шагов и замирал. Замирал, словно камень, и не шевелил ни одним
мускулом.
— Кику, ты понял? Когда он останавливается, он не думает, он просто
копит силы. Он копит силы, чтобы противостоять нам, давлению стен, потолка, воздуха, и готовится к дальнейшей погоне. Он терпит. Чувство
унижения, вызванное тем, что его заперли здесь, рождает в нем боевой дух.
Крокодил отвернулся от Анэмонэ и внезапно своим крепким как сталь
хвостом ударил по куску мяса, сорвав его с веревки. Анэмонэ ухватилась за
перила и чуть не свалилась в пруд, Кику поспешил к ней на помощь.
Крокодил утащил мясо в пруд. По воде поплыли жирные пятна и кровь.
На столе стояла рождественская елка, сделанная из пластика. В
полупрозрачные пластины были вставлены тончайшие, толщиной с
человеческий волос, трубки, наполненные люминесцентной жидкостью,
которые изображали острые иголки. Сама люминесцентная жидкость была
белого цвета, но при изменении утла наклона трубок возникали все цвета
радуги. Стоило слегка подуть на елку, как люминесцентные трубки
начинали колыхаться, и каждый раз возникала новая палитра цветов. Если
дуть на елку от основания к вершине, она становилась такого же цвета, как
облака, что плывут на западе перед заходом солнца: белое основание, в
середине несколько слоев с оттенками оранжевого, а наверху темно-
красный и бледно-голубой, растворявшийся в небе. Анэмонэ приготовила
много льда и охладила пять бутылок шампанского «Pommery». Достала из
буфета два фужера с рисунком цветка адониса. В парикмахерской ей
сделали высокую прическу с наклоном направо и закрепили золотым
украшением в виде обнаженной девочки на стрекозе. Наступал сочельник.
Кику вспомнил одно Рождество в приюте. На них через голову надели
красно-белые наряды с капюшонами. По рукавам и подолу были пришиты
помпоны. В молельне они пели рождественские гимны. Окна были
закрыты темными ставнями, каждый держал в руке свечу. Было холодно, и
пальцы слушались с трудом. Чтобы не уронить свечу, они пели изо всех
сил: ведь если громко поешь, становится теплее. Когда они кончили
молиться, пришел Санта-Клаус и сыграл им на тромбоне. Он подарил
каждому длинный носок. Кику прекрасно помнил, что было в его носке: карамель, какао в порошке, резиновый мячик для регби, пластилин,
воздушный шарик в виде панды и стирательная резинка в форме танка.
Анэмонэ передала ему сверток с подарком, но предупредила, что пока
его открывать нельзя. Кику тоже сделал ей подарок — книгу «Все про
омлеты», в ней был и рецепт омлета с рисом. Анэмонэ пекла шоколадный
торт. Все остальное она уже приготовила. Кику переоделся в черный
костюм, купленный Анэмонэ. Раздался телефонный звонок. Анэмонэ сняла
трубку и удивленно передала ее Кику.
— Кику, это тебя.
— Ты меня помнишь? В прошлый раз не очень красиво получилось.
Это был господин Д. Его голос трудно было забыть — как будто в
горле сахар насыпан.
— Откуда вы узнали, что я здесь?
— Какая тебе разница? Живешь с настоящей красоткой, и сам стал
видным человеком.
— Я вешаю трубку.
— Постой! Хаси не с тобой?
Кику в секунду охватило дурное предчувствие.