— Ладно, — дед поднялся. — Завтра рано подниматься, пора и на боковую.
Утром мы нарядились согласно представленному списку одежды и чинно «пошли в гости». В домике напротив нас ждали три персонажа, словно с нас срисованные, только каждый чуть повыше. Но вместе они создавали полное гармоничное впечатление нашей компании. Разве что «баба Рая» разговаривала густым мужским голосом. Впрочем, все уповали на то, что публично разговаривать ей не очень придётся.
Обождав приличное время, наши копии вернулись к нам в дом, дождались присланную за нами машину и благополучно в ней укатили. Картину испортил только сердито ворчащий в запертом вольере Роб.
— Осталось дождаться новостей, — сказал дед.
— А почему Сергеича нет? — вслух подумала я.
— Он, в соответствии с первоначальным планом, изображает вашу отправку в аэропорту. Присматривает.
— Ясно. А мы?
— Сидим здесь, ждём.
Ждать оказалось хуже всего. Кошмар просто. Ни одной ведь книги в доме! Даже почитать нечего, блин!
Бабушка с дедом гоняли на кухне бесконечные чаи и разговаривали, а мы с Вовой сидели в мансардном этаже, поглядывали время от времени сквозь тюлевые занавески на улицу и обсуждали дальнейшие перспективы.
Все предположения пока были довольно туманны.
Потом Вовка тоже пошёл налить чаю и с лестницы увидел, что на старом кухонном буфете лежит шахматная коробка — традиционная, сложенная пополам доска. Обрадовался страшно и усадил меня в шахматы играть. Я от нечего делать согласилась, но, да простят меня любители шахмат, как же я не люблю эту игру… Скучная она для меня, понимаете? И-и-и не надо мне сейчас многокилометровые аргументы выкатывать! Я верю, что для вас она сильно интересная! Я, понимаете ли, другого склада человек. Уж лучше в карты…
Но карт не было, а шахматы были!
Когда Вова начал расставлять фигуры в четвёртый раз, я сломалась, пошла вниз и спросила деда:
— А вы в шахматы играть любите?
О! Я нашла себе замену!
Мужики сыграли с переменным успехом раз двадцать, а, может, и больше — я от просмотра этих бесконечных партий совсем осоловела, ушла наверх и уснула на древнем диване, который прежние хозяева не захотели тащить с собой на новое место, также, как и буфет.
Проснулась от того, что Вовка тряс меня за плечо.
— Приехали?
— Да! Взяли при попытке теракта!
— Кого взяли? — мозг ещё видел растворяющийся сон.
— Ну этих, группу.
— Гос-споди… Ты скажи мне: домой можно идти — нет? А то я офонарела уже от этого сидения.
— Можно!
И я пошла, прямо к моей любимой тумбочке с черновиками, всю эту катавасию записывать.
Солнце уже закатывалось за западную сопку.
У нижнего по улице участка стоял грузовик, грузили вещи, и счастливая соседка тётя Катя рассказывала нашей тёте Нине, что её зятю — оказывается! — полагается участок в строящемся дачной посёлке, сразу за Новой Разводной, до залива — пять минут пешком!
— Так вы уж дом достроили… — удивилась тётя Нина.
— Какая-то программа, от оборонки, — вполголоса сообщила тётя Катя. — Он же на авиазаводе у нас. Сразу с полублагоустроенными домами! Туалет, холодный водопровод. Здесь сдаём, там получаем, день в день — вот ордер, мы сейчас сразу туда.
— А остальные? — у родни тёть Кати вниз по улице сидело шесть участков.
— Коле обещали поспособствовать, он же передовик у нас. Завтра вопрос будут решать…
Я усмехнулась и пошла дальше. Решили уже, можно не волноваться. Хотя говорить я этого, конечно, не буду.
УДАЧА
«Охотники за привидениями». 10 сентября, четверг, 16.30. Портлендский офис.
Люди, которые оплатили встречу, выглядели как два библиотекаря. Среднего роста, серьёзные, внимательные. Они смотрели на вас так, словно ожидали услышать желаемый номер книги из библиотечного каталога. Тёмные джемпера с невыразительным узором, кажется… синие? Линда поймала себя на том, что вспоминая встречу, она не может назвать ни одной яркой приметы.
Очень… неприметные библиотекари. Или клерки. И очень богатые.
Пол предположил, что они, возможно, были из какого-то секретного правительственного отдела, но у Линды были сомнения.
Тем не менее, они предоставили такие документы и заплатили так щедро, что Охотники за привидениями без особого удовольствия, но и особенно не скрываясь, рассказали им историю июльской охоты на странного мальчика, которая растянулась на несколько дней и закончилась ничем. Рассказали в подробностях, ибо такого требовали предъявленные бумаги.
Гости, кажется, тоже пытались добраться до ответа на вопрос: как мальчишка пересёк полконтинента и несколько границ? Вот тогда Фред и сказал эту фразу, мол, большинство людей не совершают каких-то поступков просто потому, что представляют их невыполнимыми. А этот парень, очевидно, так не думал. Он просто делал то, считал нужным. Включая ликвидацию четырёх подготовленных сопровождающих.
И ещё Фред сказал:
— Нам сильно повезло, что мы его не догнали.
— Почему? — спокойно и внимательно, словно профессор на экзамене, спросил один из «библиотекарей».
— Да потому что нас отправили ловить мальчика — просто мальчика, понимаете? Они пытались представить всё как бунт неуравновешенного подростка. Однако вырастающий из зафиксированных действий и свидетельских показаний психологический портрет совсем этому не соответствовал. Возможно, если бы нам сразу сказали правду, что мальчишка прошёл спецподготовку, мы бы его просчитали по-другому и перехватили раньше. Но нам повезло, — Фред философски покачал головой. Он вообще в последнее время стал внезапно склонен к философии. — И поэтому мы здесь, а не лежим в канаве, как те четверо из охраны центра по изучению мозга.
У посетителей отсутствовал акцент, говорили они вполне по-американски и даже шутки понимали слёту. И всё-таки у каждого из охотников осталось странное послевкусие от разговора.
— Я знаю, кто это был, — заявил Фред, явившись на другой день в офис.
— Британцы? — предположил Пол.
— Нет, те слишком надутые, — не согласилась Линда, — а вчерашние — обычные парни. Похожи на выросших отличников.
— Это русские, — безапелляционно заявил Фред.
— С чего ты взял? — Пол был реально удивлён. — Русские — это такие мрачные типы в мешковатых пиджаках.