Пётр Алексеевич прибыл в Хмарево свитками перехода вместе с собственной охраной. Дочь император оставил в столице, несмотря на все её уговоры, больше похожие на банальную истерику. Ранее всегда рассудительная Мария отчего-то резко невзлюбила сестру Комарина, хотя объективных причин для этого не было.
— Ваше Императорское Величество, прошу следовать за нами, — вежливо пригласил императора один из бойцов графа Комарина, указывая на свободные снегоходы. Пётр Алексеевич сам с удовольствием катался на таких в редкие минуты зимнего отдыха, тем неожиданней было увидеть подобную недешевую технику здесь. Как-никак, одна из недавних разработок. Неплохо так живут вассалы. За чей счёт банкет? В этом месте император одёрнул себя, напомнив о десятилетнем долге Министерства обороны перед Комариными. Все эти годы они жили и верно служили, не предъявляя претензий, так неужто он смеет попрекать их обновлением автопарка?
Император имел цепкую память и подмечал различные мелочи, не спеша с выводами. Вот и теперь предпочитал дождаться приватной беседы с собственными вассалами. Ну и чего уж отпираться, немаловажным фактором для него стала личная просьба сестры Михаила прибыть для помощи в решении щекотливого вопроса международного масштаба. Настораживало только, что сам Михаил не связался с сюзереном.
Ехали недолго. Видимость всё ухудшалась из-за неожиданно начавшегося снегопада. Ехать по лесу приходилось практически на ощупь. Спустя полчаса в сопровождении бойцов рода император пересёк старинный подъёмный мост через ров, въехал в форт и остановился вблизи центрального входа в здание, больше напоминавшее средневековый донжон, с пристроенными более современными корпусами.
На ступенях его встречали две женские фигуры, с ног до головы закутанные в меха, и одна в лёгком платье из серебристой кожи твари явно изнаночного происхождения. Капюшон у платья тоже имелся, скрывая лицо хозяйки, но демонстрируя длинные тёмные локоны. Девушка в мехах белого медведя при ближайшем рассмотрении оказалась никем иной как Вулкановой, а вторая, скинув капюшон накидки с оторочкой чёрно-бурой лисы, вежливо улыбнулась чуть удлинёнными клыками. Главная Тень империи собственной персоной. Исходя из этого, легко одетая темноволосая красавица и была сестрой Комарина.
— Ваша светлость, по вашему приказу высочайший гость доставлен, — отчитался командир сопровождавшего императора отряда. — Будут ещё приказания?
— Благодарю, — с достоинством ответил женский голос так очаровавший Петра Алексеевича по мобилету. — Задержите на границе Дмитрия Фёдоровича Медведева и его спутника ещё на час по возможности. В открытую конфронтацию не вступайте. Ссылайтесь на бюрократические проволочки при взаимодействии с Министерством обороны.
Император хмыкнул, представив побелевшее от гнева лицо Медведева, которого будут мариновать на границе ведомственного объекта. Собственно, имели ведь право. Иностранцев впускать на военные объекты было строжайше запрещено, а потому будет терпеть как миленький.
Командир принял приказ к сведению и исчез вместе с вверенным подразделением.
Чем больше император следил за взаимодействием Комариных со своими людьми, тем больше пищи для размышлений у него появлялось.
— Ваше Императорское Величество, сожалею, что мы не были представлены подобающе, но обстоятельства вынуждают нас идти на крайние меры, — мелодичный женский голос ласкал слух Петра Алексеевича, вынуждая заинтересоваться его хозяйкой. Сам того не желая, он двинулся на голос, стараясь более внимательно рассмотреть внешность сестры собственного вассала. — Княгиня Виноградова, Кирана Юрьевна, графиня Комарина.
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, сударыня, — не успел он закончить мысль, как девушка скинула капюшон, и император замер, жадно вглядываясь сквозь снегопад в лицо, воистину прекрасное своей дикой необузданной красотой.
Девушка была великолепна, экзотична и пленительна, обладая той породистой красотой, за которой скрывались века аристократического происхождения. Но в глаза бросалось не это. Император не мог оторвать взгляд от огромного сине-красного узора, обрамлявшего лоб, скулу, щеку и подбородок девушки. Лишь спустя минуту он понял, что узор отвлекал внимание от глубоких шрамов, оставленных когтями тварей далеко не первого уровня. И вздрогнул, представив, что нужно было пережить, чтобы получить подобные отметины на память, если даже дочь Подорожникова не смогла их убрать.
— Пройдёмте в дом, у нас очень мало времени, — вежливо произнесла сестра Комарина, прекрасно осознавая, какое впечатление произвела. Лицо она не прятала, наоборот, с гордостью демонстрировала, словно боевые награды. Скорее всего, так и было.
Не дожидаясь какой-либо реакции, хозяйка имения проследовала внутрь донжона. За ней молчаливыми тенями проследовали остальные женщины. Расположились они все в кабинете. Кирана не стала занимать место главы рода, расположившись на диванчике у камина.
Рядом с ней присели Агафья Комарина и Вулканова, обозначая свою поддержку. Выглядела эта троица более чем экзотично и как у мужчины вызывала у императора вполне объяснимые реакции. Ну хоть Вулканова жива, и то плюс. После её пропажи, признаться, Пётр Алексеевич подумывал, что Комарин пустился во все тяжкие и замёл следы не взирая ни на кого. С другой стороны, иметь вассала способного убить стихийника наивысшего ранга дорогого стоило бы. В такие моменты в душу Петра Алексеевича закрадывались сомнения, что зря он так категорично отказал дочери в её матримониальных планах в отношении Комарина. Иметь подобную силу в семье подобно тузу в рукаве.
Тишину в кабине разбавил дробный перестук макров, высыпавшихся из тканевого мешочка на столешницу кофейного столика. Макры были необычного багрового цвета и неизвестной структуры. Кирана разделила камни на три горсти, в каждой по пять штук.
Изучая краем глаза макры, Пётр Алексеевич внимательно рассматривал руки хозяйки поместья. Посмотреть было на что. Прежде всего кольца рода. Адамантовое с гроздью винограда — символ главы рода, и золотое с гравировкой комара, но оно болталось на браслете на запястье девушки. Сам факт наличия двух колец уже был нонсенсом. Но тут взгляд императора зацепился за два ярчайших макра, бликовавших на ещё одном кольце-артефакте. Кречет узнал камни и конструкцию кольца. Равновесие стихий. Император пристально всмотрелся в цвета татуировок на лице… Но его размышления прервали слова девушки:
— Здесь доказательства того, что род Комариных непричастен к гибели Михельса Исбьерна, князя Рюгена, — девушка сверкнула глазами, и императору показалось, что часть узора на лице заалела. — Я могу принести соответствующие клятвы на крови и призвать богов в свидетели. Но ситуация от этого не станет менее щекотливой.
— Гибели? — император выделил ключевое слово в фразе.
— Именно так, — подтвердила Вулканова. — По вашему поручению я обследовала место стычки датчан и обнаружила погибших. Стихия подтвердила, что князь Рюгена погиб не от человеческой руки.
— И что я, по-вашему, должен сообщить главе датской Тайной канцелярии? Что Михельс случайно шёл, споткнулся и свернул себе шею? — император мрачнел с каждым словом. Нахмуренные брови, колкий взгляд, сжатые в полоску губы — всё выдавало крайнюю степень раздражения монарха.
— Зачем же? — Кирана раскрыла папку и вынула оттуда два гербовых листа с эмблемами родов Комариных и Виноградовых. — Можете передать официальную претензию от двух родов с требованием виры по факту оскорбления княжеского и графского достоинства. Мы не разбойники какие-то, все бумаги оформлены с приложением доказательств для датской короны. Чтобы бумаги приобрели нужный вес, вам необходимо их завизировать. Поскольку преступление было совершено иностранным подданным, то и взаимодействие перейдёт в дипломатическое ведомство.
— А труп я куда дену? — окончательно разозлился император. — Тоже приложу в качестве доказательства?
— А здесь два варианта, — откликнулась Вулканова, — я могу заявить, что заклинание тайной тропы было создано с ошибкой и высосало своего создателя, либо вообще могу сообщить, что не в состоянии вскрыть чужое заклинание такого порядка. А если нет тела, то нет и подтверждения смерти.
— Да что у вас там произошло на самом деле, кто-нибудь может мне объяснить? И где вообще Михаил?
Кирана пальчиком пододвинула в сторону сюзерена макр из ближайшей к себе горсти.
— Сожмите в ладони и закройте глаза, так проще будет.
Император последовал инструкциям девушки и, словно наяву увидел нападение на Кирану, слышал оскорбления, вкусил эмоции сестры Михаила во время короткой стычки, а затем на себе ощутил блокираторы магии, всю беспомощность и отвращение от предвкушения Михельса перед насилием. Сучёныш лоскут за лоскутом срезал одежду с девушки, наслаждаясь её страхом, обещая превратить княгиню в инкубатор для собственных экспериментов, а когда князя Рюгена от души приложило взрывом, император даже вскрикнул от удовлетворения.
Ещё большее удовольствие Пётр Алексеевич испытал от методичного объяснения Кираной неправильности избранной стратегии поведения в отношении благородной дамы равной ему по положению. Затем появился Михаил с обсидианово-чёрными глазами и вывел сестру из подземелья, оставив Исбьерна явно живым, хоть и не очень целым. Датско-русскую ругань на фоне сложно было не заметить.
Пётр Алексеевич открыл глаза, не спеша делиться впечатлениями от увиденного. Ему сейчас каким-то неимоверным образом показали воспоминания человека без участия менталов и ментаторов. Абсолютно новая технология или родовой секрет? И где носит Комарина, когда вокруг такое творится? И кто вообще даст гарантию, что они позже не вернулись и не добили рюгенца? Если у самого Кречета руки чесались это сделать, то что уж говорить про Комариных?
— Отвечая с некоторым опозданием на ваш вопрос, брат лежит под наблюдением невесты в лечебнице с подозрением на очередное магическое выгорание. Для того, чтобы ко мне пробиться через заклинание князя Рюгена, он воспользовался помощью богов. Но разница уровней была весьма значительна… — девушка опустила взгляд в пол, выражая искреннюю печаль. — Поэтому с вами беседую я от лица двух родов, хоть фактически являюсь главой лишь одного.
Ненавязчиво Кирана продемонстрировала перстень с виноградной гроздью, подтверждая свои слова и божественный выбор.
— Где гарантия, что вы не вернулись и не добили Михельса Исбьерна?
Кирана проколола себе палец и, выдавив каплю крови, произнесла клятву:
— Призываю тотемы в свидетели и клянусь, что род Комариных и род Виноградовых не причастен к смерти Михельса Исбьерна.
Над ладонью девушки засияла гроздь винограда и маленький комарик, подтверждая истинность клятвы. Императору пришлось проглотить все возражения. Клятвы такого рода не обмануть и не нарушить.
— Почему послание вскрыли лишь спустя двое суток? — хмурился император, пытаясь выстроить собственную линию поведения в предстоящем международном дипломатическом конфликте. В том, что он последует, не приходилось сомневаться. Но одно дело предъявить претензию датской короне по поводу недопустимого поведения её подданного, и другое — отвечать за убийство одного из столпов военной мощи страны. Правильно заметила Вулканова, нет тела — нет доказательств.
— Брат был при смерти, договаривались с тотемом-покровителем о выделении временного перстня для вскрытия вашего послания.
Хм, а вот об этом Пётр Алексеевич как-то не подумал, адресуя письмо главе рода Комариных.
— Почему не уничтожили тело князя Рюгена? — император задавал вопросы, желая прояснить для себя некоторые моменты. Он бездумно перекатывал между пальцев ещё один багровый макр, словно монетку.
— Михаил прекрасно осознавал, какие проблемы повлекла бы за собой смерть Исбьерна. Предполагаю, что он специально оставил князя живым. Любая ментальная проверка доказала бы, что мы не убивали этого урода, хоть и были в своём праве. — Татуировка девушки вновь полыхнула пламенем, уже более явно. — Чуть придя в себя, он смог бы выбраться оттуда и вряд ли поднял бы скандал, ведь ментальная проверка была бы всецело на моей стороне. О смерти Исбьерна я вообще узнала от Лавинии. Не скажу, что я не испытала морального удовлетворения, но и разом представила, насколько усложнится наша позиция, если не будет вашей поддержки. А тут ещё и ваше письмо пришло. Пришлось покровителей подключать для помощи.
Пётр Алексеевич с удивлением понял, что он несколько завидует тому, с какой лёгкостью эта семья общается с богами. Сначала Михаил, теперь Кирана. С Кречетами покровитель не общался уже долгие годы. А здесь… Мысль заполучить к себе в семью кого-то из любимчиков богов всё более крепла в сознании императора. Вот только в случае с Михаилом они уже проворонили момент, а в случае с Кираной им на руку могли сыграть её наивность и незнание реалий этого мира. Видимо, что-то отразилось у него на лице, ведь все три девушки разом нахмурились.
«Ох, Кречет всемогущий, да он же думает, в точности как его дед!» — эта мысль несколько отрезвила императора, ведь перед ним сидело живое доказательство, что далеко не всегда императорская семья может получить всё, что пожелает.
«А ведь они — действующие главы родов! Они обязаны выполнять волю своих покровителей. А там на первом месте стоит „плодитесь и размножайтесь“, а не растворяйтесь в роду императора и рожайте наследников чужой крови. Но ведь всегда можно заключить брачный контракт и поделить отпрысков… или обручить их нерождённых детей с моими внуками…»
Ум императора искал выход из сложившейся ситуации без применения силы и шантажа. Опыт подсказывал, что вариант существует, нужно лишь хорошенько подумать. А пока первым шагом для установления будущих родственных связей станет отстаивание интересов Кираны в вопросе с князем Рюгена. Его вассалам нанесено кровное оскорбление, кому как не ему выступать посредником в решении щекотливой ситуации? Давненько он не был в заграничных поездках. Да и как гласит военная мудрость: «Лучшая защита — это нападение!»
«Что ж, посмотрим, Мадлен, кто и кому ещё должен окажется!»
Я наблюдал за ведением переговоров из потайной комнаты, спрятанной за фальшпанелью у камина. Лицо императора я видел прекрасно. В зависимости от получаемой информации он злился, раздражался, радовался и очень много думал. Его блуждающий взгляд, подмечающий различные мелочи при общении с девушками, то и дело фокусировался на деталях, собирая их в общую картину. Макр и клятва произвели на него впечатление, но и периодические взгляды на неприметный перстенёк, светящийся неизменно белым, намекали, что император не дурак и привык перепроверять всю получаемую информацию.
Нужно отдать должное Киране, она вела себя идеально с учётом минимального времени, затраченного на обучение манерам. Даже в щекотливых вопросах она умудрялась разбавлять полуправдой все ответы. Но вся наша афера не удалась бы без помощи Комаро и Винограда. Кирана свой перстень главы рода получила сразу, а вот золотой перстень Комаро ни в какую не желал выделять. В итоге мы сторговались, что он создаёт перстень для моего будущего наследника, раз уж Тэймэй умудрилась «осчастливить» меня, а пока хранительницей перстня без права ношения побудет сестра. Насчёт последнего условия Комаро был непреклонен.
Момент, когда в глазах императора зажёгся алчный огонёк, заметили все. Даже без отправки комарих я мог прочитать его мысли. Нас с Кираной делили, как шкуру неубитого медведя. Лишь наткнувшись взглядом на Вулканову, Пётр Алексеевич чуточку протрезвел в своих желаниях, видя живое воплощение аналогичного поведения собственного деда. Однако отрезветь не значит отказаться.
«Боги, я думал с возвращением сестры наконец-то смогу передохну́ть, вы же только и успеваете подкинуть мне варианты отчего передо́хнуть!»
А ведь предстоял ещё не менее сложный разговор с Тэймэй. Если она со своей богиней думает, что я спущу с рук незапланированного наследника или, и того больше, просто не буду претендовать на этого ребёнка, то они очень сильно ошибаются. И дело даже не во внезапно проснувшихся отцовских чувствах, которых пока нет и в помине. Всё гораздо проще. Это моя кровь, а значит, и главный способ манипуляции мною. Держать на другом конце мира подобную бомбу замедленного действия и надеяться, что она не рванёт — форменное безумие и беспрецедентная наивность. Ни тем, ни другим я не страдаю, а потому плевать я хотел на планы некой Вишнёвой кицуне и её девятихвостой последовательницы. Их не интересовало моё мнение, теперь меня не будет интересовать их. Вот только девять месяцев нервного ожидания меня категорически не устраивали.
— Тиль, сколько эргов у нас сейчас скучают?
— Почти четыре десятка, — тут же откликнулась подруга. — А что?
— Уточни у них, никто не хочет размяться в нескольких заварушках?
— Переговоры с императором прошли не по плану, и ты решил осуществить смену правящей династии? — хмыкнула эрга.
— Нет, хочу получить собственного наследника на руки. А для этого нужно съездить в командировку в Японию и кое-кого по-быстрому посадить на княжение.
— Ну с княжением, допустим, идея осуществимая. Так и представляю наш дружный десант, после которого половина Японии захочет спрятаться в жерле Фудзиямы, а вторая, заикаясь, уйдёт партизанить в бамбуковые леса, — Тиль уже вовсю веселилась, в красках представляя, как эрги будут резвиться в Стране Восходящего Солнца. — Ты мне лучше вот что скажи! Тебя там головушкой не ударили при снятии узлов печати? Даже я знаю, что процесс получения наследника «на руки» матушкой-природой на девять месяцев растянут.
— Это в этом мире, а мы наведаемся в наш.