08. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЕ АМЕРИКАНСКИЕ ШТАТЫ
ПО ПЯТОЙ ЛИНИИ, ДЕНЬ ВТОРОЙ
Вовка. Штаты Орегон-Вашингтон, США. Воскресенье, 5 июля.
Надо сказать, покупка ножей и фотоаппарата меня здорово воодушевила, а рюкзак ещё потяжелел. Решив, что буду фотографировать всё подряд (как говорил кот Матроскин, «для отчётности»), я снова забрался на верхнюю полку, достал атлас дорог, долго разглядывал подробную карту штата Вашингтон — того, что на нужном мне куске границы Канады. Выяснил, что Ванкувер — не просто приграничный канадский город, а прям приграничнее некуда, буквально прилеплен с севера по линии границы. А с юга практически напротив него сидит пиндосский Беллингхем. Или надо говорить «Беллингем»? «Беллинхем»? Хрен знает, короче. Но город есть и, судя по кружку, не сильно маленький. Значит, туда я как бы и еду. Гоу хоум, типа того.
Около двух часов снова останавливались поесть — почти уже в Сиэтле. Ещё раз убедился, что кофе в Америке повсеместно варить не умеют. Уж во всяком случае, в таких вот придорожных харчевнях. Жуткая бурда.
Дядька-шофёр встретил знакомых. Мужики о чём-то трепались, хохотали, потом вдруг вспомнили про молча уничтожающего яичницу с беконом меня, начали говорить что-то ободряющее, хлопать по плечам. Надеюсь, это они про то, что я к вечеру буду «дома». Я вежливо улыбнулся, поскорее добил порцию и свалил на стоянку.
Здесь тоже был магазин, я зашёл, поглазел на прилавки. Есть смысл тащить с собой продукты? Если только совсем не портящиеся. Колбасы сырокопчёной взять? Я прикинул, как она будет благоухать на всю кабину, и отказался от этой идеи. Возникнут вопросы: чего это я перед самым домом долгоиграющей жратвой запасаюсь? Надо чего-нибудь более нейтрального. О! За спиной у продавщицы вся стенка была обвешана упаковками с орешками и всякими сухофруктами. Взял несколько пачек разных. Калорийно и не очень тяжело.
В Сиэтле, да и во многих других городах, которые проезжали, скоростная трасса пёрла прямо через центр. Интересно, кто такое придумал? Почему не в объезд? В каждой избушке свои погремушки. Сиэтл — приличный по размеру город. Насколько я понимаю, не миллионник, но центр высотный, такой типичный американский деловой район. Очень много рекламы, от обилия которой я в Союзе уже успел отвыкнуть. Машин тоже заметно больше чем у нас, тут мы отстаём. Улицы были полны «американской классики» — всё квадратное, большое, с прожорливыми моторами. Древность, для меня-то, но любопытно всё же вживую поглазеть. А Олька бы на моём месте вся извозмущалась, не любит она огромные капоты и гигантские движки, нерационально это всё, говорит.
Как народ живёт, на таких скоростях рассмотреть удавалось не очень, но общее впечатление, что засилья бомжей пока не наблюдается — так, кое-когда мелькают палатки по окраинам. Толп митингующих тоже не видел (насколько это вообще вероятно, пролетая через город, разглядеть?).
Не успел я об этом подумать, как на открывшемся между рядами высотных домов проспекте показалось шествие с плакатами. Чего хотели, понятное дело, не разглядеть. В основном молодёжь, все строго белые. На тумбе чего-то орал парень с мегафоном. Многоэтажка скрыла демонстрацию. Шофер даже не обратил на митингующих внимания. Ну, дескать, орут и орут.
Кинулось в глаза: многие опоры и арки дорожных конструкций сплошь измалёваны граффити. Есть приличные, прям картины, но большинство — фуфло понтовое или просто матерные надписи. В настенных лозунгах преобладал американский «фак». Совсем они тут без фантазии.
Местность, судя по растительности, подступающей к дороге, становилась всё более привычно-северной. Вообще, за эти сутки пейзажей я насмотрелся всяких. И плоских, и холмистых, и горы с реками проскакивали. Но голова про виды думать хотела не очень. Судя по тем картам, которые мне удалось просмотреть, путь до Ванкувера окажется самым простым куском дороги. Дальше всё было неипически обширно и совсем малопонятно.
Вон, снова на горизонте какая-то гора нарисовалась. Что неприятно, прилично заснеженная. И что ещё более неприятно, едем мы ровно в её сторону.
Спустя примерно час водитель громко и выразительно сообщил мне, что вот эти маленькие домишки, показавшиеся по краям дороги — и есть Беллингхем. И не пора ли мне выходить? Или дальше?
Я помаячил, мол, чуть подальше и по возможности изобразил радостный вид. Домой же, как бы, приехал.
Вообще, как я понял из схемы нашего движения за последние сутки, останавливаться прямо на хайвее было нельзя, особенно в черте города. Но Беллингхем на мой вкус был почти деревней. Водитель углядел место рядом с какими-то деревьями, включил аварийку, притормозил, я пожал ему руку и выскочил на покрашенный жёлтым бордюр. Что-то это значит? Вряд ли представится случай выяснить.
Я дождался, пока дальнобой отъедет. Огляделся.
БЕЛЛИНГХЕМ
Вовка. Воскресенье, 5 июля, 15:08.До Канады тридцать километров.
Городок производил впечатление респектабельного. Такая зажиточная, ухоженная малоэтажная Америка. Красивые газончики и клумбы перед домами. Я проскочил через газон до ближайшей дорожки и потопал в сторону Канады, на север. Найти бы спокойное место, провести ревизию арсеналу да лишние железяки выкинуть. Судя по карте, в городке большой парк, переходящий в едва ли не лес. Присесть где-нибудь под кустом, разложиться. В ту сторону я и двинулся.
Через пару кварталов моё внимание привлёк магазин, на фасаде которого красовался толстый вырезной рыбак (огромная удочка со светящейся леской и огромная вырезная рыба в комплекте). Заглянем-ка.
Магазин мои ожидания оправдал. Охота, рыбалка, туризм и всё прилагающееся. Я походил вдоль полок. Нижние полушария организма чуют, что так или иначе придётся в лесу ночевать. А если дождь? Присмотрел куртку непромокаемую. На два размера больше — я ж оптимист, надеюсь не только до Союза добраться, но и в перспективе ещё эту куртку поносить. Манжеты рукавов на утягивающихся шнурках — уже хорошо, подворачивать не придётся. В целом будет пока что смотреться мешковато, да и хрен с ним. Зато прямо поверх моей ветровки надеть можно, и пистолет заметен не будет. И цвет спокойный, как у тёмной брезентухи.
Остановился у топоров. В лесу без топора хреново. И тут увидел его! Мой топор, мать моя женщина!
Надо объяснить, наверное. Возвращаюсь раз домой — год где-то двухтысячный — прохожу под аркой между домами, навстречу из темноты кидается нарик с топором:
— Деньги! Деньги давай!
Я ему:
— Ты чё? Охерел, что ли?
— Деньги давай! Не видишь, у меня топор⁈
Одно короткое движение:
— Теперь у меня топор. И чё?
Бежал он быстро. А у меня появился классный канадский топор, который служил мне долгие годы. И вот я его снова вижу! В чём прелесть: топор не особо тяжёлый и ручка умеренной длины. Под подростковую руку подойдёт (если иметь в виду мою подростковую руку, ха). И даже в специальном чехле, чтоб острый край сумку не резал, всё как у белых людей!
Выбрал маленький котелок на манер солдатского (продолговатый и с крышкой), маленький поллитровый термос, кремень с прикреплённым к нему кресалом (вещь!), компас, ещё один складной ножик (простенький типа скаутского, зато с ложкой и вилкой), подробную карту провинции Британская Колумбия (Канада) с лучшими местами для рыбалки и рюкзак на пятьдесят литров, серенький такой, с кучей наружных и внутренних карманов. Продавец обрадовался, начал предлагать дополнительно целую кучу потребного для путешествия: всякие треноги для костров, удочки, крючки, путеводители, пищалки против медведей…
Подумал. На всякий случай пару крючков и моток лески взял, карман не оттянет, а ещё — и за это я особо дядьке-продавцу благодарен — мягкую тряпичную шляпу, типа как для пчеловодов, с сеткой. Если придётся в лесу ночевать, хоть какая-то от мошк и защита. А её, мошки этой, должно быть до фига — тайга-то на нашу похожа. Без палатки сожрут нахрен.
От остального отказался. Теперь бы ещё продуктовый какой-нибудь найти.
ПИПЕЦ
Олька. Больница, Иркутск. Семь утра.
Как же я это ненавижу. Уж е. Вот эти мерзкие запахи, время от времени раздающиеся вопли и общую ауру неправильности. Пижамы эти дурацкие. Всё выводит меня из себя, и надо срочно взять себя в руки, пока я на полном серьёзе не начала истерить.
Разбудили меня рано, кровь сдавать, писать в баночки, энцефалограмма… И везде тебя как плюшевого болвана таскают. И абсолютная тупизна. Что тут делать? Ничегонеделание меня убивает просто напрочь.
Если они (кто бы они ни были) хотели вывести меня из равновесия, то, без сомнения, угадали.
ПОХОД ПО БЕЛЛИНГХЕМУ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Вовка. День тот же. Беллингхем.
В городе пахло морем. Судя по карте, залив Уильяма Беллингхема совсем рядом, но он лежал слева от хайвея, и любоваться красотами мне сейчас не с руки. Я уходил направо, и у меня складывалось полнейшее ощущение, что центр города остался в стороне, а я иду по самым его окраинам. И тут деревья шарахнулись в стороны и открылась огромная парковка, изрядно забитая машинами, а за ней похожее на приземистый ангар здание с надписью «Walmart». Из дверей периодически выкатывались граждане с тележками, изрядно гружёными продуктами. Тэкс, по ходу дела, я нашёл местный гипермаркет.
У входа на картонке сидел бомж. Белый, что характерно. Запашина… внушала. Гляди-ка, а я уж думал, в этом респектабельном городишке таких не водится. Бомж посмотрел на меня, хотел что-то сказать — и передумал. Вот и ладно, нефиг тут.
Рюкзак погрузил в камеру хранения при входе — вдруг ещё проверить захотят, не спёр ли я чего, а у меня там вон какое интересное.
Внутри было… обычно для супермаркета. По прошлой жизни, естественно. Ряды стеллажей и витрин, батарея касс при входе. Хотя, вот эти канистры (в буквальном смысле слова) с молоком и растительным маслом вызывают стойкие ассоциации с магазинами автомасел или бытовой химии. Да и все меры не наши — фунты, галлоны… И звёздно-полосатые флаги, свисающие с потолка. Ну, куда ж без них! Забыли бы, чего доброго, в какой стране находятся.
Ладно.
Я прошёлся между рядами многоярусных полок. Цены, между прочим, на развесное указаны за фунт, надо это учитывать, чтобы, так сказать, не выйти за рамки бюджета. Что взять, чтобы было подъёмно нести, сытно, калорийно, витаминно, и с голоду коньки не откинуть?
Орехи и сухофрукты — подходящая тема. Тут были не готовые упаковки а целая стена прозрачных контейнеров с откидными крышечками и прикреплёнными совочками. Нагребать в пакетики. Нагрёб всякого, аппаратов для самостоятельного взвешивания не обнаружил — на кассе, наверное.
Колбаса. Сырокопчёная спокойно и неделю в тепле терпит. Пять палок разных взял. С краю увидел огромный ассортимент пакетов с надписью «beef jerky». Кусочки мяса, вроде бы сушёные или сильно вяленые. Прихватил тоже несколько — лёгкие и храниться такое хорошо должно.