– Если вы лучшие, то где, черт возьми, вы были последние три часа?
– Ну, Джеральд, я специализируюсь на сложных ситуациях, и когда я в семь вчера уходил, эта сделка не была таковой. Вот я и пытаюсь выяснить, что же произошло за это время.
Я бы сказал, карты вам в руки, только ваши яйца в моем кулаке. Извиняюсь, если мое образное выражение слишком гомосексуально для вас, но меня вполне устраивает мое мужское достоинство, чтобы выставлять его здесь.
Тревор, у человека больше шансов погибнуть во время распространения наркотиков, нежели в камере смертников в Техасе.
– Откуда ты знал, что Джеральд не будет рассматривать твою памятку?
– Потому что разъяренный бык всегда смотрит на красную тряпку, а не на человека с мечом.
– Лиза, обычно я этого не делаю, но так как мы отмечаем заключение сделки, когда заканчивается твоя смена?
– Я рада, что ты спросил. Я заканчиваю через десять минут после «я никогда не уйду с тобой».
– Я слышал, что кто-то не принимает свои лекарства.
– Потому что они пытаются отравить меня.
– Бабушка, это глупо. Доктор Шрегер дала мне слово, что не будет травить тебя до января. Если она сделает это раньше, то лишится квоты на следующий год.
– Смотрю, ты все больше и больше стараешься походить на сутенера.
– Моя вина, Луис. Я немного загулял прошлой ночью, а когда проснулся, то этот костюм мне выбрала твоя жена.
– Это было бы смешно, если бы я был женат.
Луис, я извиняюсь, я перешел черту. Если ты мне позволишь, я пошлю СМС твоей воображаемой жене, что я только что стал старшим партнером.
– Итак, Чип, почему ты думаешь, что я пропущу самого белого из виденных мной людей на собеседование в нашу фирму?
– Потому что мне назначено.
Знаете, я тоже иногда люблю тусоваться с людьми, которые глупее меня, чтобы увидеть жизнь с другой стороны.
Стив, выглядишь как мужчина, который пришел на работу.
Вы ставите свои интересы выше моих, а я ставлю свои рядом с вашими.
– Ты должен будешь кое-что сделать для меня.
– Что угодно!
– Защита дела на общественных началах.
– Что угодно, но только не это.
Я не говорю, что нам не следует этим заниматься, я говорю, что мне не следует этим заниматься.
– Эй, разве я не говорил тебе купить более приличные костюмы?
– Я потратил пятьсот баксов!
– На сколько костюмов?
– На пять.
– Слушай, быть адвокатом это как быть доктором.
– Вы имеете в виду прием и эмоциональное отдаление от клиентов?
– Нет, я имею в виду: дави, пока не станет больно. Тогда ты узнаешь, куда смотреть.
– Это как если бы ваш судебный пристав обвинил вас в сексуальных домогательствах, и вы назначили бы свою стенографистку провести расследование. И какова была бы вероятность того, что это расследование дало бы какие-то результаты?
– Вы серьезно думаете, что я могу домогаться Германа?
– Я не знаю, ваша честь, но у некоторых людей есть пунктик по поводу формы.
Я знаю, что ты знал, что я знал.
Угрожать санкциями лучше, чем подавать их.
Мне не удалось… не быть клевым!
– Ты же позволил ему выиграть?
– Это было не просто, у этого парня координация двухлетнего ребенка.
– Знаю, в последний раз после прихода инвесторов мне пришлось выйти с ним на ринг, чтобы успокоить его. Мне пришлось бить самого себя, чтобы позволить ему выиграть.
– Они похожи на штурмовиков.
– Штурмовики не подписывают чеки.
– Я был здесь всю ночь и с трудом проверил только половину.
– А я висел на телефоне целых одиннадцать минут, пока не сдался оформить заявку.
– Скажешь ему, что я положил это туда несколько часов назад?
– Какое время ты хочешь, чтобы я ему сказала?
– Одиннадцать ноль-ноль.
– Конечно! А потом я, наверное, воспользуюсь доступом к его банковским счетам и куплю себе дом в Хэмптоне.
– Может, мы встретимся за обедом завтра в клубе, скажем, в тринадцать ноль-ноль?
– Я завтра…
– Это только выглядит как вопрос, но на самом деле это не так.
– Ты сказал ему, что это из-за меня?
– Почему я должен это делать? Я в ответе за тебя, это был я.
С этого момента я хочу, чтобы только он судил нас, когда я снова пойду против тебя.
Извините, мне нужно знать, получу ли я скидку как человек, с которым вы изменили своему мужу.
Меня тошнит от тех, у кого много активов.
– Знаешь, десять лет назад, когда еще не было тех, кто заработал миллионы на «доткомах», в этом клубе были мужчины, знающие суть. Те, которые знали, как делается бизнес.
– Может, его не интересуют разговоры про бизнес, пока он в полотенце.
– Ты предлагаешь, чтобы я с ним накурился?
– Я предлагаю помочь привлечь его как клиента.
Свои беды превращай в победы.
Боже, спасибо! От тебя пахнет бумагой.
– И о каком выборе может идти речь с приставленным к виску пистолетом?
– О чем ты говоришь? Делай то, что они велят, или они пристрелят тебя.
– Неверно! Забери у него пистолет или достань другой, побольше, или скажи, что он блефует. Или сделай любой из ста сорока шести других вариантов.
Ты никогда не отключаешь эту связь?
Может, он не очень хороший человек, но небольшая изворотливость это как раз то, что ты ищешь в хорошем юристе.
– Справедливо это или нет, но это их последнее предложение.
– Думаешь, я должен его принять?
– Думаю, ты должен сказать, чтобы они засунули его туда, откуда вытащили.
Не уверен, но Ковчег Завета по коридору дальше и налево.
– Они согласились?
– Благодаря твоей идее.
– Ну, я хочу сказать, что это была не моя идея…
– Они договорились на четыреста миллионов.
– Хорошо, тогда это была моя идея!
– Будь с ним полегче.
– Нет.
– Хороший мальчик.
– Как ты отнесешься к тому, чтобы взять сегодня что-нибудь другое, нежели Теслу.
– Это противоречит моей политике.
– Какой политике?
– Моей политике «хочу Теслу».
– Это мой новый помощник Майк Росс.
– Он же ребенок! Вы пытаетесь украсть его душу до его совершеннолетия?
Настоящий актив – это не имя, а качество. Если он перенесет производства за границу, это убьет курицу, несущую золотые двигатели.
– Мне нужно навестить бабушку.
– Она, что, при смерти?
– Нет.
– Значит, не нужно.
Я намерен вас заставить гордиться мной. Кроме тебя, Фред. Я оставил попытки заставить тебя гордиться еще в девяносто девятом.
Не будь таким подавленным, это ведь очень просто: тебе надо всего лишь найти необычное место и скоординировать это с пятьюдесятью коллегами. Это просто и никакого давления.
– Прошу прощения, мистер Спектр, я подумал, может быть, вам иногда понадобится сподручный для каких-нибудь ваших дел? Любых!
– Ну, Ален…
– Аарон!
– Думаю, это и было ответом.
– Он не подходит.
– Боишься, что не сможешь убедить его, потому что он тебя ненавидит, я понял.
Хорошо делать свою работу это еще не все. Понимание включает в себя и то, что вещи вроде ужина действительно имеют значение, даже если ты думаешь, что это не так.
Ты сегодня утром пытался уколоть меня тем, что я ухожу и прихожу на работу когда захочу. Знаешь, почему я могу так делать? Потому что когда я пришел сюда, я доминировал.
Они думают, что я работаю по сто часов в сутки. Теперь вне зависимости от того, когда я прихожу, никто не сомневается в моей способности делать свою работу.
Первое впечатление остается надолго, и если ты начинаешь позади пелетона, ты никогда не вырвешься вперед.
Сейчас семь часов и я тут не потому, что мне нравится вид отсюда. И не пойми меня неправильно, когда я говорю «вид», я имею в виду твое лицо.
– Что, я даже не могу позлорадствовать?
– Злорадствовать можно, нужно делать это правильно.
– Заглянув в мой компьютер, ты нарушил ровно семь неприятных пунктов устава рабочей среды.
– И что ты сделаешь? Предъявишь иск?
– Нет-нет, я просто использую это как легальное прикрытие, если решу надрать тебе задницу.
– Я говорил, если ты кому-то не нравишься, используй это против него.
– Или в данном случае – для него.
– Я это сделал не ради Доминика. Я это сделал, чтобы избавиться от Стенсланда.
– Ты никогда не думал сочинять надписи для открыток?
– Да, много раз.
– Что это?
– Кальмар.
– Мне кажется, что он все еще шевелится.
Самый главный актив юриста – его способность постоянно быть уверенным в себе.
– Чего ты хочешь?
– Я с удовольствием тебе скажу, когда ты положишь этот гаечный ключ.
Почему так долго? Ты пытаешься быть похожим на меня?
– Мне пришло это в голову прямо на месте.
– В самом деле? На месте? Помнишь, что я говорил про понимание?
– Я знаю, хорошо? Я понимаю.
– Я собирался сказать это, но ты все испортил. Вот это ты понимаешь. Как все испортить.
– Луис знает.
– Знает что?
– Мой маленький грязный секрет.
– Ты канадец?
Никто не станет копаться в твоем прошлом, если ты не дашь повода.
Нелепость твоего предложения заставляет использовать нелепые слова.
– Понимаю, почему ты нравишься Джессике – идешь напролом. Это то, что мне всегда в ней нравилось.
– Просто она делает это с меньшим шармом, чем я.
– Она вроде немного повыше тебя.
– На каблуках.
На «Титанике» все пили кофе, но я не думаю, что из-за этого Леонардо Ди Каприо оказался в воде.
– Кстати, это костюм-тройка, где жилетка?
– Да, я собирался поговорить с тобой об этом. Жилетка? Серьезно?
– И это сказал парень в велосипедном шлеме.
Я не позволю себя унижать какому-то неэтичному адвокату, неважно, как хорош его костюм.
У тебя все получится! Но только в другом костюме.
– Ты занимался этим всю ночь?
– Да, я в любом случае не мог заснуть, все не мог избавиться от ощущения, что клопы бегают по мне.
– Это, что, новый одеколон или я почувствовал запах ревности?
– Я удивлен, что ты не узнал духи своей жены. Я знаю, ты не женат. По-прежнему забавно.
Если ты хочешь творить добро, то тебе следовало бы быть врачом-шарлатаном.
Скажи мне, что ты не просил нашего клиента собрать тебе угощения на дорожку.
– Ты не в состоянии запомнить женские имена?
– Только твое, Деби. Тут нужно смеяться, тебя ведь зовут Донна.
– Я будто снова оказался в школе.
– Тебя в школе обзывали тормозом?
– Первые шесть стопок за мой счет.
– Если ты серьезно хочешь со мной рассчитаться, первые сто стопок за твой счет!
Я понимаю, что ты хотел сказать комплимент, но я не люблю, когда мою красоту ставят в какие-либо рамки.
Луис, тебе никто не говорил, что у тебя утонченное сопрано?
– Я останусь должен тебе.
– Я сообщу, если мне надо будет почесать спинку.
– Луис, если это не метафора, наша сделка отменяется.
– Долги надо возвращать.
– Ты знаешь, у меня нет первенца для тебя.
– Ты сколько дел ты выиграл?
– Я только помню, сколько проиграл – ни одного!
Забудьте об этом деле, они ведь сделают его президентом.
– Быстрее! Веди себя так, будто рассказываешь что-то очень важное.
– Я и так рассказываю тебе что-то очень важное.
– Бог мой! Та девушка с Рейчел! Я сдал за нее вступительные экзамены на юрфак Гарварда несколько лет назад. Если бы она увидела меня, она бы меня разоблачила.
– Серьезно? И как бы это было? Простите меня, но я жульничала при поступлении в Гарвард, именно этот парень сдавал экзамены вместо меня? Брось!
– Ну, что-то типа того. Ты не понимаешь, всякие сплетни ходят.
Бросок в прыжке нужно делать по дуговой траектории, ясно? Если бы плохой бросок был преступлением, я арестовал вас прямо здесь. Стыд какой.
В этой фирме не высмеиваем ошибки наших коллег, верно? Я имею в виду, то, что если один из вас некомпетентен, не означает, что вы постоянно должны напоминать этому придурку, какой он небрежный идиот на самом деле, не так ли?
– Итак, ты не согласен с тем, о чем мы договорились?
– Я согласен с этим.
Ты думаешь, я умнее тебя? Ты чертовски прав, я умнее!
– В первом классе мне дали тест достижений. Я набрал девяносто девять процентов. Так я продолжал писать эти тесты до восьмого класса. Я набирал девяносто девять процентов в каждом из них.
– Ты не мог набрать сто процентов?
– Ста процентов не бывает.
– Так случилось, что мне нравится «Король Лир», и в отличие от некоторых моих знакомых Луис не начинает и не заканчивает свою речь цитатами из «Топ Ган».
– Эй! Я обожаю Луиса и мне все равно, что ты говоришь. Я не оставлю своего ведомого. Видишь, очень смешно, потому что это из «Топ Ган».
– Как ты смог сдать тест на юрфак за ту девушку?
– Что ты имеешь в виду? Мы сдавали экзамен в один день. Она подписала свой бланк моим именем, а я свой е… Что такого смешного?
– Я просто представил тебя в женской одежде.
Жадность – второе счастье.
– Так это его сестра, так?
– Брось, мужик, это его сестра, это не круто.
– Чувак, это твоя же шутка.
– Я приеду прямо сейчас.
– Ты пьян, не приезжай.
– Хорошо, круто, я буду у тебя через минуту.
Я не стану притворяться вашим лучшим другом, просто мои интересы пересеклись вашими.
– Это трудно переварить.
– Хорошо, объясню проще, Дин. Он – опухоль. Если вы ее не устраните, он разрушит всю вашу компанию.
Дин, когда мне было тринадцать лет, над братиком издевался соседский ребенок. Однажды я столкнулся с отцом этого ребенка. Он сказал мне, что ничего не знал об этом. Знаете, в чем была его ошибка? Это была его чертова работа – знать.
– Ты не сомневался в ней ни секунды?
– Я не сомневался в ней ни секунды, сомневался в ней несколько дней.
– Думаешь, я бы пошел на это, не поставив тебя в известность?
– Я знаю, ты бы так и поступил.
– Возможно, я так и поступил.
– Кто готов к «постановочному суду 2011»?
– Это что значит? Суд понарошку? А в Монополию потом сыграем?
– Если ты возьмешь меня в команду, победа за тобой.
– Что ж, тогда…
– Нет!
– Лишь настолечко ты сможешь контролировать судью, свидетеля и другого адвоката с манией величия.
– Что если у адвоката нет мании величия?
– У любого адвоката мания величия.
– Харви был пятым в классе, а я была…
– Замужем за библиотекой.
– Я знал, что ты злишься, но не думал, что ты будешь такой мелочной.
– Что это значит?
– Это прилагательное, означает недалекая и злобная.
Победителя не судят, когда другая сторона играет в игры.
– Мы молодцы!
– Не хватает лишь нескольких подписей.
– Нет, не молодцы.
Они напоминают мне молодых менее привлекательных тебя и меня.
Я подумал, что если бы вы могли читать мои мысли, то необходимость в вопросах отпала бы.
– Ты хотя бы на минуту задумывался, почему я была зла на тебя? Я просто ожидала от тебя большего, чем от других людей.
– Почему?
– Ты же умный парень, догадайся сам.
– Мой первый раз был в Греции. О, боже, ты же не представляешь это прямо сейчас?
– А куда деваться, я визуал.
– Я думал, мы работаем над этим делом вместе.
– Конечно, Луис! Как гольфист и его мальчик на побегушках.
Ты знаешь, что нравишься мне, но пищевой цепи этой фирмы я горбатый кит, а ты планктон.
– Можете принести стакан воды, пожалуйста?
– Вы не получите ни капли. У нас нет воды.
Я просил не разъяснять мне проблему, а решить ее.
Женщины удерживают воду как верблюды.
Хочешь безрисковый доход, покупай казначейские векселя или, не знаю, прячь свои деньги под матрас.
Раз уж вы сами напросились в гости, дорогу назад вы тоже найдете сами.
– Мне нужна твоя корпоративная карта.
– Для чего?
– Думаю, ты не захочешь, чтобы я объяснял тебе это.
– Ты прав, я не хочу.
– Тебе же до чертиков хочется узнать, зачем она мне!
– Нет.
– Ну, позволь мне все рассказать.
– Если по возвращении она будет пахнуть стриптизершами – ты уволен.
Я говорил тебе, насколько ты ценен для компании? Шучу! Потому что это не так.
– Луис, я проходил мимо, и они меня позвали.
– Да, как раз вовремя для того, чтобы снискать все мои лавры.
– Я этого не делал. Мне бы в голову это не пришло. Но что до тебя, ты бы так и сделал, и именно в этом твоя проблема.
– Я бы убил тебя!
– Ты бы и пальцем меня не тронул.
– Как так?
– Ты бы только и делал, что смотрел бы на меня в трико.
– Нет, не правда.
– Прямо сейчас этим и занимаешься.
– Ты не в трико.
– На мне и нижнего белья нет.
– Меня зовут Тревис Танер.
– Ты Тревис Танер?
– Ты обо мне слышал!
– Нет.
– Мы находимся в Бостоне.
– Так же как и «Рэд Сокс», но на них мне тоже наплевать.
– У тебя есть номер телефона Майкла Джордана?
– Да.
– Если я нажму вот эту вот кнопку, наберется телефон Майкла Джордана?
– Принцип работы телефона вроде такой.
– Я хочу сделать тату.
– И для этого тебе нужна прибавка?
– Мне слишком дорого обходится съемная квартира.
Есть что сказать, Гарольд? Нет? Что-нибудь о твоей кожной проблеме, о которой ты рассказывал недавно в моем офисе? Не об этом?
– Я думал, ты против эмоций.
– Я против испытывания эмоций, а не использования.
– Знаешь, ты мог бы заплатить мне, не шифруясь.
– Да, но тогда я не чувствовал бы себя Джеймсом Бондом.
– У нас есть отдел техподдержки?
– Компьютеры не работают сами по себе. По крайней мере, пока не появится «Скайнет».
– Я не понимаю, зачем ты заказываешь обезжиренное молоко, а затем добавляешь туда сливки и сахар.
– Потому что я использую обезжиренное молоко, потом взбитые сливки и сахар.
Тот, кто готов нарушить правила, не может себе представить, что найдется такой же.
– Я просто не понимаю…
– Ты многих вещей не понимаешь: на всех галстуки и бабочки, а на тебе серый галстук.
– Шампанское? Откуда? Из Франции? Если оно не оттуда, то это игристое вино, а я такое не пью.
– Не обращайте внимания, его родители хотели девочку, он так и не смог смириться с этим.
– От меня пахнет сосисками?
– Не больше обычного, а что?
– Ты уже в курсе, да? Готов поспорить, все уже в курсе.
– В курсе чего? Ты выщипал брови?
– Прошлую ночь я провел с умопомрачительной красоткой.
– Она выщипала тебе брови?
Твоя привычка симпатизировать каждому клиенту до добра не доведет. Хочешь работать в этой компании, придерживайся фактов, улик и информации, относящихся к делу. Так поступает настоящий адвокат.
Существуют две вещи, которые все адвокаты не прочь делать: пить и болтать.
– Обезьяны не умнее людей, прости.
– Все зависит от того, кого ты имеешь в виду.
– Почему вы смотрите это на моем компьютере?
– Ну не будем же мы рисковать и смотреть на своих! И все знают твой пароль.
Не доводи дело до суда – моя наука. Дело не в заботе, дело в победе – я!
– Рос! Тебя до сих пор не уволили?
– Смешно.
– Да, потому что я думал, что после моей победы…
– Я понял.
– …проникая в самую глубину души, она пробуждает надежду даже в самых убежденных циниках. Именно поэтому мы слушаем музыку.
– О, какая прелесть, Луис! Правда! Я считаю, твое решение покинуть адвокатуру и стать музыкальным критиком в интересах каждого.
Тебе нужно быть на три шага впереди него, потому что, я гарантирую, он будет на два шага впереди тебя.
– Я все слышал!
– Так и задумывалось.
– Именно поэтому я здесь.
– Чтобы мы посмеялись?
– Что в ответ?
– Сложновато, потому что в твоем арсенале нет ничего, что я хотел бы.
– Сколько ты прождал, чтобы притвориться удивленным, увидев меня?
– Десять минут. Рано ты не приходишь, но и впритык я тоже не хотел.
– Ты уже решил, что потребуешь у него, когда я выиграю?
– Его билеты на оперу «Никсон в Китае».
– Ты хочешь пойти на оперу?
– Нет, но Луис хочет. Будет приятно отнять их у него.
– Кто-то может подумать, что ты ревнуешь.
– Кто-то может подумать, что ты кретин. Погоди, кто-то уже так думает.
Знаешь, как я определяю характер любого человека? Не по тому, как он обращается с равными ему, а по тому, как он относится к подчиненным, к тем, кто в самом низу карьерной лестницы.
– Джессика, я думаю, ты не должна позволять Харви вести это дело.
– Луис, мы говорим о человеческой жизни, и если Харви считает, что парень невиновен, я с ним согласна.
– Я понимаю, но то, что Харви думает и то, что он может доказать – это две разные вещи.
– Это важно!
– Это всегда важно.
– Это для Харви!
– Это всегда для Харви.
– Ты отстранен от него с сегодняшнего дня.
– Клиент Луиса?
– Пятисотый счастливый клиент Луиса. Догадываешься, почему?
– Его уши? Они просто сводят людей с ума!
– Прости.
– За что?
– Не перегибай палку!
– Убийство и лжесвидетельствование разные вещи.
– Да, убийство хуже.
– Легче – нет свидетелей.
Иногда хорошим парням приходится делать плохие вещи, чтобы заставить плохих парней заплатить.
– Хорошо, я понял.
– И что же?
– Ты скажи, а я подтвержу.
– Хорошая попытка.
– Помнишь тот большой скандал с Трампом в прошлом году?
– Нет.
– Вот именно!
– Ты не можешь быть людей, это не твой метод.
– Сегодня – мой.