Мы прочно вцепились в западный берег Одера, плацдарм расширялся.
26 января в Ставку Верховного Главнокомандования за подписью командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, члена Военного совета фронта генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина и начальника штаба фронта генерал-полковника М. С. Малинина был представлен на утверждение план дальнейших наступательных действий войск 1-го Белорусского фронта.
Этот документ гласит: "Задачей войскам фронта до 30. 1.45 ставлю выйти на фронт Вальдау, Прейсс Фридланд, Ратцебур, Циппнов, Фройденфир, Шенланке, Рунау, Гульч, Шарфенорт, Опаленица, Грец, Велихово, Крючево.
Танковыми армиями к этому же времени овладеть районами:
2 гв. ТА - Берлннхен, Ландсберг, Фрндеберг;
1 гв. ТА - Мезеритц, Швибус, Тирштнгель.
На этом рубеже подтянуть войска (особенно артиллерию), подтянуть тылы, пополнить запасы, привести в порядок материальную часть боевых машин. Развернув 3-ю ударную и 1-ю Польскую армии, с утра 1 - 2.2.45 продолжать наступление всеми силами фронта с ближайшей задачей с ходу форсировать р. Одер, а в дальнейшем развивать стремительный удар на Берлин, направляя главные усилия в обход Берлина с северо-востока, с севера и северо-запада..."
Так в этом документе формулировались общие задачи фронта. Далее ставились задачи для армий. Касательно 8-и гвардейской армии в этом документе говорится следующее: "8 гв. армия - наступать в общем направлении Оторово, Кеме, Приттиш, Геритц и овладеть рубежами:
а) в первый день - Гапоже, Каильч, фл. Алгир, фл. Павлувко;
б) в третий день - форсировать р. Обра и овладеть рубежом Требиш, Нойфорверк, Нойдорф;
в) на шестой день - форсировать р. Одер да участке иск. Кюстрин, фл. Визен и овладеть рубежом иск. Ген-шмар, Альт-Тухебанд, фл. Вердер, иск. Мальнов.
В дальнейшем развивать удар в направлении Зеелоз, Альт-Ландсберг, Вейсензее".
27 января в 17 час. 40 минут Ставка Верховного Главнокомандования утвердила этот план операции. Особо предупреждалось командование 1-го Белорусского фронта, что для надежного обеспечения правого фланга фронта от возможных ударов противника с севера или северо-востока надо иметь за правым флангом фронта в резерве одну армию, усиленную не менее чем танковым корпусом.
28 января Маршал Советского Союза И. С. Конев направил в Ставку Верховного Главнокомандования план операции 1-го Украинского фронта. План предусматривал разгром бреславльской группировки немцев и выход на Эльбу 25 - 28 февраля, с одновременным ударом по Берлину во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом.
Предложение И. С. Конева было утверждено Ставкой 29 января.
Уточняя план наступления, утвержденного Ставкой, командующий 1-м Белорусским фронтом своим приказом No 00172 от 27 января нацелил армии фронта на дальнейшие активные действия. В приказе говорилось: "По всем признакам противник спешно подводит свои части для занятия обороны на подступах к р. Одер. Если мы захватим западный берег р. Одер, то операция по захвату Берлина будет вполне гарантирована.
Для выполнения этой задачи:
Выделить от каждой армии по одному усиленному стрелковому корпусу... и немедленно выбросить их вперед для подкрепления действий танковых войск по захвату и удержанию рубежа на западном берегу р. Одер".
Этим приказом командующий фронтом утвердил решения командующих 5-й ударной и 8-й гвардейской армий направить главные силы армий на запад для захвата Мезеритцкого укрепленного района и плацдармов на западном берегу Одера, несмотря на то, что в тылу оставались крупные гарнизоны противника в крепостях Щнайдемюль (Пилау) и Познань.
Приказом No 00184 от 28 января командующий фронтом более определенно ориентировал армии на дальнейшее наступление на запад от Одера: 5-й ударной на Бернау, что севернее Берлина; 8-й гвардейской - на Букков, Альт-Ландсберг, Вейсензее; 69-й - на Франкфурт, Бюссен, Херфельде, то есть все три армии на Берлин или в обход его.
Перечисленные общевойсковые, а также 1-я и 2-я гвардейские танковые армии с успехом выполнили ближайшую задачу фронта. Они прорвали Мезеритцкий укрепленный район и, форсировав Одер, захватили плацдармы и вели бои за их расширение: 5-я ударная армия - севернее Кюстрина, 8-я гвардейская - южнее, 69-я армия вела бои за Франкфурт. Южнее Франкфурта 33-я армия также захватила плацдарм на западном берегу Одера.
4 февраля мы получили директиву фронта, в которой уже намечались сроки наступления. Директива была подписана Г. К. Жуковым, К. Ф. Телегиным и М. С. Малининым. "1. Противник перед фронтом 1-го Белорусского фронта каких-либо контрударных группировок пока не имеет. Противник не имеет и сплошного фронта обороны. Он сейчас прикрывает отдельные направления, на ряде участков пытается задачу обороны решить активными действиями.
Мы имеем предварительные данные о том, что противник снял с Западного фронта четыре танковые дивизии и до пяти-шести пехотных дивизий и эти снятые части перебрасываются на Восточный фронт.
Одновременно с переброской частей из Прибалтики и восточно-прусского района, видимо, противник в ближайшие 7 - 8 дней проводимые из Прибалтики и Восточной Пруссии войска будет сосредоточивать на линии Шведт-Нойштеттин с тем, чтобы прикрыть Померанию, усилить оборону Штеттина и не допускать нашего выхода к бухте Померанской. Группу войск, перебрасываемую с запада, противник, видимо, сосредоточивает в районе Берлина с задачей обороны подступов к Берлину.
2. Задача войск фронта - в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до двух заправок горючего, до двух боевых комплектов и стремительным броском 15 - 16 февраля 1945 года взять Берлин.
При закреплении успеха, то есть с 4 по 8 февраля, необходимо:
а) 5, 8, 69, 33-й армиям захватить плацдармы на западном берегу р. Одера. При этом желательно 8-й гвардейской и 69-й армиям иметь один общий плацдарм между Кюстриным и Франкфуртом. Если удастся, хорошо бы соединить плацдармы 5-й и 8-й армий;
б) 1-й армии Войска Польского, 47, 61, 2-й танковой армиям и 2-му кавкорпусу необходимо отбросить противника за линию Ратцебург - Фалькенбург Штаргард - Альтдам - р. Одер. После чего, оставив заслон до подхода армий 2-го Белорусского фронта, перегруппироваться на р. Одер для прорыва;
в) 7 - 8 февраля необходимо закончить ликвидацию Познань - Шнайдемюльской группы противника;
г) средства усиления для прорыва в основном остаются те же, что имеют сейчас армии;
д) танковым войскам и самоходной артиллерии к 10 февраля закончить текущий и средний ремонт и поставить материальную часть в строй;
е) авиации закончить развертывание, имея 6 заправок на аэродромах;
ж) тылу фронта, армейскому и войсковому тылу к 9 - 10 февраля иметь полную готовность к решающему этапу операции".
Посмотрим, что в это время происходило в стане нашего противника.
Гудериан пишет, что ему удалось уговорить Гитлера нанести удар из Померании, из районов Пыжище и Хощно на юг. "Этим ударом, - говорит Гудериан, - я надеялся усилить оборону столицы рейха и вообще оборону территории страны и выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными державами". История, конечно, не новая... "Секретное оружие" приберегалось как пропагандистская уловка для народа и армии. Спасение - в судорожных попытках найти примирение с англо-американскими союзниками.
У меня в руках побывали интересные документы, относящиеся к тайной деятельности фашистской агентуры. Она имела довольно дальний прицел. В 1943 году, сразу же после поражения под Сталинградом, гитлеровская дипломатия начала окольными путями зондаж своих противников на Западе.
В данном случае адвокатом гитлеровцев выступил их старый приятель испанский диктатор - фашист Франко. Он обратился с письмом к английскому послу в Мадриде Самуэлю. Гоуэру, в котором писал: "Если не изменится в корне ход войны, то русские армии проникнут в глубь территории Германии. Разве такие события, если они произойдут, не являются угрозой для Европы, особенно Англии?" Далее, пугая жупелом "коммунистической угрозы", Франко заклинает "тщательно взвесить положение": "обстановка чрезвычайно серьезна", ибо в случае поражения гитлеровской Германии в Европе не останется силы, которая могла бы "остановить дальнейшее продвижение Советов".
Мы помним и другие, более ранние попытки шантажа со стороны гитлеровской дипломатии. Поэтому нас не удивляет "активность" испанского диктатора, поставленного у власти штыками немецких и итальянских фашистов. Об опасности для Европы в случае поражения Гитлера мы до этого слышали из уст Геббельса. Удивляет здесь другое, а именно, что Гоуэр, посол Англии, нашего союзника по антигитлеровской коалиции, счел возможным вступить в переписку по этому поводу с Франко.
Самуэль Гоуэр отвечал Франко: "Теорию, что Россия после войны создаст угрозу Европе, я не могу признать..." Ответ английского дипломата не оставляет сомнений и относительно целен и намерений английской политики в Европе: "После окончания войны крупные американские и английские армии оккупируют континент. Они будут состоять из первоклассных солдат, они не будут потрепаны и истощены, как русские части (Подчеркнуто мною. - В. Ч.).
Я отважусь предсказать, - писал далее Гоуэр, - что англичане будут самой мощной военной силой на континенте. Влияние Англии на Европу будет таким же сильным, как оно было в дни поражения Наполеона. Наше влияние, подкрепляемое военной мощью, будет чувствовать вся Европа, и мы будем принимать участие в ее восстановлении".
Говоря о том, что "крупные американские и английские армии оккупируют континент", что "они будут состоять из первоклассных солдат" и не будут "потрепаны и истощены, как русские части", Гоуэр, безусловно, выражал не только свое мнение. Определенные круги в Англии полагали, что Россия и Германия, истощив друг друга в ожесточенной войне, сделаются их легкой добычей или надолго, если не навсегда, прекратят свое существование как могучие державы.
Что побудило Гоуэра с такой откровенностью излагать гитлеровскому союзнику Франко английские планы послевоенного переустройства Европы?
Для кого предназначались в конечном счете эти строки? Не было ли это своеобразным обращением к тем кругам Германии, которые уже в сорок третьем году склонялись к переговорам с Западом?
Некоторые политические деятели в стане наших союзников рассчитывали увидеть нашу армию в конце войны ослабленной и истекающей кровью.
Однако наша армия вошла в пределы Германии, как никогда ранее сильной.
После войны генерал-фельдмаршал Кейтель показал, что в феврале - марте 1945 года предполагалось осуществить контрнаступление против советских войск с По-меранского плацдарма. Для этого "войска группы армий "Висла", прикрывшись в районе Грудзенз, ударом на юг прорвут фронт войск 1-го Белорусского фронта и выйдут через долины реки Варта и Нетце с тыла на Кюстрин".
Гудериан сообщает, что это наступление должно было начаться 15 февраля.
Какими же силами собиралось воспользоваться немецкое командование, чтобы нанести этот удар?
Известно ныне, что Гитлер появился в Берлине 13 января. Он выслушал доклады об обстановке, но решения никакого не принял. Он лишь затормозил ввод в бой на Западном фронте 6-й танковой армии. Он приехал в столицу встревоженный начатым наступлением 1-го Украинского фронта. 14 января последовали удары 1-го Белорусского и 2-го Белорусского фронтов. 16 января Гитлер отдает приказ о переходе к обороне на Западном фронте и снимает оттуда все, что можно снять для переброски на Восточный фронт. Но этого мало, дивизии рассеиваются от наших ударов одна за другой. Гудериан настаивает, чтобы были выведены все войска из Балканских стран, Италии, Норвегии, из Прибалтики... Но! Гитлер не дает на это санкции, выполнить советы Гудериана практически невозможно. Такого рода переброски войск требуют времени, дорог, железнодорожных составов, плавучих средств. Не надо забывать, что в то время авиация союзников безраздельно господствовала в воздухе и простреливала Германию из конца в конец, с востока на запад и с запада на восток.