Члены ополчений должны трезво проанализировать настоящие и будущие военно-политические факторы. Без точного знания общей картины они обречены на дорогостоящие ошибки в своей организационной структуре, отношениях с общественностью, определении своих главных целей и во всех прочих областях приложения своих усилий.
Основная реальность, которую они должны учитывать при каждом своем действии — это усиление репрессий и насилия со стороны правительства. Империалистические преобразования будут ускоряться ежемесячно, возможно, до момента, когда сформируется полностью имперская система, а главные руководители ополчений будут ликвидированы на месте.
Хотя взрыв этнической войны до этого момента намного более вероятен, возможно завершение превращения в полностью имперскую систему еще до вспышки всеобщей войны. С технической точки зрения следует рассмотреть превращение в полностью имперскую систему, потому что его реальность представляет собой самый худший сценарий, который накладывает ограничения на все стороны деятельности ополчения. Говоря прямо, члены ополчения должны осознать, что может наступить день, когда федеральные агенты будут убивать их на месте после обнаружения или даже по подозрению.
Кое-кто вспомнит дело Вивера и будет утверждать, что мы уже достигли этой стадии. Но до этого еще не дошло. Если бы это было так, то тела ополченцев и других предполагаемых врагов правящей верхушки валялись бы на улицах. Хотя федеральные власти проявили себя в деле Вивера как настоящие преступники-террористы, этот инцидент не нужно использовать как средство антиправительственной пропаганды в степени, мешающей анализу. Перестрелка в Руби Ридж, должна рассматриваться, скорее, как первый пример наступающих событий, которые станут повседневностью, когда условия жизни ухудшатся.
Сегодня для Америки наступили трудные времена, и дела пойдут еще хуже. Поэтому все заинтересованные люди должны сохранять холодную голову, чтобы не питать никаких ложных иллюзий. Ополченцы, знайте, что ваша жизнь, свобода и собственность в опасности, а четкое мышление — это, безусловно, такое же военное средство, как стволы или боеприпасы.
Хотя федеральное правительство все больше и больше отказывается соблюдать законы, когда это позволяют обстоятельства, мощные силы пока еще препятствуют его планам. У американцев все еще есть суд присяжных, часть наших СМИ пока не полностью подчинена правящей верхушке, большая часть местной полиции не военизирована, многие политики пока довольно независимы, а значительное число граждан все еще владеют огнестрельным оружием.
Однако очевидно, что империалистическое течение размывает эти основы свободы, и оно усиливается. События в Вако и Руби Ридж следует рассматривать в свете технического анализа.
Сейчас мы находимся на предреволюционной стадии периодических правонарушений и даже преступного терроризма со стороны правительства, когда правящая верхушка считает, что это позволяют обстоятельства. А так как обстоятельства все больше и больше способствуют контролю правящей верхушки над всеми сторонами нашего общества, то ополченцы должны готовиться к такому ходу событий и использовать организационные структуры, которые обеспечат их будущее выживание в этих условиях. Такова концепция, и те, кто не в состоянии положить ее в основу своего поведения, подвергают себя ненужному риску.
Все существующие ополчения следует немедленно распустить, все без исключения. Снять форму, не собираться с оружием и не маршировать, не присваивать военные звания и прекратить всю остальную деятельность ополчений. Однако ополченцы должны сохранить свое оружие и советовать товарищам-патриотам сохранить и даже приобрести еще больше оружия. Я уважаю право народа иметь оружие и формировать ополчения. Я восхищаюсь патриотизмом большинства людей, вступивших в ополчения. И все же я думаю, что ополчения необходимо распустить.
Почему из-за продолжающегося превращения в империю ополчения следует распустить? Одной из главных причин является вероятность создания ополчений мексиканцами на Юго-западе в качестве ответа, хотя до сих пор никаких сообщений о таких ополчениях еще не поступало. Независимо от того, что ополченцы чувствуют себя защитниками конституции — а я верю, что так оно и есть — мексиканцы и черные будут оценивать их по внешнему виду, а они практически все белые, и потому будут питать к ним враждебные чувства.
Кроме того, свободе лучше послужат Комитеты по связи по примеру тех, что образовались до начала нашей войны за независимость. Эти комитеты должны быть оборонительными по философии и организации и не ориентироваться на ополчения.
И эти комитеты должны заниматься военными проблемами только в той степени, в какой они касаются планов обороны в чрезвычайных обстоятельствах для отражения возможных террористических и военных атак, которым может оказаться подвержена местная община с началом военных действий, что-то вроде планов гражданской обороны.
Должны быть назначены специальные группы из членов комитета с целью сбора информации о конкретных сторонах местной самообороны и для составления на основе этой информации предварительных планов обороны в чрезвычайных обстоятельствах. Эти планы должны регулярно выноситься на комитет, обсуждаться и при необходимости изменяться. Предпочтение должно отдаваться подготовке планов обороны местной инфраструктуры от незаконных действий агрессоров.
Отдельным членам или подкомитетам должна быть поручена задача отслеживания местных, национальных и международных событий, а также оценка их влияния на местные требования к самообороне. Однако вся противозаконная деятельность должна быть запрещена, а члены, нарушающие закон, должны немедленно исключаться.
Этим комитетам следует поддерживать связь друг с другом, чтобы координировать свою деятельность и обеспечивать политическое прикрытие, которое должно защитить их от преследований, физических нападений и даже убийств федеральными агентами. Одна из целей комитетов должна состоять в регулярном участии в национальных съездах, где они должны готовить ряд поправок к конституции, направленных на лишение всей власти Верховного Суда, НАФТА, ООН и всех других неизбираемых органов власти. Должны активно готовиться поправки для проведения всеобъемлющих реформ. Кроме того, должна быть разработана послевоенная конституция (после гражданской войны II), потому что реформационные поправки почти наверняка будут подавлены появившимися властями. Эта послевоенная конституция должна писаться уже сейчас, чтобы избежать установления диктатуры на руинах гражданской войны II.
«Великие вопросы сегодняшнего дня будут решаться не речами и голосованием…, а железом и кровью».
На что в действительности будет походить гражданская война II? Вспомним, как обычно развиваются войны. Во-первых, обычно, чем больше воюющие стороны различаются по расе, национальности, религии, языку и культуре, тем более грязно ведется война.
В агрессивных войнах США против индейцев участвовали стороны, которые в корне различались, и результатом были жуткие пытки и геноцид. С другой стороны, наша первая гражданская война, будучи очень жестокой, была одной из наименее грязных войн именно из-за отсутствия перечисленных различий.
Гражданская война II явно будет больше походить на войны с индейцами, чем на первую гражданскую войну, потому что войны, в которых сражаются различающиеся армии, неизбежно ведут к эксцессам. Во время первой гражданской войны пытки пленных и надругательства над убитыми были редкими. В войнах с индейцами, а затем во Вьетнаме, на другой войне различающихся армий, такие методы использовались бойцами обеих сторон, иногда даже для развлечения.
Гражданская война II выродится в умышленную и систематическую массовую резню, потому что ряд других причин также добавят ей ожесточенности. В отличие от гражданской войны I, но, как и во время войн против индейцев, одна из целей будет состоять в том, чтобы выгнать противника с земли, на которой он живет, что обязательно приведет к фанатичному сопротивлению, и потребует мер, достаточных для достижения этой цели.
Присутствие мирных жителей в районах боевых действий, конечно, усилит ярость гражданской войны II.
Многие будут убиты случайно или сознательно, что приведет к мести, которая в свою очередь вызовет карательные контрмеры. Во время гражданской войны I, ряд самых грязных военных действий произошел в пограничных штатах со смешанным населением, где появились банды нерегулярных войск вроде рейдеров Куантрилла.
На гражданской войне I почти все воюющие были военнослужащими регулярных вооруженных сил.
Во время гражданской войны II многие мирные жители, включая женщин и детей, будут сражаться как партизаны, что приведет к их массовому уничтожению на том основании, что они — воюющие стороны, или, по крайней мере, военный потенциал, точно так же, как это случилось в Ми Лай во Вьетнаме В ходе гражданской войны II, как в Югославии, многие присоединятся к воюющим сторонам специально, чтобы отомстить за убийство своих близких. Можете сами вообразить судьбу военнопленных в руках таких воинов.
Меня однажды спросили, применялись ли Женевские конвенции к пленным, которых моя парашютная часть захватила во Вьетнаме. Я ответил, что обычно применялось правило 556, и подчеркнул, что 556, - это калибр штурмовой винтовки М-16. Обычно правило «применялось» в голову. Такой была война в рок-н-ролльной скотобойне, и такой она будет, когда гражданская война II сметет имперскую Америку.
Служившие в регулярных военных подразделениях имеют неправильное представление о том, что непрофессионалы уступают регулярным соединениям. Это неверное представление разделяется широкой публикой и СМИ, которые постоянно используют в отношении партизан такие слова, как недисциплинированный сброд. Блеск парадов не следует путать с умением воевать. Партизаны, ополчения и даже банды могут нанести поражение регулярным армиям и добиваются этого, когда условия подходящие, как это часто происходило во время нашей собственной революции против Британской империи.
Регулярные военные подразделения нацелены на открытую борьбу с другими регулярными военными организациями, а не с партизанами (или с регулярными войсками, использующими партизанскую тактику), как подтверждает наша победа в операции «Буря в пустыне», и наше поражение во вьетнамской войне. Наши вооруженные силы имеют множество крупных войсковых соединений, оснащенных тяжелым оружием, но очень мало небольших частей специального назначения, которые в бою на голову превосходят партизан.
Такая неверная ориентация наших вооруженных сил сохраняется так же, как это происходило всю войну во Вьетнаме, даже когда стало совершенно ясно, что это путь к заведомому поражению. Для этого есть причины. Наши вооруженные силы — добровольные пленники нашей оборонной промышленности. Как пели Кантри Джо и Фиш на фестивале в Вудстоке: «Можно сделать кучу денег, поставляя армии «орудия торговли».
И понятно, что эти деньги находятся в капиталоемких, стоящих немалых денег изделиях вроде бомбардировщиков «Стеле», авианосцев, атомных подлодок, ракет «Патриот» и устройств для «звездных войн», от которых нет никакой или мало пользы для борьбы с партизанами.
Будем справедливы: эти изделия нужны для противодействия потенциальным внешним угрозам, например, со стороны Ирака и России, но есть более глубокие причины продолжения закачки наших военные ресурсов в эти дорогостоящие изделия в объеме, совершенно несоразмерном фактической потребности в них. Во-первых, многие в нашей высшей военной верхушке просто-напросто коррумпированы. После отставки они прямиком направляются в платные консультанты военных подрядчиков в форме узаконенного взяточничества.
Во-вторых, чем будут заниматься без огромных соединений войск, которыми можно командовать, наши слишком многочисленные толстые и престарелые генералы? Генерал Шварцкопф и его штаб были просто техническими управляющими, необходимыми для проведения операции «Буря в пустыне», но такие личности обычно более чем бесполезны в действиях разрозненных подразделений, которые характеризуют партизанскую войну, где требуются активные и независимые воюющие лидеры, а не управляющие.
Очевидно, что федеральные вооруженные силы встретят ГВ II с неподходящей организацией и оружием. Когда ваше единственное орудие — это кувалда, все начинают спешно искать, что расколотить. С другой стороны, партизаны и ополченцы, наверняка будут иметь более гибкую и децентрализованную структуру, близкую к хаосу. Афганские группы сопротивления, например, никогда не объединялись против русских, но добились победы.
Вожди партизан действительно поведут свои войска в бой, а те, кто выживет, в отличие от профессиональных офицеров, смогут использовать полученные уроки в будущих боевых действиях. Офицеры повстанцев достигнут своего положения благодаря успехам в настоящих сражениях, а не благодаря своей способности не спать на штабных совещаниях или выполнению новых расовых квот.
Солдаты-повстанцы будут добровольцами, которых не станет мучить мысль, что их жизни бессмысленно погубят, как в операциях американских регулярных войск во Вьетнаме, что в целом повысит эффективность действий мятежников. С другой стороны, федеральные военнослужащие будут все больше и больше превращаться в политизированных офицеров и новобранцев, имеющих массу возможностей дезертировать или по-другому уклониться от выполнения своего долга.
Федеральные вооруженные силы попадут в ловушку выбора. Если использовать добровольцев, то личного состава будет недостаточно. Если проводить призыв, то их просто захлестнут орды озлобленных уклонистов, как это было во Вьетнаме.
Если войска прибегнут к тяжелому оружию массового поражения, то будут убивать мирных жителей и пополнять ряды мятежников убежденными фанатиками, опять-таки, как во Вьетнаме. Если они не применят тяжелое оружие, то откажутся от одного из своих немногих военных преимуществ и таким образом увеличат потери федералов, а моральный дух федеральных войск будет подорван. Если федеральные войска будут сконцентрированы на больших легко обороняемых опорных базах, то большие районы перейдут под контроль мятежников, как мы, американцы, сделали это во Вьетнаме. Если федеральное правительство распылит свои силы, то они станут уязвимы для атак сконцентрировавшихся мятежников.
Если федеральное правительство сохранит свои воинские части интегрированными (смешанными в расовом отношении), то получат перестрелки в собственных рядах. Если же они используют расово разделенные части, то будут вынуждены признать, что дело, за которое они сражаются — обман.
Классическими политическими средствами покончить с любым партизанским восстанием являются «поглощение», «включение», «ассимиляция» базы поддержки мятежников, то есть проведение реформ, расширяющих права и экономические возможности восставших, по крайней мере, в той степени, чтобы они прекратили поддержку партизан, которых потом разбивают по частям, выслеживая одну банду за другой.
Когда вариант включения не предлагается или отвергается, то обычно остается единственное классическое военное средство — геноцид восставших, или, по крайней мере, достаточного их числа, чтобы оставшиеся в живых подчинились из страха.
В нашей войне за независимость, высокомерные правители Британской империи отказались принять в свои ряды американских колонистов, но решимости провести кампанию геноцида им не хватило. Они совершили классическую ошибку, считая, что профессиональные солдаты легко нанесут поражение так называемым разношерстным ополченцам и легковооруженным партизанам. Английским солдатам пришлось «играть в прятки» в глуши, совсем как нам, американцам, во Вьетнаме.
Мы, американцы, не сделали такой ошибки с индейцами, которые, возможно, в любом случае не были бы приняты в наше общество из-за огромных культурных различий. Индейцы никогда не были побеждены в военном смысле. Их этнически чистили до тех пор, пока они полностью не прекратили всю вооруженную борьбу.
Во время гражданской войны I конфедераты признали военное поражение своей регулярной армии только потому, что были уверены в своем участии в обществе и корректном обращении с ними. Если бы это было не так, то они продолжили бы воевать как партизаны.
Жестокая правда состоит в том, что национальные революции можно подавить только с помощью этнических чисток или тому подобной резни, и именно так было разгромлено большинство таких восстаний. Такой же исторический факт и то, что чем больше различаются представления двух сторон друг о друге, тем чаще они прибегают к геноциду. Что касается включения: ГВ II начнется именно потому, что вариант включения будет презрительно отвергнут как «культурный геноцид», но именно по этой причине будут проводиться этнические чистки.
«Энергичным и жестоким людям война часто доставляет удовольствие, при условии, что это победоносная война, и она не слишком мешает насилиям и грабежам».
Другой фактор, который сделает ГВ II самоподдерживающейся, по крайней мере на ее ранних стадиях, это мародерство, грабежи. В Югославии было обычным делом, когда сербские ополченцы систематически грабили целые деревни, и затем сжигали дома дотла, так чтобы жертвам некуда было возвращаться. Украденные вещи вроде телевизоров загружались в краденые автомобили и вывозились. За пару минут с помощью автомата АК-47 можно было получить годовой заработок, не говоря уже о таком старинном военном «развлечении» как изнасилования.
Банды и ополчения будут контролировать прибыльные черные рынки и «крыши», что даст им много стимулов не заключать мир. Если ГВ II вспыхнет во время серьезного экономического спада, который почти неизбежен, многие безработные мужчины обнаружат, что война резко улучшила их жизнь.
Америка наводнена безработными молодыми людьми, которые экономически бесполезны из-за их отсутствия у них капитала и навыков, пользующихся спросом на рынке. Они совершенно бесполезны в экономическом смысле, но определенно являются плюсом в военном уравнении, потому что энергичные, заинтересованные и агрессивные молодые мужчины — это именно то, что необходимо в боевых действиях пехоты. Умышленное пренебрежение экономически бесполезными молодыми мужчинами продолжится, потому что экономическая верхушка считает любые инвестиции в них потерей своих драгоценных корпоративных прибылей, и бизнесмены ввозят по рабочим визам Н-1В иностранных специалистов, вместо того, чтобы вкладывать капитал в молодых американцев.
Может показаться иронией судьбы, что наша верхушка активно создает ту самую армию, которая перережет им глотки. Но эти молодые люди будут насмерть сражаться на ГВ II не только из выгоды или мести. Их будет вести что-то благородное, что-то высокое в человеческой природе, независимо от того, как извращенно это ни будет выражаться.
Их будет вести цель, цель, которая сейчас полностью отсутствует в их мрачных и бесцельных жизнях.