Знаю: марксистское мировоззрение так всем опротивело, что люди не хотят знать никакого. Но ведь нет, не может человек не думать «о вечном»: мир, разум, человек, общество, будущее. Бог! Наверное, и сейчас есть чудаки — всем этим интересуются. Для них и решился написать. А больше — для самовыражения.
Я — не философ. Профессионал: 53 года отдал хирургии и сейчас еще вшиваю клапаны в сердце… Но, кроме того, всю жизнь занимался не своим делом: сначала кончал технический вуз, потом — этими самыми проблемами. Имел свой подход: создание компьютерных моделей живых систем от клетки до общества. Достиг уровня: 30 лет заведовал отделом биокибернетики у академика В. М. Глушкова.
Вот к чему я пришел: не нужно философий. Уже возможен естественнонаучный подход для объяснения всего сущего. Нет, товарищи марксисты, не торопитесь, что «Это уже было 100 лет назад, — позитивизм Г. Спенсера», Нынче другой арсенал науки.
Вот мои посылки: Общий Алгоритм Разума (ОАР) и биология человека. Скажу сразу конечный вывод — биология человека пока еще сильнее разума.
О мире: он материален, но неуравновешен и изменчив. Создаются и распадаются новые структуры. Но есть «стрела времени» — усложнение дошло до человека, и замаячил новый виток развития, когда формируются искусственный разум и даже жизнь.
В связи с этим — о чудесах, что не поддаются объяснениям физики. Сам ни разу не видел, но так много пишут, что опасаюсь сказать: «Не может быть никогда». Мой покойный друг, физик, академик Вадим Евгеньевич Лашкарев говорил: «Существует другая физика. Иногда она замыкается на нашу, и тогда происходят чудеса». Не берусь комментировать. Это, может, имеет отношение и к Богу… Если есть «физика» с другими материей, пространством и временем, то почему не быть другому разуму и другой этике? Вот вам и Бог! Мне, однако, вполне достаточно нашего банального материализма: он все может объяснить о человеке и мире, в том числе потребность в чудесах и Боге.
Превыше всего — Разум. Ах — Разум! Таинственный Высший судья, предмет мифов. Может быть, я хвастун, но еще 30 лет назад предложил гипотезу об Общем Алгоритме Разума (ОАР). Будто бы он действует во всех живых системах — от клетки до общества. Говорю ответственно: написаны книги, защищены диссертации и делаются модели. Последнюю — оригинальный нейрокомпьютер — создали наши сотрудники во главе с Э. М. Куссулем. Описать Алгоритм — дело безнадежное. Все равно: либо поверите, либо не поверите. Но все же перечислю его главные черты. В основе ОАР модели: предметов, качеств, действий чувств; модели в коре мозга, в клетке, в книгах, в компьютерах, в головах правительств; из генов, нейронов, слов.
Определение Разума: аппарат для оптимального управления объектами через действия с их моделями. Действия с моделями — это изменение их активности. Она генерируется элементами, передается по связям, затухая в преодолении их сопротивления…
Главный источник активности — критерии управления, а если сказать просто — то чувства и убеждения. Разум управляет объектами, а чувства управляют самим разумом. Но есть одно важнейшее свойство Разума: модели способны к тренировке, между ними проторяются связи. За счет этого разум все время изменяется, преобразует себя. По-ученому это называется — самоорганизация. Она особенно выражена у человека: через тренировку корковые нейроны мозга «могут выйти из подчинения» биологических, чувств. Впрочем, что удается не часто.
Разум действует отдельными «порциями» — Функциональными Актами (ФА). Каждый состоит из этапов: восприятие, анализ, прогнозирование, целеполагание, планирование, действия. Все переключения этапов производятся под контролем критериев — чувств. Они различны, противоречивы и суммируются в Интегральном чувстве «Приятно — Неприятно».
В мозгу есть «центр реальности», в котором учитывается, какова значимость будущей цели сейчас, с учетом вероятности ее достижения и времени.
Одновременно разум прорабатывает много ФА разной направленности, важности и продолжительности. Чтобы доводить ФА до конца, должна существовать система приоритетов, которая в каждый данный момент дополнительно усиливает самую активную модель, притормаживая все остальные. В наших моделях Искусственного Интеллекта (ИИ) для этого задействована Система Усиления — Торможения (СУТ). Она, в частности, позволяет воспроизводить элементы психики. Например, «мысль» — усиленная в данный момент модель. «Сознание» — обеспечение выделения и активации наиболее значимых моделей, отражающих положение «Я» в пространстве, времени и в системе отношений. «Подсознание» — движение активности по приторможенным моделям, готовящее «кандидатов» в сознание, осуществляющих слежение за объектами мира и выполнение простейших ФА.
Элементарный разум животных обеспечивает реализацию инстинктов. Усложнение Алгоритма Разума у человека выражается в программах речи, творчества и высших уровней сознания, когда предметом слежения служат не только внешний мир, но и собственные мысли. Таким образом они получают возможность автономной жизни и саморазвития. (Гипотезы, наука, искусство.)
Три качества делают любой разум неразумным. Первое — он ограничен, потому, что модели всегда проще «живого» оригинала. Второе — он субъективен: оценки и действия прямо зависят от изменчивых чувств данного момента. Третье — он увлекается, т. е. способен сам себя натренировать за пределы объективности. К тому же природа животных предков придумала разум для оперативного управления: увидел картинку, распознал, оценил по чувствам — отреагировал. Модели в памяти — статичны и отрывочны. Поэтому для эффективного управления оперативный разум нужно усиливать внешними действующими моделями объектов. Вот их-то пока и нет.
В нашем отделе мы создали на компьютерах эвристические модели организма, личности, общества, чтобы вооружить ими оперативный разум врача, педагога, политика и главное, ученого. Не скажу, что много преуспели: нет спроса на настоящую разумность, а значит, и нет средств. Ленив пока наш разум!
И еще одно: пусть психологи не верят, но искусственный интеллект возможен — нужно только реализовать Алгоритм. Будет Разум — с чувствами, верой, убеждениями, сознанием, подсознанием, творчеством, фантазиями, обучаемый и воспитуемый. Одним словом, живой, человеческий. Нет, больше человеческого: с неограниченной памятью и бессмертный. Лучше всего для ИИ подходят так называемые нейронные сети с СУТ. Я говорю это серьезно: хотя отлично сознаю, что пока бездоказательно. Трудность в том, что нужно обуздать очень большую сложность. Ведь в человеческом Разуме представлены три уровня Разума: нейронов, мозга и общества, наполняющего мозг моделями.
Человек. Ученые сосчитали, что 95 % наших генов одинаковы с обезьяньими. Даже не верится. Были Христос, Будда, и рядом — гориллы. Грустно…
Природа человека: стадное животное, наделенное творческим разумом. Животное — значит, инстинкты. Разум — значит, учет обстоятельств, дальнего будущего, выбор целей. Но есть творчество — новые модели, по ним — знаки и вещи, и новая — искусственная — среда обитания, а значит, и переделка самого себя. Но насколько? Две тысячи лет психологии, а единого мнения нет, как нет. И продолжаются изобретения: социализм, фашизм, постиндустриальное, информационное и прочие общества… Все с расчетом на идеального человека.
Есть система с обратными связями: человек — общество. Важно знать, насколько устройство общества определяется человеком биологическим и насколько идеология способна его изменить. Значит, изучение человека — это задача на выбор оптимальной идеологии.
Всю жизнь читаю: самое умное о человеке написал Фрейд, потом — этологи и социопсихологи. Они, правда, изучали стадных животных, но гены-то общие… Однако наук много, а все слова и слова. Каждый вкладывает в них, что хочет, нет аппарата доказательств.
Нужны модели, а для них цифры. Их оказалось удивительно мало. С моими скудными средствами я попытался что-то сделать. К гипотезе об Алгоритме Разума добавлена глава о сущности человека. Человек — это действия от чувств и разума. Чувства — от потребностей и убеждений. То и другое замкнуто на общество. Но не очень!
У всех живых существ есть три генеральные программы, в порядке их значимости: сохранить себя, продолжить род, улучшить вид. Правда, этот порядок меняется в зависимости от цикла размножения, условий жизни, пола и возраста. Основные программы дробятся на много частных потребностей. Они в комбинации с разумом и временем дают великое разнообразие чувств. Их ни в какую модель не вместить. Нужны обобщения.
Вот что я наисследовал по гипотезе — от экспертов и анкет в «Литературной газете», «Неделе», «Комсомольской правде».
Люди — разные. По главному качеству — силе характера, что определяет способность к напряжениям и труду, 10 % самых сильных отличаются от 10 % слабых в 3 раза. Видимо, такие же различия по потребностям, хотя уточнить не удалось. У разных людей разные приоритеты потребностей. Они же зависят от степени удовлетворения. Несомненно, сильнейшие — боль, голод и собственность. На втором месте, а периодами и на первом — секс и любовь к детенышам. На третьем месте — не у всех и не одинаково — общественные потребности: общение, лидерство, свобода, но и подчинение авторитету, подражание.
Сюда же можно отнести корни этики: чувство справедливости при любых обменах — вещами, словами, поступками; тут же проявляются эгоизм и альтруизм. Потребность правды: чтобы слова соответствовали образам. А ложь — неприятна. Потребность веры. Симпатии и антипатии — до ненависти и агрессии. Четвертое место занимает интерес, любознательность, а также — игра.
Подо все это у меня есть цифры от экспертов. Расхождения мнений — от ±10 % до ±30 %. К биологии чувств есть еще важное дополнение — убеждения от идеологии. Это словесные формулы, привитые обществом: «хорошо — плохо» и «как надо». Так вот, значимость убеждений оценили в 30 % от чувств. Сюда же ложится качество воспитуемости как возможности изменения врожденных потребностей (думаю, что только в детстве). Их оценили в 25 %. Это значит, что «очень жадного» не превратишь в щедрого, а только уменьшишь жадность.
Воспитуемость и значимость убеждения — это единственные рычаги для идеологии, чтобы изменить гражданина. Как видите, возможности невелики. Если учесть, что эгоизм и альтруизм соотносятся как 10:1, то что стоят всякие фантазии по части «сделаем революцию, изменим условия, наладим воспитание…». Нет, в ангелочков граждан не переделать!
Спрашивается, на что же тогда рассчитывать? Как конструировать общество? Большинство сильных потребностей — жадности, лидерства — антиобщественно. Если их еще натренировать на 30 %, да вооружить ненавистью, то каких же можно получить подлецов! Может быть, эксперты преувеличили? Думаю, что все так. К счастью, имеются в запасе у природы еще несколько благоприятных факторов. Во-первых, лидеров и крайних эгоистов — меньшинство. Им противостоит масса средних и слабых, у которых есть потребность объединяться против насильников и властолюбцев. В этом — надежды демократии. Во-вторых, существуют лидеры-альтруисты, они могут и сами организовать общество так, чтобы «был порядок», не стесняясь использовать страх, убеждения и обман. И в-третьих, есть надежда на разум: если развить его образованием, то люди рассчитают компромиссы и найдут условия сосуществования. Так что дело наше не безнадежно. Разум нам поможет… Конечно, его тоже «заносит», но чем выше уровень, тем меньше. Поэтому и нужна наука — для правящей элиты, а образование — для всех граждан.
Психологию мы пытались воплотить в модели личности. В них суммируются Функциональные Акты, их мотивы и действия с замыканием на реакцию общества: сколько платить за труд и как наказывать за протесты. При крайнем упрощении модель личности — это система из четырех уравнений. От общества: «труд — плата» — это стимул. «Труд — утомительность» — это тормоз. От гражданина: «плата — чувство» — как растет приятность от платы и уменьшается от утомления, зависящего от тренированности и силы характера. Решив систему уравнений, определим, сколько человек выдаст труда, сколько заработает и какой Уровень Душевного Комфорта, т. е. сколько счастья или несчастья. Простой вариант модели расширяется с учетом многих потребностей, введением динамики, т. е. чувств «надежд и разочарований». Модели составляются для разных видов деятельности — труд, учение, развлечения — с учетом различного набора потребностей. Важнейшими «выходами» модели, кроме «труда», являются высказывания «за» и «против», отражающие отношение субъекта к правительству, идеологии, другой социальной группе. Мотивами высказываний являются «недовольства» из сферы материальной жизни и результаты оценки своей роли в обществе.
Модели «обобщенной личности» нужны нам для моделирования общества. Данные для них мы получили из газетных анкет. Я не переоцениваю ни анкеты, ни модели, ни экспертов, знаю, что нужна более солидная работа. Однако развитие общественных наук без моделей мне кажется невозможным.
Модели моделями, а мое словесное заключение о человеке таково: он скорее плох, чем хорош. Наша животная природа неискоренима, и ее можно лишь ввести в некоторые рамки, используя ограничения, образование и потребность в вере. И обязательно подкармливая материально. Для того чтобы определить, как это сделать, нужно поговорить об идеологиях…
Общество. Да, нашему предку выпал счастливый билет — творческий мозг. Да, речь и орудия расширили стаю, повысив выживаемость и управляемость. И тут же началась история идеологий.
Идеология — предмет изобретений, как и техника. Материалом для обобщений служат альтернативы из биологических потребностей и наблюдения над людьми. Такие, например: равны люди или нет? Если нет, то законна власть сильного, умного, богатого. Если равны — то демократия, Собственность: «Мое» или «Наше»? «Личное или Общее»? Так же и труд: отдельный или коллективный? Или вообще — отдых. «Око за око» или непротивление злу? Свобода или покорность? Агрессивность или терпимость? Наконец, материя или Бог?
Оптимальность как будто решается отбором. Но он оказался очень не простым и затягивается на десятилетия. Механизма отбора нет. Наука пока не придумала. Вот я и хочу предложить свой, конечно, через модели. (Не надеясь, что кто-то воспримет).
Предлагаю три основные координаты идеологий. Абсцисса «X» — собственность: соотношение государственной и личной. (У нас 9:1, на Западе — 2:8.) Сказать иначе — от социализма к капитализму. Ордината «У» — власть, от тоталитарной до плюрализма, через «хунту», однопартийное правление, президентскую республику с условными процентами свободы — 0 — 100. Третья координата «Z» — уровень экономики — Внутренний Валовой Продукт на душу населения (ВВП/д). Вроде бы она не имеет прямого отношения к идеям, а оказалась самой главной… Потому что в ней — вся цивилизация: и богатство, и техника, и образование, и удовлетворение биологических потребностей. Но далеко не каждый набор идей (X, У) позволяет «достигнуть уровня»…
Общество многообразно, и обязательно есть вспомогательные координаты идеологий, но они зависят от основных.
Это касается религии, морали, агрессивности и даже отношения к природе. Разумеется, если брать конкретную страну, то нужны еще ее размеры, ресурсы, традиции, политический опыт… Но это уже другая задача.
Оптимальность определяется по критериям — качествам. Самый общий — «благо народа». (Им клянутся все правители!) Из модели — это УДК (Уровень Душевного Комфорта) — средний с разбросом по социальным классам. Второй показатель — устойчивость политической системы, прирост экономики. Прогресс. Выживание.
Чтобы исследовать идеологии, нужно отражать их в модели государства. Для этого взять за основу экономику — «Z» уровень ВВП/д, а потом задавать «X» и «У» — собственность и власть. Три координаты определят распределение граждан по социальным классам и для каждого — «положение», «роль»: материальное, власть, подчиненность, образование, труд. Для расчетов я выбирал три класса: рабочие, специалисты, управляющие. Еще отдельно — «правительство». Психология каждого участника воплотилась в «модель личности». На «входах» в модель — условия, «шкалы плат», на «выходах» — интенсивность труда и высказывания. В середине — характеристики потребностей — их значимость и притязания. При расчете подсчитываются суммарные показатели государства по критериям: УДК граждан, прирост экономики. На него замыкается труд всех социальных классов, суммируясь с коэффициентами, характерными для каждого государственного строя.
В результате исследования получилось то, что можно было ожидать, исходя из природы человека. Вспомним цепочку убывающих приоритетов — мотивов труда и высказываний: боль, страх, голод, секс, дети, собственность, свобода, сопереживание, интерес и, наконец, убеждения. От степени удовлетворения потребностей меняется последовательность в цепочке: у богатого, свободного и образованного — одна, у бедного и замученного — другая. Соответственно разное и предвидение дальнего будущего, планирование. Экология, например…
Взяли мы богатые, средние и бедные страны и просчитали от социализма к капитализму в относительных цифрах, определили пределы координат для устойчивости общества, уровень прироста ВВП. Нет смысла приводить цифры — действительность последних лет все высветила. Частная собственность лучше общественной. Но 30 % нужно государству для улучшения капитализма по части социальной помощи. Социализм проигрывает — что у бедных стран, что у средних. Богатых социалистов вообще не бывает. Однако и капитализм мало помогает, когда в стране нет капитала, граждане неграмотны и рожают много детей. Очень трудно раскрутить экономику.
Что касается власти, то тут положение примерно такое: оптимум колеблется от ограниченной демократии и даже диктатуры у очень бедных — к плюрализму богатых стран.
Ну, а с «благом народа» дело совсем запутанно. Сильные и лидеры всегда счастливее, особенно при капитализме. Социализм не дает им развернуться, на том и проигрывает вся система. Слабым лучше при социализме: мало платят, но надежно, а работы не требуют.
А может быть, и вообще не нужно так напрягаться, как японцы? Утомление счастья не прибавляет. При социализме работать вольготно… Зачем большой прирост экономики? Потребительство — это плохо! Оказывается — нет, нужно вкалывать. Социализм детренирует и разлагает общество, порядка нет. КПД экономики, т. е. сколько гражданин потребляет с сотни наработанного, падает до 30–40 % вместо 60–70 %. Ресурсы тратятся непомерно. Если бы во всем мире так, то, может быть, привыкли бы и не знали, что можно жить лучше. Но когда рядом что-то совсем другое — богатое, то удержаться уже невозможно. Лидерство не позволяет.
Можно моделировать абстрактную оптимальную идеологию в ее устойчивом состоянии, но трудно рассчитать переходные периоды — революции: слишком скоротечны изменения, нужны другие алгоритмы.
Причины революций известны: вследствие технического и экономического прогресса и идеологических увлечений нарушается соответствие координат государства и убеждений у лидеров правительства или сильных социальных групп. Требуется восстановить гармонию. Правительства действуют реформами, народ — восстаниями. Модель революции должна воспроизводить действия участников событий — их стимулы и тормозы с учетом фондов, товаров, оружия и времени.
Возьмем для примера нашу перестройку — она, несомненно, «революция сверху». Серьезного повода для нее не было — общество было устойчиво, хотя и не эффективно. «Железный занавес», ложь, тотальная пропаганда, «образ врага» позволяли сохранять социалистические убеждения у 90 % граждан, а бдительность КГБ — контролировать раздражение народа в адрес властей и КПСС. Экономика поддерживалась нефтью и алмазами, несмотря на потери с вооружением до четверти производимого продукта. Социальная защита бедных по соотношению с ВНП на душу примерно соответствовала западным странам. Полное неприятие социализма охватывало не более 10 % интеллектуалов, для которых свобода стояла на первом месте в приоритетах потребностей. Остальные граждане привыкли к ограничениям и верили, что можно улучшить социализм. Только бы попался хороший Генеральный секретарь.
Революцию сделал Горбачев. Он освободил человечество от коммунизма, снял угрозу мировой войны и тем войдет в историю. Но для большинства народа революция принесла одни несчастья. Полагаю, что они продлятся годы и годы, пока не почувствуются прелести частной собственности, свободы и национальной независимости. История перестройки у всех на памяти, и мне не хочется ее пересказывать. Последний итог: гибель империи и экономический кризис.
У меня есть фактический материал для модели: много тысяч ответов на анкеты в «Неделе» (март 1990) и «Комсомольской правде» (октябрь 1991). Они показывают, как перестройка отозвалась на положении и умах граждан. Приведу самое главное. В пределах 70–90 % ответивших из каждой социальной группы и любого региона оказались бедными, недовольными жизнью и не верят никаким властям. Советы отвергают поголовно, большинство признают лишь президентов, губернаторов и мэров. На капитализм уже согласны, и к прежнему возвращаться не хотят. Пессимисты: улучшения жизни ожидают в среднем через 8 лет. При этом если будет хуже, то одна четверть — «перетерпят», каждый тринадцатый — готов бастовать, каждый двадцатый уповает на митинги, остальные — «не знают» и «будут как все».