вопросы ведущей. Выглядел Хаси как и прежде: короткие волосы и
никакой косметики. Сказали, что он собирается жениться на женщине, которая старше его в два раза. На весь экран показали ее левую руку. Она
смущенно сжимала и разжимала пальцы. На длинном узком безымянном
пальце — кольцо с драгоценным камнем. Посмотрев на ее морщинистые
руки с бесцветными ногтями, Кику подумал, что он все понял. Он понял, что Хаси нужна женщина именно с такими руками. Когда камера наехала
на лицо Хаси, Кику позвал Анэмонэ.
— Моего младшего брата показывают!
Кику похвастался Анэмонэ, что его брат здорово поет и все знает о
музыке.
Ведущая опустила голову и с трудом выговорила:
— Ходят слухи, что вы гомосексуалист.
Хаси не дрогнул ни на секунду, посмотрел куда-то вдаль, секунду
помолчал, а затем обрушил на нее поток слов:
— Гомосексуалист — это тот, кто мужчин любит? Это вы про меня?
Хотите сказать, что я гомик? Что я в веселом квартале красился, выходил на
рынок и продавал себя? А кто это сказал? Есть тому свидетели? Ну что вам
сказать, так оно и есть. Люблю мужчин. Спал с ними бесчисленное
количество раз. Но женщин тоже люблю. Для меня неважно, мужчина это
или женщина, главное — чтобы было желание переспать. Можно и со
старухой. И вообще, не обязательно с человеком. Если кто-то меня
возбуждает, рождает желание перегнать, то можно и с собакой, и с овцой, и
с лошадью, и с курицей. А вот если бы я с марсианкой трахнулся и ребенка
завел, я бы вам его в студию привел и показал. Неплохая идея для ток-шоу, правда? Вы уж тогда, пожалуйста, проведите интервью так же бессердечно,
как и сегодня. Можете тогда сказать и марсианскому ребенку: ходят слухи,
что ты — гомосексуалист.
Ведущая была ошарашена и некоторое время ничего не говорила. Она
вертела в пальцах наушник, выслушивая указания режиссера, стоявшего
рядом с камерой. Высокая женщина извинилась:
— Простите, он довольно эксцентричный человек, иногда вот так, без
всякого злого умысла, сочинит что-нибудь на ходу.
Хаси смотрел куда-то в сторону. На его лбу выступила испарина, глаза
были влажными и блестели.
Кику был потрясен. Хаси переполняла небывалая уверенность. Он
говорил, словно был совершенно другим человеком. Наблюдая за
выражением его глаз и движениями, Кику вспомнил. Прежде ему всего два
раза приходилось видеть Хаси в таком состоянии. Когда он строил в
приюте свой город из мусора и когда после сеанса гипноза заперся дома и
смотрел телевизор. Глаза влажные, блестящие, смотрят непонятно куда.
Точно таким же он был, когда заставил пол в приютской спальне всяким
хламом и объяснял Кику, что это такое. «Кику, вот это танк, а сбоку
аэропорт. Задний фонарик велосипеда — это камера хранения. Правда
красиво? Как будто гнездо с яйцами, из которых вылупятся дети». Кику
повернулся к Хаси, который улыбался во весь экран, и прошептал:
— Что с тобой? Что ты пытаешься построить на сей раз? Кто тебя
загипнотизировал? Кто заразил?
Кику видел, что Хаси страдает. Каждый раз, когда над ним издевались,
пугали, доводили до слез, а Кику за него заступался, он улыбался сквозь
слезы и говорил: «Спасибо тебе, Кику». Кику хотелось снова услышать эти
слова.