— Нет. Никаких писем. Я… как будто в самом деле умру. Мы оба. Я и Вова.
Бабушка смотрела на меня долгим странным взглядом. Потом поправила платок, покачала головой.
— И с кем же вы будете жить?
— Да не знаю. Назначат, наверное, кого-нибудь.
Она возмущённо хмыкнула:
— Чужого человека?
— Да пофиг мне, если честно.
— Я с тобой.
Я вытащила из кармана платок, высморкалась и тяжко вздохнула:
— Чё придумала-то? Ты им тут нужна. Как же они без тебя будут?
— Да как-нибудь уж. Их вон сколько много, справятся, поди. А вы — двое маленьких. Пусть уж и мне устроят… похороны.
Я растерянно хлопала на неё глазами:
— И как мы теперь… это всё скажем?
— Да уж скажем. Он завтра-то поди примчится, Сергеич-то, — я смотрела на неё, разинув рот. — Чё, думашь, я не вижу, как он глядит-то? Евгеньич-то, он другой, тот всё рыщет да глазеет — лишь бы какую статейку ещё накропать. А Сергеич: зырк-зырк, всё себе на уме. Он и есть. Я уж с ним поговорю по-свойски.
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ — ДВА…
Сергей Сергеич бабушкино заявление воспринял с титаническим спокойствием, сказал только, что придётся эту тему отдельно согласовывать.
И согласовал. И всё, наверное, прошло бы по утверждённому плану, если бы не отдельное обстоятельство. Но давайте по порядку.
Пятого сентября нам пришёл обещанный срочный вызов на региональную выставку достижений сельского хозяйства, в город Омск. Бабушка, которой как раз полагался отпуск, во всеуслышанье заявила, что хочет съездить в город своей молодости, да заодно и за нами приглядит. Это в высшей степени устроило всех, и мы начали собираться.
Сергей Сергеич, на правах нашего уже неотвязного куратора, ненавязчиво (простите за тавтологию) присматривал за нашими сборами. Он в этот раз привёз последние инструкции, отчего-то вогнавшие меня в лютую тоску, и импортный шуруповёрт — как договаривались, гляди ты!
В этот раз он приехал очень деловой, с несколькими аж папками. На двери конспиративно разместили табличку «ЗАКРЫТО» и разложились с бумажками.
— Первым делом вопрос документов.
Бабушка предъявила заготовленный паспорт и наши с Вовой Свидетельства о рождениях.
— А ваше, Раиса Хасановна, пенсионное? Трудовая?
— Всё остальное хочу оставить, детям на память. И депутатские, и на награды…
— Это хорошо, — Сергеич спрятал в свой портфель наши корочки и достал новые: — Теперь вы Раиса Хасановна Хасанова, Оля Шубина и Володя Петров.
Мы кивнули.
— Раиса Хасановна, с вас начнём. Ваш день рождения — тринадцатое августа, как мы с вами договаривались.
— День рождения покойного деда, — пояснила я Вове.
— Да, чтоб не сильно путаться, — бабушка взяла свой паспорт и принялась с интересом его разглядывать.
— Год рождения тысяча девятьсот семнадцатый, вы у нас теперь ровесница революции. Не запутаетесь?
— Постараюсь.
— Сейчас вам семьдесят лет. Вы также заслуженный учитель, более тридцати лет отработали в специальном закрытом интернате для трудных подростков. Вот ваше пенсионное удостоверение.
Бабушка взяла небольшую бордовую книжечку, развернула:
— Ох, ты! Сто двадцать рублей?
— Более крупная сумма, как и особые награды, сочтены излишне привлекающими внимание. Если у вас возникнет нехватка денежных средств, сообщите мне об этом.
— Я вапше-то за прошлый год тыщщёнку подкопила, — похвасталась бабушка.
— Тем не менее. По легенде вы уже двадцать лет вдова, вот свидетельство о смерти вашего «мужа». Ваша единственная дочь, Галина — поздний ребёнок. Она окончила Московский геологоразведочный, работала в Якутии, где и познакомилась со своим будущим мужем. С тех пор, как родилась Оля, вы окончательно ушли на пенсию, присматривали за внучкой в связи с длительными выездными командировками дочери.
— Понятно.
— Запомнили? Позже мы с вами ещё раз повторим. Если что-то забудете — сразу спрашивайте.
— Хорошо.
— Теперь Оля и Володя. Имена вам оставлены прежние, так же как и прописанным в легенде родителям, фамилии — ваши новые.
Я раскрыла своё свидетельство. Оля Шубина. Теперь меня на полном основании можно дразнить Шубой. Шуба-дуба. Мда.
— Теперь, что касается родителей Оли и Володи. Все четверо последних шесть лет работали в геологической экспедиции, где-то в Африке — вы точно не знаете, говорить об этом было не разрешено.
Мы с Вовкой кивнули.
— Все четверо погибли два месяца назад, обстоятельства вам неизвестны, в документах будет написано: несчастный случай. Эта легенда позволяет нам оформить достаточно весомые пенсии по потере кормильца, по сто четырнадцать рублей на каждого.
Теперь мы кивнули все трое.
— Раиса Хасановна, если Оля — ваша родная внучка, то Володя оставался под вашим присмотром с согласия его родителей, потому что у него нет других родственников. Он живёт с вами с раннего возраста на протяжении всех экспедиций родителей.
— Ага…
— В связи со смертью родителей, на Ольгу было оформлено опекунство, а на Владимира, как более старшего — попечительство.