдохнется. И наконец этот час пришел. Судя по всему, командующий фронтом был доволен моим докладом.
Помолчав, он спросил меня:
- Как тебя найти?
Я понял, что он собирается приехать на плацдарм. Миг хотелось встретиться с ним. Но мог ли я рисковать жизнью командующего фронтом? Мой командный пункт недалеко от переднего края, противник может заметить движение машины и совершить артиллерийский налет. Я не терплю неправды, а на этот раз пришлось пойти на обман. Зная внимательность К. К. Рокоссовского к людям, я сказал ему:
- Товарищ командующий, я заказал баню. Хочу помыться. Часа через два буду на том берегу.
- Проще говоря, ты не хочешь пустить меня на плацдарм? - догадался он.
- Нет, серьезно, я хочу помыться. Баня уже заказана! - повторил я.
- Ну хорошо! - согласился Константин Константинович.
Вечером я встретился с ним на восточном берегу Вислы, в расположении второго эшелона штаба армии. Встретились тепло, сердечно, как брат с братом. Сходили вместе в баню, хорошо поужинали. Беседа наша - откровенная, доверительная - затянулась почти до утра. После того как я рассказал о ходе форсирования Вислы и о боях за плацдарм, вспомнили встречу на Волге, Сталинградскую битву. Поговорили и о текущих делах и планах на будущее. Наши мысли о дальнейшем развитии наступательных операций совпадали.
Константин Константинович - превосходный собеседник. В эту ночь мы глубже и полнее узнали друг друга и с той поры навсегда остались хорошими друзьями. Наша встреча оставила в моей памяти хороший след и помогла отчетливее понять характер, взгляды и мысли этого душевного человека и замечательного полководца. Уезжая, Константин Константинович не разрешил проводить его. Такая уж у него была натура. Он не любил подчеркивать свое высокое звание, со всеми держатся как равный с равным. Хорошая, прекрасная черта, говорящая о полноте души и глубине разума.
Прощаясь с командующим фронтом, я заверил его, что противник в районе плацдарма не продвинется к Висле ни на шаг. Так и случилось. Прошло еще несколько дней, и гитлеровцы, получив отпор, окончательно отказались от попыток столкнуть нас в Вислу.
С 18 июля по 10 августа войска 8-й гвардейской армии прошли с боями около 250 километров, форсировали Вислу и овладели Магнушевским плацдармом - более 50 километров по фронту и до 20 километров в глубину.
Это был первый шаг 8-й гвардейской на главном, Берлинском направлении, шаг, который приближал нас к заключительному сражению, положившему конец третьему рейху.
Оценив значение завоеванного плацдарма, командующий фронтом приказал нашей армии перейти к жесткой обороне. Для усиления позиций нам придавался в оперативное подчинение 16-й танковый корпус, выведенный из состава 2-й танковой армии.
К 6 сентября войска армии закончили работу по инженерному оборудованию первой позиции оборонительной полосы. Перед двумя линиями сплошных траншей полного профиля, отстоящих на двести-триста метров одна от другой и соединенных ходами сообщения, были поставлены сплошные противотанковые и противопехотные минные поля. заграждения из колючей проволоки. Закончив оборудование площадок для пулеметов и противотанковых орудий, войска приступили к строительству блиндажей и второй позиции обороны (ее создавали дивизии второго эшелона).
По районам вероятного скопления танков и пехоты противника спланировали огонь орудий и минометов. Артиллеристы учились по первому же сигналу открывать точный сосредоточенный огонь. Особое внимание при организации системы огня обращалось на обеспечение маневра подвижных частей резерва. На наиболее угрожаемых направлениях стояло до 30 орудий на километр фронта. Во всех крупных населенных пунктах создавалась круговая оборона.
Мой заместитель генерал-лейтенант М. П. Духанов и начальник инженерных войск генерал-майор В. М. Ткаченко получили приказание провести рекогносцировку запасной армейской оборонительной полосы с передним краем по восточному берегу Вислы. Положение наше становилось более прочным. Прибывало пополнение. Мы принимали его в тылах армии, переодевали в военное обмундирование и направляли в дивизии, которые поочередно готовились к выходу в резерв.
Теперь, когда мы закрепились на плацдарме и стало ясно, что противник уже не в силах столкнуть нас в Вислу, можно было обстоятельнее поразмыслить над тем, как проходила операция, как действовали части и соединения, входившие в состав армии, как справлялись со своей задачей возглавляющие их командиры.
Кто они, эти замечательные люди?
Генерал-лейтенант Михаил Павлович Духанов. О нем можно было бы очень много сказать. Его способности как военачальника во всем блеске проявились во многих операциях. Он умел всегда выбрать место, где было труднее. Спокойный, рассудительный, он вносил уверенность в действия войск, оказывался самым нужным человеком и для командира и для бойца.
А вот командир 4-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант Василий Афанасьевич Глазунов. В прошлом воздушный десантник, он не раз, еще в 1941 году, с войсками побывал в тылу у противника. Затем, после переформирования воздушно-десантных корпусов в гвардейские стрелковые дивизии, его назначили заместителем командира корпуса. Заместитель командира - должность, которая не всегда упоминается в реляциях и приказах. При удачных операциях лавры достаются прежде всего командирам. Но Глазунова нельзя было не заметить. Энергичный, решительный, он всюду оказывался в центре событий. Его видели с бойцами в окопе и в атаке, он был незаменим и на передовом командном пункте.
Вскоре его назначили командиром корпуса, и в боях на Висле, где требовалось проявить особенно высокие организаторские способности, быстроту действий и командирскую волю, он вовсю развернул свой талант. Глазунов правильно понял, что главное - быстрота подготовки маневра и внезапность действий. Его части быстрее всех и лучше всех приступили к выполнению задачи, стремительно и решительно форсировали реку и отлично сражались на противоположном берегу.
В корпусе ведущую роль при форсировании Вислы сыграла 57-я гвардейская стрелковая дивизия во главе с генералом Афанасием Дмитриевичем Шеменковым, сумевшим скрытно и вовремя сосредоточить свои полки для мощного удара, который по существу обеспечил успех всему корпусу.
Правее, в центре оперативного построения армии, форсировал Вислу 28-й гвардейский корпус под руководством генерал-лейтенанта Александра Ивановича Рыжова. Его задача была - нанести глубокий рассекающий удар. Александр Иванович успешно справился с этой сложной задачей, показав огромную волю и мужество. Дивизия первого эшелона этого корпуса - 79-я гвардейская - под командованием генерал-майора Леонида Ивановича Вагина начала переправу одновременно с дивизиями корпуса Глазунова. Полки дивизии, дружно форсировав Вислу, сразу перемахнули через дамбу, отбросили противника на запад и тем самым лишили его возможности наблюдать за рекой и подходами к ней.
На правом фланге армии форсировала Вислу 27-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора В. С. Глебова. Полки этой дивизии несколько запоздали с выходом к реке, но в дальнейшем наверстали упущенное и вовремя переправились на плацдарм.
Умение этих командиров воодушевить и повести людей на подвиг, их инициатива и личное бесстрашие в значительной степени способствовали успеху операции. Не случайно звание Героя Советского Союза получили В. А.Глазунов, Л. И. Вагин, В. С. Глебов, А. И. Рыжов и Е. Г. Цитовский.