профсоюзом рыбаков, и тогда на поиски отправились Арацуки и его
коллеги, которые и обнаружили тела рыбака и его сыновей под сводом
одной из ниш пещеры. Причиной смерти установили острую сердечную
недостаточность, хотя при жизни все трое обладали отменным здоровьем и
на сердце никогда не жаловались. Ниша в пещере, где их обнаружили, была
большой и высокой, площадью около десяти татами, одной из возможных
причин называли слишком быстрый подъем, который и привел к закупорке
воздушного клапана. Но самым подозрительным оказалось то, что в ногу
одного из сыновей был воткнут гарпун, а плечо другого было в ножевых
ранах. Все трое и после смерти плотно сжимали трубки во рту.
Единственный вывод, который можно было сделать: они убили друг друга.
Чтобы пролить свет на это загадочное происшествие, в марте 1988
года к Арацуки приехали оператор одной из студий документального кино
и четыре его помощника. Тогда-то и произошел третий несчастный случай.
"Я пытался их отговорить. Из центра подводного плавания в Токио я
получил распоряжение, запрещавшее погружения в пещере. Да у меня и
самого были дурные предчувствия, однако оператор, господин Одзаки, сказал, что, если я откажусь их сопровождать, они спустятся
самостоятельно, и ни о каких запретах слышать не хотел. Мне ничего не
оставалось, как отправиться с ними. А что я должен был делать? Чтобы
предотвратить очередную беду и в случае чего связаться друг с другом, я
настоял на том, чтобы каждый из них взял по рации, которая могла
работать на такой глубине. Для подстраховки привязал к якорной веревке
десять запасных баллонов. Одного из помощников оператора мы оставили
у входа в пещеру, а сами обвязались веревками, концы которых оставили
ему, чтобы в экстренном случае он мог по сигналу нас вытащить. Фонарь
для подводной съемки был такой яркий, что я смог увидеть разнообразные
живые организмы, населявшие пещеру, которых прежде не видел, и среди
прочего — очень редких креветок и гнезда мурены.
До ниш мы добрались без проблем, но когда приблизились к щели,
которая вела вглубь пещеры, тут все и случилось. Оператор Одзаки-сан
внезапно уронил кинокамеру, задергал руками и ногами, схватился за грудь
и больше не шевелился. Помню, что Одзаки-сан, подплыв совсем близко к
расщелине, приставил камеру к лицу и вынул изо рта регулятор. После
этого прошло не больше десяти секунд, и у него начался приступ. Я
сообразил, что ситуация опасная, и сообщил по рации, чтобы помощник
вытаскивал веревку. Три остальных помощника, находившиеся вместе с
нами, несмотря на мои протесты, подплыли к Одзаки-сан, и один из них
вынул изо рта регулятор, чтобы отдать его Одзаки. Они решили, что его
регулятор неисправен. Через несколько мгновений тот, что вынул регулятор
и находился ближе всех к Одзаки, издал жуткий крик. Вы, наверное, думаете, что под водой звуки не слышны. Слов, конечно, не разобрать, но
звук слышен. Это был жуткий крик. Затем он выстрелил из сигнального
пистолета в помощника, державшего в руках фонарь. Убитый выпустил из
рук фонарь, который стал медленно опускаться в мутной воде на дно, продолжая гореть, поворачиваясь из стороны в сторону и освещая разные
уголки пещеры. На какую-то долю секунды я сумел заглянуть в глубь
расщелины. Возможно, все это было обманом зрения, но мне показалось, что внутри трещины есть гладкий серый камень, похожий на бетонную
плиту. Такого, конечно же, не может быть, скорее всего, обман зрения.
Выстреливший из сигнального пистолета схватил привязанный к его
ноге нож и рванул ко мне и еще одному помощнику. В пещере стало совсем
темно, из-за крови и поднятого со дна песка ничего не было видно. Изо