- А вдруг это не казармы, тогда что делать? - спросил Мирон.
- Выяснить! - приказал Степа. - Главное, установить, сколько там людей? У меня время истекает, не отставай, Судаков.
- Да уж постараемся, товарищ лейтенант, - флегматично ответил Судаков. - Дорога теперь знакома.
Оставшись один, Мирон, пригнувшись, пошел вперед. Решил подойти к домам поближе. Росистая трава и гигантские лопухи до пояса. Сразу же промок насквозь. Продвинулся ненамного и вышел к забору из колючей проволоки с подвешенными сигнальными устройствами из кусков рельсов, пустых жестяных банок и листов жести. Выбрав куст, Мирон притаился там, навел бинокль на длинные дома, похожие на бараки. Отчетливо были видны три небольших дома, из которых то и дело выходили люди в белых халатах.
"Госпиталь", - заключил Мирон.
Когда развеялся туман, в бинокль стали хорошо просматриваться все строения. До них километра два. А в нескольких шагах от Мирона - большие свежевырытые ямы и кучи земли возле них. Вдруг из одной ямы высунулась рука, потом показалась голова с растрепанными женскими волосами. Вскоре голова исчезла, а рука шевелила пальцами, что-то хватала. Опять на мгновение появилась голова. Мирон догадался: человек пытается выбраться из ямы. Мирон руками разгреб землю, прополз под колючей проволокой, приблизился к куче глины. В нос ударил резкий трупный запах. Опять высунулась голова. Руки судорожно вцепились в глину. Глаза смотрели на Мирона. У него похолодело в груди.
Мирон навел бинокль на городок: не следят ли за ним? Подполз ближе. Женщина затрясла головой и выставила вперед руку с растопыренными пальцами:
- Нет! Нет! Нельзя сюда! - еле выговорила она по-русски срывающимся голосом. - Здесь смерть!
Мирон с трудом пришел в себя.
- Не бойтесь... - прошептал он. - Только тихо! Не бойтесь...
- Сынок... Василек... Ты пришел за мной. Я умираю, не приближайся... Уходи... Тут смерть...
Женщина вздрогнула, глаза еще больше округлились, рот раскрылся. С приглушенным стоном она сползла вниз...
Мирон заглянул в яму и ужаснулся. Там были трупы, много трупов. В углу со склоненными головами - дети. Никто не подавал признаков жизни. Среди синюшных скелетоподобных тел он уже не смог отыскать глазами ту, которая назвала его Васильком.
Задыхаясь от смрада, Мирон шарахнулся к изгороди. Потом вскочил и побежал по камням в ту сторону, где был его эскадрон. В глазах потемнело, и он упал.
Очнулся от прикосновения чьей-то руки. Он раскрыл глаза, увидел склонившуюся над ним Женю.
- Ты что дрыхнешь на камнях? - удивленно спросила она. - Чего моргаешь, как филин? Очнись!
- Упал, вот и лежу. А где все? - Мирон вскочил. - Надо срочно спасать людей... Ты уже знаешь? Там - в яме...
- Меня за тобой послали. Срочно уходим. А больше я ничего не знаю... - сказала Женя и ловко прыгнула в седло. - Не видишь, Звездочку привела. Она соскучилась по тебе... Без повода бежала за мной. Поднимайся, тебя ждут...
Женя пустила коня в галоп. Мирон догнал ее возле крутой сопки, где хозяйственники эскадрона укрепляли на конях вьюки. Обняв голову лошади, Женя смеялась:
- Ну и разведчик...
Ефимов подъехал к старшине и сбивчиво, волнуясь, доложил о том, что видел вблизи домов, похожих на бараки.
- Давай скорее к майору! Догони и доложи...
Конь под Женей вздыбился и рванулся вперед, вытянув шею. Мирон едва успевал за всадницей. В ушах свистел ветер и, казалось, доносил голос женщины: "Сынок... Василек... Уходи... Тут смерть..."
В то предрассветное туманное утро, когда Мирон, находясь в разведке, обнаружил ямы с трупами, японский генерал-лейтенант медицинской службы Исии, руководитель специальных, тщательно засекреченных бактериологических формирований, еще находился в филиале отряда "731". Он задержался не случайно. Здесь по его "научной" методике проверялась возможность выживания женщин и детей, зараженных холерой, чумой, газовой гангреной. При активном лечении и без лечения. В филиале испытывались на людях не только бактериологическое оружие, но и удушливые газы, различные сильные яды. Генерал имел приказ: замести следы злостных преступлений. В связи с подходом Советской Армии надо было срочно ликвидировать все пункты, где бактерии испытывались на людях и животных. Лошадей, быков, собак, птиц и даже пресмыкающихся заразили и выпустили на волю...
Приказ уже отдан. Однако в маньчжурском филиале, самом удаленном от жилых районов, надежно запрятанном и прикрытом с севера непроходимыми болотами и тайгой, генерал Исии решил побывать сам. Там сосредоточены документы многолетних испытаний. Нужно вывезти их в Японию. "Научные труды" еще пригодятся. И в том же филиале оказалось отделение выживания зараженных людей. Лечила больных врач Котина. Она знает слишком много, и генерал должен убедиться, что она мертва...
В филиале не было ни радио, ни телефона. Так было нужно японскому командованию. Генерал отдал распоряжение уничтожить всех подопытных людей, в первую очередь - русского врача, забрал ценные для него бумаги, сел в единственный имевшийся в филиале грузовик, поскольку его машина сломалась, и уехал в Харбин. Он пообещал выслать специальный транспорт с охраной за персоналом и "ценным" грузом. Исии уехал в ту самую минуту, когда Мирон подползал под проволочным заграждением. В суматохе японцы не слышали звуков сигнала, доносившихся с северной стороны забора.
В то время ни Мирон, ни командир отдельного разведэскадрона майор Лунь не знали, что напали на японскую лабораторию смерти. Командование эскадроном было единого мнения: в домах барачного типа за проволочными заграждениями располагается лагерь узников. Об этом свидетельствовали ямы, наполненные трупами людей. Майор Лунь принял решение: немедленно атаковать гарнизон, уничтожить охрану и спасти узников.
Доложив о принятом решении в штаб армии по радио, командир эскадрона получил ответ: "Действуй!"
Сосредоточив весь эскадрон за сопкой, майор вместе с командирами подразделений выехал ближе к объекту атаки. Нужно указать командирам, с какого рубежа и в каком направлении атаковать, согласовать действия по времени. Часа через два офицеры возвратились. Командир эскадрона приказал построиться без коней.
- Слушайте боевой приказ, - сказал майор перед строем. - Через тридцать минут атаковать гарнизон численностью до ста вражеских солдат. Предположительно мы обнаружили японский лагерь узников. Он охраняется сторожевыми постами. Гарнизон за колючей проволокой в три и четыре ряда. Наша задача...
Командир поставил каждому подразделению боевую задачу.
Взводу лейтенанта Степы было поручено сделать проход в проволочном заграждении и ударить неожиданно с фланга.
- Враг может попытаться скрыться в труднопроходимом лесу. А поэтому группе автоматчиков с одним пулеметом быть там, где Ефимов вел наблюдение, - приказал майор. - Старшим назначаю Ефимова.
Майор назвал фамилии пяти солдат и вызвал Мирона из строя.
- Галопом туда, где ты видел ямы. Ни один японский солдат не должен скрыться в лесу.
- Есть! - ответил Мирон.
- По коням! - приказал командир эскадрона.
К Мирону подъехали пять кавалеристов, выделенные в его подчинение.
Мирон, хотя и робел командовать солдатами старше его по возрасту - а у одного из них на выгоревшей гимнастерке был орден Отечественной войны второй степени, - решил подражать лейтенанту Степе:
- Проверить снаряжение! И доложить!
Все солдаты послушно соскочили с коней, потрогали руками подпруги, осмотрели седла и оружие. Каждый доложил: все в порядке.
- По коням! За мной - марш! - Он произнес слово "марш", как Степа: "ар-р-р-ш!"
Меньше чем за час конная группа Ефимова прибыла на место. Лошадей оставили за кустами под охраной одного из кавалеристов. Осторожно приблизились к изгороди. Большой луг, заросший травой, был безлюден.
- Вон там, где желтеют кучи глины, ямы, а в них мертвые люди... сказал Мирон. - Одна женщина была еще живая.
- Да мы им, гадюкам! Только из травы ничего не видно, - сказал солдат с орденом. - Как стрелять из ручного пулемета? Пулеметчикам нужен видимый сектор обстрела.
- Пулеметчикам забраться на дерево! - приказал Мирон.
- Во! Видал? - торжествовал Судаков, и его кадык заходил вверх-вниз, вверх-вниз. Судаков смеялся беззвучно. - Вот тебе и позиция. Поторапливайся, Мальцев. И сапоги сними, легче на дерево забираться...
Автоматчикам Мирон приказал притаиться возле столбов изгороди. Если потребуется, они могут стрелять из-за них. Сам тоже забрался на дерево. В бинокль хорошо просматривалась даль, и он заметил идущие по дороге к домам три японских грузовика с солдатами. "Если бы чуть раньше начать атаку..." - подумал Мирон.
Автомашины остановились у ворот. Из первой вышел офицер и направился к ближнему дому. Едва офицер скрылся, как из-за небольшой высоты выскочил конный взвод Степы. Послышалось "ура!", и, словно бурный поток сквозь взорванную плотину, всадники эскадрона с обнаженными клинками устремились вперед. Слышались торопливые автоматные очереди, взрывы гранат, крики людей. Кавалеристы вихрем ворвались на территорию гарнизона, и один барак задымил. Мирон отчетливо видел блеск клинков, вздыбленных коней и панически убегающих японцев в белых халатах. Окутался дымом еще один барак, и стрельба стала затихать. Лишь изредка раздавались одиночные выстрелы и взрывы гранат.