Хаси утер пот со лба и уронил вилку на пол. Господин Д. перевел
взгляд с Хаси на вилку. Взгляд у Хаси был такой же, как у кошки, которая
была у него в детстве. Повариха принесла персики и воду и положила на
стол чистую вилку. Хаси наклонился, чтобы поднять вилку. «Я
подниму», — сказала она за его спиной. Холодный блеск вилки на полу
совсем расстроил господина Д. Он хотел сообщить Хаси о будущих
съемках его встречи с матерью.
— Все очень просто. И кошки, и птицы, и рыбы — все они одинаковы.
Рождается несколько десятков, а в живых остаются единицы. Тот, кого мать
не съела, ненавидел. И ненавидел прежде всего мать. Глаза еще не видели,
а уже все вокруг себя, все, что с ним соприкасалось, все, кроме самого себя, он ненавидел. Он не размышлял головой, у него не было мозгов, хлюпало
что-то вместо них, думать еще не мог. Он ненавидел всеми клетками своего
тела. Говорят, у человека после смерти продолжают расти ногти и волосы.
И после клинической смерти остаются какие-то силы. Было ведь лето?
Солнце шпарило, жара, наверное. Холодная кровь разогрелась и забурлила.
Он не мог больше терпеть и закричал. И вернулся к жизни. Потому что
ненавидел мать и все вокруг себя.
— Интересная теория. Сам придумал?
— Да.
Это было неправдой. Так говорил Кику. Да, он вспомнил. Запах, к
которому он принюхивался вот уже столько времени. Хаси вспомнил о
помидорах. Это случилось, когда они всем приютом ходили на экскурсию.
На площадке для катания на роликовых коньках была камера хранения.
Ячейки камеры напоминали пчелиные соты. Они тогда решили, что внутри
пчелиные яйца. Что в них, быть может, их братья и сестры. Женщина с
крашеными волосами открыла одну из ячеек. Из нее покатились помидоры.
Тогда Кику рассердился и раздавил один помидор. Он почувствовал кислый
запах.
— Когда ты ешь, ты тоже чувствуешь ненависть?
— Нет.
— Значит, ешь, чтобы забыть эту ненависть?
— Не знаю.
— Избаловался ты, чертенок. Когда слушаю тебя, тошнота
подкатывает, будь это не мой ресторан, так бы и выблевал все на пол. Когда
ты родился, ты ничего не понимал. Ты родился, а на земле уже повсюду
кондиционеры. Ты холода не знал. Тебя любили — и в приюте, и приемные
родители, — любили и оберегали. Короче говоря, ты попал на холодный
ветер, только когда родился. Чуть-чуть почувствовал тогда холод, и с тех
пор все время работали кондиционеры, вокруг было тепло. Любишь
говорить, что познал холод в своей жизни, и радуешься своим словам. Хотя
на самом деле тебе при этом тепло. Думаешь разжалобить этим
окружающих? Дурачок.
Хаси, залпом выпив воду, хотел ответить господину Д., но не сумел
найти слов. «Если бы здесь был Кику, он бы знал, что ответить, да и ударил
бы его», — подумал Хаси. Вонзив чистую вилку в мякоть тушеного
помидора, Хаси постарался забыть о тренированных мышцах Кику.
Наверное, Кику меня теперь ненавидит. У помидора были зеленые семечки.
Повариха с лицом как у золотой рыбки довольно улыбалась. Внутрь
тушеного помидора она положила рубленую петрушку и зеленые