подошел высокий загорелый студент и сказал: «Вам, наверное, жарко.
Может, выпьем содовой?» Она выпила с ним содовой и решила, что выйдет
за него замуж, хотя даже не знала, как его зовут. В ту же ночь она отдалась
ему. Нива очень хотелось замуж, но она ничего не сказала, а поступила
более хитро. Во-первых, не позволила ему больше к себе притрагиваться.
Во-вторых, то и дело упоминала о том, что получила швейцарскую премию
haute couture, что ее будущему мужу не придется много работать, что ее
семье принадлежит большая гостиница в Окаяме.
Хитрость удалась — через год они поженились.
Ее муж был хорошо сложен, но во всем остальном оказался самым
заурядным хвастливым служащим. Нива совсем его не любила, просто он
был первым мужчиной, который до нее дотронулся. Их супружеская жизнь
не знала радостей, дни были похожи один на другой, зато Нива избавилась
от своей давнишней мысли, что люди избегают к ней прикасаться. Ребенка
Нива не хотела. Денег, чтобы открыть свое ателье, не было, поэтому она
стала работать стилистом. Страстное желание шить платья для ангелов
тоже исчезло.
Прошло десять лет, в течение которых Нива не понимала, живет она
или нет. В ее груди обнаружили раковую опухоль и сказали, что грудь
придется удалить. Нива плакала. Ей было грустно, но вдруг она
почувствовала, что у нее появилась надежда: быть может, она сумеет
развестись. Нива удивлялась самой себе. Отчего это мысль о том, что ей
вырежут грудь и она расстанется с мужем, вызывает в ней предчувствие
чего-то радостного?
Пока она лежала в больнице, подготовили документы на развод. Нива
вновь вспомнила свою старую мысль. Вот так, на моей плоской груди
теперь жуткие шрамы, плоти осталось совсем чуть-чуть, кто захочет ко мне
прикоснуться? Наверняка никто. Но теперь эта мысль была ей не в тягость.
«Никто больше не прикоснется», — решила она. И это было уже не
навязчивой фантазией, а действительностью. Бояться же действительности
не стоит, нужно просто принять ее, поплакать несколько дней и
успокоиться.
Хаси рассек шрамы на груди Нива и извлек оттуда забытые
воспоминания. И вновь появилась девочка, которая неподвижно сидела в
номере гостиницы, пока мама ее рисовала. Когда по пути домой Хаси
заснул мертвым сном на заднем сиденье такси, крепко сжимая руку Нива, она решила исполнить свое желание. Она привела его домой, раздела и
облизала все его тело. В порыве страсти ей хотелось, чтобы он прикоснулся
к ее груди. Хаси возбудился и открыл глаза. Она включила свет, показала
ему грудь и невероятно серьезным голосом попросила: «Прошу тебя,
дотронься!» Хаси ошеломленно огляделся по сторонам, взглянул на свой
половой орган и на грудь Нива и внезапно с видимым удовольствием
рассмеялся. «Некрасиво?» — сказала она со слезами, и тогда Хаси крепко
ее обнял. Он нежно погладил ее плоскую грудь, скользнул по ней языком, слегка прикусил зубами, а затем вошел в Нива. «Нет, замечательно, так
лучше всего», — сказал Хаси.
Когда было принято решение о том, что Нива становится менеджером
Хаси, господин Д. с издевкой сказал ей: «Хорошо, что это оказалась ты —
просто идеальный случай. Парень впервые переспал с женщиной, он ведь
педик». Теперь Нива поняла, почему Хаси рассмеялся при виде ее плоской
груди, но это ничуть ее не расстроило. Хаси был гомосексуалистом, ну и